Джуроб. Виртуальный роман

Глик третий

И сразу же я испытал шок.

По подсказке Виталия Леонтьева, я, едва оглядевшись в виртуальном лифте-броузере Internet Explorer, разобравшись с кнопками, иконками и папками, тут же поднялся на этаж-портал www.aport.ru, сразу убедился, что две подлые сестры реального мира – реклама и политика – правят бал и в виртуальном, вызвал интернет-проводника «Апорт!» и приказал вести меня в те сайты-помещения, где смогу я встретиться с моей мечтой. Поисковый робот прозондировал искомые ресурсы, пошарил по сетевым сусекам и выдал мне план-список маршрутов – Джулия Робертс была прописана на 862-х сайтах! И вот тут я невольно, по незнанию и по роковому стечению обстоятельств совершил ужасную ошибку: я с первого же клика попал на ту единственную из более чем восьмисот шестидесяти страниц, которую должен был просмотреть одной из последних или вообще самой последней. Эта страничка, находящаяся по адресу…

Впрочем, нет, к чёрту, не буду светить этот адрес! Так вот, эта веб-страничка настолько сразу взвинтила планку, обрушила на меня такой объём откровенной информации, что впоследствии, ожидая не без основания прогресса, я зачастую вновь и вновь разочаровывался. Причём, как я тоже потом понял-разобрался, сайт этот с дурацким названием «Голая правда», был, в общем-то, препаршивеньким и состоял всего-навсего из одной странички без всяких гиперссылок: сначала шла фильмография Джулии на английском языке; а затем – две картинки, одна под другой. Вот в них-то и – суть.

Дело в том, что когда из-за нижней границы-края экрана начало выползать-появляться первое изображение (комп работал страшно медлительно!), у меня сердце в каком-то томительно-сладостном предвкушении стало притискивать: распущенные прямые на этот раз волосы, знакомая джулиевская улыбка, какие-то экзотические серьги-подвески невероятной длины, открытые руки, плечи, шея… На ней – тёмная кофточка-майка, поясной фотоснимок сделан репортажно, на ходу, и вот на этом снимке, полном движения, экспрессии, отчётливо было видно-заметно, что под маечкой ничего более нет – бутоны сосков бесстыдно выпирали из-под паутины материи…

Господи, милостивый Боже, зачем, ну зачем наделил Ты меня воображением и фантазией! Я так въяве, я так совершенно зримо видел-представлял, как колышутся груди Джулии на ходу, я даже как бы явственно слышал нежный шорох, с каким острия сосцов её трутся-скользят изнутри по материи… Причём, вот что поразительно: я же видел отлично на телеэкране, особенно в «Красотке», что грудь у Джулии Робертс, скажем так, не из самых больших, ну максимум 2-й номер, а вот на снимке казалось-виделось, что груди именно – колышутся…

Был вечер, начало одиннадцатого. Жена сидела сзади и чуть наискосок, в нише, на диване, вязала очередную тряпку. Экран монитора она видела, могла видеть. Я пододвинул стул вправо, развернул, сел чуть боком, скособочился – прикрыл Джулию корпусом. Едва уравновесил дыхание и, утопив кнопку прокрутки, двинулся дальше. По положению бегунка я догадался, что должно быть ещё что-то – текст или картинка. «Хоть бы картинка! – молил я. – Хоть бы ещё фотография!..» Я мечтал-предчувствовал, что увижу нечто запредельное. И – не ошибся!

Впрочем, сначала вырвался из груди моей вздох разочарования: картинка выползала чёрно-белая. Но я тут же забыл об этом: уже по взгляду, какому-то грустно-печальному, по странному выражению знакомого лица (и тень стыда, и какой-то вызов), по непривычно сомкнутым – неулыбчивым – губам Джулии виделась-просчитывалась необычность этой фотографии. Я онемел: она стояла у какой-то стены боком, правым плечом вперёд, сложив руки за спиной, навалившись на них, повернув лицо к объективу – она смотрела своим печально-укоризненным взглядом прямо на меня, словно говоря этим взглядом что-то вроде: «Что ж… смотри, если тебе и вправду это так важно…» Да, она была полностью обнажена. Впрочем, это опять был только поясной портрет, но мне и этого хватило с избытком – я ведь уверен был, я не сомневался, что дальше, потом, я найду и вовсе запредельно-откровенные её фотоизображения…

– Ты что там, порнуху в своём Интернете нашёл? Задышал, как паровоз! – вякнула Анна.

