Помню тебя наизусть
Это ее пренебрежительное «м-да», полоснуло по самолюбию хлеще катаны, моментально выводя из себя.
– Что не так? – ухмыльнулся я, разводя руки в стороны, чтобы она получше меня рассмотрела.
– Все не так.
– Королева не довольна моим внешним видом?
– Королева не довольна тем, что ты приперся.
– В эту комнату?
– В этот дом.
Оп-па… Все, режим папиной скромной девочки выключен? Снимаем маски?
– Ты все еще здесь? – холодный прямой взгляд в упор.
– Да вот, захотелось зайти, пообщаться с сестренкой. Познакомиться, так сказать, поближе, – вместо того чтобы уйти, я, наоборот, подошел ближе. Встал вплотную, так что ей пришлось откинуть голову на спинку, чтобы смотреть мне в лицо.
У нее красивые глаза. Большие, карие, загадочно мерцающие при свете настольной лампы. Красивые губы – ярко очерченные, полные, но не опухшие вареники. Кожа, на вид бархатистая, на ощупь – лучше не пробовать, убьет.
– Все? Рассмотрел? – снисходительно поинтересовалась Яна, – или мне встать и покрутиться вокруг себя?
– Было бы не плохо.
– Перебьешься.
Я улыбнулся, демонстративно спихнул ее ноги со стола, и сам уселся на край. Яна досадливо поморщилась.
– Надо же сколько учебников, – я окинул ее стол пристальным взглядом, – ты заучка что ли? Так сразу и не подумаешь.
– Ты умеешь думать? – картинно удивилась она.
– Иногда. А диктофон тебе зачем? – я потянулся к нему, но Янка звонко шлепнула меня по руке.
– Не лапай мои вещи…Максимка.
Вот стерва. Заметила, что мне не понравилось такое обращение.
– Хорошо, как скажешь.
– И в мою комнату никогда больше не заходи. Сиди у себя и не отсвечивай. Понял? Ты здесь никто.
Слова «сестры» привели меня в чувство, развеяли тот странный уютный дурман, в который я окунулся, едва переступив порог этого дома. Я снова вспомнил об отце, о том, что мама его бросила, о том, что вся моя привычная жизнь осталась за сотни километров от этого города.
– Мы же подружимся? Да? – я склонился к ней, опираясь на подлокотники. Она вкусно пахла, чем-то свежим, лесным, вызывающим желание вдохнуть полной грудью. Я наклонился еще ниже и «сестре» пришлось вжаться в спинку, иначе бы мы уткнулись нос в нос. – что скажешь, Яночка?
– Дверь у тебя за спиной.
М-да, уверенности этой принцессе не занимать.
Я оттолкнулся руками от кресла, выпрямился и, подмигнув ей, направился к выходу:
– До встречи.
Правда у самого выхода не удержался и спросил:
– Ты так и не сказала про диктофон. Зачем он? Начитываешь тайные послания? Дневничок?
– Начитываю реферат, если это тебе так интересно, – ответила она.
– О, теперь это так делается? А по старинке? Пальчиками по кнопочкам? Нет? Слабо?
– У меня маникюр, – она снисходительно выставила вперед красивую ухоженную руку.
– Ну слава богу, а то я уж подумал, что ты букв не знаешь.
Второго броска я ждал, поэтому запущенную в лицо подушку отбил с лёгкостью. Она отлетела в сторону и своротила с тумбочки какую-то фотографию в золотистой рамке.
– Пошел вон, – Яна взглядом указала на дверь и отвернулась к компьютеру.
Я вышел из ее комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Внутри все клокотало от ярости.
– Черт, – выдохнул я, – вот зараза.
