– Пожар вчера был на этой улице… Кому-то из отдыхающих вздумалось фейерверки запускать. Вот я и уточняю… Вы не думайте, я отвезу, куда скажете.
– Поедем, посмотрим. Все равно мне больше некуда ехать… Я сняла домик на три месяца.
Водитель вздыхает, а в моем сердце ершистым зверьком сворачивается тревога. Может, хозяйка в больнице? Что мне теперь делать, куда идти? Неужели, моим мечтам не суждено сбыться?
– Кошмар просто… Улица оцеплена, три машины разгребают последствия пожара. Не проехать, придется пешком идти и проверять, – произносит он, вглядываясь в темноту.
– Давайте проверим. Я хочу убедиться.
Мы идем по засыпанной щебнем дороге, сверяя адрес, и останавливаемся возле дома моей мечты… Смотрю на обгоревшие поленья, развалившуюся крышу, помятый забор… Пепелище протянулось до конца улицы. Влажный, соленый воздух обласкивает щеки, ноздри щекочет запах дыма, а сердце затапливает отчаяние… Куда мне деваться?
Слезы текут по лицу, обжигая кожу… Я даже после знакомства с Анфисой так не плакала, а тут…
– Послушайте, мои соседи сдают домик. Не такой шикарный, конечно, и не рядом с морем. Он в горах… Далеко от цивилизации и магазинов. И маршруток там нет, но есть сотовая связь. Значит, есть выход в интернет.
– И доставка имеется? – оживляюсь я.
– Нет, но у вас есть я. Гурген меня зовут, – протягивает он ладонь для рукопожатия. – Позвоните, и я привезу все, что нужно. Домик неплохой, крепкий. Нет бассейна и красивых роз, зато есть огород. Бассейн, если пожелаете, я привезу вам. Каркасный, небольшой.
– Поедем уже, Гурген… Все равно мне некуда идти. Меня зовут Божена.
Устало вздыхаю и распахиваю переднюю пассажирскую дверь. Может, это судьба? Или проклятия Георгия добрались до меня? За что мне такое испытание? Пытаюсь успокоиться, ища плюсы в сложившейся ситуации. Уединение – то, в чем я сейчас нуждаюсь… Ну, не настроена я проводить время в шумных компаниях или обсуждать свои проблемы с кем-то… Я даже Инне –любимой подруге детства не рассказала о случившемся. Скрыла от всех свой побег – коллег, приятелей…
– Минуточку, Божена. Вы же проголодались? Арам – мой земляк, готовит отличную шаурму на углях. Не против, если мы заедем по пути и купим парочку?
– Я только за! А кефир у него есть? Или айран?
– Найдется.
– А завтра можем на рынок съездить. Позвоните утром, я попробую выкроить часик.
– Спасибо вам, Гурген. Огромное спасибо.
– Я не сказал… Там сосед вредный живет прямо рядом с вами.
– А я не стану с ним общаться. Делов-то… Животных у меня нет, шумных детей тоже. Не вижу проблемы… Вряд ли мы будем конфликтовать.
– Дай-то бог… – многозначительно протягивает водитель.
Глава 3.
Божена.
– Все нормально, мамуль… Нормальный дом, – отвечаю матери, стараясь придать голосу бодрость.
Ничего он не нормальный… Старенький, кирпичный домишко, в котором когда-то жили старики. А я ведь шикарный снимала! С красивым садом и бассейном, рядом с морем. Я всю ночь проплакала… Наталья Алексеевна так и не ответила мне. И гневные сообщения даже не читала… Похоже, меня кинули. Снимать шикарное жилье возможности нет, так что… Останусь здесь. Домик навевает воспоминания о детстве. У моих бабули и дедули был такой – пропитанный любовью и ароматами выпечки, домашнего борща и компота. Останусь до конца лета здесь…
– Дочка, там хоть вода есть? Туалет? Господи, как же тебя угораздило? Может, с той женщиной что-то случилось?
– Не знаю, мам. Я попрошу Гургена свозить меня к дому чуть позже. Попробую что-нибудь узнать от соседей. Да, в домике все есть.
– Жорик телефон мне оборвал, – шепчет мама, словно он может ее услышать. – Я так и не ответила. Он строчить сообщения начал. Где вы, мол, Тамара Васильевна? Все ли с вами в порядке? Не болеете ли…
– Вот… жук. Ему не терпится покувыркаться с Анфисой, а тут Вадик на его голову. Его маманя небось обратно летит, помогать сыночку с брошенным внуком.
