Стриптиз для одинокой женщины
– Вот, зачем Бог создает таких баб здоровых… – недовольно кряхтел дед. – Ну, какой от них толк. Только одни трудности и вред по жизни…
Всех невольных участников драматических событий привлек внимание приближающийся рокот мотора. Здесь невозможно было ошибиться, это ревел мотор мотоцикла участкового Степана Могилы. А вскоре и он сам появился в поле зрения. Участковый летел по дороге, размахивая черной, резиновой дубиной. Ну, как не залюбоваться такой героической личностью…
Через полминуты мотоцикл остановился напротив остановки. Это Нинка Дубова, еще в самом начале сообразила, что дело пахнет керосином. Она по-тихому смылась в деревню. А там выложила все участковому…
– Что здесь происходит? – закричал участковый, прыгая с мотоцикла.
– Эх, Степушка, мы, почитай, с того света возвернулись…Нас, чуть в капусту не изрубили ироды проклятые… – пожаловался дед Митяй всхлипывая. – Пострадали не за что…
Бабы тоже хором завыли, размазывая по щекам тушь.
– Вот, дела какие темные у нас творятся, под боком властей…А власти не в курсах об этих безобразиях…Вона Дырища во Времени, рядом с деревней открылась, – голос Митяя крепчал. – Теперь через Дырищу шастает к нам все, кто хочет…Непорядок полный…Крестоносцы, кольчужники повылазили…
– Степка, мне, эти гады машину видал, как изуродовали… – заорал пришедший в себя Яшка Глист.
– Степушка, так как ты, лицо, приближенное к властям, то давай, принимай меры, – продолжал Митяй. – Раньше такого озоровства у нас не было… Как хотите, а Дырищу во Времени изолируйте от порядочных людей…Выставляйте милиционерский пост, ставьте шлагбаум, чтоб чужих людей к нам не допускали до деревни…
– Да, какая Дырища, – рубанул дубинкой по воздуху участковый. – Нет у нас никакой Дырищи во Времени. Ты, Митяй, наверно на солнце перегрелся.
– Как это нет Дырищи? – дед Митяй даже подскочил от негодования. – Да мы, своими глазами все видели. Сначала кольчужники пробегли. Нас они не тронули, только угрожали. А потом рогатые появились…Вон, Яшка с ними даже рубился на мечах…
– А-а, вы про это. Так это у городских такое новое развлекалово. Две команды одеваются в рыцарские доспехи, колошматиться мечами, и бегают по лесам друг за другом… – пытался объяснить участковый.
– Не убедительно, – проворчал Митяй. – На городских они не сильно похожи.
– Степка, мне плевать откуда взялись эти уроды. Смотри, что они с моей машиной сделали, – кричал Яшка Глист, показывая рукой на мятый капот «хаммера». – Если надо, то я этих рогатых из Дыры Времени враз вытяну, и заставлю платить за причиненный мне ущерб. Если же они из нашего времени, то все сильно облегчается…
Участковый покачал головой:
– Глист, они из нашего времени, но это не облегчает твою проблему.
– Не понял…
– Один из команды рогатых, сын нашего губернатора, а второй племяш районного судьи, а третий…
– Все, хватит Степан…Я понял, что здесь мне, ничего не светит…
Яшка Глист обернулся к «хаммеру», и криво усмехнулся:
– Я знаю с кого бабло можно содрать.
Яшка Глист вытянул навороченную мобилу и набрал номер:
– Ося, привет. Ты, мне «хаммер» бронированный подогнал…Так вот, не хочу тебя расстраивать, он вообще не бронированный…Ося, я знаю, что говорю…Я отвечаю за свой базар…Как узнал, что он не бронированный, и при этом остался живой?…Вопрос конечно интересный…Ты, наверное, рассчитывал, что меня похоронят в твоем «хаммере«…Ося, я спокоен…»Хаммер» не выдержал экзамен…В него стреляли из лука…Нет, не кидали луком, а стреляли из лука… Стрелами стреляли. Так вот, твою крупповскую броню легко пробивает самая обыкновенная стрела, выпущенная из лука…Ося, ты попал на хорошие бабки…Я знаю, что ты все, до копеечки возместишь…Я, в этом даже и не сомневаюсь…
Ладно, не буду утомлять читателей пацанскими терками. Яшке Глисту, в конце концов возместили за бракованную машину. Потом по дешевке подогнали настоящий бронированный «хаммер».
