– Фигня, папаня деньжат подкинет, и всё будет тип-топ, преподы – они тоже люди, – Жора из краёв, богатых нефтью и деньгами, а его папа не самый последний там человек. – Короче, хватит мяться, колем учёбу и сваливаем.
– Жора, может, я не втыкаю, но зачем я вашей компании? – Ксюхе совсем не улыбалось пьянствовать в компании пяти парней, даже для неё это считалось неприличным.
– И у меня другие планы, – добавил Вик.
– Спокойно, я всё учёл, – Жора глянул на часы и добавил. – Пора бы появиться.
– Я здесь, – сверху, как и Жора до этого, спускалась Светка.
Немая сцена совпала со звонком. В действительности Светка подошла вместе с Жорой, но ради театрального эффекта согласилась подождать. Почему она присоединилась к Жоре? Потому, что была инициатором! В борьбе желания и страха пока побеждал страх, ей требовалось время, чтобы привыкнуть к Вику, а он собирался торопить события, так она думала и, конечно, ошибалась. Вик испытывал аналогичные чувства и в любом случае сегодня планировал только платонические отношения, поэтому подключение Светки к мероприятию скорректировало его планы и даже добавило радости: общая компания избавит от лишних пауз, так часто возникающих при перемене тем.
– В общаге к нам присоединится ещё несколько девушек, так что вперёд, – Жора словно читал чужие мысли, он воистину всё предусмотрел.
Сева и Ксюха переглянулись и, улыбнувшись, пошли следом. Конечно, им обоим хотелось посмотреть друг на друга в неформальной обстановке, коль возник взаимный интерес, ведь институт даёт искажённое представление о человеке. Их пример показателен, в плане нормального возникновения отношений и символичен для урбанистической цивилизации. Полтора года учась бок о бок, видя друг друга чуть ли не ежедневно – и никаких контактов, никаких пересечений, ничего (это о символичности). И вдруг, желая пообщаться с Виком, Ксюха будто спотыкается о Севу, инстинктивно пытается защититься, но противника-то нет, а есть человек, совсем не опасный и даже проявляющий встречный интерес (с Севой аналогично). Показательность же в подтверждении общих принципов знакомства: не стесняйтесь, не молчите и доверяйте ощущениям. Если схематично, то, во-первых, смело подходите к объекту своего интереса, место встречи большого значения не имеет; во-вторых, безо всяких пауз начинайте разговор, обращённый к интересующему человеку, тема играет ещё меньшую роль, чем место; в-третьих, оценивайте реакцию, и не на тему разговора (распространённая ошибка), а реакцию на себя. Это просто – неприятие, негатив чувствуются сразу, и тогда ловить нечего (если вы не относитесь к настойчивым либо парадоксальным людям), в остальных случаях путь открыт, и дальнейшее развитие отношений зависит лишь от весёлого весеннего солнца или не пролившегося осеннего дождя, от нежного бриза на летнем морском берегу или славного морозца и вкусно хрустящего снега… et cetera, et cetera.
До общежития компания добиралась долго, предварительно поиграв в снежки и поваляв девчонок в сугробах, а также посетив попутные магазины с целью приобретения закуси. Кузя с компаньоном ждали на месте, Жора дал им свой ключ, понимая, что придёт позже, кроме основного задания (приобретения спиртного), у них имелось и дополнительное: «Наведите порядок, и чтобы вещи не валялись».
– Очень мило, – подобные обороты от Ксюхи редко услышишь. – Жора, а кто твой сосед? – она указала на вторую кровать.
– Да никто, – и проследив её взгляд, добавил: – Это гостевая кровать, на всякий случай.
– Ксюш, пойдём, у меня разденешься, – Сева пригласил девушку к себе, убедившись, что Ганс отсутствует.
– О, а здесь три кровати.
– Комната и рассчитана на троих, – как можно безразличней добавил Сева.
– А почему Жора живёт один?
– Так то Жора, – Вик вошёл следом, – а то мы.
– Чушь говорит, – Сева разорвал бы Вика. – Просто кто с таким пьяницей уживётся, все сбегают, вот и выходит, что один.
– Извини, – Ксюха близко подошла к Севе и продолжила почти шёпотом. – Видишь, какая я глупая.
– Что ты, ты умная и добрая, – Сева тоже шептал, он одной рукой обнял Ксюху за талию, а другой провёл по волосам, коротким и жёстким.
Видя такое дело, Вик потихоньку ретировался, лишь вздохнув, словно для протокола. Но это лишнее, Ксюха освободилась из юношеских объятий Севы, улыбнулась ему и, взяв за руку, повела к двери. У самой двери она остановилась и, неожиданно для Севы, коснулась его губ своим дыханием, после чего мгновенно вышла в коридорчик, вытягивая за собой Севу, руки которого не отпускала.
Сева весь дрожал, но старался не подавать вида, даже такая невинная игра (сколько их будет в жизни), исполненная Ксюхой больше интуитивно, чем осознанно, разбередила его неокрепшие чувства и мужскую натуру. Сева остро почувствовал запах женщины, запах страсти, что быстро и безболезненно избавило его от затянувшегося романтизирования и вялого, мечтательного желания недоступного образа. Короче, Сева влюбился, теперь по-взрослому.
