Хозяйка времени
Особняк Волковых тоже вписывался в окружающую архитектуру. Был выстроен из белого гладкого камня, с синей затейливой крышей. Но сам дом был исполнен в более красивом вычурном стиле, с башенками, большими широкими арочными окнами и даже с просторным балконом на верхнем этаже.
Кругом было пустынно, ей не встретилось ни души.
Вера на минуту остановилась у широкого крыльца и прошептала сама себе:
– Вот что же я вляпалась? Если бы кто-то объяснил мне, что происходит? Может, позвонить этому адвокату? Пусть объяснит все.
У нее опять промелькнула мысль о том, чтобы вернуться домой. Но что ее ждало там, в Томске? Одиночество и возврат полутора миллионов рублей, которые так пригодились ее сестре. Здесь же, в этом непонятном местечке, пока ничего плохого с ней не произошло.
Вновь достав телефон, Вера отметила, что сети так и нет. В следующий миг телефон вообще отключился.
– Еще и батарейка села. Что ж, придется разбираться со всем этим.
Недоуменно оглядываясь по сторонам, Вера поднялась по широкой лестнице из белого камня. Поставив чемодан, она оглядела большую дубовую двустворчатую дверь, ища глазами звонок или его подобие.
Ее взгляд остановился на небольшом углублении в стене. Там висел колокольчик. Вера сунула руку и дернула язычок колокольчика. Раздался приятный громкий звук, и Вера поняла, что это действительно дверной звонок.
Подождала немного. Никто не открывал. Она снова позвонила и снова подождала. Но за дверью не было слышно ни звука.
Глухо выдохнув, Вера нахмурилась.
Неужели никого не было дома? И что же ей делать?
Она все еще не могла прийти в себя от всего происходящего. Но тут ее осенила одна мысль. Вера приблизилась вплотную к двери и надавила ее. На удивление, та немного сдвинулась внутрь и приоткрылась.
Дверь оказалось не заперта, но что-то удерживало ее изнутри. Вера толкнула сильнее, и нечто тяжелое с той стороны заскрипело, отдвигаясь. Просунув голову в открывшуюся широкую щель, молодая женщина увидела тяжелый сундук, придвинутый к двери.
Нахмурившись, Вера поднатужилась, отодвигая с силой сундук и входя в мрачное помещение. Это была прихожая, довольно просторная, едва освещенная лучами заходящего солнца. С трехметровыми арочными потолками и с огромной деревянной лестницей впереди, ведущей на второй этаж.
Вера остановилась у порога, оглядываясь и не понимая, есть кто-то в доме или нет.
– Ступайте прочь! – раздался вдруг звонкий голосок ребенка.
– Ой! – невольно воскликнула Вера.
Из темноты на нее выскочила девочка, держа в руке длинную железную палку. Светловолосая малышка уткнула кончик острой палки в грудь застывшей от удивления Веры и возмущенно выпалила:
– Убирайтесь прочь! Я никуда не поеду с вами!
Несколько раз моргнув, молодая женщина в недоумении уставилась на тонкое лезвие у своей груди. Это была шпага! А невысокая девочка со светлыми распущенными волосами была явно слишком миниатюрной и худенькой для такой большой шпаги, которую едва удерживала двумя руками. Большие голубые глаза малышки неистово горели возмущением, словно она пыталась напугать нежданную гостью.
Но Вера сразу же отметила, как девочка, на вид которой было лет шесть, дрожит. А ее перепачканное сажей личико было смертельно бледно. Было видно, что она сама боится, а это холодное оружие нужно ей, только чтобы защититься. Ребенок был явно напуган. И Вера не понимала отчего. Неужели ее неожиданный приход в их дом явился тому причиной?
Приветливо улыбнувшись, Вера тихо спросила:
– Ты Ладомира?
– Да! Уходите, я же вам сказала! – выкрикнула нервно девочка и сильнее надавила острием Вере на грудь. – А не то я проткну вас батюшкиной шпагой!