А деревня Гнилушки продолжила жить по-старому. Хотя еще некоторое время местные жители держались настороженно. На всякий случай, они, с опаской поглядывая в сторону леса. Не смотря на увещевания участкового, многие продолжали верить, что рядом с ними всё-таки есть Дырища во Времени. А раз есть Дырища, то в любой момент, рядом с деревней могли появиться незваные гости из прошлых веков.
РАССКАЗ ЧЕТВЕРТЫЙ. ОХОТА НА ЧУПАКАБРУ
На выпивку у деда Митяя отменное чутье имелось. Мужики только схоронились, от посторонних глаз в кустах за сельпо, только разлили по бумажным стаканчикам водку, как из кустов вынырнул дед Митяй.
– Привет мужики, вы не подумайте чего плохого, я тут, просто мимо шел, по своим делам. Вижу, вы собрались, думаю подойду, поздаровкаюсь с хорошими людями, – дед присел на корточки рядом с мужиками, и громко зашмыгал носом, поглядывая в сторону бумажных стаканчиков.
– Гангрена тя за ногу, – досадливо сплюнул в сторону Федька Быстроух, – Вот, и шел бы ты, дед дальше своей дорогой, куда шел…Принесла же нелегкая.
Дед Митяй на эти слова даже ухом не повел, только вздохнул:
– Злой ты, Федька и жадный, а вить я, когда ты, ишшо мальцом был, скоко обнянчивал тебя на руках. Таскал по всей деревне. Федька то с детства злой уже народился. Эту злость, исходящую из Федькиного нутра, животина всякая хорошо чуяла. Помню, ему балбесу, годика два токо было, а его уже, то собака куснет, то кошак поцарапает, то петух клюнет, или коза боданет рогами…
– Дед, ты чего плетешь! – злился Федька Быстроух, видя, как мужики начинают подхихикивать с него. – А вы, чего ржете! Один дурень языком треплет, а другие дурни зубы скалят…
Дед Митяй, спокойно продолжал вспоминать о Федькином детстве:
– Ох, и вредный дитенок был… Ежели Федька захныкает, я ему соску в пасть. Горластый, ужас, как Иерихонская Труба. А гадить как любил…Тока чистую рубаху поменяю, а ентот стервец, словно выжидает моменту. Потом на тебе, получай фашист гранату…
– Брехня все это! Обнянчивал он. Да тебе, обнянчивать…верблюда даже не разрешат! – Федька от обиды вскочил на ноги, видя, что окончательно теряет свой авторитет среди мужиков.
– Не, верблюдов обнянчивать я не буду. Во первых, не умею их обнянчивать, а во вторых, боюсь верблюдов этих. Больно здоровенные они и еще плюются по людям… Я к вам мужики, не лаяться с Федькой пришел, а по делу дюже важному. Чичас скажу причину, сами мне стакан с водочкой предложите…
– Уверен в этом? – строго спросил Васька Дубов, местный здоровяк и самый авторитетный мужик на деревне.
– Конечно, уверен, иначе вас, мужики, не отвлекал глупостями разными… – кивнул башкой дед Митяй.
– Выкладывай, что за дело у тебя, – сказал Васька Дубов.
– Если нальете, скажу, где у нас, рядом с Гнилушками Чупакабра схоронилась, – заявил дед Митяй, как бы, между прочим.
Здесь уже все мужики на ноги повскакивали и разом загалдели:
– Дед, ты, с головой дружишь!? Откуда знашь, где Чупакабра прячется!?
