Хулиганка для маньяка

Глава 1

К своим годам я усвоил несколько очевидных вещей из категории «никогда». Первое – не заводи романов на работе; второе – не мешай соленые огурцы с молоком; третье – не спорь с друзьями-придурками, потому что можешь проиграть и оказаться в дурацкой ситуации. Вот, например, как сейчас:

– Трусы! – командует Олег, подставляя раскрытый пакет, в котором уже лежат мои джинсы и футболка, – снимай.

– Не хочу! – сердито запахиваю полы старого плаща. Где он такой раритет отыскал, даже думать страшно.

– Та-ак, Диман, записывай. Крапивин сдрейфил.

– Не сдрейфил.

– Спекся!

– Да не спекся я!

– Готов сбежать!

– Иди к черту! – рывком стягиваю боксеры и швыряю в пакет, – все, доволен?

– Ага, – ржет он.

Мне тоже было смешно пару часов назад, когда праздновали встречу, а сейчас как-то уже не очень. Проветрившимися мозгами понимаю, что затеяли мы редкостную ерунду, за которую может очень крепко прилететь.

– Значит так, твоя цель за пятнадцать минут напугать пять представительниц женского пола. И желательно, не попасться в лапы стражам порядка.

Я уныло смотрю на кованую ограду парка, за которой шумят деревья, и думаю о том, что больше никогда не пойду развлекаться с этими двумя идиотами. Ни за что.

– Почему именно здесь? Тут людей мало.

Я бы предпочел всех пятерых сразить за один раз и смотать удочки.

– Нормальная тут проходимость, – Диман показывает большой палец, – как раз чтоб повеселится.

– Если что-то пойдет не по плану – разбегаемся. Мы будем ждать тебя за гаражами, через две улицы. Там все и вернем, – подхватывает Олег и весело размахивает пакетом, в котором лежат мои шмотки, потом сует мне в руки черную маску, – У тебя пятнадцать минут. Время пошло.

Я пролез через дырку в заборе и шмыгнул за первые попавшиеся кусты. Где-то за спиной давились от смеха мои безбашенные друзья. Им было весело, мне – немного стремно, но о том, чтобы отказаться и речи не шло. Чтобы Крапивин со спора соскочил? Да не бывать этому!

Воровато оглядываясь, я добежал до кривой липы и выглянул, оценивая поле боя. Слева куст, справа куст, посередине широкая тропа. Идеально.

По дорожке как раз кто-то приближался. Я слушал быстрые уверенные шаги и готовился к первому выходу – нацепил маску, подтянул сползающие носки, проверил все ли в порядке под плащом. Крапивин-младший что-то приуныл. Скис бедолага, предчувствуя очередное приключение.

– Ничего, пятнадцать минут позора и мы свободны, – пробухтел я, грустно глядя на своего боевого товарища, – главное начать.

Сейчас, вот сейчас. Еще секунду. Еще. Никак не удавалось собраться духом…

Хорошо, что задержался и не выпрыгнул, потому что из-за куста вышел мужик весьма внушительной комплекции. Я только успел присесть за шершавым стволом. Фуух, не заметил! Этот хмырь – здоровенный как бизон, ушатал бы меня одной левой!

Дождался, когда он уйдет и снова высунулся из своего укрытия.

Опять кто-то шел. Судя по перестуку каблучков, точно женщина. Оглянулся, чтобы убедиться – парни на месте, ржут, ждут шоу. Давай, Крапивин, не дрейф. В универе и не такие шутки откалывал. Зато, будет, что вспомнить.

Погнали.

Я даже плащ толком не успел распахнуть, как она завизжала и бросилась бежать.

Это раз.

Потом шла еще одна. Тоже заорала, как резаная, и поскакала прочь.

Это два.

Следом, громко отчитывая кого-то по телефону, появилась взрослая женщина в строгом деловом костюме. При моем появлении, она только рукой махнула, пренебрежительно фыркнула, дескать видала и побольше, и дальше пошла, даже не прибавив шага.

– Ну и ладно, – обиженно просопел я. – все равно, это три.

Дальше один за другим валили мужики, и мне приходилось отсиживаться, а потом появилась «жертва номер четыре».

Худенькая, среднего роста, в джинсах и широкой бесформенной футболке. Не блондинка, не брюнетка, не рыжая. Никакая. Обычная.

Она шла, уткнувшись в телефон и что-то там старательно набирала. Именно поэтому пропустила момент, когда я вышел из своего укрытия и встал прямо перед ней.