Вера опять моргнула и чуть сглотнула. Ребенок был сильно напуган, оттого так нервно кричал на нее. Она поняла, что девочку надо немедленно успокоить.
– Ладомира, давай просто поговорим, я приехала чтобы… – начала Вера.
– Мы вас не звали! И ни в какой приют я не поеду!
– В приют? – удивилась Вера. – Я не знаю никакого приюта.
Ладомира нахмурилась и непонимающе спросила:
– Разве вы не госпожа Мухина из приюта «Покаяние»?
– Нет, я не из приюта, Ладомира, – ответила быстро Вера, понимая, что девочка просто приняла ее за другую женщину. – Я твоя новая няня. Меня зовут Вера. Твой отец нанял меня присматривать за тобой.
– Моя няня? – опешила девочка и захлопала глазами.
– Ладомира, ты могла бы опустить шпагу? И мы бы спокойно поговорили, – предложила Вера, улыбаясь.
– О, простите, сударыня! – залепетала возбужденно малышка, опуская шпагу и чуть отступая. – Проходите, пожалуйста. Я так невежлива.
– Благодарю, милая, – кивнула Вера и последовала за девочкой в ближайшую комнату.
Света в доме почти не было, и заходящие лучи солнца едва освещали окружающее пространство. Зала, куда они вошли, оказалась довольно большой. На столе горела тусклая свеча, которая едва освещала стол и несколько стульев. Остальная комната тонула во мраке, и Вера едва видела ее очертания.
Она вновь обернулась к девочке. Ладомира уже прислонила шпагу к стене и как-то изучающе оглядывала ее своими внимательными голубыми глазками.
– Простите, сударыня, но у нас осталось очень мало свечей. Потому я не зажигаю много, – объяснила девочка.
– Разве у вас нет электричества? – спросила Вера, уже окончательно утверждаясь в мысли о том, что она приехала в какой-то странный древний город.
– А что это такое? – спросила Ладомира.
В голове молодой женщины возникало все больше вопросов, но она не хотела задавать их Ладомире, боясь напугать девочку еще больше. Незнакомая женщина, задающая кучу вопросов, точно могла вызвать у ребенка испуг.
– Ладно, неважно, – вновь улыбнулась Вера. – Ладомира, как уже сказала, я твоя новая няня. Ты не должна бояться меня, – продолжала она ласковым тоном. – Можешь называть меня просто Верой.
– Но как батюшка смог нанять вас на службу? Он же тюрьме и уже год как не приходит в себя?
– В смысле, не приходит в себя? – удивилась молодая женщина.
– Да. Он впал в волшебный сон, и уже год, как не шевелится.
– Какой волшебный сон, Ладомира? Я что-то опять не понимаю.
– Никто не может понять. Он как бы жив, но без сознания.
– А… я поняла, – закивала Вера. – Это кома или летаргический сон.
– Наверное, – согласилась девочка.
– Наверное, поэтому от имени твоего отца меня нанимал адвокат вашей семьи. К сожалению, я не знаю его имени, – объяснила Вера. – Именно у него я подписала годовой контракт на службу в вашем доме.
– А-а-а… – закивала Ладомира. – Но зачем мне няня? Я и сама все умею.
– Ну как же, Ладомира? Ты еще мала, ты не должна жить одна. Я буду присматривать за тобой, кормить, убирать дом. Следить, чтобы ты училась.
– И я не буду одна? Вы все время будете со мной? И поможете починить замок на двери?
– Ну конечно!
– Тогда вы должны помочь мне с бабушкой! Она очень больна и почти не встает, – затараторила девочка. – Она постоянно спит и едва дышит. Я ходила к лекарю, но без денег он не хочет к нам идти. А бабушка Бажена очень больна. Я так боюсь, что она умрет и я останусь совсем одна.
– Не переживай, сейчас мы пойдем к ней и посмотрим, что с твоей бабушкой.