– Трындит Гангрена, как пить дать. Ничего он за Чупакабру не знает! – кричал громче всех, обиженный ранее словами Митяя, Федька Быстроух.
Дед Митяй выждал, когда все успокоились, и спокойно пояснил:
– Может я, жизню своею рисковал, а логово этой твари выследил…
– Вот брешет, как по нотам, – продолжал кричать Федька Быстроух. – Жизню он рисковал. Как бы не так…
– Тихо мужики! – рявкнул на крикунов Василий Дубов.
Мужики послушно замолчали, перестали галдеть, расселись по своим местам.
Бумажные стаканчики с разлитой в них водкой, сиротливо стояли на земле.
– Послушай дед. Если ты, трындишь, то мы, из тебя самого Чупакабру сделаем. Кожу высушим, и соломой набьём. Заместо чучела в райцентре, в музее будешь стоять, за стеклом. Понял? – Дубов пристально посмотрел в глаза деду Митяю.
В деревне все знали, что Василий Дубов слов на ветер зря не бросал. Если чего сказал, то в лепешку разобьется, а так и сделает. Дед Митяй громко сглотнул, и с трудом выдержал этот тяжелый взгляд. Затем маленьким кулачком ударил себя в тощую грудь:
– Мужики, ну, какие здеся шутки могут… Точно говорю, знаю, где скрывается эта химера.
Дело в том, что эта самая Чупакабра недавно появилась где-то в их районе. Народ сейчас грамотный стал, все телевизоры смотрят, газеты читают. Лет десять назад еще, по телеку показали, что появилась невиданная зверюга, в Мексике. Там, по ночам, эта Чупакабра нападает на домашнюю живность; на курей, кроликов и коз. И выпивает у несчастных животных всю кровь. Назвали таинственное животное – Чупакабра, что переводится с испанского, как КозоСос.
Раньше эта зверюга водилась где-то далеко за океаном, в Мексике и дел у деревенских до нее никаких не было. Прошло время, Чупакабра совсем обнаглела, перебралась через океан и самовольно появилась у них в районе. Шлялась ночами по деревням, и нападала на домашнюю живность.
После первого случая, когда во дворе у Ситниковых, утром обнаружили обескровленных кроликов, (причем все клетки были открыты), паника в Гнилушках и началась. Местный грамотей, и бухгалтер по призванию, с незаконченным высшим образованием, Анатолий Валентинович Крыса авторитетно заявил, перед всем собравшимся людом, и перед Ситниковыми, рыдающими над телами безвременно погибших кроликов:
– С полной уверенностью говорю – это сделала Чупакабра! Все указывает, на ее рук…простите лап, и зубов дело! Эта тварюка, как вампир, всю кровушку у несчастных кроликов отсосала.
Словно подтверждая эти ученые слова Крыса, жалобно взвыли собаки, будто чуя большую беду, что внесло еще большую панику в сердца деревенских жителей.
– Как на покойника воют, – бросил кто-то из толпы.
– Да как же эта сука, через океан, из Мексики, к нам добралась? – спросил Федька Быстроух, втайне надеясь, что это ужасное злодеяние, у них с кроликами совершила не Чупакабра.
– Так на то, у нее крылья имеются, – ответили ему Крыса.
– А может, эта Чупакабра на пароходе затаилась и переплыла к нам через океян, – высказал собственное предположение дед Митяй.
– Все, мы пропали… Нам конец…
Ужас охватил людей. В Гнилушках поселился страх. По ночам улицы вымирали, словно по мановению волшебной палочки. В деревне становилось тихо, как никогда. Жалобно выли собаки, пытаясь схорониться в ночное время в хозяйских домах.
Через неделю на другом конце деревни новое происшествие, Утром, еще в одном дворе нашли мертвых кур. На тушках несчастных явственно заметные ранки – прокусы, через которые вся кровь была высосана. Просто ЖУТЬ, да и только.
