Наваждение Беса
А вот это интересно.
«Бесо Гомартели подал заявку в друзья».
Он тоже общается в соцсетях? Наверное, ищет цыпочек, с кем можно провести вечер? Хотя нет – Бесо непохож на человека, кто встречается со случайными девицами. Меня вон как Кристина готовила… Как жену для арабского шейха. И даже справку от гинеколога потребовала. И что делать? Принимаю заявку из вежливости. Теперь и я могу видеть его фотографии. На одной из них Бесо улыбается, обнимая маленького черноволосого мальчика. Наверное, это его сын? На другой – сидит в саду большого каменного дома, устремив взгляд куда-то в сторону. На нем белая сорочка, подчеркивающая ширину плеч и природную смуглость кожи. Щеки вспыхивают при воспоминании о нашей близости и моем неуверенном поведении после… Красивый он, что уж говорить… Высокий, подтянутый, породистый… И на маму свою очень похож… Это же она его обнимает – эффектная пожилая женщина в нарядном платье, с крупными украшениями на шее и пальцах?
Губы сами собой изгибаются в улыбке. Он тоже человек… Любит маму… И может улыбаться. Улыбка у него, кстати, красивая. И где мама его сына? И почему, черт возьми, я опять о нем думаю?
– Афанасьева! Ты чего, как мышка сидишь? Я же переживаю, как все прошло? – вздыхает Нина Георгиевна, завидев меня в подсобке для персонала.
– Все хорошо, меня не отчисляют, я буду учиться. Я очень счастлива, Нина Георгиевна. И мне снова… – стыдливо отвожу взгляд. – В общем, Бесо дал на лапу декану, чтобы меня… того этого…
– Ой, Настька. Без ума он был от Вики, забыть ее долго не мог, женился на какой-то свиристелке потом, прости господи… По мне, так никогда он Алину эту не любил, жену свою бедовую…
– А его сын живет с ним? – спрашиваю для чего-то.
– Нет, с матерью. Я ничего и не знаю о Бесе, он же сидел. Вышел недавно и сразу к нам. Кто его надоумил в наш ресторан наведаться? Может, это судьба?
Прячу смартфон в карман и окунаюсь в работу. Не замечаю, как на город опускаются густые темные сумерки. Ноги гудят от работы, а желудок урчит от подкравшегося голода. Наливаю себе крепкого чаю с сахаром и плюхаюсь на диван. Переночую здесь, а завтра займусь поисками квартиры.
Оживляю экран смартфона касанием пальцев и вижу… О боже, ну и Бесо!
«Тебе очень идет быть счастливой» – прокомментировал он мою давнюю фотографию. На ней я с мамой. Она тогда еще не болела… А я и вправду выгляжу до безобразия счастливой. Беззаботной и юной… Не такой израненной реальностью, как сейчас.
Лента пестрит от лайков Бесо Гомартели. Что ему от меня нужно? Я ведь… Я и любовница так себе, как показала практика. Но он не успокаивается.
– Насть, там тебя спрашивают.
В подсобку входит наш охранник Петька Петухов.
– А… кто?
– Мужик какой-то.
На ватных ногах буду к выходу. Окунаюсь в прохладные объятия ночи и тотчас оказываюсь прижатой к стене. Чужое дыхание обдает висок, вызывая тошноту – терпеть не могу запахи алкоголя и дешевых сигарет.
– Долго же мы наблюдали за тобой, птичка, – хрипит толстяк, прижимая меня к бетонной стене подворотни. Как назло, в ресторане сегодня мало гостей…
– Вы кто? Что вам нужно? Я сейчас полицию позову, – блею, как раненая косуля.
– Кричи, дура. Тогда завтра твоя мамаша внезапно умрет в больнице. И папашу твоего мы не пожалеем.
– У меня нет папы, вы что-то путаете… Вы… Я Настя Афанасьева. Меня мама с рождения воспитывала одна. Отца я никогда не видела. Вы меня с кем-то перепу…
Толстяк сморит на меня немигающим взглядом, а потом начинает мерзко ржать.
