Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу

– Да-а-а, – прошипел Полоз, – ош-ш-шибки быть не мож-ж-жет.

Я поглядел на Дениса, молча стоящего рядом.

– Предлагаю убить. Если это тварь орды, то от неё не может быть ничего хорошего. Помнишь мальчика в лесу, которого мы спасли, он прирезал своего спасителя. Это тоже их уловка, мина замедленного действия. Оно дождётся, когда мы все уснём, и перебьёт.

ФСБшник неспешно провёл ладонью по волосам. Глаза его лихорадочно бегали из стороны в сторону. И наверняка так же лихорадочно скакали его мысли.

– Нет, – выдохнув, произнёс он. – Мы знаем, что это враг. Но мы не знаем её цели. Нужно установить постоянный надзор на случай, если это не убийца, а шпион. Может быть, она даст нам подсказки к замыслам её руководства, вдруг мы сможем сливать ей де́зу.

– Она? – скрипнул я зубами. – Это тварь орды. Она не девушка и никогда ею не была. Это лишь живой механизм для убийства.

Во мне начинала разгораться злость. Вспомнился Мясник, отрывающий головы людям, вспомнились истерзанные собачьими клыками детские тела, зомби-смертники, вбегающие в толпу со взрывчаткой.

– Это монстр в человеческом обличии! Это нужно уничтожить сейчас же!

Все вокруг стояли и смотрели на нас. А тварь улыбалась, положив голову на плечо. Ненавижу! Они убили мою жену. Да, сейчас рядом со мной Александра, но это не значит, что я простил им смерть Анны!

– Если мы используем её в своих целях, это принесёт куда больше пользы, – высказался Денис, – в конце концов, если справимся, ты майора досрочно получишь, а я подполковника. Главное, чтоб у нас не отобрали её вышестоящие органы. Надо всё в секретности пока сохранить. Нужно её взять в оборот и только потом донесение составить, чтоб промашки не вышло.

Он, стало быть, майор. Но это ещё ничего не значит.

– Да к чёрту эти звания, – скривившись, ответил я.

Кисть правой руки сама собой сложилась в фигуру, словно я сжимал невидимый теннисный мячик. По пальцам пробежали белесые разряды, и на ладони вспыхнула яркая искра, словно вынутая из светодиодного прожектора. Злость помогла оформить энергозаряд, мощности которого хватит, чтоб разорвать в клочья грузовик или спалить дотла одного монстра. Одного конкретного монстра.

– Ты не кипятись, – раздался хрипловатый голос деда Семёна.

Домовой неспешно вышел между нами, уподобившись магистру Йоде. Он заложил одну руку за спину и кряхтел, словно вся древность тысячелетий навалилась в одночасье на его плечи. Старый хитрец.

– Одному выслужиться хочется, другому жаждется мести, – плавно заговорил словно сказку дед Семён. – Это старо, как мир. Как его… конфликт. А я скажу так. Одному не о чине нужно думать, а как зло перехитрить. И зло ли это. Тогда и дело доброе выйдет, ведь ведомый выгодой, ты будешь видеть пред собой лишь орудие, а не существо разумное. Мало ли таких примеров в истории? Мало ли исковерканных потом судеб было. Не веди себя как ничтожный дьяк в опричнине, мечтающий о власти. Другому нужно гнев смирить. Ну полно те. Враг. И что с того? Не зря закон о пленных придумали. Немчуру после войны тоже не всех поголовно в стране и́хней повырезали. Не всяк, кто на врага ликом похож, да кто на его наречии калякает, враг и есть. Будь настороже. Твоя злость поможет в этом, но действуй умно.

– Дед, – произнёс я, перебрасывая пылающую искру с ладони на ладонь, – ты вот зачем вмешиваешься?

– Вам, дурачьё, помогаю! – повысил голос домовой. – Вы как подростки! Либо чёрное, либо белое! Ты в любой момент можешь убить её, вот и не торопись! Сам когда-то кичился, мол, не хочу совершать необратимых поступков! Становишься как Шурочкин отец. Скоро оружие на людях испытывать начнёшь и вербовать магов обманом и угрозами? Тьфу! Когда тебя подменили?

