Встреча с тобой. Часть 1
Оставляя руки в карманах, я стоял, молчал.
– Полагаю, ты понимаешь, почему здесь? – осведомила женщина меня, пряча руки за спину.
В красном вишнёвом костюме напоминала бизнес-леди, бесцветные короткие волосы, а-ля 90-е, как у моей матери, что напоминали начёс какой-то… петушиный короче.
– Не имею понятия.
– Почему ты отказался представиться и грубил?
Чего? Серьёзно? А то, что меня скинхедом назвали это нормально? То, что провоцировали ругаться? Были бы во дворе, честное слово, снял бы цепочку, да по харе бы надавал за такой базар. Ещё строят из себя, хер пойми кого, а я типа молчать должен? Возникло какое-то странное чувство, когда я плотно закрыл за собой дверь, что приоткрылась от сквозняка. Мне показалось или кто-то бежал? Хотелось выйти, проверить, ну мало ли.
Под взглядом директрисы я только потянул дверную ручку на себя, не глядя и оставался стоять на месте. Она явно понимала, что у меня нет настроения на переговоры, и всё равно ждала, что же я отвечу.
А что я мог ответить? Что я хочу жрать, а денег на столовку едва хватит на чай и булочку с сахаром? Или потому что сегодня не спал толком из-за ругани родаков? Хотя не, чего это я, надо сразу сказать, что моего отца могут уволить из-за пьянства и тогда не будет денег отдать за квартплату? Что из этого испортило моё настроение? Куда не ткни, одно лучше другого.
– На первый раз прощаю, на второй вызову родителей.
– Угу.
Если они вообще придут. Я этого не стал говорить и пошагал в класс. Звонок ещё минуту назад прозвенел. Без объяснений прошел с рюкзаком к сестре Максима.
Стоп, где косички? Почему у неё нелепый пучок на затылке? И почему она смотрит на меня, как на врага народа? Если бы не учительница, я бы проявил настойчивость, что у Юльки произошло, да надо было учебники доставать. А у меня уже сил никаких нет. Ни на что. А если я не закончу одиннадцатый, буду такой же, как маман, тяжелее стакана ничего не поднимать. От этой мысли стало тошно, я отогнал её от себя, усаживаясь на стул.
Опять этот взгляд в мою сторону, что такое?
Решил оставить выяснения на потом. Почему мне вдруг стало важно, почему сестра моего одноклассника странно смотрит на меня, точно что-то сделал и являюсь эпицентром её проблем? Мысленно желая себе терпения, я записал тему урока и пропускал мимо ушей то, что говорил учитель. Всё это я знаю и всегда знал. Кроме книг в моём дебильном доме ничего нет. Даже сраного телевизора, видишь ли, маман на сапоги не хватило, когда переезжали, а кредит не думала взять? И этими сапогами она теперь хвастается каждому, с кем знакомиться. Господи, как батя с ней вообще познакомился? Что в ней такого? Ну, сиськи пятого размера, ноги длинные, за это любит что ли? Бред. Про остальные части тела я молчу, давно потеряли товарный вид – с остальными всё в порядке.
Я скучающе осматривал выкрашенные белой краской стены и полок, опуская взор по указанию учителя на доску. Опять записывать!
– Юль… Юля? – шепотом звал я.
– Чё надо? – шикнула та.
Данный ответ выбил меня из колеи. Это было странно, потому что мы только утром, – сегодня! – познакомились, а я уже хочу ругаться с ней, как обычно бывает между друзьями или братом и сестрой.
– А ты чего шипишь?
– Ни чё.
– Дэзендорв, Красов.
Женщина в юбке карандаш и белой блузе обратилась к нам с Юлей спокойно, но в голосе ощущались строгие нотки.
– Дизендорф, – равнодушно пояснила Юлианна.
– Всё никак не запомню, – пробурчала учительница.
И всё-таки, какая падаль Юле испортила настроение?