– Отстань! – рявкнул я и поплотнее прикрыл телом Джулию.

Грудь её меня поразила. Если на предыдущем снимке мне мнилось-казалось, что они, груди, колышутся под тонкой материей маечки, то теперь я увидел-убедился – не могли они колыхаться: грудь Джулии (я видел только одну, правую) была небольшая, с тёмным выпуклым соском, оканчивающимся крупной ягодой – да простится мне такое пошло-избитое сравнение! Но это была именно ягода – ежевика: я прямо-таки почувствовал вкус её терпко-сладкий на губах своих. Я уже прикоснулся в воображении к груди Джулии, я уже робко целовал её вызывающе встопорщенный сосок, ощущая языком шероховатую мягкую упругость женского горячего тела… И самое поразительно, ведь я не любил такие соски, я терпеть не мог такие встопорщенные ярко выраженные большие соски-ягоды! Меня, в последнее время, когда натыкался я на них в темноте губами или видел воочию, обнажив грудь моей Анны Иоанновны, чуть поташнивать не начинало, весь мой пыл-жар любовный от такой крутой женской груди пропадал… И вот, поди ж ты, здесь я всеми фибрами души и тела мгновенно понял-осознал: у Джулии может быть только такая грудь, именно с таким чудесным большим соском грудь, и от одного взгляда на эту грудь и на этот сосок я торчу-воспламеняюсь до не могу, словно подросток-гимназист неженатый или солдат-первогодок, истекающий в казарме по ночам изобильным семенем.

Прямо колдовство-наваждение какое-то!

Стыдно признаться, но я до того вскипел, до того возбудился-нагрелся, что, презрев все и всяческие моральные устои и наплевав мысленно на законную сопящую за спиной на диване супругу, совсем уже собрался свернуть-прикрыть изображение на дисплее до иконки, пройти, прикрывая встопорщенные штаны, как-нибудь бочком в ванную и совершить там грех библейского Онана… Ну, в самом деле, не на Анну же было бросаться?!

Но тут случилось непредвиденное: модем вдруг пискнул-звякнул и контакт с Интернетом оборвался. Я невольно матюгнулся и, конечно, испугался – был ещё чайник чайником: всё, сейчас моя Джулия исчезнет! Но картинка продолжала, разумеется, светиться на экране. Я лихорадочно, трясущейся рукой, от чего стрелка мыши скакала ходуном, закликовал-сохранил сначала ссылку на страницу в папке «Избранное», а затем, для надёжности, и целиком всю веб-страницу в заранее подготовленной новой папке – «JULIA». О, я уже знал, с подсказки опять же Виталия Леонтьева, этого новоявленного Вергилия-проводника по кругам Интернет-ада, про чудесные графические программы и программы-вьюверы, с помощью которых я смогу рассмотреть-изучить изображение Джулии  многократно увеличенным, со всеми подробностями…

И я рассматривал, я изучал, я вновь и вновь, бессчётное количество раз вызывал эту картинку-слайд из компьютерных глубин на поверхность экрана, каждый раз испытывая томительное сладостное напряжение во всём моём уставшем от одиночества и переполненном токами любви организме. Не находя потом в веб-пространстве больше ни одного даже близко похожего по степени обнажённости изображения Джулии, я этот, которому присвоил имя «Ню», не уставал смотреть-разглядывать. Конечно – уж не совсем же я пацан безусый был! – в глубине сознания своего я догадывался смутно, предполагал, что это вполне мог быть коллаж, что подлинным на фотографии являются только лицо Джулии и её королевские пышные волосы, но…

Ведь обмануть меня несложно – я сам обманываться рад!

Глик четвёртый

А новый мощный компьютер, Pentium (пентюх по-нашему), появился у меня уже вскоре.