– Когда они ей голову оторвали! Ты не видел запись, как это было!

– Не видел! Зато я видел, как моих правнуков половцы на кол сажали, как моих пра-праправнучек печенеги насиловали! Видел, и сделать ничего не мог! – сказал дед, а потом голос понизил. – Оторвали. А ты средь мёртвых её видел, когда мы через Навь шли? Нет её там, а эта поможет тебе ответ найти.

Я хмуро смотрел на улыбающееся существо, не понимающее, что сейчас решается её судьба. Сжал искру в кулаке, а потом швырнул в лес, словно мячик. Искра упала в сваленную маленькой кучкой хвою. Сухая хвоя сразу начала тлеть.

– Ага, – хмыкнул дед, – ты ещё ни в чём не повинный муравейник спали. А может, вообще рванёт твоя колдовская граната? Всех камнями посечёт.

Я сложил пальцы щепоткой и быстро их раскрыл, словно стряхивая воду с руки. Искра несколько раз моргнула и погасла, оставив тлеющую хвою.

– Я просто не хочу, чтоб они Александру убили, – тихо произнёс я.

– Вот и придумай, чтоб все живы были! – подняв палец вверх, произнёс дед.

Он замолчал, начав гладить окладистую серебряную бороду. Глаза его с прищуром уставились на меня.

Я поднял лицо к небу. А оно, оказывается, начало светлеть. Мрак быстро оседал, как грязные сугробы по весне, прячась в кустах. Мрак искал щели и норы, куда можно забиться до конца дня. Мрак таял чёрным инеем на нижней стороне листьев.

Денис отошёл в сторону и что-то говорил в рацию, шипящую и каркающую искажённым голосом в ответ.

Я обернулся и выискал глазами Кирилла.

– Юнга, для тебя есть важная задачка. Никуда не отходишь от этого… от этой особи, всё равно ты не спишь никогда. Возьмёшь сумку новую от противогаза, дашь убежище Полозу. Вдвоём справитесь с пленником. Чуть что, убьёшь. Не ты, так змей.

– ОК, – произнёс лич.

– Что военнослужащий отвечает? – переспросил я.

– Есть, товарищ капитан! – бодро выкрикнул Кирилл. – А как назовём этого метаморфа?

– Марфа, – брякнула молчавшая, как и все остальные в нашей перепалке, Света. – Метома́рфа.

– Марфа, так Марфа, – ответил я, глядя, как Денис прицепил метаморфу на руку чуть повыше локтя небольшой ярко-оранжевый браслет, а потом озадаченно отошёл от существа.

– Что? – тихо спросил я, разглядывая эту процедуру.

Денис повернул голову, снова посмотрел на меня, а потом указал пальцем на улыбающуюся тварь.

– Это нам раздавали на всякий случай. Блокирует передачу ментального сигнала от эмиссара к конечному исполнителю и обратно.

– И? – тихо протянул я, чувствуя, что что-то пошло не так.

– Браслет имитирует пустой сигнал, и от этого псы становятся не активнее овоща. Совсем как после лоботомии, ну простейшие рефлексы, минимум агрессии, никакой мотивации. Псы и кабаны – просто марионетки, что-то вроде болванчиков на дистанционном управлении. Их много ловили, изучали. А это автономная особь. Это что-то новое.

Он замолчал, пожевал недолго губу и продолжил.

– Она хотя бы не сможет информацию передавать, а запись исходящего сигнала мы потом отдадим аналитикам.

– А если это снимет браслет? – переспросил я, обернувшись.

