Пленить охотника

– Рад, что ты вняла голосу разума, – услышала я.

Охотник сидел на стуле и задумчиво вертел в руке ошейник. Я подтянула одеяло к груди. Странно, наготы я не стеснялась, а вот дурацкой бабкиной пижамы в ромашку застыдилась. Мужчина поднял бровь, и я заставила себя разжать руки. Чёрт знает что!

– Одевайся. – Он отбросил ошейник, и тот, звякнув цепью, упал на пол. – Быстро.

– Что?

– Лайне страдают глухотой? – издевательски переспросил он. – Одевайся. Мы едем в гостиницу, где ты обслуживала оборотня. Попробуем восстановить события на месте.

– Так значит… значит… – Я вскочила, торопливо стаскивая чужую пижаму. – Ты мне поверил?

Взгляд охотника опустился на обнажённую грудь. Соски тут же затвердели. Я едва удержалась от соблазна дразняще провести руками по груди. Осторожно, Ани, не всё сразу.

– Нет, – ответил охотник поднимаясь. – Просто решил всё ещё раз проверить.

– Ага.

Я натянула платье на голое тело и пригладила длинные волосы пальцами. Как сказала бабушка, я умопомрачительно красива, даже растрёпанная и невыспавшаяся. Как и все лайне. Красива настолько, что каждый проходящий мимо мужчина замедлит шаг.

– Всё, – отчиталась я. Туфли добавили мне роста и теперь я доставала охотнику почти до плеча.

Собаки всё ещё носились по саду. Досадно. Интересно, их когда-нибудь запирают? Если да, я бы не отказалась узнать, когда.

– Держись за мной, – приказал мужчина и тихонько свистнул. Три агатово-чёрных зверя тут же бросились к нам. Нет, не к нам, а к нему.

– Ты сейчас на меня залезешь, – заметил охотник, когда я прижалась к мужчине всем телом. Впервые в моих мыслях не было сексуального подтекста. – Боишься собак?

– Они нас не любят, – наябедничала я.

– Вас никто не любит. Вы слишком… слишком…

– Хороши?

– Навязчивы. Рядом, – скомандовал он, и псы, вертя обрубками хвостов, побежали рядом с мужчиной.

– Охотники тоже не подарок, – обиженно ответила я. Непонятно почему, но его слова меня задели, хотя лайне называли и похуже.

Мы дошли до кирпичной стены. Собаки, повертевшись у ног охотника и не получив никаких команд, убежали обратно в сад. Выезд с территории перегораживал шлагбаум. Сидящий в будке охранник равнодушно скользнул по мне глазами и снова уткнулся в кроссворд.

В тени стоял тёмно-синий внедорожник, дверь которого охотник распахнул передо мной. Внутри машины приятно пахло кожей и ледяной туалетной водой моего спутника… моего тюремщика. На приборной панели отсутствовали всякие милые мужскому сердцу побрякушки в виде качающих головами болванчиков, чёток и миниатюрного иконостаса вместо страховки. Даже дезодоранта в форме ёлочки не было, даже подставки под смартфон, словно автомобиль только вчера покинул автосалон и новый хозяин ещё не придал машине индивидуальности.

Я села, едва подавив желание сбросить туфли и забраться на сиденье с ногами. Не с охотником. И не сейчас.

– Мне надо объяснять, что с тобой будет, если попробуешь сбежать? – спросил он, заводя мотор.

– Нет, – ослепительно улыбнулась я.

– Ты всё равно попытаешься, – вздохнул Денис, который запретил так себя называть.

Я продолжала улыбаться. Конечно, попытаюсь.

Машина остановилась перед шлагбаумом. Охранник в камуфляжном костюме вышел из будки и кивнул сидящему за рулём мужчине.

Я мысленно застонала. У охотника в охранниках был леший. Самый что ни на есть дубовый. У выражения «бревно бесчувственное» есть много значений. И одно из них сейчас как раз поднимало шлагбаум.

Леший – смотритель леса. Он сам и есть этот лес, он врос корнями в землю, слился с листвой, переплёл пальцы с ветвями. Вся женская красота мира ему без надобности. Если на кого не действуют чары лайне, так это на леших. Слишком разные мы с ними, слишком далеко ушли друг от друга. У них нет гормонов, их кровь иная. Вообще не уверена, что она у них есть.