Вера вспомнила, как адвокат говорил, что девочка живет со столетней старушкой. Пока все сходилось.
– Пойдемте, я провожу вас, сударыня, – кивнула Ладомира и схватила со стола единственную свечу.
Глава 3. Послание
Девочка засеменила куда-то в сторону, освещая путь. Вера последовала за ней.
– Сударыня, простите меня, что я ткнула в вас шпагой, – тараторила Ладомира. – Я думала, что вы из приюта. Знаете, они забирают всех сирот в этот жуткий приют. Потому я и боюсь. Замок на двери сломался еще в том месяце, и потому я придвигаю сундук, чтобы было трудно войти.
– Понятно, – кивнула Вера, следуя за девочкой по широкой деревянной лестнице. – Ладомира, а никто не оставлял для меня письма? Адвокат сказал, что у вас дома меня будет ждать письмо с более четкими распоряжениями, что мне следует делать.
– Письмо? – спросила девочка, оборачиваясь, и тут же воскликнула: – Сударыня, есть письмо! Вчера нам в почтовую корзину положили послание. Для Веры Владимировны Лебедовой. Я думала, почтальон ошибся. И хотела спросить у бабушки, что с письмом делать. Так это вы?
– Да, я Вера Владимировна Лебедева.
– Сейчас принесу!
Девочка унеслась куда-то в темноту, прямо по коридору второго этажа. Вера осталась ждать ее на том же месте. Ладомира вернулась спустя пару минут и протянула ей конверт из голубой бумаги. Действительно, послание было адресовано ей, а отправителем значился адвокат семьи Волковых.
Улыбнувшись девочке, Вера нетерпеливо вскрыла конверт и достала письмо. Раскрыла его.
«Вера, вы в параллельном мире», – прочла она первую строку послания.
– Ничего себе! – выдохнула Вера. – Хотя последний час у меня были мысли именно об этом. Еще думала, что это бредовые идеи, ан нет…
Кровь ударила ей в лицо, и она, прижав пальцы к виску, чуть покачнулась.
– С вами все в порядке, сударыня? – спросила девочка, видя, как брови молодой женщины сошлись к переносице, она казалась растерянной. – В этом письма что-то плохое?
– Нет, малыш, – улыбнулась Вера девочке. – Это письмо многое объясняет. Что очень и очень хорошо. Ладомира, ты бы не могла принести мне немного воды? У меня что-то в горле пересохло от всех этих известий.
– Сейчас принесу, Вера Владимировна.
Девочка куда-то умчалась вниз по ступеням, оставив свечу на деревянных перилах лестницы. Вера же, приблизив письмо ближе к свету, продолжила читать: «К сожалению, ранее я не мог об этом вам рассказать. Так как вы могли бы отказаться от путешествия так далеко. А Ладомира уже несколько месяцев без присмотра. Ее отец этим очень недоволен».
– Недоволен, – буркнула Вера. – Сам влип в какую-то историю со шпионажем, не думая, что у него малолетняя дочь. Теперь недоволен. Что за мужики пошли. Теперь девочка одна, и няня у нее из другого мира. Бедный ребенок!
«Я понимаю ваши эмоции и чувства. Но напоминаю, что вы всегда можете отказаться от вашей службы и вернуться домой».
Вера на миг задумалась. Ее мысли кружили в бешеном хаосе. Она в параллельном мире, про который ничего не знала. Первым порывом было немедленно вернуться назад. И вообще, что это еще за фокусы в перемещении ее сюда? Она бы никогда не согласилась на это, если бы знала, что все произойдет именно так.
В этот момент вернулась Ладомира и потянула ей кружку с водой. Вера машинально взяла ее.
– Спасибо, милая, – сказала она и поднесла к губам.
Но в сантиметре от губ ее рука замерла. Керамическая кружка была грязно-серого цвета. Точнее, когда-то кружка явно была из белой керамики, но сейчас она выглядела ужасно грязной. Словно ее никогда не мыли.