К нам лёгкой трусцой бежал командир разведывательной роты, с ним мы недавно за драконом ходили. Кевларовый шлем, который он приторочил к левому краю разгрузки на уровне ключицы, слегка болтался, и его приходилось придерживать рукой. Поверх маскировочного халата были нацеплены наколенники и налокотники из состава комплекта «Ратник». Заметна хорошая физическая подготовка, так как бронежилет и автомат совершенно не мешали его бегу. Мне бы пришлось активировать облегчающие заклинания.

– Если снять браслет или попытаться сломать, он начинает дико верещать. Такое не заметить нельзя, – после паузы ответил Денис.

Когда разведчик остановился, ФСБшник сразу показал пальцем на метаморфа.

– Я тебя попрошу, назначь несколько пар для постоянной слежки за этим объектом. Ближе сорока метров без необходимости не приближаться. По необходимости придётся поднять всё подразделение по тревоге.

Разведчик с любопытством поглядел на тварь орды.

– А кто она? Что-то не выглядит опасной.

– Предположительно, она диверсант противника. Возможности неясны, если это так, то на ближней дистанции этот объект может уложить целый взвод в виде филе. Личному составу скажи, что опасный лесной дух, чтоб не нервничали, – произнёс Денис, достав сигарету из слегка помятой пачки.

– Ну, у меня другие задачи. Патрулирование внешнего периметра. С меня их никто не снимал, – высказал разведчик, скривив лицо и ковырнув носком армейского ботинка землю под ногами.

– Я поговорю с командиром. Ситуация экстраординарная, думаю, он даст добро.

– И это, – продолжил разведчик. – Тимон и Пумба пропали.

Денис замер с открытым ртом, а потом достал блокнот и нескольким штрихами сделал заметку на листе.

– Разберёмся, – ответил он.

Разведдозор, почти бессмертный Кирилл и древний Полоз. Неплохая связка, они не дадут друг другу спасовать. Но этого мало. Они не видели, на что способен Мясник, и в том, что два молодых мага пропали не без помощи этой твари, я почти не сомневался. Я приподнял руку. С ладони сорвалась пчела, неспешно подлетев к твари и сев на макушку Иван-чая. Существо сразу присело на корточки и стало присматриваться к фантому. А потом осторожно двумя руками взяло пчелу, так, что ладони сомкнулись на насекомом.

Ну же, дёрни за крылышки. И я не виноват буду. Она сама.

Но сущность в обличии девочки-подростка раскрыла ладони и стала рассматривать гудящую пчелу с каким-то детским восторгом и любопытством. Я вздохнул. Не судьба.

Я ещё раз вздохнул и повернул голову, чтоб уставиться на нечто непонятное.

– Секретность, говорите. Коту под хвост ваша секретность, – с усмешкой сорвалось с губ.

Денис повернулся и проследил мой взгляд. На светлеющей поляне недалёко от нас огромная трёхголовая крыса расстилала большое полотнище на раскладном столе, рядом с которым уже был воткнут в землю широкий пляжный зонт. Подбежавший к нам командир разведроты тоже обернулся на это чудо, а потом прищурился.

– К хренам такие мороки, – громко произнёс он, – только дразнятся почём зря. Там крысята из сундука сигареты и минералку выкладывают.

– Тогда пойдёмте к этому мороку.

– Что с ним не так? – напряжённо уточнил Денис.

– А то, что это не морок, и то, что я его знаю.

Мы все вместе шагнули к ларьку, в том числе Кирилл, волоты и Володя со Светой. Они всё то время, что мы спорили, перешёптывались, но не вмешивались.

Чем ближе мы подходили, тем оживлённее начинали суетиться крысы. Жирный крысиный король, походивший по размерам больше на небольшого кабанчика, чем на грызуна, нервно шевелил усами. С нашим приближением подслеповатый трёхголовый принюхался всеми носами, а потом вскинул толстые лапы.

– А-а-а, Посрединник! – вскрикнул он писклявым голосом, поправляя пачки с печеньем на скатерти.

– Ты что здесь делаешь? – сходу я начал у него выпытывать.

Красные глазки грызуна-альбиноса блестели живыми искорками. Денис с вытянутым лицом взирал на это чудо.