– Очень смешно. Папаша твой денег серьезным людям задолжал. Расплачиваться будешь ты.
Глава 10.
Бесо.
Не понимаю, чем она так меня зацепила… Обычная девчонка с длинными русыми волосами и ясными глазами, простая студентка, официантка без рода и племени… Закрываю глаза, вспоминая ее лицо. Хочу найти изъян и вспоминать о нем каждый раз, когда мысли возвращаются к ней. И не могу… Думаю, думаю о Насте, сидя в своем кабинете. Прямо как настоящий Бес, запертый в темнице. Отпустил ведь, так и живи дальше… Но проходит еще день, а мысли продолжает мучить ее образ. А потом она звонит мне… Сама. Конечно, я не сдерживаюсь и все порчу. Приглашаю на свидание и получаю отказ. Получай, Бес. Так тебе и надо… Может, судьба подсказывает мне что-то, а я ни черта не вижу?
Думаю не о важном – здоровье мамы и отношениях с сыном, которого не видел чертову уйму времени, а о всякой ерунде вроде Насти.
– Можно, Бесо Георгиевич? – в дверь скребется мой человек из службы охраны – Семен Харламов.
– Слушаю вас, что скажете?
Вечер опускается на город. Закат раскрашивает сад в розово-оранжевый, хочется поскорее отпустить Харламова и выйти на улицу. Пожалуй, так и сделаю, когда он уйдет… Все равно ведь ничего не нашли. Какой день ездят за Настей и… ничего.
– Преследователи – неизвестные нам люди. К банде Конрада они не имеют отношения. Очевидно, девушка влипла в какую-то историю, не связанную с вами, Бесо Георгиевич.
– Понятно, – со скучающим видом отвечаю я. Снова представляю ее – растерянную, с горящими от возмущения или страха глазами, маленькую… Сжимаю пальцы в кулаки так сильно, что белеют костяшки. Чертова девка!
– И никто к ней не подходит? – спрашиваю, наблюдая за движением возле калитки.
– Вроде нет. Я упустил момент. Может, и подходили, но я не видел.
Настя, Настя… Она теперь везде мне мерещится – даже возле моего дома. Подпрыгивает, чтобы получше разглядеть двор, неловко взмахивает ладонью и жмет кнопку видеодомофона. Все не по-настоящему… Гребаная фантазия… Однако воздух пронзает звук домофона, а следом за ним я слышу голос домработницы, спешно вошедшей в кабинет:
– Бесо Георгиевич, к вам гостья. Сказала, что вы ее знаете. Зовут Настя.
– Настя? – переспрашиваю тупо.
– Мне ее прогнать или…
– Зови в гостиную.
– Значит, что-то случилось, – глуповато улыбается Харламов. – Если сама пришла.
– Все свободны, – произношу твердо, чувствуя нестерпимое желание остаться одному и принять это известие.
Запускаю ладони в карманы брюк и прислушиваюсь. Вот она входит в дом, вежливо благодарит Нину Васильевну, спрашивает, куда повесить плащ… Ее тихие шаги удаляются. Ну, все… Мне тоже пора на выход.
– Здравствуйте, – вскакивает она с дивана, завидев меня.
– Ну, привет, Настя. Решила в гости заглянуть или…
Она не позволяет мне договорить – подходит ближе и стыдливо поднимает глаза. Позволяет мне выпить до дна ее тонкий девичий аромат. Что это? Мед, мармелад или розовый зефир? Что-то сладкое, как конфета. Ноздри раздуваются, как у ночного хищника, а ладони зудят от желания притянуть девчонку к груди. Пришла… Сама. Черт бы ее побрал…
– Мне никто не может помочь, кроме вас. Пожалуйста… Меня преследуют странные люди, угрожают. Сегодня я была у мамы, но… Так и не решилась рассказать ей. Врач назначил дату операции, не хочу волновать маму по…
– По таким пустякам, ты хотела сказать?