И появился совершенно дуриком, на халяву, чудом. Я воспринял это как знак-поощрение свыше, как новое и явное подталкивание Судьбы по этой склизкой наклонной дороге в виртуальный тоннель-колодец.

По пятницам, после ужина, для расслабухи, я люблю под пивко или чаёк с вареньем посмотреть какой-нибудь боевичок или триллер, а в этот вечер, как назло, по российскому каналу шёл футбол, к которому я патологически равнодушен. Пришлось переключаться на первую кнопку, лицезреть ужимки и прыжки нашего всероссийского шоу-шута дяди Лёни Якубовича, слушать его безграмотный, но порой действительно забавный трёп. И вот они там, в «Поле чудес», именно на этой передаче придумали хохму: предложили зрителям-лохам написать им письма со своими заветными желаниями и пообещали некоторых натурально осчастливить за просто за так – от широты душевной. Понятно, что за этой, якобы, широтой и, якобы, душевной проглядывали откровенно рекламно-алчные запросы отцов-хозяев дряхлеющей и теряющей рейтинг передачи (лично я уже года два её не смотрел), ну да чёрт с ними: а вдруг и подфартит? Впрочем, мне в лотереи никогда не везло, но случилось настроение минуты, Кто-то под локоток толкнул-торкнул, я взял лист бумаги, шариковой ручкой допотопно написал корявым почерком, хочу-желаю, мол, компьютер в подарок от дяди Лёни получить, подписался честь по чести: «Невезучий Николай такой-то», конверт запечатал, письмо на следующее утро отправил и – забыл о нём напрочь.

Ну, так легко представить себе мой обалдёж, когда месяца через полтора, в очередной передаче «Поля чудес» чудо действительно произошло-случилось: вынул-таки старый пердун[5] мой запрос-билетик из вороха халявных заявок. Я прямо тут же в кресле и – как выразилась красотка Вивьен после просмотра оперы – чуть не описался. Правда, когда я получил свой нежданно-бесценный подарок, доставил домой из столицы с муками и нервотрёпками (это – тема для отдельного рассказа), смонтировал, осмотрел-ощупал – выяснилось, что это всего лишь Celeron, но, впрочем, с вполне прилично-мощным разогнанным процессором в 400 мегагерц, да и, повторюсь, дарёному компьютеру в кэш-память не смотрят.

Таким образом, у меня нарисовалась нежданная возможность до конца вооружиться-окомпьютериться, стать полноценным навороченным чайником. Анна моя Иоанновна, уж разумеется, на отставленную «четвёрку» свой приценочный глаз положила в момент: дескать, загоним-сплавим его да купим, наконец-то, ей приличные сапоги и настоящие перчатки, а если останутся гроши, то, уж так и быть, приобретём и мне какую-никакую куртчонку, а то со мною рядом по улице уже и ходить стыдно. Я сложил неинтеллигентно аккуратную фигу и подсунул моей благоверной под её курносый нос и раз, и другой: вот тебе, милая, сапоги, а вот тебе и перчатки! Ты прежние четыре пар сапог и пять пар перчаток не знаешь, куда складывать-складировать – вся квартира забита вещьём-шмутьём, два встроенных шкафа и один полированный необъятный шифоньер брежневской эпохи трещат-ломятся от содержимого.

Но и это ещё не всё. Братан её как услыхал-узнал про мой выигрыш новенького Пентиума, тут же прискакал на своём мустанге «Чероки», взялся толсто намекать насчёт того, что хотел бы свой комп теперь назад забрать… Еле-еле отбился, спровадил делавара нахрапистого. С дальнейшей судьбой 486-го всё у меня уже было продумано-просчитано: он должен был в процессе торгашеско-обменной операции трансформироваться в недостающие компоненты моего компьютерного благополучия.

Терпеть не могу торгашей! Я их на нюх не выношу, этих наглых вонючих торговцев! Но не Анну же просить и, тем более, не братцу её Вовану доверять было судьбу продажную моего бедного маломощного компа с камешком в 80 мегагерц и винтом-винчестером всего-навсего в 410 мегабайт. Хотя я знал-предчувствовал: продавца-охотника на такую машину найти труднёхонько – это должен был быть чайник из чайников с большущим и звонким свистком.