– А вот не угадала, Божена. Я ей позвонила, обрисовала ситуацию. Она, как и всегда, отнеслась с присущей ей деликатностью. Больше слушала, чем говорила. Сказала, что останется в санатории.
– Мам, – вздыхаю я, откинувшись на спинку обитых поролоном качелей. – Людмила Ивановна встанет на сторону Георгия, и точка.
– Боженочка, а ты любишь его еще? Может, не надо было… так?
Господи, как же больно… Не знаю я ничего… Когда-то так любила, что дышать не могла… Чувствами захлёбывалась, горела изнутри… Он пробуждал во мне желание творить, вдохновлял… Мне так казалось. А потом стали мелькать другие женщины… На мимолетные романы я закрывала глаза, но когда появилась Анфиса, все изменилось. Георгий стал совершенно чужим… Холодным, грубым, отчужденным. Перестал ко мне прикасаться, смотреть на меня… Однажды я решилась на эксперимент – встретила его после работы в полупрозрачном пеньюаре. Но он и этого не заметил…
Спросил лишь, что на ужин… Я не заслуживала больше похвалы и уважения, превратилась в бесплатное приложение к дому и статусу известного адвоката Георгия Метлицкого.
А вот с Анфиской он был щедрым на похвалу. Вчера я открыла секретный файл, добытый частным детективом, и снова перечитала его. Подогрела жгучую обиду, забила еще один гвоздь в уверенность и чувство собственного достоинства.
«Я засыпаю с мыслями о тебе. Мои руки помнят, какие у тебя округлые бедра, тонкая талия и зачетная попка. Хочу тебя! Все время тебя хочу… Приезжай в наш отель утром, боюсь до обеда я не выдержу – убью кого-нибудь».
«Милый, я обязательно приеду. Скучаю по тебе, жду нашей встречи!»
И это, знаете ли, цветочки… Есть еще интимная переписка и откровенные фоточки.
– Ну чего ты молчишь, дочка, – всхлипывает на том конце провода мама. – Неужели, развод?
– Он любит ее, мам… А я… Мамуль, тут такой огород запущенный. Много плодовых деревьев, а у соседей алыча крупная. И ветки свисают прямо на мой участок. Мне себя занять надо чем-то… Срочно. Как там мой магазинчик, кстати? Георгий его не поджег в отместку мне?
– Очень смешно. Нет, у него кишка тонка так поступать. И ты ведь страховку оформила. Божена, алыча – это хорошо. Ткемали можно приготовить, компоты сварить. В подвале есть банки?
– Тут все есть, мам. И посуда, и тазы для варенья. И банок штук триста, не меньше. Я Анфисе советовала сварить Жорику варенье, а сама собираюсь воспользоваться собственным советом.
– Ну и ничего… Побудь, отдохни, отвлекись. А на море можно и на велосипеде ездить. Или такси.
– Пока, мам. Позванивай Вадику почаще.
Поднимаюсь со скрипучих качелей и оглядываю огород. Гурген рассказал о трагической судьбе стариков. Сначала умер хозяин дома – Антон Васильевич, а потом у его супруги случился инсульт. Евдокию Алексеевну забрали к себе доживать дети. С тех пор дом и пустует…
Нахожу в сарае большой пластмассовый таз и подхожу к усыпанной алычой ветке. Становлюсь на деревянный табурет и срываю фрукты. Надо бы Гургену список продуктов написать – он как раз обещал в скором времени приехать.
Вынимаю из кармана простого, хлопкового платья смартфон, холодея от ужаса…
Пока я разговаривала с мамой, Георгий писал мне гадости…
«Что ты возомнила о себе – глупая, маленькая дрянь? Немедленно возвращайся и занимайся сыном!»
«Ты – никто без меня, поняла? Одно мое слово – и от твоего никчемного магазинчика и уголька не останется. Тебе ничего не светит – все имущество принадлежит мне и куплено до брака. Была бы ты хоть каплю умней – проверила бы это!».
Дрянь, тупица, сволочь… Сглатываю скопившиеся в горле слезы и возвращаю смартфон в карман. Если бы мой благоверный был чуточку умнее, он бы запомнил, как подарил мне половину дома! Да, возможно, я дрянь, он прав! Георгий торопился и подписал подсунутые мной документы, не читая… Я сказала, что это договор на обучение из частной школы, куда мы перевели Вадика. Любая экспертиза докажет, что подпись настоящая. В тот же день я побежала в МФЦ и переоформила дом. Теперь мы владеем им оба…