Я посмотрел за правое левое плечо и не мог заметить, как моя соседка усердно записывала всё, что написано было на доске, не обращая на меня никакого внимание. Судя по взгляду той девицы, – она действительно девица, – что виновато поглядывала в сторону Юлианны, сразу отвела взгляд, словно ощущая, что прокололась и тоже начала записывать что-то.
Отворачиваясь, я вновь увидел, что учительница смотрит в мою сторону предупреждающим взглядом. С ней явно шутки плохи. А судя по тому, как она стукала указкой по своим распахнутым пальцам, обдумывала, что сказать мне, это доказывало. Как только сжала её, строго изрекла:
– Красов, встань.
Слушаясь, я поднялся, не опуская голову, оставляя руки чуть ли не по швам! Учительница подошла ко мне, поднимая подбородок, отчего золотые кудри открыли лоб. Светлые глаза взирали на меня, того гляди вспыхнут огнем.
– Ты хочешь выйти?
– Нет.
– Тогда сиди и слушай тему урока, – велела она, и как только я приземлился на стул, осмотрела класс, властно добавляя: – Всех касается.
Скорее бы уже звонок и пойти в столовую, что-нибудь съесть. Но меня заботила теперь моя соседка. Уже полчаса точно прошло с момента звонка, а в лице не поменялась. Ну, точно Шулепова напортачила. Я помнил, как она разговаривала с Юлькой. Ладно, поговорим. Только было такое подозрение, что чуть трону курицу и все петухи сбегутся. Ну, не все, а большая часть точно. Вот Макс другое дело, на пару с Лебедевым. На первом уроке физики поболтали о том, о сём и как выяснилось, его и Андрея тоже особо в классе не жалуют. Вот что значит, друзья по несчастью!
– Записываем домашнюю работу! Звонок для учителя!
Бл*ть женщина, я сейчас учебник сожру, если не пойду в столовую! На скорую руку записал задания, сгреб всё со своей стороны парты в рюкзак и отдал ручку соседке. Забывая про то, что надо бы оставить свой мешок в кабинете химии, но я быстрее-скорее поплелся в столовку.
Голодный как волк! Стоило зайти, как начало-ось, очередь мать её!
Протиснулся и забрал заветный чай, попивая на ходу и заедая булкой с сахаром. Это наверно пища богов была в моих руках! С самого утра ни фига ничего не ел! А ещё до ужина что-то придумать надо… Мать явно баланду какую-нибудь сварит, что есть невозможно. Бате не до готовки. Надеюсь, на работе у него всё нормально, а не опять начнет заливать горе и активно трезветь от частых звонков начальства.
Я проглотил горячий чай, не размешивая в нём сахар, жуя дольку лимона, отставил посуду и направился в сторону улицы. Если ничего не путаю, задний двор находиться там, где гардероб. А он рядом со столовкой.
И точно!
Очутившись на свежем воздухе, я расслабил плечи. Спина как была струной, так и осталась. Это всё благодаря отцу. Вояка хренов. Дисциплина… Руки чесались закурить. Не трогал свою пачку сигарет. Этого должно хватит на неделю, может полторы. Планировал бросать курить.
– А вот ты где.
Я обернулся на знакомый голос. Как же всё-таки Макс и Юлька лицом похожи! Такое ощущение близнецы! Только у него бирюзовые глаза, а у неё болотно зелёные и ростом отличались. Напоминал дядю Стёпу, а она Красную шапочку, только в розовой шапочке и везде моська Пантеры!
– Тоже решил покурить?
– А ты куришь?
– Редко. По настроению. Я сторонник крепкого табака.
– Да ладно? – удивился я, вскинув лоб. – Трубку что ли куришь?
– Это целая морока. Оно того стоит, – довольно ответил Максим, убирая руки за голову, смотря вверх. – Раз в месяц-два позволяю себе. А так, чтоб курить, как мой батя, нет.