Этот вывод тут же вызвал у Веры брезгливость. Но она видела, что Ладомира смотрит не нее добрыми преданными глазами, желая помочь, и поняла, что ребенок старался, принес воду. И она, Вера, будет последней дрянью, если не выпьет из этой грязной кружки.
Чуть прикрыв глаза и подавляя в себе брезгливость, молодая женщина залпом опустошила кружку и поставила ее на пол.
Она опять вернулась к чтению послания. Пробежала глазами по последним строкам, которые гласили, что она может вернуться.
Однако Вера уже получила деньги за год службы, и они были нужны ее сестре. Но оставаться жить в чужом незнакомом мире было гораздо хуже, на ее взгляд. Тут даже электричества не было! Да и все вокруг в доме выглядело до того непонятным, грязным и старинным, что Вера решила, что раз ее обманули, не сказав, что требуется работать в другом мире, она может вернуться. Она уже почти утвердилась в этой мысли.
– Так хорошо, что батюшка прислал вас! – сказала вдруг девочка. – С вами совсем не страшно. А я так боюсь оставаться одна в доме ночью.
Вера невольно перевела взгляд на Ладомиру. Она стояла рядом, замерев, и почти не дышала, следя за тем, как Вера читает письмо. Девочка казалась такой несчастной, худенькой, в грязном заштопанном платье и вытянутых на коленях чулках, с засаленными волосами.
Но в ее глазах Вера отчетливо разглядела некий огонек надежды, который уже видела в тот миг, когда сказала, что она ее новая няня. Вера почти читала мысли девочки. Ладомира хотела, чтобы Вера осталась. И Вера понимала ее. Жить в этом громадном доме шестилетнему ребенку, да еще с лежачей бабушкой, было несладко.
– Ну уж нет. Никуда я не поеду, – тихо пробубнила себе под нос Вера. – Я не оставлю несчастного ребенка одного. Думаю, как-нибудь справимся и освоимся здесь.
Она прочла последние строки в письме: «Итак, Вера, если вы дочитали до этого места, значит, все же решили остаться. Благодарю вас за ваше доброе сердце. – Вера аж хмыкнула, прочитав эти пафосные слова. – В конверте лежат двенадцать векселей. По законам нашего государства векселя может обналичить только взрослый дееспособный человек, потому все денежные средства отдаются в ваши руки. Так как ни Ладомира, ни старая боярыня Бажена не могут их обменять».
– Понятно, – кивнула сама себе Вера.
«Каждый вексель имеет номинал в сто рублей. Ежемесячно вы можете обналичивать один из них в ближайшей Денежной палате. Это довольно большие деньги, их должно вам хватить на содержание дома, Ладомиры и ее бабушки. Вам достаточно предъявить вексель, назвать имя боярина Волкова и слово-ключ – “куница”. Прощаюсь с вами, Вера. Удачи».
В конце стояла подпись: «Адвокат семейства Волковых».
– Сто рублей? – опешила Вера, доставая из конверта небольшие серебристые бумажки размером с игральную карту и вертя их в руках. – Разве это большие деньги? Сто рублей?
Но тут же к ней пришла мысль о том, что она в другом мире, и тут деньги могли иметь иную ценность.
– Ладомира, скажи, ты ведь ходишь в магазин?
– Магазин, сударыня? – удивилась девочка. – Я не знаю, о чем вы говорите.
– Ах, прости, – нахмурилась Вера, задумавшись.
Судя по именам и нарядам с русскими орнаментами на прохожих на улице и обращению «боярин», этот мир походил на позднее русское царство. Если бы оно продолжало существовать без Петра Первого, его реформ и империи, устроенной на европейский лад. Потому Вера догадалась, как называется место, где в этом мире продают продукты.
– На рынок ходишь? Ведь там продают у вас хлеб, крупу и овощи?
