Цена победы: Курсант с Земли. Цена победы ; Горе победителям : Жизнь после смерти. Оружие хоргов

Глава 15

Грепп

Грепп задумчиво рассматривал спортивную площадку. С того дня, как ее только соорудили по приказу Виктора, она расширилась. Теперь здесь появились дополнительные тренажеры. Грепп попробовал один. Лег на скамейку и потянул за ручку, поднимая довольно солидный груз. Качнул его несколько раз, потом встал. Посмотрел на своих спутников.

Это было уже не первое сооружение, которое они рассматривали. И единственное, назначение которого никто из них не понял. Все-таки они были не солдаты, а по большему счету бывшие крестьяне, ремесленники и даже рабы. Зачем крестьянам тренажеры, если каждодневный тяжелый труд и так помогает им развивать свои мышцы? А вот печь для обжига кирпича привела всех в восторг, тем более, они могли видеть и начатый дом, сложенный из него. Те из отряда, кто родился в деревнях, оценили и ветряные мельницы, и лесопилку, и водяное колесо. Особенно поразили всех два уже готовых комбайна для сборки урожая. Все это и служило основной темой для разговоров.

Греппа же мучил другой вопрос. Раньше для него было все просто, и вот теперь он впервые попал в довольно противоречивую ситуацию. Он поклялся убивать всех фэтров, всех тех, кто пользуется чужим трудом и чьи предки в свое время убили первого Посланца. Так что вроде бы местного фэтра он должен убить, поскольку тот явно не собирается отрекаться от своего звания. Но Грепп прекрасно понял, что убить этого фэтра он сможет только тогда, когда перебьет половину деревни, которая кинется защищать своего господина. А значит, ему придется нарушить другую клятву – защищать людей, которые честно трудятся. За свою жизнь Грепп не нарушил ни одной своей клятвы, и это знали и друзья и враги. Не хотел он нарушать ее и сейчас. Конечно, можно обвинить всех этих людей в пособничестве фэтру, но… если бы этих людей было три человека, пять, десять, но не вся же деревня! В такую ситуацию Грепп попал впервые и не знал, что делать.

Была еще одна проблема, которая заставляла его поторопиться. Он пообещал фэтру, что без разрешения хозяев его люди не войдут ни в один дом, не возьмут ничего, не заплатив за взятое. Как оказалось, крестьяне наотрез отказывались пускать его и его людей в дома. Деревня с их приходом словно вымерла. Все женщины и дети попрятались по домам и не показывались оттуда. Только мрачные мужчины постоянно наблюдали издали за его людьми, что тех ужасно нервировало. Любые предлагаемые за постой деньги были отклонены. Отказались крестьяне и продавать еду даже по тройному тарифу.

– Проклятие, – прошипел Грепп. – Чертов фэтр! Что мне делать? Куда ни кинься, везде придется нарушить свое слово!

Даже Цетор, его информатор, оказался не на его стороне в этой ситуации. Два года назад, когда Грепп убегал от солдат одного из фэтров, Цетор, тогда еще почти мальчик, спас его. Грепп пообещал исполнить любое его желание, какое будет ему по силам. Тот тогда ответил, что мечтает передушить всех фэтров, а это не по силам никому, и ушел. Когда Грепп сколотил свой первый отряд из людей, бежавших от своих господ, он послал сообщение Цетору, и тот согласился помочь, служа им информатором. А потом этот Цетор вдруг стал посылать сообщения о новом фэтре, который победил молодого Гийома, о новых чудесных механизмах, которые мастерит один из слуг этого фэтра. Потом в его отряде появился и сам фэтр Гийом. Он публично отрекся от своего звания и рассказывал страшные истории о тиране, который захватил одну из его бывших деревень. Гийом конечно же не знал, что Грепп получает информацию обо всем происходящем там из первых рук. Поэтому рассказ Гийома только позабавил Греппа.

– Вождь.

Грепп поднял голову и увидел стоявшего перед ним Цетора:

– Что тебе, Цетор?

– Меня послали узнать, когда ты отпустишь фэтра.

– Даже так? Когда отпущу?

– Грепп, чтобы казнить его, тебе придется убить всех в этой деревне. А я знаю тебя, ты не пойдешь на это.

– Но почему, Цетор? – искренне изумился Грепп. – Почему даже ты против меня?! Вспомни, что ты говорил о фэтрах! Чем этот фэтр так всех околдовал?