– Да. Не прощу себя, если маме станет хуже по моей вине, – добавляет Настя. – Наверное, зря я пришла? Вы и так помогли мне, Бесо Георгиевич. Я вам очень благодарна, но…
– Настя, ты спасла мне жизнь и помогла укрепить позиции в бизнесе. Я уже уволил уйму предателей. И уволю еще столько же. Я знал, что так будет… Ты нажила себе опасного врага тем, что помогла мне.
– Вы… Вы не понимаете… Они не люди Конрада и второго, забыла, как его… Майкла. Преступники требуют вернуть долг отца. Отца, которого я никогда не знала. Что мне делать? Куда бежать?
Ее тихие всхлипывания проносятся по воздуху. Настя подается вперед и оказывается в моих объятиях. Складывает ладони на моей груди и горько плачет. Осторожно касаюсь ее дрожащей спины, трогаю волосы и задерживаю дыхание, боясь пошевельнуться…
– Настя… Ты же понимаешь, что есть только один способ тебя защитить? – шепчу, стирая пальцами слезы с ее пылающих щек. Меня ведет от ее близости… Аромата волос, растерянного взгляда…
– Боже мой, вы снова потребуете от меня… – упавшим голосом протягивает она.
Отчаянно качает головой и отстраняется.
– Нет, они не тронут мою женщину. Тебе нужно будет стать моей женой. И никто не посмеет тебя обидеть. Никто.
– Зачем это вам? Может, просто выйти на них? Узнать, чего они хотят? Сама я боюсь… Мне никогда не было так страшно.
– Тебе придется выйти за меня замуж! – повторяю грозно. – Только так я смогу представлять твои интересы. И… это не обсуждается.
– Но… я не хочу, – она отчаянно машет головой. Закрывает лицо ладонями, словно я предлагаю ей пожертвовать жизнью. Кто знает, может для Насти этот шаг именно такой?
– Потом я тебя отпущу… Считай это вынужденной мерой.
– То есть наш брак будет фиктивным? – с надеждой в голосе спрашивает она. Оживляется, вызывая во мне лишь ярость. Она клубится в душе черным маревом, туманит рассудок, заставляя произнести:
– Ты станешь моей настоящей женой! Я не намерен отказываться от преимуществ брака. Ты поняла меня, Настя?
Она молчит. Горько всхлипывает, словно я отправляю ее на казнь. Пытается меня разжалобить, но… Я слишком зол и возбужден, чтобы реагировать на ее жалкие попытки.
– Настя, я выдвинул свои условия… В обмен ты получишь мою помощь и…
– Я… Можно вас попросить?
– Да.
– Я согласна. Но… Я хочу, чтобы это… произошло между нами после свадьбы. Мне будет так легче… Пожалуйста…
И снова жалкий всхлип. Затуманенный взгляд, смотрящий прямо в душу. Ее дрожащие ладошки покорно ложатся на мою грудь. Не выдерживаю и отвечаю вымученно:
– Свадьба состоится очень скоро. Так что… Тебе не отвертеться.
Глава 11.
Настя.
Из глаз Беса льется неприкрытая ярость, грудь под тонкой тканью сорочки тяжело вздымается, а ладони крепко сжимают мои плечи… С ним лучше не спорить – себе дороже… Какой же он… Опасный, жестокий, как хищник… Глаза в опушке длинных черных ресниц пылают желанием, губы смыкаются в тонкую, напряженную линию. Я до смерти его боюсь… Смотрю на мужчину, понимая, что жизнь кончилась… Она разрушилась, не успев начаться. Я ведь хотела выйти замуж за любимого человека – исключительного, самого лучшего на свете. А выйду за Беса – мрачного преступника, бывшего зэка… Господи, за что мне эти испытания? За что?
Он хочет мне помочь, обещает разобраться с преследователями, напугавшими меня, но в обмен просит мое тело… Не сомневаюсь – Бес отыграется на мне за то, что был вынужден меня отпустить… Смогу ли я выдержать?
– Не бойся меня, Настя, – сглатывает он, продолжая сверлить меня взглядом. Его хватка ослабевает, сменяясь легкими поглаживаниями.