Еще через три дня, у Желудевых, ночью Чупакабра убила и высосала кровь из кроликов и курей. А большая собака, охранявшая двор исчезла без следа.
В деревне началась паника. Участковый Могила, явно не справлялся со своей работой. На деревенском сходе решили, ввести временно комендантский час, в ночное время, с обязательным патрулированием улиц, усиленными нарядами вооруженных добровольцев. Как решили, так и сделали. По ночам, по пустым деревенским улицам болтался усиленный патруль, который уровень своей храбрости поддерживал горячительными напитками.
Но Чупакабре все было нипочем, она продолжала хозяйничать в деревне, оставаясь неуловимой. Чупакабра не боялась собак, обходила все капканы и ловушки, чтобы поочередно наведаться в те дворы, в которых еще до этого не была. Действовала Чупакабра дерзко и нагло. Двери сараев, где находилась хозяйская живность, она выламывала. Если не могла выломать крепкую дверь, делала подкоп под стеной, или разбирала крышу. Утром хозяева, с ужасом разглядывали следы громадных когтей, которая оставляла Чупакабра на деревянных дверях и стенах, пытаясь проникнуть в сарай…
Не миновала эта доля местного богатея Яшки Глиста. К Глисту эта Чупакабра пробралась за высокие стены, но не смогла попасть в сарай, по причине его крепких дверей и стен. Утром, железная верь сарая, имела все признаки попытки проникновения. На двери красовались вмятины и следы когтей. Не сумев проникнуть в сарай, Чупакабра нагло нагадила прямо на капот Яшкиного «хаммера».
Как эта тварь пробралась вовнутрь, неизвестно. Охранники ничего не видели, собаки ничего не почуяли. Зато по камере видно, как быстро метнулась через высокий забор мутная тень чего-то большого и очень уродливого…
Вот, какие дела творились в Гнилушках. А тут дед Митяй заявляет, что знает, где скрывается Чупакабра. Деду сразу налили водки. Он выпил, утерся рукавом, сказал:
– Заброшенный дом в двух километрах от села, где еще рядом стоит сарай сгоревший…
Все разочарованно зашумели:
– Да мы, там сто раз были. Нет там никого, тем более Чупакабры.
Дед Митяй не смутился:
– Все верно. Вы в дом днем заходили, там пусто. А Чупакабра, к вечеру из леса подтягивается, чтобы ближе к деревне быть…
– Дед как же ты, разнюхал про ее логово? – спросил недоверчиво Василий Дубов.
– Случайно это вышло, – дед Митяй смутился, но не стал вдаваться в подробности.
– Ладно, тогда не будем время оттягивать. Допиваем водку, и расходимся по домам, – сказал Васька Дубов.
– Вася, зачем мы, по домам расходимся? – удивился Федька Быстроух.
– А как мы, на Чупакабру попремся, что с голыми руками? – спросил Васька Дубов.
– Понял, – просиял Федька Быстроух.
– Дома вооружайтесь, берите с собой какое-нибудь оружие. Через час, на этом месте собираемся. Потом двинем к заброшенному дому, Чупакабру ловить, – четко по-военному распоряжался Дубов, – Никому только не болтайте зря, куда идем. Чтобы паники не случилось.
Уйти на Чупакабру по-тихому не получилось. Иногда пьяные мужики бывают болтливее баб. Тайну сохранить не удалось. Вскоре вся деревня знала о крестовом походе против Чупакабры. Около сельпо, провожать смельчаков собралось почти все население деревни. Так наверно даже на войну не провожали мужиков. Бабы сами пришли и детей еще с собой прихватили. Бабий рев стоял оглушительный. Мужество смельчаков стало быстро уменьшаться. Некоторые бабы вцепились в своих мужиков мертвой хваткой и не хотели их отпускать.
Председатель, Тимофей Ярыгин, привел местный оркестр. Музыканты, грубо фальшивя, все порывались сыграть «Прощание славянки» и «На сопках Манчжурии».