Но мне повезло-подфартило – только лишь я на работе, в издательстве у себя, заикнулся в разговоре, что имею на продажу компьютер-«четвёрку», тут же ко мне подскочил наш механик по машинам Иван Валентинович: беру! Я поначалу замялся, хотел ведь подороже сбагрить, но быстро уравновесился: во-первых, Иван Валентинович своего-то как раз не объегорит, во-вторых, если даже мой бывший компьютер у него и закапризничает, уж он-то меня терзать не станет, сам справиться, ну и, в-третьих, если мы оба сделкой останемся довольны, то ведь он мне и с новым моим аппаратом много чего помочь-посоветовать может…

– Сколько просите? – спросил Иван Валентинович.

– Сколько дадите, – замялся я, а ведь хотел просить-требовать вымечтанную сумму в семь с половиной тысяч рубликов: как раз тютелька в тютельку на все вожделенные недостающие до комплекта железяки.

Иван Валентинович приехал к нам домой, подавил батоны муси, постучал вдосталь по кейборде, тщательно всё протестировал «чекистом» (специально диск с программой для этого принёс), затем снял кожух компа и все внутренности пыльные осмотрел-обнюхал, после чего вынес вердикт:

– Восемь тысяч.

– Согласен!!! – вскрикнул я.

И уже после того, как мы упаковали комп и монитор в коробки из-под моего нового Пентиума, после того, как Иван Валентинович осмотрел-ощупал-опробовал, одобрительно цокая языком, и моего Пентюшу, и мы обмывали на кухне удачную сделку свежемолотым кофе (Иван Валентинович – упёртый трезвенник), я не утерпел и ляпнул от избытка чувств:

– А я бы и за семь с половиной отдал!

На что всегда уравновешенный, невозмутимый Иван Валентинович от души всхохотнул и совершенно по сценарию «Красотки» с интонацией Ричарда Гира успокоил:

– А я бы и восемь с половиной дал!..

Через неделю беготни по салонам и лавочкам (уж, само собой, родимый «Хакер» с его хакерско-бандитскими ценами я за милю обегал) мой компьютерный уголок-оазис в доме пополнился-доукомплектовался полностью. А приобрёл я перво-наперво приличный матричный принтер «Epson LQ-100+» с 24-мя иголочками. Принтер мне потом много помог в моём главном деле. Уж какие там частные заказчики! Не главное заказчики-то, главное, что я впоследствии имел возможность все нужные материалы из Сети распечатывать, дабы без помех и не спеша изучать-перечитывать…

Отхватил я и весьма шустрый сканер «Mustek-6000 SP» с внутренней платой, чтобы нужные мне фотографии и статьи из журналов-газет вгонять в компьютер, пополнять досье Джулии. Разорился и на скромную звуковую карту «Yamaha-719» вкупе с простенькими колонками «Maxxtro SPK202» – а я и не собирался музыкальные диски-блины слушать, я собирался-мечтал найти и услышать в бездонном эфире-космосе Internet’a смех Джулии. Прикупил для чего-то – это уж совсем баловство! – скромненький микрофончик за 75 рэ, китайской штамповки… Впрочем, почти всё железо было китайско-малайзийского производства, ну да мне, конечно, не до форсу – на Японию с Южной Кореей, а тем более «белую сборку» я бы не потянул. А так у меня ещё даже осталось грошей-финансов на 10-часовую карту выхода в Интернет. Но вот что самое паскудное: именно за три дня до покупки этой самой Интернет-карты цена подскочила на них ровнёхонько в два раза – вместо 13 рублей за час, наша сука-монополистка хренова «Электросвязь» начала драть уже по 26 целковых за час Интернета. Без малого – бакс-доллар! И почему бы мне было не купить сразу, в первые же дни после сделки с Иваном Валентиновичем, пять-шесть карт про запас?!.. Впрочем, за этими капиталистами-монополистами разве ж угонишься – что хотят, то и воротят!..