Меня трясет так, словно я полдня простояла на пронизывающем зимнем ветру. Губы пересыхают, из горла вырываются нечленораздельные звуки.
Мы чужие друг другу. Никто. И этот человек предлагает мне свое плечо. Почему? Он такой добрый и щедрый? Робин Гуд, готовый помочь каждой несчастной девушке?
– Не понимаю, зачем это вам? – шепчу чуть слышно. Кажется, он понимает меня по губам, настолько тихо звучит мой голос.
– Может быть, я скажу, но… Потом. А сейчас… Ты остаешься в моем доме, и это не обсуждается.
– Как это? Так быстро? У меня даже трусов сменных нет! Позвольте хотя бы съездить за одеждой, – мямлю, не глядя на Беса.
Он расстегивает пуговицы на манжетах, закатывает рукава до локтей, обнажая сильные загорелые руки. Мягко, по-кошачьи подходит к окну, вглядываясь в закат, словно разливший над городом ушат малиновой краски. И произносит, чуть помедлив, делая вид, что ему требуется время для принятия решения:
– Я сам тебя отвезу.
– А что так? Боитесь, что убегу? – подхожу ближе, дерзко вскидывая подбородок.
– Оставь мои мотивы в покое, Настя, – улыбнувшись уголком рта, отвечает он. – Ну же, решайся. Едем или… Мой водитель может купить тебе что-то на первое время в сетевом супермаркете.
– Меня не оставляет мысль, что вы маньяк, Бесо Георгиевич.
– Почему мы на «вы»? Я, между прочим, твой будущий муж.
– У нас вынужденный брак, вы забыли добавить, – вздыхаю тягостно. От волнения хочется закашляться, но я сдерживаюсь.
– Самый настоящий, Настя. Ты будешь стирать мою одежду, следить за порядком в доме, гладить мои вещи и… Ты будешь моей любовницей, – надтреснуто добавляет он.
– Резиновой куклой, вы хотели сказать. Потому что я не могу быть с человеком, которого не знаю… Отдавать себя без остатка и принимать… Не могу… вы мне чужой. Моим мужем должен был стать…
– Этот Ваня, да? Ты до сих пор его любишь?
– Это вас не касается.
– Видимо, нет, если пришла ко мне. Настя, ты едешь или нет? Кстати, ты голодна? Мне кажется, да – под глазами тени, щеки впалые. Ты выглядишь голодной.
– Много вы понимаете.
– Настя, ты что-то еще хотела спросить?
Бесо подходит ближе. Чувствую его дыхание – смесь мятной жвачки и дорогих сигарет, аромат парфюма и его запах… Он поднимает руки, намереваясь меня обнять, но отшатывается, словно поранившись о мой возмущенный взгляд.
– Извини… Забыл про свое обещание.
– Вот именно. Когда вы меня отпустите? Вернее, не так… Сколько будет длится наш контракт?
– Контракт? Где ты таких слов набралась? Хочешь составить брачный договор? В нем не указывают сроки, если ты не знала. Но я, пожалуй, приглашу завтра юриста. Мало ли на что ты способна? Может, захочешь оттяпать половину моего имущества или бизнеса? – прищуривается Бесо.
– Пригласите, конечно. Мы совсем друг друга не знаем. Чужие люди. Я тоже вам не доверяю.
– Поедем уже, – снисходительно улыбается он.
Хватаю сумочку, лежащую на диване, и следую за Бесом. В прихожей он сбрасывает удобные, мягкие туфли и обувает другие – модные, из рифленой кожи. Забирает ключи, лежащие на тумбочке, и открывает передо мной дверь.
– Сначала поужинаем. Я чертовски проголодался.
– А это безопасно? У вас с собой нет оружия, и вообще…
– Вон та машина, – Бес взмахивает ладонью в сторону черного внедорожника, стоящего возле забора. – Поедет за нами. Там два телохранителя, не считая водителя.
– На это у вас есть деньги, а на горничную нет? – фыркаю я, подходя к его шикарному серебристому внедорожнику.