Всю дорогу я разжигал в себе ненависть к новому «отцу», но, когда с ним встретился лицом к лицу – не смог ни к чему придраться. Нормальный мужик, без загонов, понтов и прочей херни, и мать он любит. А вот его дочь – воплощение всего того, что мне не нравилось в других. Ее самоуверенность бесила, пренебрежение во взгляде – выводило от себя, манеры – вызывали желание отшлепать. Пустышка с завышенным самомнением.
Желание расстроить планы матери выйти замуж за Славика, и вернуться домой вспыхнуло с новой силой. Только действовать я теперь буду не сам, а через Янку. Уверен, со своей новой миссией эта стерва справится на ура. Надо только понять, чем она живет, что любит, чего боится, что скрывает от других. Даже у королев есть тайные слабости. Надо их только найти, вытащить на поверхность и использовать с своих целях.
* * *– Макс! – мама чуть за сердце не схватилась, когда увидела меня утром все в том же свитере и тех же линялых джинсах, – переодевайся, живо!
– Ну уж нет, – ухмыльнулся я, совсем не по-доброму, и подошел к столу, на котором меня ждал походный завтрак: кофе и пара бутербродов.
– Ты смерти моей хочешь?
– Мам, не драматизируй.
– Ты идешь в новую школу! Там новые учителя, новый класс, все новое…
– Да, а джинсы старые, – весело закончил я.
– Почему у тебя рюкзак пустой?! Где учебники? Тетради?
– Да там какой-то блокнот валяется, в нем вроде несколько чистых листов осталось. И еще огрызок карандаша есть. На первое время хватит.
– Чего ты добиваешься?
– Я хочу, чтобы меня оценили по поступкам, а не по внешнему виду, – пафосно выдал я и запихал в рот почти весь бутерброд.
– Макс!
– Фто? – я обернулся к ней, готовый к любым упрекам.
Как назло, именно в этот момент на кухне появилась Яна.
– Доброе утро!
– Здравствуй, Яночка! – мама тепло улыбнулась, а я чуть не подавился, напоровшись на ледяной взгляд «сестры». Бутерброд встал поперек горла, перекрыв дыхание, поэтому пришлось срочно хватать кружку и запивать.
Она обреченно подняла глаза к потолку, едва заметно покачала головой и направилась к холодильнику, а я со слезами на глазах все-таки проглотил несчастную булку.
Сегодня сестра выглядела как настоящая бизнес-леди. Бежевая блузка с поясом, темно-синие узкие брюки, волосы забраны в замысловатую косу. Только розовые тапки с ушами несколько выбивались из строго образа.
– Яна, я не знала, что тебе сделать на завтрак? Мой обормот бутербродами перебивается. А ты?
– Спасибо, Анастасия Сергеевна, не беспокойтесь. Я по утрам только йогурт пью.
Надо же цаца какая.
– Да как же так, – мама всплеснула руками, – голодная, весь день.
– Что вы, – Яна улыбнулась, – нас в школе прекрасно кормят.
С матерью она разговаривала вежливо и улыбалась вполне искренне, но я все равно наблюдал, искал подвох, фальшивые ноты. Однако придраться было не к чему, на людях Яна вела себя идеально.
– Я так переживаю. У Макса сегодня первый день, а он… – мама безнадежно мазнула рукой в мою сторону, – присмотришь там за ним?
Быстрый взгляд карих глаз, не предвещал ничего хорошего:
– Не переживайте. Присмотрю.
Даже интересно стало. Чего теперь ждать? Подножки в столовой, кнопки на стуле, или чего пооригинальнее?
– Спасибо, дорогая. Слышал, Макс? Слушайся Яну.
– Всенепременнейше.
– Кстати, совсем забыла. Тебе сначала надо зайти в канцелярию. Отдать оставшиеся документы, – мама сунула мне в руки прозрачную папку с какими-то справками, – дальше тебе все скажут, все объяснят. А потом, одноклассники помогут, покажут, где столовая, классы, библиотека…
– Туалет.
– Максим! Я переживаю! Вдруг что-то пойдет не так! Заблудишься.