– Чем помочь? – как ни в чём не бывало обратилась Ксюха к Жоре.
– Помоги ребятам со жратвой, – кивнул он на своих оруженосцев, после чего обратился к Вику и Севе: – Тащите ваш стол, а то моего явно мало.
Вскоре вернулась Светка, вместе с Марой, но, естественно, без Ёлки, которой претило тусоваться в одной компании со Светкой, поэтому обещание Жоры о присоединении нескольких девушек оказалось преувеличением. Ксюха впервые видела Мару (учились на разных факультетах, в разную смену, были из разных социальных слоёв, наконец, Ксюха первый раз посетила общагу), но сразу поняла, что это именно она, как и то, что слухи не всегда врут: «Она настоящая красавица, боже мой, я наверно уродина на её фоне».
Ксюха расстроилась, но потихоньку, на внутреннем плане, на внешнем же немедленно обратилась к Маре, оставив нарезку закуски, чтобы познакомиться:
– Ксения, можно Ксюха.
– Марина, а проще Мара.
– Девчонки, прошу всех в комнату, нечего в коридоре толпиться. – Жоре шла роль радушного хозяина, да он и выглядел сообразно данному стереотипу: весёлый, обаятельный толстячок (впрочем, он настаивал на том, что он не толстый, а плотный).
Расселись, налили, выпили, закусили. Жора завёл свой аппарат, в фоновом режиме, хотя хард-коровый скрежет не слишком удачный выбор. Беседа текла непрерывно, но зацепиться не за что, так, обрывки чужих мыслей (от любителей выделываться), споры о вкусах (в основном критика современного искусства, по принципу – чем меньше понимаешь, тем громче убеждаешь), виды на урожай (о грядущей сессии), сплетни об отсутствующих, конечно, анекдоты, каламбуры, в общем, стандартный минимум. Веселиться пытались все, кроме Кузи с напарником, сделавшим хилую попытку поднять народ на преф – без успеха – это окончательно расстроило обоих друзей, и они свалили. Побродив по общаге, с заранее подготовленным запасом спиртного, ребята набрели на таких же алкашей, да там и остались.
Жора много тостовал, долго не пьянел, при том, что едой не злоупотреблял, стараясь поучаствовать во всех разговорах, желательно одновременно, в общем, чувствовал себя в своей стихии, не испытывая дискомфорта даже от мелких капризов гостей – убери, принеси, открой окно, закрой окно и в том же духе. Однако в выборе музыки он неуступчив, например, услышав, что Ксюхе нравится Nick Cave – включил «The Birthday Party» (попробуй придерись, хотя понятно, что она ждала иной музыки), любителей вокала ублажала Diamanda Galas (были и другие варианты, столь же альтернативные). Дело в том, что Жора считал себя живущим экстремально, вот и музыка такая. Проблему с агрессивным меломаном решил Вик, предложив самим что-нибудь спеть, Жора любил это дело, а то, что не умел – ему с лёгкостью простилось, лишь бы прекратить надругательство над мозгами – гвоздями, да по самую шляпку.
В процессе пения оживились Вик и Светка, до сего момента говорившие мало и вяло – Вик по обыкновению, а Светка от дискомфорта. Взбодрившись, Вик приналёг на беленькую, которая теплом отозвалась во всём теле и быстро развязала язык, взамен потребовав связность мышления и внятность речи, поэтому снова пришлось замолчать, всё-таки, Вик оставался малопьющим человеком. Светка почти не пила, помня о завтрашнем дне и необходимости подготовки к зачётам, она искала причину, чтобы уйти, но не находила достойной себя, поэтому продолжала безрадостное сидение, всё больше и больше жалея о прогуле занятий, а ещё о том, что неожиданно столкнулась с Жорой в институте (после лекции) и предложила устроить скромную вечеринку, среди своих. Впрочем, её сожаление не распространялось на Вика.
Мара тоже не пила, не хотела и не пила, чувствуя себя при этом очень хорошо (странное дело, обычно хорошо, когда пьёшь, а не наоборот). Она с интересом наблюдала за компанией, находя поведение Вика глупым – в его ситуации, когда стремишься глянуться девушке, следует сохранять подвижность. Светка скучала, Мара отчётливо понимала, как та мечтает вернуться к себе, но не помогала ей лишь потому, что надеялась на Светкину активность по отношению к Вику, он же беспросветный увалень, но Светка оставалась апатичной. А Ксюха Маре понравилась, пока беспричинно, если не вдумываться, зачем искать похожесть с кем-либо ещё, полагаясь на собственные, искажённые оценки, тем более вдумавшись и найдя, вряд ли сумеешь отделаться от ожидания просчитанного будущего, от комплекса пророка. Впрочем, похожесть оказалась не слишком завуалированной, в Ксюхе Мара увидела Жору, смягчённый вариант, разбавленный долей практичности, но не переходящей в жадность и растопыренные пальцы. – К чему всё это?
