2. Первый звонок
В книжный магазин «Лауреат» продавцы требовались.
Ветер свободы уже не распевал «Марсельезу» во всю мою голову, а только так, тихо мурлыкал политкорректные кусочки на краю височной доли. По оконному стеклу ползли капли холодного мартовского дождя. Накатила усталость. За съёмную квартиру послезавтра нужно отдать шесть тысяч. По кредиту, взятому в прошлогоднюю безработицу, – еще пять. Зарплата преподавателя техникума – двадцать пять. Останется четырнадцать. Жить на них после побега бывшей жены в сторону Индийского океана в каком-то смысле стало проще. Овощи, доширак, хлеб. Но если случится исход из техникума, даже десятка станет проблемой. Плавали, знаем.
Я вернулся к монитору. А неплохой вариант этот книжный! И место хорошее – в гипермаркете между Батайском и Ростовом. Доехал на автобусе, отпахал смену – домой. Зарплата такая же, как в техникуме, но зато – длинные, как моя бесполезная жизнь, бесконечные полки книг, не каких-нибудь никому не нужных носков и платьев, а книг! Насчёт ненужных носков я, конечно, погорячился, но такое мной овладело в тот миг настроение.
Объявление вежливо предлагало отправить резюме или позвонить. Вчера я бы аккуратно, без орфографических и пунктуационных ошибок, написал прямо тут, на странице, обращение и забыл о написанном через час – уж так слаб и тускл мой внутренний герой. Но бурные утренние события наполнили моё нереволюционное, нерадикальное, в общем-то, тельце каким-никаким мужеством, пальцы почти уверенно забарабанили по цифрам на экране мобильника и породили гудок, пронзительный и короткий.
– Здравствуйте! Ирина. Магазин «Лауреат».
Я вздрогнул. Ирина?! Расслабься, Лёха, не та Ирина.
– Добрый день! Я по объявлению. Вам требуется продавец?
– Нам? Продавец? – женщина думала секунды четыре. – Не уверена. У нас есть продавцы. Вряд ли. Нет, конечно, не нужны.
– А объявление?
– Какое объявление?
– На Хэдхантере.
– На Хэдхантере? Старое, наверное. Устарело уже.
– Сегодняшняя дата.
– Странно. Но нет. Не надо.
– Понял. Спасибо.
– Пожалуйста.
Я смотрел в окно. На балконе четвертого этажа дома напротив курили двое. Мужчина лет тридцати в трениках и майке-алкоголичке и того же возраста женщина в домашнем халате.
Похоже, они были счастливы своим удачным совпадением в семейную жизнь. Он что-то рассказывал, она хихикала.
Моя тоже хихикала, пока мы не познакомились с Сашкой. Я еще целый год думал, почему она перестала хихикать? Интересно, когда эта, в халатике, найдет своего Сашку? И будет ли она при Сашке надевать такой затертый халатик?
Двое ушли в комнату, и я вернулся к мыслям о работе.
В принципе, на «Лауреате» циклиться не обязательно. Книжных магазинов в Ростове полно. Прошвырнуться по ним, пообщаться с продавцами – и всё, конец унылой, бесполезной техникумовской жизни, снова мир текстов, смыслов, контекстов и концепций.
Я посмотрел на часы. Без пятнадцати три. В принципе, вполне успеваю начать сегодня. Прямо сейчас. Оставалось выбрать остановку, с которой лучше отчалить из Батайска в Ростов. Центральный рынок или вокзал. Я выбрал рынок.
3. Улыбка Ганеши
Дождь закончился в тот момент, когда я вошёл под навес остановки. Мокрый зонтик долго не хотел съёживаться в узость застежки, но после третьей попытки сдался.
– Двадцать тысяч нужно сунуть, – объясняла пожилая женщина в бордовой шапочке тетке помоложе, – тогда права дадут. Не сразу, конечно, сделают вид, что не брали. Пару раз еще завалят, но потом дадут.
– Двадцать тысяч! – недоверчиво выдохнула тетка. – А если обманут?
Шапочка пожала плечами и засеменила поближе к дороге, на горизонте показалась маршрутка.