– Мам, я, по-твоему, совсем тупой?
Тотчас поймал еще один быстрый взгляд сестренки. Уж она-то в этом была уверена.
– Все что мне надо знать, это как добраться до школы, – проворчал я.
– Тебя сегодня Яна подвезет. Заодно расскажет, что да как.
Сестра явно была не в восторге от таких перспектив, но спорить не стала, только пожала плечами:
– Конечно, подвезу. Мне не сложно, – выкинула в мусорное ведро пустую бутылочку из-под йогурта и направилась к выходу, небрежно обронив на ходу, – через десять минут у ворот.
– Какая хорошая девочка, – с уважением произнесла мама, когда мы остались с ней наедине.
– Угу. Просто чудо, – проворчал я, принимаясь за второй бутерброд, – так бы и расцеловал в обе щеки.
Когда я вышел за ворота, меня уже поджидала та самая черная Бэха, которую заприметил с самого начала. Классная тачка. Новенькая, блестящая, с коваными дисками. Дорогая игрушка для избалованной девочки.
Я подошел ближе, потянулся к ручке, но машина тронулась с места и прояхала пяток метров вперед. Остановилась, поморгала фарами, будто поторапливая. Скрипнув зубами, я снова подошел и снова протянул руку. Она опять отъехала. Зараза!
Метнулся вперед, в два шага оказался рядом и дернул за ручку. Дверца не открылась, заперто. Кто-то явно проверял мои нервы на прочность.
Склонившись к окну, я деликатно по нему постучал, и когда стекло опустилось, елейным тоном поинтересовался:
– Сударыня, не соблаговолите ли вы пустить меня в свою колесницу?
Она даже не посмотрела на меня, только кивнула на заднее сиденье.
– Вы так любезны, – с трудом сдерживаясь, я распахнул заднюю дверцу, и тут же услышал равнодушное:
– Снег стряхни.
Я бы с удовольствием ее саму встряхнул, но нельзя. Мы ж почти семья, почти родные. Выдавив из себя плотоядную улыбку, я, громко потопал ногами, потом бочком, скромно сел в салон и поинтересовался:
– Все так? Или еще веничком обмести?
Вместо ответа она втопила педаль газа, машина дернулась и меня повалило на сиденье.
Просто инфернальная стерва!
* * *Всю дорогу мы ехали молча. На меня Яна принципиально не смотрела, предпочитая сконцентрироваться на дороге. Водила она очень аккуратно – скорость не превышала, у светофоров заранее тормозила, поворотниками исправно щелкала. Сразу видно – человек за рулем недавно. Все строго, все по правилам.
Я бы на такой тачке тоже прокатился. Только не вот так, по-бабушкиному правильно, а с ветерком, чтобы за окном дома мелькали. Интересно, сестренка сильно разозлиться, если я как-нибудь утащу у нее ключи? Я представил, как ее перекосит, и решил, что непременно это сделаю.
– Вываливайся, – сказала она, внезапно остановив машину.
– Это разве школа? – я с сомнением посмотрел в окно, – что-то не похоже.
– Это остановка. После уроков притопаешь сюда, сядешь на двадцатый автобус и поедешь домой.
– А я думал, что ты меня теперь возить будешь, – ухмыльнулся я.
– Делать мне больше нечего, – Яна пренебрежительно дернула плечом, не удостоив меня даже взглядом, – вон школа стоит.
Я перевел взгляд в ту сторону, куда она указала. Метрах в трёхстах от нас виднелось бежевое трёхэтажное здание с большими окнами и огороженной территорией, к которому со всех сторон стекались потоки учеников.
– Могла бы уж и до крыльца довезти.
– Еще чего. Мне только не хватает, чтобы в первый же день на новой машине приехать с тобой на пару.
– А что тебя не устраивает?