– Надо будет попробовать. Мож быстрее брошу, – почёсывая затылок, ответил я и задумчиво спросил: – Слушай, а что с сестрой твоей?
– Да Шулепова чего-то хотела, что не знаю. Юльку лучше не трогать, а то по шее даст, – хихикнул одноклассник и разочарованно вздохнул.
Звонок. Мы с ним зашли в класс и все разошлись по своим местам. Я занял привычное место у стола учителя, а Максим приземлился рядом. Не хотелось сидеть сзади, отвлекаться на посторонние разговоры, в которых участвовать не собирался, а вот шушуканье слышать раздражало. Урок для знаний. Базар существует для подобных мероприятий.
Я слушал тему вполуха, как и Макс. Он явно особого интереса не питал к данному предмету. Впрочем, химия никогда интереса не проявляла у меня.
Где эта химия была, когда… А толку? Сколько воздух не сотрясай, а будущие в моих руках. Через два месяца мне будет восемнадцать, и тогда я свалю отсюда. Может раньше. Сразу вспомнил тётю, с которой списывался чаще, чем созванивался. Медсестра, блин! Занятая. Впрочем, она, по крайней мере, интересовалась как я, что я. Не то, что родители: «Ты почему не помыл посуду? Почему хлеба не купил?» Если бы за мою работу давали деньги, мож охотно выполнял наказания родичей, а так себе помыл, себе купил, и пусть идут в баню. Всего год потерпеть этот балаган и начну нормально жить.
За своими взвешиваниями мыслей, я не сразу услышал звонок, пока Андрей не толкнул в плечо, мол, ты идешь? Я встряхнул головой, позволяя коротким прядям закрыть глаза, и тут же провел пятерней по волосам, открывая лоб. В просторном голубо-белом коридоре с темным полом прошла мимо меня Юлианна. С портфелем на спине и розовой курткой в руках. Уже домой?
Не думал, что расстроюсь её уходу!
– Уроки кончились? – дружелюбно начал я.
– Угу… А у тебя какой урок? – с нажимом, явно переступая себя, спросила Юля.
– Биология, потом физра и вроде всё… Хочешь плеер дам послушать?
Не знаю, зачем я это спросил, но спросил!
– Зачем?
– А чего ты, как пузырь ходишь? – попытался шутить я.
– Просто… Ничего. Я домой. Пока.
– Юль, погоди, тебя кто-то обидел?
– Нет. Да… То есть…
Я видел, как ей сложно правильно выразить слова и в то же время хочет поделиться со мной. Терпеливо ожидая, я молчал, следуя за маленькой девочкой, макушка которой не достигала даже моей груди. Разве что на носочки встанет. Хех. От неё какая-то неясная аура исходила… хотелось обо всём рассказать. Поговорить. Не знаю, как объяснить! Это нормально? Мне бы сверстницу полагается найти, но никак на пять лет почти младше! Мы с Юлианной прошли почти до калитки, продолжая молчать… Ветер не давал находиться в тишине, поднимая бутоны оранжевых и розовых цветов, точно указывая куда идти.
Наконец моя новоиспеченная подруга соизволила поднять глаза и на выдохе удрученно уточнить:
– Шляпа хотела со мной сесть и дернула сильно за косичку.
– Шляпа? – не понимал я.
– Та, что к тебе подходила. Все её так зовут из-за фамилии.
– А. Понял… – кивнул в ответ, обдумывая план действий, и посмотрел за плечо, слыша звонок.
Рюкзак при мне. Не отнес же.
– Иди на урок.
В этот раз Юля сказала привычным звонким голосом, подобно ласточке. Я без слов попрощался, улыбаясь в ответ. Моя подруга лишь кивнула, топая домой. А мне ещё два урока торчать в школе… Скорее бы время пролетело, да пойду что-нибудь опять в столовке съем. Сегодня у меня ужин будет точно из булочек… Я посчитал копейки в своём кармане и обрадовался, что могу после уроков пойти купить что-нибудь съестного.