Пидоры вонючие!

Но вскоре вопрос с пропуском-визой в веб-страну счастливо разрешился. Да иначе и быть не могло, я и не сомневался, что Некто и дальше станет мне помогать в этом. И вот тот же Иван Валентинович как-то, к разговору, спросил-поинтересовался: мол, нравится ли мне мой провайдер?

– Вы же знаете: провайдер у меня, как и у всех в нашем Богом забытом Баранове, один и зовут его «Электросвязь», а кликуха – Грабитель Вонючий! – ответил я.

– Николай, да вы прямо поэт, ей-Богу, в смысле – над землёй витаете. В Техническом университете есть же свой мощный сервер, и они не только своим студентам и аспирантам льготный доступ в Интернет обеспечивают, но и нашим. Найдите какого-нибудь допотопного студента без компьютера, зарегистрируйте на него свой Пентиум, будете ему двадцаточку за хлопоты приплачивать… Ба, – вдруг вспомнил Иван Валентинович, – да у вас же супруга – сама аспирантка…

Вот то-то и оно! Я, конечно же, и сам об Анне сразу вспомнил-подумал, но мне тут же по сердцу как бы царапнуло: ох как не хотелось, чтобы именно она, моя Анна Иоанновна, к этому имела касательство. Это, что же, ей я буду в какой-то мере обязан за мои свидания с Джулией?.. Но, с другой стороны, я, кровь из носу, должен хотя бы 10 часов в месяц для этих свиданий иметь, а при моей зарплате в 630 рублей если я буду выделять-отстёгивать на это 260 – моя же Анна Иоанновна меня загрызёт или, того хуже, сама удавится. Так что придётся свою совесть и мужеску гордость-гордыню ущемлять и звать в соучастники своего супружеского преступления свою же собственную супругу.

Когда я Анне всё растолковал-объяснил на пальцах и с помощью калькулятора, она, разумеется, ни полсловечка против – тут же побежала в БГТУ, договор подписала, заплатила всего-навсего 120 целковых и получила бумажку с номерами телефонов и логином-паролем, которые давали возможность гулять в веб-диснейленде аж 24 часа в месяц – полные сутки! Вот уже теперь-то я развернусь, теперь-то уж попутешествую всласть по всем углам-закоулочкам Всемирной паутины – пора, наконец, и сетевую литературу «полистать», всякие интернет-журналы да библиотеки просмотреть…

(Забегая вперёд, скажу, что много позже я случайно узнал: оказывается, не только студентам-аспирантам, но и преподавателям, и вообще всем сотрудникам всех школ, колледжей, вузов города сервер Барановского технического госуниверситета без проблем давал льготный выход в Веб-пространство – вот уж я локти кусал от обиды-злости за свою лопоухость и деловое невежество.)

Но тут опять во весь свой безобразный рост встала одна заковыристая проблема, которую мы с женой всё никак не могли разрешить-снять. Дело  в том, что первый компьютер дарился Вованом как бы нам обоим – к юбилею супружеской жизни. И подразумевалось, как я уже упоминал, что стучать мы по клавишам и гонять мыша по мышкодрому будем по очереди, каждый для своей нужды-заботы. Но как-то так получилось, что Анна так ни разу толком и не поработала на «четвёрке», так и не научилась самостоятельно включать его и запускать программы. А уж о выходе в Интернет и речи быть не могло: я ей только издали чуть показал краешек этой виртуальной чудесной страны и опять напрочь оттеснил её от экрана. Впрочем, и сама Анна была как-то равнодушна к компьютеру, для неё он доподлинно был-представлялся всего лишь пишущей машинкой, а время глобального набора текста в её диссертационной судьбе ещё не наступило.

Когда появился-обрушился с неба Pentium, у меня мелькала интересная мыслишка-задумка: оставить четвёрку в доме и закрепить её за женой – чтобы к моему «Пете» даже и на километр подходить не смела. Однако ж мечты о модеме и принтере надо было реализовывать-внедрять, да и в однокомнатной квартире два компьютера – это, конечно, полный радиационный нонсенс. От нового компьютера я пока тотально отгонял Анну на том основании, что-де машина проходит обкатку – надо потерпеть.

