Твои вены – мое жертвоприношение

– Взрослая особь, – пятьсот золотых, – пояснил «заведующий» и перевел взгляд на следующего охотника.

Лестина встала в самый хвост очереди, которая двигалась относительно быстро, достаточно, чтобы уже через несколько минут пропустить ее к стойке.

– Что у вас? – недовольно пробурчал гоблин, глянув бегло на труп, и по его морде расплылась уродливая ухмылка. – Вам не говорили, что мы принимаем только головы?

Охотница закатила глаза, но сохранила молчание. Поворчав, гоблин вытащил из ящика, находящегося под столешницей, огромный тесак и одним отточенным движением отделил голову от туловища, кинув второе прямо на вампиршу.

– Это нам не надо, так что забирайте! – рявкнул малоприятный тип, взвешивая голову в лапе.

Лестина глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться охватывающему ее гневу. Каждый раз одно и то же. Сколько можно? Если этот недоумок еще и занизит цену, то девушка точно изобьет его до полусмерти, наслаждаясь хрустом хрящей и низким рычанием. Охотница уже успела представить, как ее руки обхватят зеленоватую шею и начнут душить, когда гоблин произнес:

– Молодая особь. Очень легкая – двести пятьдесят золотых.

Кожаный мешочек со звоном опустился на прилавок, и вампирша, подхватив его, сунула в потайной карман плаща.

– Следующий! – прорычал гоблин, протягивая руки, чтобы забрать у кого-то еще голову другого эльфа.

На улице мелко накрапывал дождь, заставляя охотницу ежиться и плотнее кутаться в накидку, пока девушка брела до соседнего дома. В этом месте она всегда покупала себе стрелы, самые быстрые, самые острые и качественные во всем городе. Здесь же она впервые приобрела для себя и колчан, куда стала позднее их складывать.

В отличие от кеута, в котором работала всевозможная нечисть наподобие гоблинов, орков и других непритязательных существ, в этом небольшом магазине владельцем являлся человек, что несколько упрощало не только всю ситуацию, но и даже элементарный разговор. Не по душам, конечно, но все же лучше, чем рычание.

В Лезертоне не было обыденностью примитивное название кабака или таверны, но вот владельцы продуктовых, скажем, или оружейных лавок напротив изворачивались, как могли, придумывая, или хотя бы стараясь придумать, креативные названия для того, чтобы зацепить глаз потенциального клиента. Вот и сейчас Лесли вошла в маленькую оружейную лавочку со «скромным» названием «Трофейная». Охотница хмыкнула, прочитав вывеску, и открыла дверь, оглушая звенящую тишину коридора мелодичным звоном колокольчика, висевшего над створкой, который, увы, сильно сфальшивил в конце. Похоже, его уже не поменяют, сколько бы времени ни прошло с момента первой установки.

– Добрый вечер. Чем могу помочь? – начал с традиционно заученной фразы продавец. – В нашей лавке вы можете найти самое лучшее оружие во всем Лезертоне. Что вас интересует? Наш ассортимент включает арбалеты, сабли, луки, кинжалы…

Пока он распинался и озвучивал весь каталог товаров, Лестина шарила взглядом по полкам, пытаясь отыскать нужные ей вещи. На стенах находилось столько оружия всех возможных видов, что у неподготовленных неопытных охотников часто разбегались глаза от такого количества вариантов, и бедняги получали выговоры за охоту при помощи клыков, так как сильное магическое поле лесных эльфов немедленно обращало их при малейшем прикосновении зубов. Словом, каждый мог найти себе подходящее оружие, «на любой вкус, цвет, назначение», как гласила нижняя часть вывески напротив входа.

– Меня интересуют стрелы для лука. Фирменные. Штук десять-пятнадцать будет достаточно.

– Стрелы – это в верхней секции. Секундочку, – человек взял высокую лестницу, приставил к нужному стеллажу и полез наверх.

Спустя минуту перед охотницей уже лежала дюжина новеньких хорошеньких стрел, которые она осматривала с благоговением.

– Колчан, лук? – вопросительно сказал продавец. – Или еще что-нибудь? Могу посоветовать арбалет.

– Не надо. – Отрезала девушка и кинула на стойку мешок с золотыми. – Этого хватит?

Человек торопливо высыпал содержимое и принялся пересчитывать. Насчитав нужную сумму, он распрямился и согласно кивнул.

– Можете забрать товар. Приходите, если что еще понадобится.

Лестина молча забрала стрелы и направилась к выходу, молясь о том, чтобы дождь на улице не разошелся еще больше. Однако если день с утра – в данном случае с ночи – начался неудачно, он должен закончиться таким же, будто бы стараясь напакостить как можно сильнее.