– Все, – коротко ответила Яна. Потом, видать, вспомнила, что обещала моей матери присмотреть за мной и с досадой сказала, – в общем, зайдешь внутрь. Охраннику скажешь кто ты, документы покажешь, если потребует. Потом идешь налево, – последнее слово выделила интонацией, напоминая о моем вчерашнем визите в ее комнату, – поднимешься на второй этаж, пройдешь до конца по коридору и упрешься в дверь с надписью «Канцелярия». Запомнишь? Или записать? Карту нарисовать?
– Да справлюсь как-нибудь. Если что начну бегать, орать, ломиться во все классы и звать тебя на помощь.
Она все-таки обернулась и посмотрела на меня:
– Откуда ты такой взялся на мою голову?
– Маленькая еще, чтобы о таких вещах спрашивать.
– Ты меня бесишь.
– И тебе хорошего денька… родная, – подмигнул ей и вылез из машины.
Бэха тут же сорвалась с места и укатила вперед. Я проводил ее взглядом, поправил уныло болтающийся за плечами рюкзак и пошлепал в сторону школы. Чувствую, день будет интересным.
Подойдя к школе, я заметил сводную сестру. Яна стояла и со снисходительной улыбочкой наблюдала за тем, как вокруг новой тачки, восхищенно вздыхая и охая, бегают ее подружки. На мгновение запившись за меня взглядом, она сморщилась, будто целый лимон проглотила, и демонстративно отвернулась. Показушница, хренова.
Ладно, живи пока. Позже с тобой разберусь. Пока надо решать более важные проблемы.
Я прошел на школьный двор, незаметно влившись в толпу учеников. На меня пока никто не обращал внимания: старшеклассники шли, уткнувшись носами в телефоны, сонные первоклашки уныло брели, таща за плечами огромные тяжелые ранцы. Все, как и в моей прежней школе. За исключением одного.
Это не моя школа! И я здесь никто.
С изрядной долей тоски я вспомнил, как оно было дома. Ни хрена ведь не учился, в школу ходил только чтобы с друзьями пообщаться. Здесь даже поговорить не с кем.
А, ладно. Прорвемся.
– Кто такой? – стоило мне зайти внутрь, как бдительный охранник с бейджиком «Сергей», тут же выцепил меня из толпы, – что здесь делаешь?
– Новый ученик. Вот сдаваться иду, – я показал ему папку с документами.
– Выпускник что ли? – удивился он.
– Он самый.
– Что ж тебя за полгода до конца на новое место потащило?
– Обстоятельства непреодолимой силы, – буркнул я, заметив, как мимо прошла Яна в компании двух девочек и нескольких парней. Королева, мать ее.
– Ну, добро пожаловать. Если что, обращайся. Меня здесь все дядей Сережей зовут, – гордо сообщил он.
– Непременно, – я показал ему большой палец и пошел дальше.
Между лопаток пекло – не иначе, как сестрица насмотреться не может. Переживает обо мне, волнуется.
Я снова задумался об этой заразе и налетел на какого-то белобрысого придурка.
– Куда прешь?! – тут же вскинулся он.
– Туда, – я кивнул в сторону лестницы и, не оборачиваясь, продолжил свой путь.
Этот хрен что-то пытался высказать мне вслед, но то ли я быстро ушел, то ли он долго соображал, но эффектного выступления у него не вышло.
Возле канцелярии я остановился, немного пригладил волосы, на миг пожалев о выбранном образе, но отступать уже было поздно. Постучался, заглянул внутрь и получив утвердительный кивок от серенькой взъерошенной секретарши, подошел к столу.
– Ершов? – спросила она и, резко выдернув папку у меня из рук, начала по-деловому листать мои справки и ксерокопии.
– Да.
– Так. Вроде все в порядке. После уроков зайдешь, я как раз все документы подготовлю. Можешь идти. Звонок уже прозвенел.
– Еще бы знать куда.