Я отвернулась, но успела заметить, как уголки губ охотника чуть дрогнули в намечающейся улыбке. Мужчина нажал на газ, и камера на стене повернулась, провожая нас единственным чёрным глазом.

За прошедшую декаду гостиница нисколько не изменилась. Даже портье за стойкой кивнул мне, как старой знакомой, и смог удержаться от сальных шуточек. Видимо, вспомнил, чем закончился мой прошлый визит, и вряд ли желал повторения.

Тот же номер, тот же вид из окна. Дверь захлопнулась, тихо клацнул замок.

– Ну, – поторопил меня охотник, – рассказывай.

Я взяла его за руку и повела за собой в спальню. Легонько, без принуждения, готовая в любой момент остановиться, если он опять вспылит и отдёрнет ладонь. Но он не отдёрнул. Он последовал за мной, а внимательный взгляд светлых глаз сопровождал каждое моё движение, каждый мой шаг. Наш шаг.

– Что ты делаешь? – спросил охотник.

– Рассказчик из меня так себе, – призналась я, взяв его за вторую руку и положив мужские ладони себе на талию. – Давай лучше покажу, так будет достовернее. В интересах дела, конечно, – не удержалась я от провокации. Простенькой, детской, безыскусной. Но, странное дело, она сработала.

Я сделала ещё один, последний шаг к кровати и потянула мужчину на себя. Охотник шагнул вместе со мной. И вместе со мной упал на кровать, выставляя руки, чтобы не навалиться на меня.

– Дальше, – потребовал мужчина.

– Дальше? – Я упёрлась руками ему в грудь. – Я была сверху…

Он тут же перекатился, чтобы я оказалась на нём. Мужские руки сжались на моей талии. Тонкое платье собралась под его ладонями, его ноги касались моих, жёсткая ткань джинсов тёрлась о тонкую кожу внутренней стороны моего бедра.

– Я расстегнула на альфе рубашку.

Мои пальцы пробежались по свитеру охотника, к сожалению, лишённом застёжек. Значит, будем импровизировать. Недолго думая, я задрала мягкую ткань, обнажая мужскую грудь. И едва не замурлыкала от удовольствия. Кончики пальцев словно впитывали тепло чужого тела. Оно передавалось мне, согревая ладони и заставляя желать большего. Не задумываясь о том, что делаю, я склонилась к груди и лизнула сосок, дразняще провела языком по коже…

Охотник напрягся, а в следующий миг мы поменялись местами. Вернее, он сбросил меня с себя на кровать и навис сверху. Бывшее несколько минут назад равнодушным лицо исказилось от ярости.

– Дальше, – прорычал мужчина, пока я раздумывала, не запустить ли пальцы в его шевелюру и притянуть ближе?

«Что с тобой, лайне? Ты ума лишилась?» – спросила я себя. Но ответа не находила. Всегда знала, что и как надо делать. Знала, но не жаждала этого с такой силой. Откуда взялось это желание? И эта неуверенность? Откуда взялось тепло, что всё ещё греет ладони?

– Дальше парень… – Я красноречиво коснулась пряжки ремня брюк охотника.

– Рад за него, – он перехватил мою руку, – но мы это пропустим. Что-то ещё было? Что-то помимо секса? Он о чём-то говорил? Чего-то боялся?

– Да, он боялся, что не успеет, что сорвётся раньше чем…

Охотник сел на кровать.

– Ты бесполезна. Ты не умеешь думать без члена внутри.

– А ты проверь, – предложила я.

Светлые глаза охотника потемнели и стали напоминать патоку. На мгновение, мне показалось, что он так и собирался сделать. Вдох получился чересчур глубоким, бюст приподнялся на неподобающую высоту.

– Очень впечатляюще, – прокомментировал мужчина, а я порадовалась, что грудь всё же не осталась незамеченной.

Охотник встал и одёрнул одежду. Я села и обхватила руками колени, зная, что так выгляжу миниатюрной и беззащитной. Пусть смотрит.