– Да, там, Вера Владимировна, как и везде.
– Скажи, а дорого стоит, например, мука или рыба?
– Муку продают пудами, а рыб по три штуки, сударыня, разве вы не знаете?
Вера улыбнулась девочке и сказала:
– Ладомира, я долго путешествовала по другим странам и почти позабыла, как все устроено в нашем государстве. Но ведь ты мне поможешь вспомнить и все расскажешь?
– Конечно, – довольно закивала девочка и задумалась. – На рынке, что на соседней улице, за пуд муки просят полушку вроде, а три осетра – за две копейки.
– Прекрасно, – улыбнулась Вера.
Так и оказалось. Сто рублей довольно хорошие деньги. Наверняка на несколько рублей можно купить вдоволь продуктов на целый месяц для них троих.
И адвокат в письме не соврал. Завтра же она пойдет в эту Денежную палату и обменяет векселя на деньги. Потом сходит на рынок, купит продуктов, средств для мытья и других хозяйственных вещей. Чтобы отмыть весь этот грязный запыленный дом. Утром при дневном свете посмотрит, чего еще нет.
– А может, и не две, а копейку. Я точно не знаю, я давно не покупала там ничего, – продолжала Ладомира. – У нас с бабушкой нет даже полушки, чтобы покупать хоть что-то. Чтобы хлеба купить, я пою на базарной площади. Там люди сердобольные, медяки подают.
– Господи, девочка моя! – воскликнула Вера жалостливо и тут же, не сдержавшись, обняла малышку. Прижала ее к себе. – Обещаю, с этого дня ты больше не будешь голодать и петь на площади.
А про себя подумала: «И как ты, Вера, можешь даже думать о том, чтобы покинуть эту девочку? Она в тебе так нуждается».
– Раньше цветочница Лина подкармливала нас супом и пирогами. Но три месяца назад она уехала жить в другой город. Да и ключница Забава приходила к нам с гостинцами, но она умерла недавно. Они хорошо знали мою матушку, потому и заботились обо мне и бабушке.
У Веры возник вопрос про маму Ладомиры, но она решила его не задавать. И так малышка выглядела слишком печальной. Не хватало еще сильнее ее расстраивать воспоминаниями о матушке.
Потому Вера подбадривающе улыбнулась и сказала:
– Ну что ж, пойдем скорее к твоей бабушке, Ладомира. Посмотрим, что с ней.
– Да, идемте. – Ладомира подхватила свечу и опять пошла впереди. Они зашли во вторую дверь на втором этаже дома. – Она уже который день не приходит в себя.
Молодая женщина подошла к кровати и наклонилась к старушке. Та лежала под одеялом, ее глаза были закрыты, а морщинистое лицо недвижимо. Вера прислушалась к ее дыханию. Опустила голову на грудь.
– Твоя бабушка спит, – тихо сказала Вера спустя минуту, поднимаясь. – Сердце вроде бьется ровно, дыхание спокойное.
– Она все время спит и почти не просыпается, – сказала девочка, освещая свечой лик бабушки.
– А вот это как раз ненормально. Обязательно пригласим к ней доктора.
– Доктора?
– Лекаря, милая. Завтра же за ним и схожу. А подожди… – Вера посмотрела на наручные часы. – Всего десять вечера. Может, я схожу сейчас к вашему лекарю. Где он живет?
– Он не откроет вам так поздно, сударыня. Он лечит хворых только до шести, – объяснила Ладомира.
– А если что-то срочное?
– Ему все равно, – тихо вздохнула Ладомира. – Он очень злой. Не откроет. Только если бы у вас было много денег, может, и открыл бы. Но господа к нему не ходят, они у княжеского лекаря лечатся.
– А есть какой-то князь в вашем городе?
– В нашем только сын князя живет – княжич. Он самый главный в нашем городе. А сам великий князь в Ярославле сидит в белокаменных палатах.