– Ах да. Ты же новенький, – спохватилась она. Взяла большой журнал, поводила пальцем по строчкам и остановилась, найдя мою фамилию, – Тебя в одиннадцатый «В» зачислили. У них сейчас химия. Третий этаж. Кабинет триста пять.
Урок уже начался, поэтому мне удалось пройтись по безлюдным коридорам и хорошенько осмотреться. На первый взгляд школа, как школа. Ничего особенного.
А вот и триста пятый.
Я склонился к двери, прислушиваясь к тому, что за ней происходило, но уловил только строгий голос учительницы. Выдохнул, мысленно пожелал себе удачи, и коротко постучав распахнул дверь.
Все взгляды, как по команде, обратились ко мне. Любуйтесь, пока я добрый.
О, и сестра моя любимая здесь. Сидит за второй партой у стены и смотрит на меня так, будто придушить готова.
Отлично. Чем она ближе, тем проще за ней наблюдать.
Глава 3
POV Яна
– Янка, ты такая счастливая! – стонала Катюха, влюбленно поглаживая капот моей машины, – это же мечта! Подари мне ее, а? Ну пожа-а-алуйста!
Ира стояла рядом и завистливо пыхтела. Она давно просила у родителей тачку и все надеялась раньше меня автомобилисткой стать, но не вышло.
Ее кислая физиономия, пожалуй, единственный плюс этого утра, а все благодаря Максиму. Меня от одного присутствия этого засранца начинало потряхивать. Он бесил настолько, что руки дрожали от желания придушить. Приперся по кой-то хрен.
Мать у него оказалась более-менее адекватной. Я ждала совсем другого: что она с ноги распахнет дверь и тут же начнет наводить свои порядки. А она из-за моего завтрака сегодня переживала. Стыдно признаваться, но я смутилась и растрогалась от такой заботы. Никто уже давно не беспокоился о том, что я ем по утрам.
Нормальная, в принципе, тетка, а вот ее сын…
Я как увидела его, у меня чуть волосы дыбом не встали. Форменный обормот. За ужином двух слов нормально не мог связать, и я даже подумала, что он маленько того, с приветом. Оказалось, ни черта подобного. Макс вечером в мою комнату приперся, якобы случайно, и начал зубоскалить. Говнюк! Редкостный! Он когда ко мне наклонился, у меня сердце в пятки ушло. Не понятно, с чего сначала почти остановилось, а потом понеслось вскачь, и так полночи и колотилось, не давая уснуть, а в мыслях глаза эти наглые стояли.
Ненавижу!
Утром мне его пришлось везти в школу. Рядом с собой естественно не посадила – пусть сзади болтается, но зато всю дорогу чувствовала, как он пялится мне в затылок. Словами не передать, какой облегчение я испытала, когда выгнала его из машины.
– Как прошло знакомство с мачехой? – спросила Катя после того, как перестала капать слюной на мою новую машину, и мы пошли в школу.
Я неопределенно пожала плечами.
– Ну, какая она, расскажи? Злобная мегера?
– Нет.
– Уродина тупая? Толстая корова?
Я снова вспомнила, как встревоженно Настя смотрела на меня сегодня утром, и испытала странное желание послать Катьку подальше.
– Седьмова, Уймись! Нормальная она тетка!
– А…
– Все, тема закрыта! – цыкнула я на нее.
Катька заткнулась, зато Ирка проклюнулась:
– Что-то у нас Яночка сегодня нервная. Не выспалась?
В точку. Из-за одного козленка, поселившегося в моем доме.
– С братцем, наверное, общалась.
Меня почти передернуло. Потому что именно в этот момент, я увидела этого придурка, разговаривающего с дядей Сережей.
– Точно! У тебя же еще брат появился? – всполошилась Катя, – а он какой?
– Никакой.
Только от его взгляда, до сих пор дрожь вдоль позвоночника.
– Покажешь?
– Поверь, там смотреть не на что. Обычное сельское чмо.