– Чем? – Цетор задумался, потом искренне изумился: – И правда, чем? Ты знаешь, я не знаю. Он никогда никого не наказал, но его боятся в деревне больше, чем боялись отца Гийома, а уж тот был суров. Он ни разу ни на кого не повысил голос, а его просьбы выполнялись быстрее, чем приказы того же отца Гийома. И выполнялись с радостью. Он вроде бы совершенно не вмешивался в жизнь деревни, но с его появлением здесь стало веселее. Грепп, ты не поверишь, но теперь почти каждый вечер у нас происходят танцы. Возможно, это связано с тем… – Цетор задумался, пытаясь сформулировать ответ. – В общем, с ним чувствуешь себя защищенным. Да, именно.

– Но его боятся?

– Да… нет. Ты знаешь, я бы не назвал это страхом… хотя… да, боятся. Но боятся не того, что он с ними сделает, а того, что он потеряет к тебе свое уважение. Точно! Понимаешь, когда я с ним говорю, то у меня всегда возникает чувство, что я сам фэтр… нет, Император, который разговаривает с другим Императором. Разговор равных, но равных в могуществе. И мне всегда хотелось быть достойным подобного. И знаешь, я всегда боялся, что он вдруг станет думать обо мне хуже, чем сейчас. Я думаю, именно этого и боятся все. Когда с ним разговариваешь, чувствуешь себя Императором, но потом понимаешь, что недостоин подобного доверия. И тебе хочется снова встретиться и поговорить с ним, чтобы снова почувствовать себя выше, чем ты есть на самом деле, и одновременно ты боишься этой встречи, поскольку понимаешь, что недостоин такого доверия. Но тебе хочется оправдать эту веру, и каждый мечтает показать себя достойным его. Отсюда и эта двойственность. Я, наверное, совсем запутался? – сконфуженно признал Цетор.

– Немного, – согласился Грепп. – Но я тебя понял. Каждого, кто общается с ним, он поднимает в его собственных глазах.

– Ну… да.

– Но у меня другая проблема! – Грепп довольно откровенно рассказал о своих клятвах. – И что мне делать посоветуешь? Я не могу нарушить свое слово, но любые мои действия приведут к этому. Слушай, может, этот фэтр откажется от своего звания? Поговори с ним. Это же решит все проблемы.

Цетор покачал головой.

– И не подумаю. Я уже разговаривал с ним на эту тему. Знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что если бы сейчас к деревне приближалась армия фэтров, убивающая всех крестьян, то он стал бы крестьянином. Не думаю, что он шутил.

– Он так сказал? Черт! Впервые я начал уважать какого-то фэтра и должен его убить.

– А почему бы тебе не посоветоваться по поводу своей проблемы с ним?

– С кем с ним? – удивился Грепп. – Эй, ты имеешь в виду фэтра? Ты не рехнулся?

– Я серьезен! Что ты теряешь?

– Это уже чересчур! Я должен советоваться с фэтром, как должен его убить.

– Да что ты прицепился к этому убить! Слушай меня: если хоть один волос упадет с его головы, то я тебе клянусь, что убью тебя! Так что прежде, чем убить его, убей меня! – Цетор развернулся и сердито зашагал по дороге.

– Да кто он вам?! – зло крикнул Грепп ему вслед. – А я пришел вас освободить от гнета фэтров!

Но Цетор даже не обернулся.

Грепп сердито посмотрел на своего заместителя.

– Дорен, приведи этих фэтров, мать их!

– Всех?

– Да! Нет! Приведи строителя всех этих сооружений. Одного!

Вернулся Дорен довольно быстро, ведя впереди себя какого-то мальчишку. Грепп даже изумился, что такой малец смог придумать все эти сооружения.

– Привет, – поздоровался он.

Мальчишка бросил на него исподлобья сердитый взгляд и промолчал.

– Я, между прочим, с тобой поздоровался, – немного шутливо нахмурился Грепп.

– Обычай здороваться появился очень давно и означает, что люди желают друг другу здоровья, – спокойно объяснил этот малец. – Поскольку желать вам здоровья никак не входит в мои намерения, то я обойдусь без приветствий. Что надо?

От подобной научной отповеди Грепп растерялся.

– А назвать свое имя тоже не входит в твои намерения?

– Меня зовут Алур.

– Замечательно, Алур. Мне сказали, что это ты построил все эти машины?

– Нет. Я только делал чертежи и руководил стройкой. Строили их сами крестьяне.

– Хорошо-хорошо. А боевые машины ты смог бы нарисовать?

– Вам нет. А вот против вас – с радостью.