– Та-дам! – распахиваю полы плаща.

Она останавливается, медленно поднимает взгляд сначала на мою мужскую красоту, потом на лицо, снова на красоту. Краснеет, как рыба хватает ртом воздух, пытаясь выдавить из себя хоть звук, и начинает пятиться.

Я для устрашения рычу, тогда она срывается с места и, не разбирая дороги, бросается в кусты.

Это четыре.

Оставалось всего пару минут из отведенных пятнадцати, и мне срочно нужна пятая, чтобы выиграть спор. К счастью, она не заставляет себя долго ждать.

Слышу торопливые шажки, готовлюсь и – хоба! – плащ снова нараспашку.

Что происходит дальше, я понимаю с трудом. Сначала до меня доходит, что это не новенькая, а та, что под номером четыре. И ни черта она не похожа на жертву. В глазах огонь, губы решительно поджаты. Затем замечаю в ее руках веник, который она держит салфеткой. Потом понимаю, что это не просто веник, а крапива, и едва успеваю свести руки, прикрывая самое ценное. Зато прилетает по груди, по шее и даже морду немного цепляет.

На этом маленькая злая фурия не останавливается. Хлесть по голым ногам. Я аж подскочил и возмущенно гаркнул:

– Эй!

А ей плевать на мои крики. Веник жгучий поудобнее перехватила и пошла в наступление.

Я попятился, а потом и вовсе побежал от нее, оглядываясь и высоко задирая ноги в попытках увернуться. Зараза не отставала.

– Я тебе покажу та-дам. Я тебе, блядь, устрою! – и снова крапивой по ногам.

Ай. Епть! Больно!

Тут я вспомнил, что вроде как спортсмен, и вроде как имею разряд по легкой атлетике, и стометровку за одиннадцать секунд покрываю. Плащ поплотнее запахнул и рванул от этой бестии со всех ног, очень быстро оставив ее позади.

До прорехи в ограде было далеко, поэтому решил идти напрямую.

Вот тут-то и выяснилось, что бегун я хороший, зато прыгун – не очень.

Нет, через ограду перемахнуть мне труда не составило – рывком подтянулся, пролетел над забором, как птица. Да только про плащ забыл.

Зацепился низом за резной штырь…и повис, сильно приложившись задом об прутья. А сзади неумолимо приближался топот каблучков.

– Попался, – прозвучал голос демоницы, – эксгибиционист проклятый!

И хлесть по жопе.

Так мне не прилетало даже в детстве, когда дед за очередную шалость нас с братьями крапивой по деревне гонял.

Черт!

Я задергался, пытаясь освободить проклятый плащ. Бросить бы, да без него никак нельзя. В одних носках и маске точно далеко не уйдешь.

Пока брыкался – еще пару раз получил веником. Позорище, блин. А уж как жжет! Хорошая попалась крапива, качественная.

Рванул со всей дури. Раздался треск раздираемой ткани, я повалился на асфальт, тут же откатился в сторону и вскочил на ноги, гневно оборачиваясь к своей преследовательнице.

– Ты! – в праведном гневе тыкал в ее сторону пальцем, – Ты!

– Я, я, – Она воинственно сжимала свое оружие и явно прикидывала, как бы пролезть через забор, чтобы продолжить погоню.

Ну на фиг. Развернулся и дал деру.

… В общем, знакомьтесь. Андрюшка. Двадцать восемь годиков. Метр девяносто, брюнет, синие глаза, шесть кубиков пресса и улыбка голливудской звезды. Матерый сердцеед, руководитель конструкторского бюро, спортсмен, а по совместительству идиот, бегущий по улице с горящим задом.

Как я добирался до гаражей – это отдельный разговор. Навстречу мне кто только ни попался. И мамаша с детьми, и хмурый боксёр, и какие-то гопники. Просто полный набор. Ладно я хоть маску додумался снять и просто шел, всеми силами изображая из себя обычного мужика, спешащего по своим суперважным делам. Да. Обычный такой, модный мужик – в бомжацком плаще, дорогих кроссовках и высоких носках. Ну что сказать, Аполлон! Просто Аполлон!

Гогот своих «друзей» я услышал издалека, еще когда только свернул в темный проулок. Они ржали как два ополоумевших лося. Кретины, блин! Я и кретин. Надо было послать их на фиг с этими спорами, и не пришлось бы сейчас мечтать о ванне со льдом, в которую бы с удовольствием опустил свой пылающий зад.

Увидев меня, они засмеялись еще громче. Диман привалился спиной к гаражу и сползал по нему на землю, а Олег хрюкал, как заправский боров.