Глава 3. «Старые и новые друзья»
Игорь
Время пролетело, слава богу, незаметно. Собравшись домой, я обменялся с Максом и Андреем номерами и мы попрощались. Помнил, что надо решать домашку, а из-за того, что ничего кроме булки с чаем в обед ни ел, уже никакие задания писать не хотелось. Я просчитывал, сколько могу потратить то, что у меня наверно ценой с золото! Мог купить маленькую пачку пельменей или же десяток яиц с хлебом. А соль дома есть?
Блин, морока с этой готовкой!
Усевшись на лавку, я порылся в самом нижнем кармане своего рюкзака и чудо, там ещё нашлось пару пятаков и целая бумажка пятидесяти рублей! Как я мог забыть про заначку? А столовка? На завтра что-то надо оставить… Да и по фиг! Супа сварю себе лучше, по-моему, в морозилке фрикадельки были. Картошка тоже в тумбе была… А что ещё надо? Макароны!
Значит, куплю макароны.
Проигнорировав вопрос матери, о чём спрашивала, фиг знает, я унёс необходимые продукты к себе в комнату. Ещё бы холодильник и плита были, души бы не чаял. У ног забегало хвостик, которому сразу насыпал сухого корма, отодвигая чашку под письменный стол. Если маман узнает, что я никому не отдал котёнка, начнёт орать. Во-от, ещё один рот кормить! А то, можно подумать сама кормит! Меня с батей накормить не может, а ещё про котёнка что-то говорит.
Я отложил рюкзак по-армейски застеленной кровати и стянул школьную форму, переодеваясь в одну майку и трико. Вот что кого, а полы в доме всегда чистые. Батя всегда гонял мать за это. Поэтому я босиком прошел на кухню, ставить кастрюлю.
– Что-то готовить будешь?
– Угу.
– А чего опять ворчишь? – недоумевала мать.
– Жрать хочу, – огрызнулся я, перебирая морозилку. – Ты же ничего не наготовила.
– Я хлеба купила, если ты видел.
– Вот и ешь свой хлеб, а я суп варить буду.
На этом разговор с матерью закончился. Я мог бы пойти в органы опеки, пожаловаться, а смысл от одного дурдома убегать в другой? Родичи как-никак родичи. Да, с тараканами, но я с ними уже давно живу и привык, что всё делаю сам. Всего год остался какой-то и аривидерчи. Уеду к тётке, подальше отсюда. Наверно учиться пойду и стану, как папа… Не знаю, у меня к нему отдельная симпатия. Как бы он дураком не был, а воспитывал побольше матери. От него я научился убирать, стирать, даже шить! Не говоря про готовку. «Мать не научит, так я научу», – сказал мне, еще, когда я в первый класс не пошел. Но работать в полиции я не планировал… Мечтал стать следователем. А после переезда, думаю, как бы сварить себе суп и ни на кого не сорваться! Поэтому слушаю постоянно музыку, лишь на уроках выключал.
В кухне приятно пахло, а стоило отключить плиту, понял, что чистой посуды нет.
– Да что же за день такой, а… То купи, то приготовь, то… Бесит! – бормотал под нос себе, сквозь зубы, набираясь терпения. – Выкину сейчас в окно всё… – остальные слова не сливались с шумом воды и звоном посуды.
Ровно через десять минут, я уже вымыл её, беря ложку и тарелку. Суп был офигенным! Я аж две тарелки навернул с полбулкой хлеба. Мать, когда пришла ко мне, тотчас скрылась из глаз. Слышал по шагам, кто пришел. Этого человека, я всегда встречал в любое время после работы и принюхался.
Трезвый.
Папа снял кепку, куртку и берцы, осматривая придирчиво полы.
– В коридоре плохо вымыла.
– Ну, извините, в другой раз красную дорожку постелю.
– Ты готовил?