– Послушай. – Грепп понял, что взял неправильный тон, и изменил поведение. Теперь он решил поговорить с ним как с равным, а не как с несмышленым мальчишкой. – Давай поговорим серьезно. Ты ведь не фэтр, несмотря на твое заявление, и никогда им не станешь. Неужели ты не видел всего того, что творят фэтры? Давай я тебе кое-что расскажу. Я родился в Тронге. Это город километрах в ста отсюда. Когда мне было восемь лет, по нашей улице прошел фэтр. Он увидел мою сестру, которая сидела у него на дороге, и пинком расчистил себе путь. Моя сестра осталась инвалидом. Никому жаловаться было нельзя. Он был фэтр и мог убить ее. Если хочешь, я могу рассказать и другие случаи. Неужели ты не хочешь освободиться от гнета фэтров?

Грепп внимательно наблюдал за лицом мальчика. Он видел, как при его рассказе у того на лице появилось выражение ужаса. Для него подобный рассказ явно был новинкой.

– Это правда? – резко спросил он.

– Правда. Ты не знаешь, что я никогда не вру?

– Виктор говорил, что это так, – признал мальчишка.

– Кто такой этот Виктор?

– Кто? Ну этот, фэтр.

– И после моего рассказа ты еще поддерживаешь его?

Теперь, как раньше ужас, так сейчас на лице мальчишки появилось недоуменное выражение. Вообще этот малец был открытой книгой, но у Греппа создалось впечатление, что он все равно его не понимает.

– А при чем здесь Виктор? Разве это он толкнул вашу сестру?

– Он или ему подобные! Какая разница! Все фэтры одинаковы! – Грепп говорил со всей убежденностью, на какую был способен.

– Виктор не такой, – с не меньшей убежденностью заявил Алур. – И если вы и дальше намерены говорить про него гадости, то я уйду! Защитник справедливости нашелся! Восстанавливай ее там, где требуется. – Было видно, что мальчишка разозлился и способен сказать еще многое.

– Ладно, – поспешно прервал его Грепп. – Я поговорю с твоим фэтром. Хотя и не хочется, – добавил он тише.

– Потому что боитесь, – все-таки услышал его замечание мальчишка.

Грепп махнул рукой, но мальчишка, не дожидаясь конвоиров, сам побежал в сторону сарая. Дорен метнулся было за ним, но Грепп махнул ему рукой, и тот остановился.

– Гм, боюсь, – размышляя вслух, заметил Грепп. Как ни неприятно было это сознавать, но этот малец попал в цель. Он действительно боялся этой встречи, хотя и не понимал почему.

– Дорен, приведи этого фэтра. И найди какой-нибудь дом, где мы могли бы с ним поговорить!

– Но, Грепп, ты же сам запретил входить в дома без разрешения хозяев, а те нас не пускают.

– Так скажите, что это для их любимого фэтра!!!

Дорен пожал плечами и отправился выполнять приказ. Как ни странно, но замечание, что дом нужен для фэтра, подействовало самым замечательным образом. В распоряжении Греппа оказался просторный дом, который крестьяне покинули весьма охотно, сообщив, что подождут у соседей. Это еще больше разозлило Греппа. Ему, освободителю, пришедшему дать всем свободу, эти крестьяне отказывали в крыше над головой, а этому угнетателю без пререканий освободили целый дом! Грепп все еще размышлял над этой несправедливостью, когда в комнату вошел тот самый фэтр, что заварил всю кашу. Грепп окинул того очень недружелюбным взглядом, который фэтр просто проигнорировал. Он совершенно спокойно уселся на скамью, закинул ногу на ногу, посмотрел на Греппа и заметил:

– Мне кажется, у вас крупные проблемы, освободитель угнетенных.

Грепп подавился уже готовыми разразиться гневными словами и растерянно уставился на собеседника. Этот фэтр одной фразой сумел сбить весь его настрой на гневную беседу.

– Тебя это не касается, – огрызнулся Грепп.

– Тогда зачем я здесь? – удивился фэтр. – Или у вас входит в привычку беседовать с каждым приговоренным и наслаждаться их беспомощностью?

Грепп гневно вскинул голову, но тут же сдался. Он не был дураком и быстро сообразил бесперспективность своих гневных и обвинительных тирад. Опять он вынужден был признать, что взял неверный тон.

– Ладно. Признаю, что у меня проблемы! Ты чем-то можешь помочь?

– Помочь казнить самого себя? – ехидно осведомился фэтр. – Нет уж, с этой проблемой разбирайтесь сами. И кончать жизнь самоубий-ством к вашему удовольствию я тоже не намерен. Но если вы действительно хотите услышать мой совет, то уходите. Забирайте свой отряд и уходите. И не думайте, что я говорю это, чтобы избавиться от вас и остаться здесь господином. Или предлагаю это из трусости. И кстати, здравствуйте. По-моему, мы так и не поздоровались сегодня.