Вы не замечали, что женщины куда успешнее в штурмах автобусов, нежели мужики? Только им подвластно неуловимыми микродвижениями вынести свои совершенные тела прямо в ту точку, где распахнётся вожделенная автобусная дверь, сулящая первым в неё вошедшим мягкие сидячие места. Мы, мужчины, в этом их порыве ничего плохого для себя не находим, в нас работает эта животная спесь, типа я почти лев, ну во всяком случае уж точно не облезлый домашний кот, я где-то даже царь природы, пусть, пусть лезет вперёд слабый и беспомощный пол! Мы и на мужиков, которые жалко пытаются дотянуться до непостижимой ловкости женщин и тоже мечутся в волне, стыкующейся с подъезжающим автобусом, и на них мы смотрим с презрением. Позор племени! Женоподобные слабаки! Короче говоря, в автобус я вошёл последним. И до Ростова ехал стоя, что, впрочем, помогло выйти из автобуса первым, напомнив об аверсах и реверсах любого проявления бытия.
На небе уже вылупилось солнце, создав иллюзию, будто жизнь прекрасна и удивительна. Вспомнилась фраза из романа Корнилова «Медный паровоз»: «Нет у человека плохих дней, но бывает плохое настроение». Та самая знаменитая сцена в продуктовом магазине, когда главный герой Егор покупает пряники, а загадочный старик с авоськой такое заявляет. Сильно! Что бы вы мне не говорили, в каком мейнстриме не обвиняли бы Корнилова, лучше в сегодняшней России не пишет никто!
Над ступеньками, уходящими в подвал, красным по белому было отчеканено: «Книги. Канцелярские товары».
В воздухе явственно обозначился запах пороха праздничных салютов.
Я спустился в сырой полумрак и оказался лицом к лицу с пожилой музой книжного дела. Не совсем к лицу, конечно, всё-таки нас разделял кассовый аппарат.
Женщина смотрела на меня рассеянно, как на мальчишку, заглянувшего узнать, где ближайший игровой компьютерный клуб. Похоже, в свои пятьдесят я оставался для нее таким мальчишкой.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответила она томным скрипучим голосом.
– Подскажите, у кого узнать, нужны в ваш магазин работники?
Что-то вроде улыбки раздалось среди седины и морщин.
– Работники? – переспросила она, наслаждаясь какими-то скрытыми от меня смыслами.
– Ну да. Ну, продавцы там или, ну я не знаю, кто ещё нужен.
Я нукал, как необразованный школьник. Такое часто позволяют себе мои ровесники, чтобы дать оппоненту расслабиться, ощутить некое интеллектуальное превосходство над собеседником.
С ней, видимо, не сработало. Во всяком случае, она просто сказала:
– Нет. К сожалению, не нужны. Да и вам же деньги надо зарабатывать, а не вот это всё. Мы тут, молодой человек, зарабатываем по сути копейки и неизвестно, будем ли работать завтра. Книги сегодня мало кому нужны. Верхний этаж у нас уже забрали под кондитерскую. Да и вот это планируют делить на два. Под обувной, кажется, будут сдавать. Вы по специальности кто?
– Журналист.
– Журналист? А на телевидение пробовали?
Я покачал головой. Где телевидение и где тексты?
– Не берут? – по-своему поняла женщина. – Жаль. Телевидение – это интересно. Не то что у нас: книги, книги, книги…
Мы поболтали еще минут пять и расстались полнейшими друзьями. Во всяком случае, она увидела во мне то, что хотела увидеть, а я не рассчитывал даже на душевность, а значит, получил больше, чем мог желать.
Следующий магазин был раз в десять больше и раз в сто светлее. Четвертый этаж – это вам не подвал какой-нибудь. Я любил этот магазин. Всякий ростовчанин, неравнодушный к печатному слову, покажет вам его, если попросите, в здании бывшего «Военторга» на Большой Садовой. Один здешний раздел «Фантастика» легко наполнит своими книгами предыдущий подвальчик от пола до потолка, ещё и на улицу пара томов вывалится.
Сотрудников тут в разы больше, если применить беспощадную математику к одинокой женщине, оставшейся в подвале. Даже охранник есть, вон, в хаки, замаскировался, считал меня при входе, как штрихкод, и расслабился, можно его понять, посетитель с потухшим взглядом и седой бородой не кажется опасным преступником, хотя зачем опасным преступникам вообще заглядывать в книжные магазины?