Со мной он разговаривал строго, а в глазах видел доброту. Я кивнул и отошел в сторону, давая отцу в форме милиционера – хотя правильней сказать полицейского, всё никак не привыкну, что скоро «милиция» станет «полицией», – пройти в кухню. Он лишь оценил взглядом обстановку, как полагается командиру, а потом открыл окно, беря сигарету.
– А у подъезда никак? – процедила мать.
– Как на работе дела? – спросил я, не обращая на неё внимания, усаживаясь за стол, чтобы смотреть на папу.
– Да нормально, в принципе как обычно. Я думал, будет хуже. Представляешь, встретил своего сослуживца! Много чего обсудили, и на выходные обещался приехать, ну или мы к ним поедем.
Мне нравилось, когда папа был в настроении. Он будто показывал себя настоящего, что не такой уж и суровый. Чем-то мы с ним похожи…
– А ещё оказалось, здесь же мой одноклассник на заводе работает. Капец думаю, никто отсюда так и не уехал.
– Это который?
– Дизендорф. Костя, помнишь? У него ещё сын Максимка и дочка… Юля… Юлия, – перебирал имена, и воскликнул: – Юлианна, о, вспомнил!
Я сидел как завороженный и слушал папу. Это что получается, мы знакомый, но не вспомнили друг друга? Вот хоть убейся… Но почему-то вспомнил женский голос. Чем-то похожий на Юлькин, только немного старше, а манера такая же.
– А у них часом мама ни Маша, ни Мария, а Марина? – уточнил я.
– Да. Вы ещё детьми были совсем, когда познакомились. Тебе, по-моему, лет пять было с Максом, а Юлька ещё в коляске была.
Очешуеть можно…
– Припоминаю что-то… – неуверенно ответил я, пытаясь думать.
Какие-то обрывки воспоминаний всё же показались. А-то я думал, почему разговариваю с ними обоими и чувство, точно знакомы! Я помнил, что подобное может возникнуть с незнакомыми людьми, а тут совсем другое. Уже и не помнил, почему мы переехали отсюда в… А куда? Забыл уже и сбился со счёта, сколько менял школ и обустраивал себе комнату. Вернулись сюда, потому что за бабушкой, – матерью моей мамы, – некому присматривать. Совсем забыл, почему она осталась одна… Сразу стало настроение то, каким было неделю назад.
– Когда похороны?
– Завтра.
– Одного не пойму, почему дедушку так долго держат в морге? – нахмурился я. – Там, что и на кладбище очередь?
– Я у Витали спрашивал, тот сказал это уже нормально ждать. Сейчас многие старики помирают за год, раз по пять.
– Ужас… – охнул я, думая, что завтра будет.
Никогда не был на похоронах. Понятия не имею, что будет. В кино видел, на деле не был. А в душе такая пустота… никакие мысли в голову не приходили. Кроме как поесть. Я теперь не о чем не думал, после ужина. Папа ещё перекинулся со мной парой фраз, уходя к матери на очередные переговоры. Всё же никак не могут, решит, какие-то вопросы. Подслушивать нехорошо, я, поэтому не пытался даже вникать в реплики за своей стеной. Надел наушники, включил музыку и вымыл посуду, уходя к себе в комнату.
Хвостик спал на моей кровати. Гладкошерстая рыжая морда, с золотыми бусинками и зелёным ошейником. Забывая про уроки, лег рядом с ним, закрывая глаза. «Atem» уже где-то вдалеке слышалась, будто за стеклом. На каком по счету повторе, не предавал значения. В моём мозгу крутились вопросы: почему мы не узнали друг друга? А чуйку не обманешь. Как-то вот глядел на Юльку и думал, что где-то уже видел эти огромные, – ну, правда! – фисташковые глаза с дли-иными пышными русыми ресницами! Всё-таки, приятно осознавать, что мой отец ушел работать туда, где был мой крёстный. Этого я помнил и что у него двое сыновей, тоже. Дима старший, Серёга младший. Макса видимо редко в детстве виделся, это чувствовалось сегодня в школе, поэтому не узнал. С кем я точно не общался, так это с Юлианной. Надо же было так назвать дочку, язык сломаешь!