– Верно. Но я думал, что вы, как и первый мальчишка, не хотите желать мне здоровья. Ваш Алур тут мне очень вежливо объяснил значение слова «здравствуйте» и почему он не хочет мне его говорить.

– На него похоже, – усмехнулся Виктор. – Он может очень вежливо высказать все, что о вас думает, а вы еще и поблагодарите его за это. Велса, в отличие от него, более конкретна.

– Это я уже заметил. Но я хотел сказать, что вы произвели на меня впечатление вашей храбростью. Не каждый, чтобы спасти кого-нибудь, сдастся в плен, зная, что его ожидает. Так что я не думаю, что вы трус.

– Вы о нашем договоре? – махнул рукой Виктор. – Вы меня извините, но вы слишком прямолинейный человек, отчего и страдаете. Там мне мало что грозило.

– Ты имеешь в виду, что твой договор был обманом?

– Нет. Я имею в виду, что вам никакой пользы он не приносил. Я ведь недаром сказал тогда, что собираюсь бежать. Я бы и бежал, если бы крестьяне не подоспели. Честно говоря, на это я никак не рассчитывал. Признаюсь, что мне еще никогда не было так стыдно, как в тот момент.

– Не понял?

– Почему, по-вашему, я вышел один вам навстречу?

– Ты не верил крестьянам?

– Вот именно. Поэтому я и говорю, что тогда мне было стыдно за то, что я усомнился в них.

– Но почему они вышли тебя защищать? Почему?

– А почему бы нет, если я помогал им? Но неужели вам никогда не приходилось видеть, как крестьяне защищают фэтров от вас?

– В том-то и дело, что нет! Вернее, было, но никогда так настойчиво и никогда на защиту не вставала почти вся деревня! Иногда на защиту вставали люди, которые так или иначе были приближены к фэтрам…

– А значит, по вашему понятию, это были прихвостни. Я же говорю, что вы чрезмерно прямолинейны.

– Ты это говоришь так, будто не одобряешь прямолинейность!

– Не тогда, когда она является доминирующей чертой у руководителя. Такие люди, находящиеся на вершине власти, способны принести много беды и очень мало пользы. Поэтому я и предлагаю вам уйти, пока вы не навлекли беду на эту деревню.

– Я тебя понимаю, но я не могу уйти! Я ведь обещал! – Грепп довольно подробно рассказал о своих обещаниях и как теперь запутался в них. – Я не могу нарушить слово! Это уже стало моей натурой! Но не это меня останавливает! Стоит мне нарушить одно, как вся моя репутация рухнет.

– А вы попали в противоречие и не можете действовать, не нарушив одно из своих обещаний, – согласно кивнул Виктор. – Оказывается, у вас гораздо бо́льшая проблема, чем я думал. Надо же, убивать всех фэтров, ха! Знаете, я всегда думал, что за подобные собирательные слова прячутся только трусы и подонки. Я как все – это их кредо. Теперь понял, что есть еще и те, кто не хочет или не умеет думать.

– Что ты имеешь в виду? – сердито спросил Грепп.

– Знаете, однажды у меня был такой случай. Несколько подонков решили позабавиться и пристали к одному мальчику. На их несчастье, этот мальчик оказался я. Так вот, когда их стали спрашивать, зачем они пытались избить меня, то они ничего вразумительного сказать не могли. «А че, я ниче. Все били, и я бил». Это все, чего от них добились. Причем эту фразу не сговариваясь они повторяли все. Нет виноватых. Нет зачинщиков. Каждый из них был как все. Они просто не понимали, что этим расписались в своей трусости и подлости. Если человек боится ответственности, то он «как все». Нет ничего проще, чем быть как все. Не надо никуда стремиться, ничего менять, ничего делать. И думать не надо. Будь как все.

– Я не понимаю, каким образом ты относишь это ко мне?!

– Я хочу сказать, что вы боитесь думать! Боитесь вырваться из того порочного круга, куда загнали сами себя! Вы заранее определи-ли врагов и друзей и упрямо вцепились в это, боясь заглянуть глубже. Фэтр – значит враг, угнетатель! Убить его! Крестьянин – бедный труженик, которого угнетают злобные фэтры! Это друг! Но вы забыли, что и фэтры и крестьяне – люди! Просто люди! У каждого из них есть свои достоинства и недостатки. И фэтры и крестьяне бывают разные.

– Верно!!! – Грепп сердито встал и навис над Виктором, однако того это, похоже, ничуть не смутило. – Бывают разные? Однако я прошелся по деревне и заметил, что у самого лучшего крестьянина небольшая хибара, а себе вы строите огромный дом!