Ксюхе здесь пришлось по душе, и обстановка, и напитки, и люди: «А Мару я испугалась зря, классная девчонка».
И Сева её не разочаровал, ни в общении, ни в умении веселиться и выпивать. По истечении нескольких часов из пьющего состава лишь Жора удерживался в относительно нормальном состоянии (сказывались многочисленные тренировки). Вик отключился первым, прямо за столом, поэтому Жоре и Севе пришлось тащить (почти кантовать) его до кровати, благо, что за стенкой. Следом поднялись Мара и Светка, а Жора, как джентльмен, отправился их провожать, честно говоря, джентльмен лишь наполовину, так как преследовал ещё одну цель – найти пропавших корешей.
Не нашёл. Зато по возвращении обнаружил Севу в начале постижения особенностей женского туалета, при непрекращающихся объятиях и поцелуях, отношение Ксюхи к этому действу оставалось туманным, но какие-то звуки она издавала. Задержись Жора чуток лишних минут и стал бы свидетелем совсем уж неприличных телодвижений. Недолго подумав, Жора прервал игру (роль безучастного зрителя его не устраивала, а присоединение к шоу немыслимо – Ксюха не походила на девушек, приветствующих подобную гимнастику), поэтому, не выходя из комнаты, громко сказал:
– Тук-тук-тук!
– Кто там? – прохрипел Сева, не делая попыток принять вид, подобающий приличному гостю, наверно, надеясь, что уйдут.
– Это Жора, жилец здешний, – хорош жилец, уже по голосу не узнают.
– Ой, подожди минутку, – вот и Ксюха подала голос.
– Жду, – ответил жилец и продолжил стоять на прежнем месте, наблюдая, как ребята кое-как приводят себя в порядок, наконец, видя, что они готовы, Жора, изображая радость от неожиданной встречи, добавил: – О! Давно не виделись!
– А мы тут тебя заждались, и даже задремали, кстати, что же ты не заходишь? – Сева смотрел невидящими глазами прямо на Жору, в отличие от Ксюхи, ещё видящей, но сосредоточившей внимание на лице своего нового друга, в засосах и губной помаде. Ксюха тихонько хихикала, посмотрела бы на себя…
– Отдыхай, ты уже замаскировался, – отмахнулся Жора от Севы. – А вот тебе, Ксюха, я один совет дам, – Жора сделал паузу, желая услышать очевидный вопрос, но пауза стала затягиваться, пришлось продолжать самому: – Позвони домой.
Жора привык напоминать своим московским посетителям об этой необходимости, к чему его приучили их же утренние упрёки, а поскольку он отключался медленно (исключая Кузю с приятелем, которых вырубить почти невозможно), то с него и особый спрос. С большими муками звонок состоялся, с Ксюхиного мобильника (который, по приходе в общагу, она отключила) по фразе, написанной Жоре на бумажке, так как девушка уже плохо соображала. Фраза простая:
«Сегодня не ждите, я посплю у друзей, они хорошие, пока», – текст придумал, конечно, Жора, ему казалось, надо учесть всё, вот он и учёл, не понимая того, что и сам напился.
Ксюхе требовалось выговорить данную белиберду. Понятно, что сказано было короче, примерно: «Не ждите, я сплю с друзьями», – после чего телефон благополучно отключили.
Севу пришлось тащить «в одного», заснул он крепко, хотя и пытался перебирать ногами, якобы помогая Жоре, но тот сон о другом. Ксюха оставалась в сознании, где-то на пороге, и требовала положить её с Севой, но Жора рассудил иначе: он занял место Ганса, который до сих пор не вернулся. Рассудил здраво – койка узкая, и Сева во сне запросто сбросит девушку на пол, и ежели что, виноват во всём будет он – Жора, что не улыбало. Про гостевую койку Жора не подумал, оно и правильно, и Сева потом задолбит, да и не вечер ещё. А Гансу пришлось заново беспокоить земляков, прямую речь разумнее опустить.
Завершающим аккордом вечера, переходящего в ночь, стало успешное продолжение возлияний в компании ранее не знакомых Жоре людей, скорее всего, первокурсников, там он познакомился с новыми девчонками, одну из которых увлёк в свою комнату. Так он полагал.
Сон
2
Он закрыл глаза, но это не помогло, невидимость лишила его возможности обманывать сознание, он видел и с закрытыми глазами. Он шёл долго и теперь понял, что здесь обитали и другие. Они походили на аморфные существа, будто воздух (или как это тут называется), подчиняясь неведомому закону, уплотнялся, темнел и даже загустевал, приобретая очертания то ли людей, то ли их самодостаточных фрагментов, то ли чего-то неведомого и, прости господи, демонического. Впрочем, догадка пришла быстро, он здесь недавно – и потому невидим, а те, кто давно – проявились полностью, ну а фрагменты – это такие же, как и он, только пребывающие несколько дольше него. Наверно, есть и закон проявления, коли кто-то начал с ног, кто-то с головы, а кто-то и со средних частей: «Бред, словно какая-то фотолаборатория, с красной лампой, вбирающая в себя жизни, а ведь где-то есть и фотограф».