– Я тут на торжище пришёл. Ваш покровитель объявил, что рынок нужен. Ну, я откликнулся, тем более, что курево и всякие вкусности вашим бойцам нужны. А у меня даже можно по карточке рассчитаться.

– Как ты сюда попал? – прошептал Денис.

– Ну как, – начал крыс, – как вся нечисть, через туман. Я постучался, меня и пустили на эту землю. Я честный предприниматель. ИП «Соблазень». Вот. Лицензия есть, – с гордостью заявил он. – Это только начало, я потом могу вообще торговый терем поставить, если пойдёт. У меня в Новониколаевске своя мельница и хлебопекарня. Вы не подумайте, что я крыса, санитарный режим соблюдаю.

По скривившемуся лицу ФСБшника, я понял, что головной боли к их работе прибавилось. Ну, это они пускай с Яробором общаются, он тут супертаможня. Оставив побагровевшего Дениса наедине с нечеловеческим торговцем, я отошёл в сторону. Разведчик со смешком крякнул, а потом догнал меня.

– Занятный тип. Эта, а почему он тебя Посрединником назвал?

– Да было дело. В замес между богами попал, – отмахнулся я.

Крыс был не один. Из обычного не колдовского тумана, стелющегося на поляне, проступили ещё три ларька. Но их обладателей я не знал.

– Канцтовары, – прочитал вслух и уставился на большой изукрашенный гжелью стол.

С той стороны на большой подставке, словно чучело глухаря, сидела дева-птица. Тело, действительно схожее с глухариным, огромное, под стать человеческому, и девичья голова с вполне смазливой мордашкой. Волосы собраны в толстую русую косу, а чёлку прихватывал кожный ободок. Дева-птица, внимательно и молчаливо за нами наблюдая, неспешно расправила крылья, в которых было не менее четырёх метров в размахе.

– Что-нибудь брать будете? – мелодично спросила она, переступив когтистыми лапами на своей опоре.

Я машинально опустил голову на карандаши, фломастеры и пачки с бумагой.

– Мы, эта, только посмотреть, – буркнул дежурную фразу растерянный разведчик.

Дева-птица улыбнулась. Из-под прилавка выскочила ярко-рыжая белка и суетливо положила на пустое место мохнатыми лапками упаковку ластиков, чтобы тут же убежать к коробкам.

– Колоритные личности, – вздохнув, произнёс я.

– На том и стоим, – ответила продавщица с лёгкой улыбкой. – На торжище ведь не только за товаром ходят, но и себя показать, людей посмотреть.

Я кивнул и шагнул дальше. Логика в этом имелась, и если Яробор пустил их на свою землю, то не стоит разводить истерику, тем более всё это относительно положительные сущности.

Пройдя ещё десяток шагов, я остановился у трёх столов, составленных в один ряд. На столах лежали в аккуратных жестяных коробочках гвозди, шурупы, электроды и прочее. Были даже подковы. А из-за стола хмуро глядели на меня бородатые коротышки ростом не больше, чем мне по колено. Крепыши стояли на высоких лавках, одетые в подпоясанные рубахи, полосатые штаны и сапоги с отворотами. На каждом кожаный кузнечный фартук.

А за коротышками неподвижно возвышался огромный деревянный истукан ростом два с лишним метра, и как говорится, поперёк себя шире. Он был обит фигурным железом и держал двухпудовый кузнечный молот.

– Это что, гномы? – ухмыльнулся разведчик.

Я тоже улыбнулся, сходство неимоверное, если есть славянские гномы. Не слышал, правда, про таких.

– Мы не гномы, – неожиданно басовито произнёс один, зло сверкнув синими глазами. – Ещё раз так брякнешь, мы тебя молотком брякнем.

– Не. Ну, похоже, ведь… – опешил разведчик от такого отпора.

– Стро́гановцы мы, – ответил начальник артели.

– Это как? – спросил я, разглядывая торговцев.