– Последний шанс, суккуба. Или ты что-то вспомнишь, или я буду уверен, что убила именно ты, а теперь пудришь мне мозги.

– Да я бы с радостью. В смысле, вспомнила, но… – Я пожала плечами, и лямка платья упала.

– Хоть что-нибудь? – не отставал мужчина. – Неосторожная фраза? Жест? Запах?

Я нахмурилась.

– Что? – Охотник шагнул обратно к кровати.

– Запах, – ответила я. – От него пахло другой женщиной.

– Неудивительно. – Мужчина разочарованно отвернулся. – Он сын вожака восточной стаи. Таким пару подбирают едва ли не с рождения, у него есть волчица.

– А кто говорил о волчице? – перебила я. – От него пахло обычной человеческой женщиной.

– Уверена? Может, просто неудачная туалетная вода?

– Уверена. – Я встала с кровати. – Уж запах другой женщины мы, лайне, определяем без труда.

Минуту он молчал, просто стоял и смотрел в окно. Будь на его месте кто-то другой, я бы уже давно подошла, встала позади, провела бы рукой вдоль позвоночника. На мужском теле столько чувствительных точек…

– Пора поговорить с заказчиком. Не люблю, когда от меня скрывают такие важные детали. Но если ты меня обманываешь… – Он не закончил, но оборванная фраза прозвучала не менее угрожающе.

– Да-да, помню про подвал. – Я надела сброшенные туфли и спросила: – А кто у нас заказчик?

Девушка прошла из одного конца комнаты в другой, едва не споткнулась о шаткий столик, но даже не заметила этого.

– Я не понимаю, – раз в третий воскликнула она. – Я наняла вас совсем не для этого!

От неё пахло негодованием, осенними листьями, ветром и мокрой шерстью. Молодая самка, импульсивная и, кажется, влюблённая. Белая длинная шерсть, вернее, волосы, серые глаза, мускулистое тело спортсменки… Волчицы.

– Вы должны найти его тело! – выкрикнула она, комкая салфетку. – И покарать убийцу. Так вот и ищите его! Почему я должна… – Она посмотрела на меня, точёные ноздри раздулись. Волчица поняла кто я, так же как и я поняла, кто она. – Зачем вы притащили с собой эту… эту…

Я с любопытством подалась вперёд. Интересно, какой эпитет подберёт блондинка?

– Повторяю вопрос. У вашего жениха была другая женщина?

– Не знаю, не уверена.

– Враньё, – не удержалась я. – Не с твоим чутьём.

Девушка сверкнула глазами и упала в кресло.

Я огляделась. Красивая квартира на седьмом этаже высотного дома с парковкой, охраной, прачечной и пекарней на первом этаже. Серо-стальные оттенки, плавные линии и изящные изгибы хромированной мебели – всё это явно работа хорошего дизайнера. Всё такое холодное, стильное и безликое. Моя захламлённая квартирка на втором этаже старенького дома и то поуютнее будет.

– Если не начнёте говорить, я расторгну контракт и потребую неустойку.

– Он тяготеет к подвалам, – наябедничала я.

– Не посмеете! Вы… вы…

Я отвернулась, мысленно подначивая белобрысую. Ну, давай же, разозлись! Пошли его к чёрту. Кто платит, тот и заказываем музыку! Ты же не хочешь это говорить, не хочешь произносить вслух то, что жжёт внутри. У твоего оборотня была другая! Так пусть это останется тайной. Пусть охотник бросит контракт. И как только он это сделает, для меня всё кончится. Прямо здесь и сейчас. Ему станет всё равно, кто и за что убил волка. А я просто встану и уйду. Просто встану и…

– Кто она? – спросил охотник.

Девушка вздохнула и опустила голову, сразу став как будто меньше ростом. Весь её запал куда-то пропал. Чёрт!

– Обычная продавщица из магазина. – В голосе волчицы послышалось едва уловимое рычание. – Таким цена три копейки в базарный день, да и то никто не купит.

– Имя, адрес, – потребовал мужчина.

– Елена Анисимова. – Девушка по-прежнему не глядела на нас. – Работает в магазине «Симпатии». Статусная лавочка, а продавцы – дешёвка. Это в торговом центре «Солнечный»…

– Найду, – перебил охотник.