– И он правит всем государством, да? – помогла Вера.
– Да, всем нашим Ярославским княжеством. Вы это вспомнили, сударыня?
– Вспомнила, конечно, ты же мне помогла, – улыбнулась Вера девочке. – Очень пыльно здесь, милая, и душно, – заметила Вера, оглядывая комнату. – А больным нужен свежий воздух.
Она подошла к окну и попыталась открыть створку, но Мира воскликнула:
– Не открывайте, госпожа, будет совсем холодно. А у нас нечем топить!
– А… прости, – замялась Вера, опуская руку. Она обернулась к девочке. – А чем же вы топите? Углем?
– Топили раньше, когда были копеечки. Теперь я просто хожу в ближайший лес и собираю хворост. Но он быстро сгорает.
– Так, я все поняла, Ладомира, – кивнула Вера. – Завтра же с утра я постараюсь все решить и с отоплением, и со свечами. Ты не переживай.
– Хорошо бы, сударыня.
Долго рассматривая девочку, ее засаленные грязные волосы и заношенное платье, она спросила:
– Ты сегодня что-нибудь ела, Ладомира?
– Нет, – замотала головой девочка. – У нас нечего есть, только гнилой лук. Сегодня на площади мне подали лишь две полушки, я купила на них свечи. Без них мне совсем боязно находиться дома.
– Как все печально тут у вас, – вздохнула Вера и вдруг улыбнулась. – Пойдем, Ладомира. Не будем мешать твоей бабушке. Завтра я приведу лекаря, и он осмотрит ее.
– Лекарь уже смотрел ее, сказал, что она просто стара и скоро умрет, – чуть всхлипнув, сказала девочка.
– Так, давай будем думать о хорошем. Никто не умрет. А пойдем-ка вниз, милая, ты покажешь мне кухню. Вскипятим чай, и я угощу тебя чем-то вкусным.
– Вкусным? – опешила девочка. – Хлебом?
– Не угадала, – сказала Вера и, взяв тонкую ладошку девочки в свою, поспешила вниз.
Там в мрачной гостиной Вера взяла свою сумку, и они последовали дальше на кухню. Ладомира показала чугунный ковш и воду в большой бочке. Вера налила воду в ковш и поставила его на железный кругляш, расположенный над жаровней печи. В печи еще довольно сильно горел хворост.
Спросив разрешения у Ладомиры, молодая женщина полазила по кухонным шкафам. Нашла немного мяты. А за печкой мешочки с сушеными листьями смородины и малины. Когда вода закипела, Вера заварила чай и поставила кружку перед девочкой.
– Пей, пока горячий. Грейся. И вот еще. Угощение.
Вера достала из своей сумки пирожок с капустой. Она купила его по дороге еще утром, думая съесть, пока будет в дороге. Но во время необычного путешествия напрочь позабыла о нем. Потому сейчас пирожок был цел и как раз пригодился для доброго дела.
Удивленно смотря на пирог, Ладомира взяла его и прошептала:
– Вы волшебница?
– Я? Нет, – рассмеялась Вера. – Кушай на здоровье и чай пей.
Засовывая кусочки вкусного пирога с капустой в рот, Ладомира пробубнила:
– Очень вкусный пирог, Вера Владимировна. Я ничего вкуснее не ела. Вы сами его стряпали?
– Э-э-э нет. Купила, но печь пироги я тоже умею. И называй меня, пожалуйста, просто Вера.
Молодая женщина тоже налила себе чаю из малины и мяты в кружку, отмечая, что завтра обязательно надо будет все тут перемыть. Она отхлебнула горячего и даже перестала зябнуть. Все же дом был холодным. Видимо, камень не мог прогреться за день, ведь стояла ранняя весна.
– Хорошо, няня Вера. А вы разве не хотите есть?
– Нет, малыш, я не голодна, – соврала Вера, вспоминая, что ела только в обед.