– Ну-ка наткнулись! – рявкнул я, спровоцировав очередной взрыв хохота, – придурки.

– А что это мы такие нервные?

– Будешь тут нервным! Трусы отдай!

– Да пожалуйста, – Олег кинул мне пакет с барахлом, – ну ты красавец, Крапива. Уж отжёг так отжёг.

Я бы предпочёл, чтобы отжигал кто-то другой, а я бы вот так же ржал. Беззаботно и не краснея от воспоминаний.

Вытащил из пакета боксеры и чуть не прослезился.

Трусы мои, родненькие. Расцеловал бы вас, но боюсь, что могут не так понять. Клянусь, что больше никогда вас на спор снимать не стану. Ни ради роли маньяка, ни ради чего бы то ни было еще. Надел их и сразу будто в домике. И тылы прикрыты и авангард не болтается в свободном полете.

Следом натянул джинсы, футболку и, брезгливо сморщившись скинул плащ Диману:

– Сожги его на хрен.

– Ты что! Это же раритет. Повешу на стену и надпись прибью «в этом плаще маньяк Крапивин был жестоко выпорот маленькой богиней возмездия».

– Ха-ха-ха, очень смешно. Деньги! – я требовательно выставил руку вперед и поманил, требуя свой выигрыш, – живо!

– Формально, ты не выиграл. Девочек было всего четыре, – начал Олег, – и, мягко говоря, четвертую ты не напугал.

– Сейчас урою, – флегматично произнес я, разминая шею.

– Ладно, – Шмелев поднял руки в пораженческом жесте, – пять так пять.

– Эх, я же говорил, что надо было на пендаль спорить, – проворчал Диман, доставая из кармана портмоне.

– Живее!

– Злой ты, Андрюшка, безжалостный.

– Я безжалостный? Это вы меня выперли в этот дурацкий парк! И вообще у меня стресс.

Мне срочно нужно его заесть, запить и еще желательно, чтобы какая-нибудь длинноволосая нимфа с роскошной грудью пригрела меня, пожалела и осчастливила качественным таким, глубоким минетом.

– Было весело.

– Так может повторим? Одному маску отдам, второму плащ, и пойдете народ пугать.

– Вдруг там эта дьяволица с крапивой бродит и бедных маленьких маньяков выискивает? – Олег снова заржал, – Мне и так по заднице постоянно прилетает. Не пойду. Я ее боюсь.

Я тоже боюсь. Хулиганка чокнутая! На людей бросается. Вот как вспомню, так ноги мурашками покрываются, и Крапивин-младший вместе с бубенцами пытается забраться повыше. Страшная женщина! Нет, на лицо вроде даже милая, приятная. Но страшная! У меня из-за нее травма теперь будет, на всю жизнь!

Надеюсь, я больше никогда ее не увижу! Никогда!

– В общем, я обратно в бар, лечить размотанные нервы и потрепанное самолюбие.

– Отлично, – парни тут же воодушевились, – ты теперь богатый, бабла выиграл. Прославляешься.

– Ага. Щас! – одному под нос сунул средний палец, потом развернулся и второму тоже, – поняли? Хрен вам, а не простава.

– Эх и жадный ты, Андрей, – они продолжали угорать.

– Идите вы оба, знаете куда?

Я развернулся и решительно потопал прочь от гаражей, а парни потянулись следом. Причем ладно бы заткнулись, так ведь нет. Шли, ржали, размышляли на тему вечного:

– Представляешь, что было бы, если бы мы жили где-нибудь в Мексике? Там крапивы нет, только кактусы. И стала бы Андрюшкина жопа похожа на подушечку для иголок.

– Ладно хоть шерсти на ней предостаточно, а то бы вообще тяжко было.

– Кстати, Крапивин получил по жопе крапивой. По-моему, символично…

– Да заткнитесь вы! – устало огрызнулся я.

Друзья у меня просто непробиваемые, поэтому мое ворчание осталось неуслышанным и до бара я шел под градом плоских шуток, периодически испытывая делание придушить то одного, то другого.

Впрочем, через полчаса, когда красивая, игривая официантка, принесла заказ и мы дружно накатили хорошего коньячка, меня отпустило, и я ржал, как чокнутый, вспоминая свое приключение и эту маленькую злобную фурию. Ладно, признаюсь, это было смешно, хоть и глупо.

Чуть позже мне звонит Матвей:

– Что не отвечаешь? Дебоширишь что ли?