– …Янка, привет, – к нам подскочил Денис Меньшов, – отлично выглядишь!
Сгреб меня в охапку, чмокнул в щеку и, небрежно поздоровавшись с остальными, дальше поскакал по своим делам. Между прочим, не хухры-мухры, а первый красавец школы! На выпускном королем точно выберут его.
Мне было приятно внимание такого парня, и сердечко обычно начинало трепетать в груди…но не сегодня. Сегодня меня колошматило совсем из-за другого человека. О чем бы мы с девочками не говорили, мысли все равно упрямо ползли в его сторону. Интересно, в какой класс его определят? Надеюсь, в «г», там ему самое место, среди таких же тупорезов.
К химичке никто никогда не опаздывал. Ирина Станиславовна – жуть какая строгая баба, и если ее разозлить, то все, туши свет. Аттестат запросто подпортит. Вдобавок, она была нашим классным руководителем и считала, что нас надо держать в ежовых рукавицах.
Поэтому за три минуты до звонка все уже были на своих местах, готовые и притихшие. И каждый про себя молился, чтобы его не вызвали к доске. Даже я.
Она начала с переклички и объявления оценок за самостоятельную, которую мы писали на предыдущем уроке.
– Антонова – три, Белецкая – пять, Воронин – два…
Ее прервал стук в дверь. У меня аж в груди ёкнуло и по коже прошелся мороз.
Только не это!
– Добрый день! – на пороге появился ОН. Мой сводный оборванец.
Макс поправил на плече рюкзак и смело шагнул в класс. На долю секунды наши взгляды пересеклись, и меня снова прострелило до самых пяток.
Мало мне его дома, так теперь и в классе будет глаза мозолить!
Ирина Станиславовна сначала посмотрела на него не скрывая недоумения, потом сообразила, что к чему и улыбнулась:
– Класс, поздоровайтесь. Сегодня у нас пополнение. Максим Ершов. Прошу любить и жаловать!
Ага, сейчас!
Одноклассники настороженно смотрели на новенького, он спокойно смотрел в ответ. Хоть бы смутился что ли, для приличия.
– Ты, конечно, поздно к нам пожаловал. Подготовка к экзаменам уже вовсю идет, – она сокрушенно покачала головой, – после урока останься, нам надо с тобой переговорить.
– Хорошо.
– Присаживайся, – она указала на место в среднем ряду, рядом с Денисом, – Все, собрались. Работаем дальше.
Максим подошел к парте и попытался выдвинуть стул, но тот не поддался. Потому что Меньшов придавил его ногой.
– Занято! – хмыкнул он, окинув новичка пренебрежительным взглядом, а ребята вокруг начали хихикать.
– Что за смешки? – тут же отреагировала Ирина Станиславовна, – Ершов, сядь уже. Не отвлекай класс.
Макс ничего не сказал, только стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки, и ушел на пустующую парту в самом конце класса.
Молодец, Ден! Так его! Пусть валит на задворки, там ему самое место.
Меньшов перехватил мой довольный взгляд и послал мне воздушный поцелуй, я в ответ показала ему большой палец.
Брат это заметил, невесело усмехнулся и склонился над своей тетрадью.
* * *Мне едва удалось досидеть до конца урока. Все силы уходили на то, чтобы держать себя в руках и не оглядываться на заднюю парту. Те два раза, когда контроль срывался, и я все-таки оборачивалась, то напарывалась на прямой взгляд Макса.
Он что вообще учителя не слушает? Только на меня пялится?
Сердце бухало в груди как ненормальное. Даже дышать тяжело было. Затылок жгло от чужого пристального взгляда… Или это у меня уже разыгралась паранойя.
Когда прозвенел звонок, я еле смогла достойно собрать вещи и выйти из класса, хотя хотелось бежать сломя голову. Этот поганый братец странно на меня действовал. Выводил из себя, хотя вроде молчал и ничего не делал.