Но, конечно же, она не собиралась говорить этого голодному ребенку. Ничего, один раз переживет без ужина. Что такого? Может, даже сбросит пару лишних килограммов. Главное, что сейчас глаза Ладомиры радостно блестели и она улыбалась. Это было самым важным.
– Зовите меня Мира, – сказала вдруг девочка, дожевав последний кусок. – Так звали меня родители и бабушка. Мне нравится это имя.
– Хорошо, Мира, буду звать, если хочешь.
– Свеча совсем догорела, – заметила Ладомира.
– Наверное, надо пойти спать, чтобы не тратить остальные свечи, – предложила Вера. – А завтра встанем пораньше, и будет уже солнышко. И начнем все делать.
– А что мы будем делать?
– У нас много дел. Надо будет сходить за продуктами, купить уголь. Потом будем убираться в доме и стирать. Да, еще надо пригласить лекаря, чтобы осмотрел госпожу Бажену.
– О, как много дел, сударыня!
– Не бойся. Я все сама сделаю.
– Но я хочу помогать вам, я тоже умею стирать!
– Ну и прекрасно. А теперь пойдем, я провожу тебя в твою спальню. Она же наверху?
Они вновь поднялись на второй этаж, и девочка показала ей свою комнату, самую дальнюю по коридору.
– Как здесь холодно, милая, – задумчиво сказала Вера, пройдясь по просторной спальне девочки.
– Потому что я только кухонную печку топлю. В кухне тепло, там и сижу. А общую печь всю весну не топила. Туда надо очень много угля или дров.
– Так, понятно… – Вера на минуту задумалась. – А, знаешь что, Мира, давай-ка заберем твою постель и матрас и отнесем все в кухню! Обустроим на эту ночь тебя там. Чтобы было теплее.
– Но разве можно спать в кухне? Это же не по этикету.
– Этикету? – опешила Вера. – Тебя учили этикету?
– Да. Мой батюшка всегда говорил, что боярышня, такая как я, должна соблюдать правила приличия и этикет. И спать в кухне – это же неприлично?
«Какой еще этикет? Когда замерзаешь в своей спальне. Что это еще за бредовые идеи?» – возмущенно подумала Вера. Только аристократы могли думать о каком-то там этикете и приличиях, голодая и замерзая. Но она, Вера, была простой, обычной женщиной и считала, что если так будет теплее спать, то плевала она на этот этикет.
– Я не могу спорить с твоим батюшкой, малышка, – сказала Вера, аккуратно подбирая слова, чтобы не обидеть девочку и ее память об отце. – Но его же здесь нет. Он не увидит. К тому же спать в кухне – это вполне прилично.
– Правда?
– Конечно. Ведь это только на одну ночь, чтобы было теплее спать. Завтра я отнесу твою постель обратно в спальню. И об этом никому говорить не будем.
– Ну хорошо, сударыня, – кивнула согласно Ладомира.
Вера начала сворачивать ее постель в рулон, чтобы было удобнее нести, а Мира шла впереди с подушкой под мышкой и со свечой, освещая путь.
– Так хорошо, что батюшка прислал вас! – лепетала девочка. – Вы такая умная!
– Скорее находчивая, милая.
Обустроили они кровать девочки прямо на кухонном столе, который Вера предварительно тщательно протерла. Печка еще была горячей и стояла рядом со столом, потому спать было уютно и тепло. Более в кухне не было широких столов, потому Вера поцеловав Ладомиру на ночь и пожелав ей хороших снов, направилась прочь из кухни, решив найти себе комнату для ночлега.
Глава 4. Вексель
Вера вышла в коридор, решив немного осмотреть дом и упорядочить бурлящие мысли.
Держа в руке свечу, она прошла по дому через большую мрачную комнату, похожую на гостиную или залу, вышла в парадную. И тут вспомнила о своем чемоданчике, оставшемся на крыльце. Быстро сходила за ним, вернулась в дом, плотно закрыв входные двери.