– Оркестр зачем приволокли? – обозлился Васька Дубов. – Нам лишний шум не нужен…
– Мужики, так положено провожать воинов на святое дело! – громко всхлипывал председатель Ярыгин, растроганный патриотизмом деревенских храбрецов.
Дубов, еле сдерживаясь, постучал председателю по голове кулаком:
– Ты, Тимофей, совсем сдурел?! Хочешь, чтоб Чупакабра заранее узнала про наш секретный план?
– Да, про ваш секретный план, уже все собаки знают, – оправдывался председатель.
Дубов видел, надо торопиться, а то у мужиков нервы не выдерживали, героизм слабел с каждой минутой. Чтобы компенсировать силу духа, мужики уже принимали не по первому стакану самогонки…
– Мужики, хватит самогонку хлестать! Двигаем вперед! – скомандовал Дубов.
Сильно разросшийся отряд двинулся по направлению к заброшенному дому. За Дубовым пошло человек пятнадцать, вооруженные ружьями, вилами, топорами и устрашающего вида дубинами.
Дед Митяй бодренько шагал рядом с Василием Дубовым, в первом ряду.
– Митяй, где твое вооружение? – строго спросил Дубов.
– Оружия не имею, по причине свого миролюбивого характера, – охотно пояснил дед Митяй.
– Безоружные нам не нужны. Если нет оружия, оставайся в деревне! – еще строже заявил предводитель деревенского ополчения.
– Не могу этого сделать, – покачал головой дед Митяй. – Ежели останусь в деревне, мне потом, стыдно будет смотреть вам в глаза. Люди скажут про меня, что дед Митяй струсил, убоялся какого-то чудища… Нет, даже не упрашивайте меня, я иду с вами дальше! А оружие, я подберу у погибших, кого Чупакабра в бою прикончит.
– Ты че дед, думаешь погибшие будут? – робко спросил Федька Быстроух, прислушиваясь к разговору.
– Конечно, будут погибшие, как же без этого, – подтвердил дед Митяй.
Федька Быстроух уже пожалел, что увязался с мужиками ловить Чупакабру. Как бы Чупакабра их самих не переловила…
Деревенская дружина двигалась вперед, оставив далеко позади родную деревню. На дороге застыли бабы с детьми, безотрывно глядя вслед уходящим ратникам.
Дед Митяй, шагавший вровень с Васькой Дубовым, при приближении к заброшенному дому, начал потихоньку отставать, перемещаясь в конец строя, жалуясь на разболевшуюся, не кстати спину.
– У-у, проклятущая, вечно ты не ко времени дергать начинаешь…И ноги у меня уже не те… Я то, за вами, молодыми, уже не поспеваю… – притворно вздыхал дед Митяй, оглядываясь по сторонам, решая, где бы ему надежно схорониться.
Вечерело. Солнце скатывалось к земле, зловеще наливаясь нездоровым румянцем.
– От дурень, я же патроны для ружья не взял, – хлопнул себя по ляжке Захар Комаров, – Я сейчас, я мигом вас нагоню… Одна нога здеся, другая там…
– Захар. Зачем тебе патроны, ты Чупакабру прикладом по башке приложи… – съехидничал дед Митяй.
Но, Комаров, уже рысью ломанулся назад в деревню, едва не сбив идущего, за ним следом деда Митяя. Отряд в растерянности остановился. Многие с тоской оглядывались назад, завидуя хитрющему Захару Комарову, который ловко слинял.
– Комар, зараза ушел. Вряд ли вернется, – сказал кто-то из мужиков.
– Конечно, не вернется, он что дурак, – и здесь дед Митяй успел встрять в разговор.
Дубов понимал, что необходимо переломить ситуацию, иначе мужики дальше не пойдут, а просто разбредутся.
– Что стоим, кого ждем?! Или струсили? Если боитесь, я никого не держу силком, можете домой возвертаться к бабам своим. Оно легче то, семки на завалинке лузгать, да за бабий подол прятаться. Сами справимся!