– Слушайте, а новенький-то ничего, – сказала Катька, когда мы спускались на второй этаж, – что скажете?
Мне хотелось сказать, что она дура и для верности треснуть рюкзаком по голове. С появлением Макса, во мне проснулась какая-то дикая и довольно агрессивная натура, готовая бросаться на всех подряд.
– Урод, – коротко обронила я и, тряхнув волосами, гордо обогнала подруг.
– Да ладно тебе, Янка. Классный, – Ирка расплылась в мечтательной улыбке, но потом нахмурилась, – Правда какой-то потрепанный.
– Потрепанный урод.
Меня откровенно раздражало то, что девочки им заинтересовались. Чем там интересоваться, скажите на милость? Никакой! Чучело сельское! Придурок! Ненавижу.
– А видели какие у него глаза? – никак не унималась Катька.
Охрененные глаза. Темные, с отблесками внутреннего пламени и длинными густыми ресницами. Я сегодня полночи их во сне видела.
– Обычные, уродские глаза, – припечатала я.
– Полностью с тобой согласен, – в наш разговор откуда не возьмись влез Денис, – видали, как его перекосило, когда я ему рядом сесть не дал.
– А почему не дал? – ухмыльнулась Ирина, – Неужели побоялся померкнуть на его фоне?
Ирка постоянно подначивала Меньшова. Она говорила, что считает его напыщенным придурком и зазнавшимся оленем, но я-то знала, что ее бесит то, что он ухлестывает за мной, а не за ней.
– Правильно сделал, что не дал, – я тут же поддержала парня, – пусть знает свое место. А то приперся тут, понимаете ли.
– Не переживай, принцесса. Мы ему такую жизнь устроим, что сам не рад будет.
– Вы уж постарайтесь, – я без раздумий дала добро на травлю Макса. Только на секунду совесть кольнула куда-то под сердце, но я вспомнила, как вчера он завалился в мою комнату и благородный порыв прошел.
– Для тебя что угодно! – он по-хозяйски притянул меня к себе и попытался поцеловать в губы, но я в очередной раз подставила ему щеку.
Сегодня мне были неприятны его прикосновения.
– Ух ты, Яночка обозлилась на новенького. Понравился что ли? – елейным голоском поинтересовалась Ира, когда Меньшов скрылся в толпе.
– Безумно. Просто до дрожи.
– Значит, ты будешь не против, если я с ним пообщаюсь поближе?
Не против? Да у меня от одной мысли об этом, перед глазами поплыли красные круги.
– А чего это ты пообщаешься? Я вообще-то первая на него внимания обратила! – тут же подбоченилась Катька.
– Девочки мне все равно. Кто, чего, куда, с кем. Делайте что хотите, только избавьте меня от разговоров об этом придурке.
– И тебе не болеть, принцесса, – раздалось прямо за моей спиной.
Катюха испуганно охнула и отшатнулась, Ирка просто притихла, а у меня внезапно поджилки стали ватными и где-то в области пупка все заледенело.
– Мне показалось, или здесь кто-то что-то сказал, – я обернулась и, демонстративно делая вид, что не вижу Ершова, посмотрела по сторонам, – странно. Никого нет. Померещилось значит.
По мне тут же полоснуло темным взглядом. Я кожей его почувствовала, каждым миллиметром. Каждым оголенным нервом.
Ненавижу!
Тем временем Макс нас обогнал и быстрым шагом направился к кабинету обществознания, а я как прикованная пялилась ему вслед.
– Девочки, вы идите. Я заскочу в тайную комнату, припудрить носик, и приду, – беспечно сказала подругам и сбежала в туалет, пока они не заметили, как меня потряхивает из-за этого типа.
Мне нужно было перевести дыхание, умыться ледяной водой и заново натянуть непробиваемую маску школьной королевы, которую совсем не волнует появление сводного братца.