– Дебоширю.

– По какому поводу? – брат иногда любит докопаться на ровном месте.

– По поводу взятия олимпийского рекорда в беге с препятствиями и прыжкам в высоту.

– Ничего не понятно, но очень интересно, – хмыкнул он, – ты главное не забудь, что к тебе завтра Верочка придет.

Ах да…Верочка.

Брат внезапно решил переквалифицироваться из бабника в семьянина и обзавелся невестой. Некой Верочкой, которая, по его словам, просто золото. И умненькая, и скромненькая, и вообще божий одуванчик с большими грустными глазами.

И вот приспичило ему устроить свою ненаглядную к нам в бюро, а я, как большой босс, должен был провести формальное собеседование и принять ее на работу, своей помощницей. Так себе развлечение. Я уже представляю, как эта умненькая и скромненькая будет сидеть напротив меня и старательно хлопать глазами. Но брата обижать не хочется. Он меня всегда во всем выручает, стоит только попросить, так что потерплю, пообщаюсь с его скучной Верочкой.

– Во сколько она припрется?

– К десяти.

Черт, я хотел напиться, забыться, и приползти на работу, часиков так в двенадцать. Теперь придется вставать рано. И все из-за какого-то Верунделя.

Она уже заочно мне не нравится!

– Не проспи! – Матвей будто мои мысли прочитал, – к десяти чтоб как штык был!

– Буду, – проворчал я и отключился.

Ладно, это все будет завтра, а сегодня гуляем.

…Утро настигло меня внезапно. Вроде только развлекаться начал, а тут хоп – и уже будильник. Я полежал еще немного, погундел относительно того, что в мире нет никакой справедливости, но потом все-таки встал. Отжался тридцать раз, поприседал, постоял в планке и поперся в душ, смывать с себя утреннее похмелье.

Оно не смывалось. В голове каша из обрывков вчерашнего вечера, музыки и чьих-то поцелуев, во рту – насрано. Морда опухшая, как у форменного забулдыги. Красавец.

Ах да, еще жопа немного пригорает. Крапива вчера попалась на редкость ядовитая.

После душа стало чуточку легче. По крайней мере я смог вспомнить «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве…» – это мой личный тест на адекватность и трезвость.

Есть не хотелось, поэтому ограничился кофе с колбасой. Без хлеба. И после этого уныло поплелся на работу. Мне нужно было обработать кучу документации для тендера, да еще Верка эта нудная припрется.

Чтобы никто меня не доставал, я разогнал всех сотрудников – надавал им поручений, умных и не очень, а сам спрятался в кабинете. Сложил несколько папок в стопку и с удовольствием уткнулся в них лбом, намереваясь еще пол часика поспать. С похмелья и такая подушка казалась очень даже мягонькой.

Уже задремал, поплыл на нежных волнах утренней дремы, даже нога дергаться начала, но и тут все обломалось.

– Андрей Валентинович, здравствуйте, – коротко постучав, в кабинет вошла девушка, – Я – Вера. От Матвея.

Я встрепенулся, спросонья не понял, что происходит, слюни подтер и принялся перекладывать папки, на которых так хорошо спал. Черт, ну не могла она на пол часика позже придти?

– Эээ, – осоловевшим взглядом уставился на гостью. Вернее, на ее красные туфли и тонкие щиколотки. На одной из них маленькая татуировка-сердечко.

Смотрю выше: на загорелые красивые коленки и чувствую определенное шевеление в брюках. Зацепили меня чем-то эти самые коленки, даже потрогать захотелось. Еще выше – красная юбка карандаш, на идеально округлых бедрах, а следом талия, такая узкая, что двумя руками можно обхватить.

И где это Матвей такую перегибистую отхватил?

Белая блузка с красным кантом по воротнику и по краю идеально ровных манжет… Мне в принципе насрать на манжеты, гораздо важнее то, что под блузкой угадывается грудь. Хорошая такая, круглая тройка.

Похоже, кто-то вчера слишком вяло потрахался, раз с утра капает слюной на перегибы невесты брата.

Ладно, хрен с ними с перегибами, и так на них слишком долго задержался. Что там у нас с физиономией?

Поднял взгляд и дернулся так, что чуть со стула не свалился, в последний момент вцепившись в подлокотники

Мать вашу! Это же она! Фурия из парка! Стоит напротив меня и скромно улыбается, ожидая, когда приглашу ее пройти, а я, как дурак, только кадыком дергаю и мычу.

Глава 2

…Все началось со звонка Матвея.