– Есть. Или ты… Ааа, ты про глажку белья и стирку? Я человек простой в быту. Неприхотливый. Когда ты меня узнаешь получше, поймешь, что дома я предпочитаю жить один, без посторонних. Садись.
Бес распахивает передо мной дверь автомобиля. Сажусь на кожаное мягкое сиденье, вдыхая приятный аромат салона.
– У меня в городе есть квартира. Можем поселиться после свадьбы там, – предлагает он, трогаясь с места. Крутит рычаг, настраивая радио. Смотрит в зеркало заднего вида, убеждаясь, что машина охраны едем следом.
– Вы… сумасшедший, – только и могу вымолвить я.
– Завтра я передам наши паспорта куда следует, свадьба состоится в ближайшее время. Кристина подготовит тебя, Настя.
– Как это, подготовит? – выдавливаю, одаривая Беса глуповатым взглядом.
Мне с лихвой хватило ее прошлой подготовки – эпиляции, маникюра и педикюра, макияжа…
– Как в прошлый раз, – обжигает он меня взглядом. – Но… Пожалуй, к списку всего необходимого добавится гинеколог.
– А вот с этим согласна! – почти вскрикиваю я. – Не хочу случайно от вас забеременеть. И рожать вам не стану. Вы… Я не знаю, кем надо быть, чтобы доверить вам ребенка! Вы чудовище.
– Полегче, девочка, – хрипло произносит Бес. Останавливается на перекрёстке и поворачивается ко мне. Его пальцы цепко сжимаются на моем подбородке. – Большинство баб мечтают родить мне, поняла? В очередь готовы встать, чтобы попасть в мою постель.
– Отпустите… Мне больно.
Бес шумно вздыхает и опускает руки на руль. Сжимает его так сильно, что белеют пальцы. Злится? Так и пусть катится к тем, кто стоит в очереди.
– Вы можете взять любую в жены. Из тех, кто стоит в очереди, – добавляю все-таки.
– А я хочу взять тебя.
Глава 12.
Настя.
– Простите… Наверное, я не должна была так говорить, – спешу потушить его ярость. Бес выглядит так, словно хочет свернуть мне шею. И прилагает недюжинные усилия, чтобы не сделать этого. – У вас же… есть ребенок, да?
– Есть, – бросает он сухо. – Его зовут Давид.
– А сколько ему лет?
– Шесть.
– А где его… мама? Я видела на фотографии вашу маму, она очень красивая, – улыбаюсь, испытывая чудовищную неловкость. Веду себя, как идиотка. Неужели, сложно было промолчать?
– Тебя это не касается, Настя – мои взаимоотношения в матерью сына, – отрезает Бесо. Его настроение опускается ниже нуля… Не думала, что взрослый мужик способен так горько обижаться.
– Ну и ладно… Не очень-то и хотелось.
Отворачиваюсь в окно, наблюдая за яркими вывесками магазинов. Люди неторопливо ползут по тротуару, словно муравьи, кутаются в легкие ветровки, спасаясь от прохладного сентябрьского ветра. Бесо сворачивает в сторону юго-западного района города. Мчится в ночи – напряженный, какой-то обиженный, молчаливый… О чем он, интересно, думает? И куда мы едем?
– Куда мы едем? – подаю голос я, поворачиваясь в его сторону.
– Испугалась, Настя? – вздыхает он.
– Нет. Просто спрашиваю.
– Уже не думаешь, что я тебя порежу на кусочки или съем?
– Нет. Вы хотите мое тело… Но не порезать и не съесть. Ах, черт… С вами сложно общаться. Совсем недавно вы сказали, что у меня будет возможность узнать вас получше. А сами молчите…
– Мы почти приехали. Тебе, кстати, понравились вещи? Ах, вот же черт! – искренне улыбается Бес.
Красивая улыбка… Широкая, белозубая. Ему идет улыбаться.
– Вам… Вы выглядите не так устрашающе, когда улыбаетесь, – озвучиваю свои мысли.