Отряд решительно двинулся вперед к намеченной цели. Когда подошли к заброшенному дому, уже стемнело. Отряд уменьшился еще на пару человек, которые, воспользовавшись сумерками, нырнули в кусты и скрылись.
– Как думаешь, дед, Чупакабра уже здеся? – спросил Дубов.
– Да, примерно в такое время она приходит, – непонятно для чего соврал Митяй, сам не совсем уверенный в этом.
Митяй остался с отрядом, только из чистого любопытства, но стал потихоньку отходить к густому кустарнику, из которого и собирался наблюдать за сражением.
– Вася, может, лучше завтра придём… Лучше подготовимся к сражению с чудищем… – заныл Санька Башмаков, который сам не понимал, какого черта он, поперся ловить Чупакабру.
– Заткнись Санька, а то в глаз получишь, – пообещал Васька Дубов.
Санька послушно заткнулся.
– Рассыпаться цепью. Дом окружить! – скомандовал Дубов, – По моему выстрелу-сигналу, одновременно врываемся в дом со всех сторон, и берем эту Чупакабру тепленькой!
– Васька, может, подпалим дом со всех сторон, зажарим эту страхолюдину! – предложил Федька Быстроух.
– Федька, тебе все бы только палить… Ничего не будем палить! Я хочу выволочь эту тварь, а потом людям показать, кто на них страху нагнал, – заявил Васька Дубов. – И еще я хочу, в морду Чупакабре плюнуть…
Мужики удивились такому странному желанию, но никто не стал возражать. Хочет человек плюнуть в морду Чупакабре, ладно, пусть плюет сколько хочет.
Дом окружили. Ночь выдалась безлунная, темная и жуткая. Операция вот-вот должна была начаться. Все застыли, ожидая сигнала к действию. Дубов удостоверившись, что дом находится в плотном окружении, поднял ружье, собираясь дать сигнал для атаки, но не успел.
Федька Быстроух выбирая себе позицию, в темноте наступил на грабли. Неизвестно откуда они там только взялись. Федька сразу и не понял, что ему под ноги попалось. А пока он размышлял, на что это он наступил ногой, в лоб ему, со свистом врезалось ручка от граблей. От неожиданности и боли Федька заверещал как баба. Палец рефлекторно дернулся, надавив курок винтовки. В тишине грохнул оглушительный выстрел.
Мужики, услышав выстрел, посчитали, что это и есть сигнал. Они со всех сторон бросились к дому. Двухметровый здоровяк Гришка Ивакин, первым с разгона врезался в дверь дома, посчитав, что она заперта. Как же он просчитался. От легкого прикосновения дверь сразу открылась, а Гришка по инерции, словно смерч ворвался вовнутрь дома, и пронесся через все комнаты, сшибая все, что попадалось на его пути. Грохот в доме стоял страшный. Создавалось впечатление, что через комнаты несется громадный локомотив, у которого отказали тормоза. Сам дом трясло, как во время землетрясения.
– Уходит, уходит! Эта сука пошла на прорыв! – кричал Василий Дубов, который не видел, и не знал, что в дом, с другой стороны ворвался Гришка Ивакин, – Мужики, не дайте ей уйти!
Петька Монастырев догадался, что Чупакабра, в панике несется через весь дом, с диким ревом, прорываеся к спасительному для нее окну. У окна находился он, Петька Монастырев и Ванька Ситников. Получалось, теперь только одни они, могли остановить это чудовище. Ванька вооружен ружьем, а у Петьки была при себе, только дубиняка тяжелая.
– Ванька стреляй в окно! – закричал испуганный Петька Монастырев, не очень рассчитывая на свою дубину.
Воображение уже рисовало в мозгу Петьки это ужасное, уродливое создание, вооруженное большими когтистыми лапами и клыкастым ртом. Неизвестность пугала больше, чем, если бы он, увидел Чупакабру перед собой. Сильно хотелось забраться в лопухи – не ко времени прихватил живот.