– Верка! Выручай! – мой давний приятель, Матвей Крапивин, был явно не в себе. Судя по возбужденному голосу – крайне сильно не в себе.

– Чего надо?

– Выходи за меня замуж!

– Чего-о-о? – я аж подавилась.

– Нет, ты не подумай ничего плохого. Мне просто невеста нужна. Чтобы предки от меня отстали.

Я пока ничего не понимала, поэтому попыталась слиться:

– Возьми какую-нибудь из своих девок. Пусть подыграет.

– Мне не нужна какая-нибудь, – произнес он с изрядной долей пафоса, – мне нужна лучшая. То есть ты!

– О, как. Давно ли я для тебя лучшей стала?

– Всегда была. Ты моя муза, нимфа и вообще сказочная принцесса.

– Понятно. Чтоб ты знал, принцесса только что навернула две тарелки сказочного борща, а теперь сидит перед телеком в одних трусах, смотрит бои без правил, черпает ложкой мороженое из большого ведра и заедает городской булкой. Не отрезая.

Секундная тишина, потом с благоговением:

– Ты не принцесса. Ты – богиня!

– Еще какая! Теперь давай подробно и по делу. Какая невеста, зачем, и что я с этого буду иметь?

Все-таки дух авантюризма во мне всегда был силен.

– У матери снова идея-фикс – женить кого-нибудь из нас. Мне нужно прикрытие.

– И ты хочешь, чтобы я изображала твою невесту перед родителями, тем самым создавая брачное алиби? Правильно я поняла?

– Да, – поспешно и радостно согласился он.

– Тебе не кажется, что придумываешь лишние сложности? Можно просто сказать предкам решительное нет.

– Ты просто не знаешь мою маман.

– Фигня какая-то.

– Ты что, Вер! Это гениальный план. У матери сейчас обострение. Она снова хочет внуков и будет всеми силами пытаться женить кого-нибудь из нас.

– Пусть пытается.

– Ты не понимаешь масштабов катастрофы. Она будет водить на смотрины подруг, сестер подруг, дочерей подруг и вообще всех попавшихся под руку представительниц женского пола репродуктивного возраста.

– Ерунда.

Он сердито засопел в трубку:

– В прошлый раз мне пришлось четыре часа подряд слушать разговоры о том, что чихуахуа добрее тойтерьеров, и какие кофточки лучше на них сидят! При этом улыбаться и пить можжевеловый чай, ибо мама где-то прочитала, что он якобы способствует усилению мужского либидо. Хватит ржать!

Я представила бедного Матвейку, в которого сердобольная мамка насильно заливает волшебный чай.

– Прости дорогой, – хрюкнула в трубку, – и как оно? Либидо? Поперло? Небось напал в порыве страсти на очередную кандидатку.

– Верка! По жопе получишь. И чтоб ты знала, кандидатке было за сорок.

– Отличный возраст. Опытная, самодостаточная женщина, жадная до любви и молодого мужского тела.

Мне пришлось отодвинуть трубку от уха, потому что Крапивин громко и выразительно матерился.

– Ладно, не бухти. Лучше объясни, зачем тебе нужна именно я. Не могу никак понять. У тебя же любовниц тьма.

– Во-первых, если кого-то из них попросить в таком деле, то они мигом забудут о том, что это игра, и начнут по-настоящему требовать свадьбы и прочей ерунды.

– Хорошо, – с этим доводом я согласилась.

– Во-вторых, у тебя нервы стальные, а с моими предками только такие и нужны. Насядут так, что мало не покажется. И реакция у тебя, что надо.

– Допустим.

– В-третьих, мы сто лет знакомы и знаем друг друга, как облупленных. Не надо сидеть и судорожно рассказывать друг другу факты из жизни и всякие мелочи.

С этой позиции все логично. Мы действительно дружим давно и долго, и в какие только передряги вместе не попадали. И что самое странное, что нас друг к другу ни разу не притягивало, в каком бы состоянии мы не были. Кристально чистая френдзона.

– А Андрей твой что скажет?

– А что он? Когда у матери гон начинается, каждый сам за себя. Если я приду с невестой, то маман придется всю свою энергию переключить на Андрюху. Так что я ему ничего про нас не скажу.

– Ты хочешь подставить братца?

– Братец в том году свалил на месяц во Вьетнам и бросил меня на растерзание родительнице. В этот раз его очередь. Я буду мстить.

– Дурные вы.

– Кто ж спорит.

– Ладно, давай со всеми подробностями, что, куда и как, – сдалась я.