– Нравится моя улыбка? И тебе тоже идет улыбка, Настя. Кажется, я не сдержался и написал тебе это в комментариях. Так что с одеждой? Я приложил столько усилий, чтобы ты не подумала на меня, но… Видишь, как вышло? Сам же и проговорился.
– Я сразу поняла, что это вы. Спасибо большое, кстати. Вещи красивые, я очень хочу забрать их из «Белого Медведя».
– Поужинаем и съездим. Мы приехали. Была здесь когда-нибудь?
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь угадать место. Ресторан прячется среди зеленого сквера. Повсюду беседки, небольшие искусственные прудики, дорожки для прогулок, освещенные фонарями. Воздух трещит от пения цикад, ароматов ночной фиалки и пряного запаха опавших листьев. От реки веет прохладой. Обнимаю плечи и зябко ежусь. Совсем недолго, всего миг… Не хочу, чтобы Бес понял, как мне холодно. Опускаю руки и расправляю плечи, чувствуя, как их тотчас накрывает что-то теплое.
– Моя кофта. Случайно оказалась на заднем сидении. Теперь пригодилась.
– Спасибо, – облегченно вздыхаю, просовывая руки в рукава. Боже, как же от нее пахнет… Можжевельником, бергамотом, чем-то древесным и вкусным.
– Давай я тебе помогу.
– Спасибо, я… И сама могу застегнуть пуговицы.
Бесо не слушает – притягивает меня к себе, ловко справляется с пуговицами. Сама не знаю, зачем он все это делает? Теперь я выгляжу, как бедолага Пьеро – рукава свисают почти до колен, а кофта больше смахивает на платье или пальто.
– Еще раз… спаси…
– Помолчи, – шепчет он, зарываясь пальцами в мои распущенные волосы.
Ведет носом, словно собирая мой запах там, где он ощущается гуще и ярче – в ямке на шее, за ухом, над ключицами. Нюхает меня, как хищник, гладит спину, очерчивая углы лопаток. Я замираю, как вкопанная, сбитая с толку от его странного поведения. Не целует, не лапает, просто… знакомится со мной.
– Бесо… Георгиевич, я…
– Я держу слово, Настя. Не притронусь до свадьбы, но кое-что делать могу, ведь так? И, кажется, ты что-то говорила про… Как там было? Узнать поближе, вот.
Он снова улыбается. Касается кончиком носа моих пылающих, как факел щек, легко целует подбородок, веки, лоб… И я не знаю, как реагировать на его невесомую ласку. Меня словно перышком касаются. Неужели, Бес всегда такой? В ресторане ползли слухи, что дамочки едва могли стоять на ногах после ночи с ним. Тогда что это сейчас? Чудовищное самообладание или… Или меня дезинформировали.
– Поцелуй меня, – хрипло произносит он. В свете уличного освещения его глаза блестят, как самоцветы. Синие, зеленые, красные – безумные, страшные… Глаза беса, а не человека. Голодного, одичавшего животного. Дрожь его горячих пальцев вмиг передается мне… Никакой он не деликатный. Ему требуется нехилое самообладание, чтобы вести себя, как зеленый неопытный юнец.
– Я… У меня недостает опыта.
– Это дело поправимое, Настя.
– Я…
– Ну же… Обещаю рассказать про сына и маму. Мою маму, а не Давида.
– Я уже поняла, что разговоры о вашей жене – табу.
– Бывшей жене. И, да… Тебе эта информация не пригодится.
– Почему же? Она могла бы рассказать мне о ваших темных сторонах, привычках, грехах и…
– Много болтаешь…
Он ловит мои полураскрытые губы и нагло вторгается в рот языком… Выписывает круги, лижет, покусывает… Словно пьет меня, как воду из ледяного источника. И я понимаю причину его поведения – его ярость нашла, наконец, выход… Трансформировалась в не менее бешеную похоть. Руки Беса путешествуют по моей спине, гладят поясницу, а потом осторожно накрывают ягодицы. Из груди Бесо вырываются нетерпеливые звуки, кожа пылает под моими ладонями. Я трогаю его – глажу волосы, шею, широкие сильные плечи… Настька, ты сошла с ума… Целуешь малознакомого мужчину куда придется… Хаотично, жадно… Губы, щеки, подбородок…
Земля уходит из-под ног… Голова становится пустой, а живот тяжёлым. Господи, если он не остановится, я свихнусь…
– Бесо…
– Да, малышка, так и называй. А то на «вы» и по отчеству. На сегодня достаточно. Идем ужинать, – как ни в чем не бывало произносит он.