Их более чем невысокий рост в совокупности с пышными русыми, рыжими и чёрными бородами по контрасту со здоровенным големом казался забавным.

– Что, как? А вот так. Были мы мастеровыми на железном заводе у промышленников Стро́гановых. Завод сгорел вместе с нами. Кто ж знал, что нежитью станем.

– А что с ростом?

– Тебе смешно? А домовой ваш тоже не шибко высок.

Я ухмыльнулся и перешёл к следующему месту, вздрогнув, когда под крики Кирилла: «Стой! Не убегай!» к столу с железяками подскочил метаморф орды.

– Что тебе, красна девица, надобно? – спросил уральский гном-стро́гановец, поглаживая бороду и разглядывая обнажённое создание.

А метаморф, блестя любопытными глазами, перебирал железяки. Что-то было в ней от Ольхи. Та же дикая непосредственность, та же текучая живость. Только при встрече с Ольхой я не знал, что делать, не знал, как себя вести, и видел лишь голодного ребёнка, а это именно враг, враг лютый, заклятый.

Сам того не заметив, я остановился у большой таблички на вбитой в землю палке, где был прикреплён обычный заламинированный лист бумаги с распечаткой. Табличка гласила: «Восемь ноль-ноль», «двенадцать ноль-ноль», «шестнадцать ноль-ноль» и «двадцать ноль-ноль».

На владельца таблички пришлось взирать снизу вверх. Огромная туша, покрытая бурой, как у медведя, шерстью, сидела в позе лотоса. Из одежды на шестируком существе имелась только большая светоотражающая жилетка оранжевого цвета. Голова с хоботом, громадными изогнутыми бивнями и небольшими ушами медленно моргала карими глазами с длинными ресницами, а в могучих лёгких время от времени рождался низкий сильный не то гул, не то рёв, граничащий с инфразвуком по диапазону. Если бы у индийского бога-слона был сибирский кузен, то выглядел он именно так. Шестирукий человекоподобный мамонт.

– Едрить через коромысло, – буркнул разведчик, всё ещё бродящий рядом. – А это кто?

– Цена-а-а, договорна-а-ая, – утробно протянул мамонт, – ре-е-ейсы в го-о-ород через тума-а-ан. К метро-о-о «Алый проспе-е-ект».

Перевозчик глубоко вздохнул и замолчал, не утруждаясь больше никакими пояснениями. И так всё ясно. Это вместо рейсового автобуса.

Сзади с рёвом на поляну выскочил УАЗик. Взвизгнув тормозами, он встал рядом с нами. Из громко хлопнувшей двери выскочил, блестя красными от недосыпа глазами, злой, как цепная собака, начальник штаба, а следом затравленный командир комендантского взвода.

– Щукин, нна, эту хрень, нна, – начал подполковник Захаров, едва сдерживаясь от того, чтоб перейти на отборную брань, – к вечеру, ить, огородить колючей проволокой. Тоже мне, нна, устроили вертеп. Возьмёшь у инженера, нна. И КПП поставь. Разогнать бы всех вас к хренам.

Он плюнул под ноги, а потом перевёл взгляд на метаморфа.

– А это что за шалавёнка, нна, из стриптиз-бара съе… сбежавшая? Мало мне, что ли, одной, на хрен?

Существо неспешно подошло к уазику и провело кончиками пальцев по блестящей фаре, а потом улыбнулось от уха до уха. Оно приблизилось к подполковнику, так, что между ними осталось два шага и, наклонив голову, стало рассматривать его. Я стиснул кулак, по которому с лёгким треском пробежали разряды. Я был готов ударить при любом признаке агрессии, но существо опять улыбнулось и, развернувшись, пошло к мамонту.

– Это? – переспросил я, оглянувшись на тварь орды, вспомнив при этом про слова Дениса о секретности и погасив заготовку боевого заклинания, – Марфа. Дух лесной. Дикая она.

– Сразу видно, что дикая. Что делать с ней будете?

– Воспитывать, – ответил я.