– Домашнего адреса не выясняла.

– Почему? – нахмурился Денис.

– Потому! – выкрикнула блондинка. – Если бы знала, точно бы туда наведалась. И если бы он там был… был с ней… был… – Она сжала кулаки, и ногти стали удлиняться и загибаться внутрь.

– Вы повторяетесь, – заметила я.

– Найди его, охотник, – вскочила девушка. – Найди моего Алекса. И его убийцу!

– Найду, – просто и без пафоса ответил мужчина.

Он не обещал, а констатировал факт. Девушка упала обратно в кресло. И последнее, что я увидела, покидая вслед за охотником квартиру – точёные плечи, которые сотрясались от рыданий.

Всю дорогу от подъезда до автомобиля охотник крепко держал меня за руку. Так крепко, что будь я человеком, наверняка остались бы синяки. Я даже старательно оглядывалась, словно в ожидании момента, когда можно будет сбежать. Смешной. Когда такой шанс представится, я и вида не подам.

– Можно вопрос? – Я села на переднее сиденье автомобиля.

– Нет. – Охотник захлопнул дверь, обошёл внедорожник и устроился за рулём.

– Ну и ладно.

Я отвернулась к окну. Машина заурчала двигателем и мягко тронулась с места.

Интересно, а если открыть дверцу прямо сейчас, пока мы не набрали скорость, и выпрыгнуть на ходу, есть шанс не разбиться? Выскочить, и не только не свернуть шею, но и, нырнув в переулок, затеряться среди уютных тёмных дворов и подворотен? Не знаю. А вот разблокировать дверь точно не получится. Это вам не старенькая классика. Чёрт, не мог завести тебе таратайку без центрального замка?

Охотник нажал на тормоз, сбрасывая скорость. Машина, проехав ещё метров двести, остановилась у тротуара.

– Спрашивай, – раздражённо разрешил мужчина.

– Благодарю, я уже передумала, – продолжая смотреть в окно, ответила я. Зря, наверное.

Мужчина схватил меня за волосы и дёрнул на себя.

Точно зря.

– Чего ты хотела? – чётко выговаривая каждое слово, спросил охотник.

– Ты испортил мне причёску, – пожаловалась я, пытаясь улыбнуться. В его глазах появилось что-то… что-то неправильное. На миг мне показалось, что зрачки изменили форму. – Всего лишь хотела узнать, почему великого и всесильного охотника наняла невеста – я выделила голосом это слово – погибшего? По законам стаи она ему никто, пока он не признал её парой. Почему она, а не родители? Если его отец вожак…

– Именно поэтому. Вырос новый альфа, и вряд ли он хотел бросить вызов отцу. – Охотник держал меня за волосы, причиняя боль и словно не замечая этого. – В стае не может быть двух вожаков. Волка, способного сразиться за власть, изгоняют сразу после первого выплеска силы, после первого обращения. И этого Алекса…

– Изгнали, – шёпотом закончила я. От боли в висках на глазах выступили слёзы. – Ему предстоит самому собрать свою стаю.

– Предстояло, – поправил меня мужчина. – Теперь и его волчица вернётся к родителям.

– Она, похоже, влюблена и могла ревновать. Наверняка ревновала, в ярости оборотни совершали и не такое.

Охотник притянул моё лицо к своему, разглядывая, словно диковинную зверушку и немного удивляясь тому, что эта зверушка умеет разговаривать.

– Это такой завуалированный вопрос – являешься ли ты ещё главной подозреваемой? Отвечу: являешься. Если бы его убила волчица, зачем ей в таком случае нанимать меня?

– Может, это мудрёное самоубийство. Муки совести, они такие.

– Может быть. Но контракт будет выполнен в любом случае, даже если заказчик и заказанный одно и тоже лицо, иначе… – Он продолжал рассматривать моё лицо.

– Иначе охотник лишится силы и умрёт. Ты умрёшь, – закончила за него я.

Мужчина выдохнул, и я поймала губами его отдающее кофе дыхание. Он разжал пальцы, выпуская мои волосы. Несколько секунд я продолжала смотреть на Дениса, а потом откинулась на спинку сиденья.