Ну да, ну да… Идем. Не представляю, что со мной случится, когда мы будем в постели? Не буду об этом думать… Пока.
Глава 13.
Настя.
Наверное, Бесу по плечу такие встряски? Он и глазом не повел, когда закончил меня целовать. Идет себе… Походка твердая, спина прямая. Сама уверенность и величие… А я даже не могу толком описать, какие чувства он во мне вызывает. Страх, смущение, желание спрятаться в скорлупу, чтобы он на меня не смотрел… Потому что Бес не смотрит – он прожигает взглядом, как лазерным лучом. Стоит посмотреть ему в глаза, все – считай, пропала. Бездна его карих глаз не щадит. Всасывает в свое болото без остатка. Он как паук опутывает невидимой паутиной, лишает воли, смелости, способности трезво мыслить. А это поцелуи… Господи, меня никто так не целовал. Мой первый мужчина даже и не пытался этого делать… Он просто лишил меня девственности на новогоднем корпоративе, а наутро забыл обо всем. Или сделал вид, что забыл… А я мечтала оказаться в его объятиях… Тогда мне казалось, что самый красивый парень на потоке должен быть моим… Я была уверена, что, подмахнув доступностью, завоюю его сердце. Дура… Сколько я потом слез пролила… Вроде бы никто не принуждал меня. И пошла я с Денисом сама, но… До сих пор я чувствую себя использованной и грязной. Наверное, по этой причине, я не торопилась пускать в свою постель Ваню – прошлый опыт отзывался в душе незабытой болью, а горло при воспоминании об этом наполнялось гадкой, несмываемой горечью. Прошло столько лет, а я виню себя за тот поступок – глупый и опрометчивый… Поступок на грани безумия…
– Тебе здесь нравится, Настя? – голос Бесо вырывает из задумчивости.
– Да, здесь красиво.
– Присаживайся. И не стесняйся выбирать любое блюдо. Как ты относишься к морепродуктам?
– Я… Не знаю… Пробовала креветки один раз. Бесо Георгиевич, мы с вами вращаемся на разных орбитах. То, что для вас пол, для меня – потолок. Я не обедаю в ресторанах, живу от зарплаты до зарплаты. Для моей мамы, а, впрочем, и для меня, сто рублей – деньги. Иногда я несколько дней живу на них… Иногда вообще ничего не ем, потому что нет возможности. Простите за это откровение.
Ну и дурища… Зачем Бесо эта информация, вот скажите? Подумает еще, что я на жалость давлю или куда хуже, выманиваю деньги. Не удивлюсь, если он сейчас выудит из кармана пиджака толстое портмоне и подаст мне, как нищенке.
– Это ты меня извини, Настя. Я не подумал. Давай я выберу тебе блюдо на свой вкус? Уверен, тебе понравится. И… Настя, – он протягивает руки и цепко хватает мои ладошки. Сжимает горячими сухими пальцами и смотрит мне в глаза своим фирменным «оставлю после вас пустыню» взглядом. – Ты больше никогда не будешь нуждаться. Я не позволю.
– Вы не думайте, что я безалаберная. В принципе, мне всего хватает. Хватало до болезни мамы.
– Ты навещала ее? Когда операция? – спрашивает Бесо, взмахивая ладонью. Услужливый паренек в темно-бордовом костюме тотчас подходит к нам.
– Через неделю. Я… Про преследователей я ничего ей не говорила.
– Секунду, Настя. Ты что-нибудь выпьешь? Вина или…