Ещё вчера никаких планов не было, а теперь обдумываю, что подарить этой мелкой. У неё скоро день рождение. А пока, стоит отдохнуть… завтра тяжелый день. Очень переживал, что похоронив деда, батя сопьется…
Глава 4. «Якорь»
Игорь
Наутро я проснулся от очередных разговоров. В этот раз они были не дома, а в подъезде. Какая-то алкашня разборки устроила, пока папаня не вышел. Стало тихо и неспешные, размеренные шаги со звоном ключей, раздались вблизи моей комнаты. Явно давно проснулся, а может вообще не ложился. Тот ещё полуночник.
Щупая шерстку за головой, я отодвинулся, не трогая своего питомца. Не лень же мне было тащить его с собой! Это наверно то самое сокровище, которое заставляет улыбаться и думать, что будет на следующий день. Симба поднялся первым. Его рыжая шуба засияла от едва проникающих лучей солнца сквозь шторы, за моей головой. Всегда нравилось спать у окна, чтобы особо никуда не идти, чтобы посмотреть в окно и оценить погоду. Огненные глазки прищурились от зевания, а передние лапки с белыми носочками оказались у моего носа. Хихикая, я позволил котёнку оставить след от своего носика на моей правой щеке. Видимо учуял щетину!
– Так, боец давай-ка на балкон.
Стоило мне подняться с кровати, отворив дрожащие белые деревянные двери, Симба спрыгнул на пол и выпрыгнул за порог. Я давно приучил ходить в лоток именно туда, а не в ванную. Хорошо, что застекленный, ну более-менее опрятный вид, чем до этого была хата с открытыми перегородками. Ещё десятый этаж был. Бр! А тут третий и застекленный, почти под евро. Интересно, какая у меня квартира будет, когда съеду отсюда? Лучше уж точно. В моём доме холодильник будет забит едой, а не пустовать, где даже мышь не захочет повеситься.
Пользуясь моментом, я отошел на другую сторону балкона, открыв окно. Сегодня легкий морозец осыпал инеем Артём, и солнце не согрело воздух. Сколько сейчас время?
Глядя вниз, держа незажжённую сигарету в зубах, я увидел, что многие идут в школу. Значит, восемь уже. Я сегодня никуда не пойду. Вчера да, надо было показать себя, завтра пойду. Сегодня у меня прощание с дедушкой, которого я помнил с детства. Особенно голос: хриплый, задорный и всегда весёлый. Что ему не скажет, а улыбаться хочется. Особенно запомнил его глаза, добрые, чистые, ничего не замышляющие. Видимо в него пошел я, чем в мать. Иногда казалось, она не его дочь. Лицом может, похожа, а характером сущая гарпия.
Скидывая остатки табака в пепельницу, и притушив для достоверности бычок, я прошел в сторону ванной.
Полотенце забыл…
– Опять гадость курил?
– Почему сразу гадость?
– Воняет потому что. На вон «Кент» возьми. Купил, небось, какого-нибудь «Винстон» или ещё хуже «Беломор». Бери, пока добрый.
Мне нравилось в папе то, что он не отговаривал бросать курить или ругал, а подсказывал какие сигареты лучше покупать, какие нет. Вручил мне целый блок сигарет! Да ладно!? Чего это? Впрочем, я спрашивать не стал и отнёс в комнату, не забывая про полосатое полотенце.
Умываясь, слышал за приоткрытой дверью, как папа набрал в чайник воды, поставив на плиту. Судя по тому, что в квартире умиротворенная атмосфера, мать уехала ещё ночью к бабушке с ночёвкой. Глядя на себя, думал, как же я повзрослел! Вернее, давно не чувствовал себя ребёнком, и нет дела до нормальной подростковой жизни. А мы ведь с Максимом договорились сходить в клуб, мол, местные выступать будут. Я и согласился. До выходных время есть. Надеюсь, отойду от всех этих забот, что так и нависли якорем на мои плечи.