– Мне надо повторять, чтобы ты не пыталась сбежать?

Я промолчала, и он сам себе ответил:

– Видимо, да.

Охотник нажал кнопку, и двери с тихим щелчком разблокировались.

– Видишь вот тот переулок? – указал он на тёмную подворотню справа. – Он выходит к проспекту Верди. Если свернёшь направо, быстро затеряешься среди проходных дворов. Прямо – федеральная магистраль, поймаешь машину, только тебя и видели. Слева новый микрорайон с безликими высотками, миллион квартир, муравейник, где один сосед не знает, как зовут другого. Уверен, для тебя исчезнуть будет делом одной минуты. Дерзай! – Он поднял руки. – Я даже дам тебе фору. Скажем, полчаса. Мало? Тогда час.

Я схватилась за ручку двери. В голове билась одна мысль: бежать! Только вот… Я в смятении повернулась к охотнику. Ладони стали влажными.

У него контракт. Не будь он уверен, что выполнит его, не предлагал бы мне побег. Такие как он, ничего не делают просто так.

Дверь приоткрылась, в салон ворвался лёгкий ветерок.

Что мне за дело до его уверенности? Свою бы не растерять.

И всё же что-то меня остановило. Возможно, осознание того, что охотник хотел, чтобы я убежала. Он хотел начать охоту. Лайне всегда чувствуют чужие желания.

– А ты… – Я облизала губы. – Что будешь делать в этот час ты?

– Заведу машину…

Я распахнула дверь полностью.

– И поеду…

Я поставила ногу на тротуар под ласковое осеннее солнце.

– В аэропорт.

Охотник наклонился. Я от неожиданности отпрянула, но мужчина всего лишь открыл бардачок и достал два билета и паспорт. Со своего места я видела стилизованное изображение планера на бумаге – эмблему местного аэропорта. Он повернул руку, давая мне рассмотреть бланки. Два билета с открытой датой. Пункт назначения…

– Не знаю даже, что и выбрать: Амстердам или Эль-Фуджайру? Может, бросить монетку? Или ты что посоветуешь?

Я посмотрела на ставшую такой далёкой улицу. Ветерок, ещё минуту назад казавшийся таким ласковым, пробрал до костей. Я молча захлопнула дверь и пристегнулась.

– Правильное решение. – Охотник убрал билеты и снова завёл автомобиль. – Видимо, врут, что суккубы думают только одним местом.

Я продолжала молчать, до крови закусывая губу. Только бы не разреветься. Больше всего мне сейчас хотелось повернуться и провести рукой по мужскому лицу. Провести, выпуская когти, а потом слизать чужую кровь с пальцев.

– Думаешь о чём-то приятном?

– О, да, – ответила я, вытирая слёзы. – Очень.

Амстердам или Эль-Фуджайра? В Голландии бабушка вот уже два века держала бордель. А в Эмиратах отец собирал себе гарем. Экспериментировал, потому что со дня смерти мамы ему осталось жить всего ничего. Каких-то несчастных двести лет.

Так мы устроены. Лайне любят лишь раз в бесконечность. Любят и уходят вслед за любимыми. Отцу не повезло, его парой стал человек. Вернее, стала. Моя мать была самой обычной женщиной и смогла бы пробыть с ним очень недолго. Но даже этот короткий срок им не суждено было провести вместе. Пьяный водитель грузовика разлучил их. Мы с отцом остались одни. Слава бесконечности, что была ещё и бабушка. И дед. Его, конечно, мотало по белу свету от северного полюса до южного так, что не каждый охотник угонится. Но у бабки он появлялся регулярно. Таких как он называли «перекати-поле». Дед у меня – дух дороги.

Конечно, духи не столь безобидны и способны доставить немало неприятностей, но если охотник заберёт кого-то из родных, то я сама приду и буду умолять впустить в подвал вместо них. Мы не стая, что изгоняет себе подобного, мы семья.

Он хорошо подготовился к охоте на лайне.

– Тогда к чему всё это было? – горько спросила я. – Похищение? Ошейник?

– Хотел закончить всё быстро и без лишних сложностей, – ответил он равнодушно.