И вот пришла моя Анна Иоанновна из Технического универа с логином в кармане на дешёвый вход в Сеть и с порога мне объявила: всё, дорогой и разъединственный, пока мне гарантии на доступ к компьютеру не дашь – никакого пароля не получишь. Наша «буря в пустыне», в отличие от американо-иракской, бушевала-гремела всего часа два, но по накалу была не слабже – отнюдь. Анна сдалась, когда я несколько раз повторил-вбил в неразумные её куричьи мозги следующие весьма простые сведения:

– Пойми же, наконец,  я могу без проблем разделить винчестер на два диска, у тебя будет свой персональный жёсткий диск в два гигабайта, будет работать свой отдельный Windows, свой Word и вообще будет как бы свой отдельный компьютер… Ты этого хочешь? Но тогда, дорогая и разъединственная, тебе самой придётся контролировать работу антивируса и каждую неделю обновлять его базы, тебе регулярно самой надо будет запускать Norton Utilites – сканировать и дефрагментировать диск, чистить реестр, очищать Recycle Bin… Сама ты, милочка, будешь настраивать свой броузер Explorer и e-mail Outlook Express, свою ICQ…  Я уж не говорю, что сама будешь устанавливать на свой комп и самостоятельно осваивать Fine Reader, Adobe Photoshop и прочие PageMaker’ы… Ты этого хочешь? Этого?!

Анна Иоанновна, как выяснилось, этого не хотела – а когда ж тогда вязать свитера-кофты? Она отлично видела, как я горблюсь за дисплеем часами и вываливаюсь-выныриваю из виртуального мира с выпученными по-рачьи и красными, да что там красными, – бордовыми глазами, словно обкурился марихуаны по самый мозжечок. Пришли, в конце концов, к следующему пакту-соглашению: Анна будет подходить-приближаться к компьютеру строго с моего разрешения и под моим руководством, да и то, в основном, для настукивания текстов, на винте для неё специально будет заготовлена-сделана папка персональная, без меня же ни в коем случае и ни под каким предлогом машину не включать, даже если припрётся братан-шурин и потребует это сделать…

Я, впрочем, на всякий пожарный перекрыл вход в своё окно[6] и запечатал виртуальный почтовый ящик надёжным кодом-паролем – «jurob».

Джуроб!

Глик пятый

Звучало как заклинание.

Да, это волшебное изобретённое мною слово «джуроб», словно сказочно-алладинское «сим-сим», открывало мне вход в пещеру…

Нет, неправильное, тривиальное сравнение! Наоборот, этот логин-ключ открывал мне выход из тесной пещеры земного обыденного бытия в космический мир виртуальной свободы и неземного счастья. Мир, где была Джулия, Джулия, Джулия! И теперь на целых 24 часа в месяц! А времени для походов-путешествий требовалось о-го-го сколько. Что там «Апорт»! Когда я вызвал на смену ещё более мощную поисковую машину «Rambler», то выяснилось, что мне надо посетить ровнёхонько 2063 сайта, где меня ожидает она. Правда, вскоре я увидел, что большинство из первых двухсот страниц – кинорецензии, повторение в разных вариациях краткой биографии, примитивные сплетни соседско-кухонного пошиба, одни и те же фотоснимки, в основном – кадры из фильмов, реклама видеокассет и прочее в том же духе. А дальше пошла сплошняком и вовсе халтура – повтор ссылки на один и тот же адрес какого-то вонючего сайта «Хохма.ру» – чтоб его топ-лист застрял на одной цифре!

Когда я профильтровал-изучил большинство сайтов, содержащих хотя бы маломальскую информацию о Джулии, тщательно отсеял шелуху и повторы, то в результате составил-скомпоновал внутри папки «JULIA» файл под названием «dosje». Сейчас это выглядит так:

Имя: Джули Фиона Робертс /Julie Fiona Roberts/ (имя Джулия взяла, начав сниматься в кино).