Вспомнив про котёнка, я запустил его и отворил двери своей комнаты, позволяя оказаться в коридоре. Папа по-доброму ухмыльнулся.
– Так и оставил?
– А как же! – я сгрёб малого в охапку и прижал к себе. – Мой моська!
– Да твой, твой кто ж спорит-то, – улыбался папа, беря две кружки, держа незажжённую сигарету в зубах.
Эта привычка видимо передалась мне. Потому что сам не замечал, как иногда делал, так и потом прятал за ухо, через время, вспоминая о ней и закуривая. Сейчас папа спрятал её за ухо, перед тем как налить кипятка из железного носика в прозрачные кружки с пакетиками в форме треугольника. Янтарные ленты раздувались и становились единым цветом, когда я взял свою кружку, помешивая ложкой растаявшие кубики сахара. Папа же забыл видимо про него, как и про пакетик, отпивая глоток чая. Симба спокойно сидел на моих коленях, изредка поглядывая на стол, но не запрыгивая на него. Знает же, что получит люлей!
– Кто придёт?
– Соседки, как всегда, ну и всё.
– А дядя Костя с дядей Виталием приедут?
– Да, конечно, как и мальчишки. На поминки особо никого не будет. Дед, сам помнишь, мало с кем общался.
– Помню… – печально ответил я, так и не трогая чай. – Маман у бабушки?
– Ехать не хотела, заставил. Говорит, сиделка на это есть, а ты бл*ть на что? – ругался папа, осушив свою кружку. – В школу пойдёшь? На первый успеешь, на втором заберу.
– Завтра пойду.
– И правильно. Чуть не забыл, на поминки Маринка с Юлькой подъедут.
– Ну, хоть не так скучно мамке будет, – кисло усмехнулся я, отпивая немного чая, вкус которого не ощутил. – Пап… А мы надолго здесь?
– Насовсем. Это точно.
В его ответе столько уверенности и строгости было к самому себе, что наконец-то никуда переезжать не надо и можно не переживать за всякие-сборы-чемоданов! Довелось же маман встретить вояку. Только последние три, вроде, года папа ментом служит и эта самая форма мне больше нравится – она очень шла ему. Я воображал себя в ней же, что таким же буду… наверно по его стопам пойду. Воображения – воображениями, а на деле ещё не решил, кем хочу быть.
Допивая чай, я не терял время и сделал домашку, написал Максу sms-ку, чтобы скинул, что задавали на завтра, а потом начал искать что-нибудь чёрное в своём гардеробе… Как оказалось этого добра у меня достаточно – светлого никогда не носил. Из чистого оказались джинсы и тёмная кофта с серым волком. Ещё нашел джинсовку. В школьном же не пойду на кладбище! При этой мысли я сталкивался со стеной. Дурацкий вопрос: какого это прощаться с родным человеком?
Я ещё не до конца осознал, что дедушки Володи нет. Кажется, что он просто взял разрешение на охоту и ушел в лес. Надолго. И не вернулся? Ушел. В мир иной. Да… наверно так правильно будет думать. К бабушке я даже не успел в гости толком сходить из-за этого переезда. Мне кажется, эта канитель в моей жизни никогда не кончиться. Так и буду кататься с родаками, если останусь с ними. А если всё-таки свалю, то сюда приезжать буду на праздники, на время отпуска… я начал думать о том, что буду делать после школы? Прогресс. Обычно такие раздумья посещали, когда наступал мой день рождения или новый год. Что там, что там загадывал желание одно и то же, но так и не исполнилось оно… Что толку загадывать, когда надо к родителям идти? Кому что, а я сестрёнку хочу!