– Ванька стреляй! Стреляй, же черт тебя забери…
Ванька вскинул ружье, направив ствол в черную бездну окна. В глубине дома он, ничего не сумел разглядеть, зато услышал приближающийся грохот чего-то тяжелого и мощного. Ванька прокричал злорадно:
– Это тебе сволота, за моих кролей, тобой убиенных!
Ванька Ситников нажал на курок и его прошиб пот. Он вспомнил, что собирался, но так и не зарядил ружье. Сухой щелчок подтвердил его опасения. Все, это был конец! Мужики остались безоружными, перед лицом взбешенного чудовища. Дубиняка в руках Петьки Монастырева не в счет. Разве остановишь чудище сосущее кровь, этой палкой. Вряд ли…
Петька, не услышав выстрела, понял в каком критическом положении они оказались с Ванькой. Еще Петька понял, что только один он, способен остановить Зверя. Страх придал Петьке Монастыреву мужество и решительность, которых ему, так не хватало в повседневной жизни. Стремясь остановить чудовище, Петька схватил здоровую каменюку, лежавшую под ногами. Он оттолкнул в сторону, Ваньку Ситникова, застывшего у окна с бесполезным ружьем в руках. Размахнувшись, Петька метнул каменюку, прямо в окно, наполовину прикрытое ржавым куском металла. Ах, какой это был великолепный бросок. Петька даже залюбовался собой со стороны. «Видела бы меня, сейчас Аннушка», – подумал Петька про жену. Бросок был хорош, только сам стрелок оказался не на должном уровне. Петька второпях, немного промахнулся. Каменюка с грохотом врезалась в кусок железа, частично закрывавшее это злосчастное окно. Железо жалобно застонало, прогибаясь под мощнейшим ударом камня. Этот кусок железа сыграл с Петькой злую шутку, камень, ударившись об металл, отскочил и, с не меньшей скоростью отлетел назад, врезался в лоб Петьке Монастыреву. У того в глазах зарябило от сотен ярких звезд, а в мозгах зашумело, словно к обоим ушам одновременно приложили две огромные, морские ракушки. Петька рухнул, как подкошенный. В это время металл, закрывавший окно отлетел в сторону. Из окна вывалился Гришка Ивакин, весь в пыли и паутине, которого Иван Ситников принял за Чупакабру, и с размаху огрел прикладом ружья по голове. Гришка взревев нечеловеческим голосом, незамедлительно ответил мощным ударом кулака в челюсть. Ванька, громко щелкнул зубами, и его отбросило назад. Но, мужикам на помощь уже спешил Василий Дубов, с другой стороны бежало еще трое ополченцев. Мужики дружно налетели и набросились на Гришку, думая, что лупят Чупакабру.
– Мужики держитесь! – успел крикнуть Дубов и получил крепкий удар в ухо.
За домом, с другой стороны тоже гремели выстрелы. Там кипело настоящее сражение. Кто-то громко и жутко кричал, кто-то звал на помощь мамочку.
«С кем эти придурки, там воюют… Или в доме целых две Чупакабры скрывались»? – успел подумать Дубов, теряя сознание, от очередного удара.
На окраине деревни перепуганные жители сгрудились около участкового Степана Могилы. Сначала участковый к происходящему отнесся с большой долей юмора. Пытался урезонить мужиков:
– Нашли кому верить, деду Митяю. Вы что, не знаете этого фантазера. Глаза зальет, а потом ему муть всякая мерещится. Чупакабры в природе не существует. Это все сказки, для дурачков. Вот темнота.
Но, мужики возглавляемые Васькой Дубовым, ушли ловить Чупакабру. Люди, собравшиеся на окраине села, не расходились. Они смотрели вслед уходившим охотникам на Чупакабру и тихо переговаривались, настороженно прислушивались к тишине.
– Интересно, дошли уже наши до брошенного дома, или еще не дошли, – неизвестно у кого спросила Анна Монастырева.