Планов на ближайшее время у меня нет, парня постоянного тоже, так почему бы старому другу не подсобить? Заодно грусть-тоску разгоню.

– В общем, так, – он тут же перешел на деловой тон, – мы с тобой объявляем, что хотим женится. Пару месяцев изображаем любовь-морковь, пока у моей матери не пройдёт брачное настроение. Потом тихо мирно расстаемся. Дескать, не сошлись характерами и все такое. Детально предлагаю обсудить завтра за ужином.

– Договорились.

– Прекрасно. Тогда до встречи?

– Погоди, Матвейка. Не спеши. Твоя выгода понятна – спасаешься от родительницы, а я-то что буду за это иметь? Я, знаешь ли, не альтруистка.

– Знаю, – обреченно согласился Крапивин, – что ты хочешь? Денег?

– Я тебе что девка продажная что ли? – шепелявлю, набив полный рот булкой, – деньгами ты от меня не откупишься.

– Хорошо. Я готов к любым твоим условиям.

– Во-первых, я люблю стейки.

– Значит, завтра свожу тебя в стейк-хаус.

– Не так быстро, дорогой мой. Не просто сводишь, а будешь водить каждую неделю, пока все это шоу со свадьбой будет продолжаться.

– Ты же столько не съешь, – усмехнулся Мет.

– Съем.

– Тебе надоедят стейки.

– Не надоедят. Я девка терпеливая.

– Хорошо договорились. Выписываю тебе безлимитный абонемент на поедание бедных коров.

– Быков вообще-то, – лениво поправила я, наблюдая за тем, как экране два здоровенных лося лупят друг друга.

– Как скажешь, Верочка.

– Это еще не все…

– Эй, не наглей!

– Что-то не устраивает? Тогда ищи себе другую богиню.

– Не-не. Все устраивает, – рассмеялся Матвейка, – так что ты еще хочешь?

– Работу. В вашем конструкторском бюро. Помощницей главного.

Я раньше работала у одного из конкурентов, и видела, как «Крапивины и Ко» не раз уводили из-под носа самые лучшие проекты. Есть чему поучиться.

– Там Андрюха всем заправляет. Кого брать, кого не брать. Он к этому очень трепетно относится. И помощника личного у него нет.

– Так повлияй на него. Скажи, что любимая Верочка ищет работу и хочет быть частью семейного бизнеса. Заставь ввести новую должность. Придумай в общем, что-нибудь. Я в тебя верю.

– М-да, озадачила ты меня, – протянул мой дорогой друг, – еще как озадачила.

– По-моему все справедливо. Я выручаю тебя с родителями, ты меня с работой.

– Я попробую, но…

– Вот и славно, – перебила его мычание, – следующий момент. Насколько я поняла, тебе невеста скромная нужна.

– Ага. Умница, скромница. Чтобы и разговор могла поддержать, и в углу тихо посидеть, если того требуют обстоятельства.

– Допустим, с разговорами я справлюсь, поумничать тоже могу. Но вот со скромностью беда. Ты же в курсе.

– Сыграешь, – уверено отмахнулся он, – Я тебя знаю, ты нигде не пропадешь. Ну что по рукам?

Я все еще сомневалась, прикидывала, хочу ли я, могу ли я.

– Новая работа, – напомнил он.

Работа – это плюс. Гигантский. Я уволилась неделю назад, разругавшись с дураком-начальником. Деньги еще есть, на месяц-другой хватит, но надо и о будущем подумать.

– И стейки!

Стейки – это приятная добавка. Поесть я люблю и когда-нибудь, наверняка, стану толстой плюхой. Но это будет позже.

– Соглашайся, Вер. Хоть развлечемся.

– Сразу говорю, трахаться я с тобой не буду.

Матвей аж подавился. Я ела мороженое и терпеливо ждала, когда он там прокашляется.

– Знаешь ли, я как-то не претендую.

– Кто тебя знает. Может маменька твоя со свечкой планирует над нами стоять и контролировать процесс деланья внуков.

– Вера-а-а, – простонал он, – какая же ты…

– Целоваться так и быть согласна.

– Целоваться? – озадаченно переспросил он.

– Ага. Как ты жениха-то без поцелуев будешь изображать?

– Что прям губы в губы?

– Возможно даже с языком, – забавлялась я.

– Я об этом как-то не подумал.

– Все? Отменяем представление.

Три секунды тишины, потом вздох и:

– Нет. Я готов даже на такие жертвы. Так что завтра в семь в стейкбаре.