Выйдя на улицу, вампирша тяжело вздохнула и полностью завернулась в плащ, чтобы не промокнуть окончательно. Ливень хлестал по голове и спине, а девушка, с каждым пройденным десятком метров ускоряя шаг, стремилась добраться до своего спасительного временного убежища в лесу, где никто не будет страшен: ни дождь, словно бы старающийся затопить весь Лезертон, пуская по улицам ручьи дождевой воды, ни неудачный день, застигнувший вампиршу врасплох в самый неподходящий момент, ни гоблины, которых она сторонилась даже больше, чем Вольмонда с его шутками. День, казалось, так и не закончился, быстро перейдя в ночь, когда девушка долетела до леса и улеглась на теплый мягкий мох под корнями дерева, где невозможно было бы заподозрить укрытие, и сомкнула глаза, пытаясь провалиться в беспокойный сон. Навязчивые мысли, которых было непривычно много даже для нее, крутились в голове, подобно воронке торнадо, не позволяя ей сделать этого.

В идеале она должна бы затаиться здесь на день-другой, пока о ее существовании не забудут, после чего продолжать свое опасное дело, требующее особой осторожности, концентрации и полного контроля не только своих мыслей, но и своего тела физически. Слишком непросто сохранять свою секретность, когда единственное, что помогает тебе успешно охотиться, с тем же резко отличая и выделяя из всей толпы похожих друг на друга вампиров, держащихся одной большой лезертонской семьей, – это лук со стрелами, а достать их можно исключительно путем прямого взаимодействия с остальным миром. Лезертон – не настолько большой город, чтобы вести в нем распространялись так медленно, как им стоило бы. Это как раз та причина, по которой вампирша не живет в нормальном доме с нормальной крышей над головой, как бы ей этого ни хотелось. Для того, чтобы не вызвать излишних подозрений, которые и так имеют место быть в определенных вампирских кругах из-за ее постоянных внезапных исчезновений без следа и столь же резких появлений в черте города, она должна… Нет, буквально обязана жить в черной скромности. Конечно, она может в любой момент прекратить все это и поселиться по соседству с тем же Вольмондом, который, хоть и раздражает ее, постоянно предлагает ей приемлемые варианты обиталищ из своего огромного имения… Просто в лучшем случае все закончится отстранением ее от охотничьей элиты. А в худшем…

«Остановись,» – мысленно сказала сама себе Лестина, переворачиваясь на другой бок. – «Замолчи и спи!»

Лесли пролежала с закрытыми глазами около пяти минут, если верить личному внутреннему «хронометру», который неустанно прогонял вперед ровные ряды чисел, уходящие своими однотипными порядковыми полосами в бесконечность, но сон так и не пришел к ней, вопреки даже ее накопившейся за долгий нервный день усталости. Продолжающийся за стенами укрытия дождь, ночные шорохи леса, поза, которая была привычна для сна, что нынче никак не хотела становиться достаточно удобной, навязчивое ощущение общей беспомощности, обыкновенно возникающее как раз при переутомлении, когда не можешь успокоиться, разогнать мысли и сомкнуть веки даже в случае требования элементарного отдыха для организма уже в физическом проявлении – все это вызывало только раздражение и желание разрушить что-либо, что-нибудь ударить, причинить кому-то боль или нанести ощутимый урон. Именно то состояние, которое Лестина не переносила: вот вновь она попалась в свою же ловушку, фактически добровольно зашла в заключение собственных зацикленных на одном событии мыслей, которые теперь или отпустят ее, или, если она окажется слабее, сведут с ума, доводя до немощности и желания закрыться от Света навсегда.

Вампирша вздохнула и предприняла еще одну попытку абстрагироваться от шума, обыкновенно родного и навевающего умиротворение души, и хотя бы задремать. Хоть на час отключиться от внешнего мира, погружаясь в царство Морфея, ведь за дремой завсегда прибудет ровное волшебное сновидение, уносящее в облачную даль, слишком наивное, чтобы сосуществовать с жестоким действительным измерением, чтобы видеть одни небеса и дышать одним воздухом с Лезертоном, кольцом окруженным лесом. Крепкий сон – ее спасение, ее реальное доказательство безопасности. Во сне не чувствуешь никаких назойливых эмоций, не проявляешь своей жалкой живой слабости. Во сне не управляешь собой, а сон подчиняет тебя себе и ведет куда-то по собственному направлению… Назад? Или все-таки вперед?

«Ну, слава Звездам…» – вяло подумала Лесли, ощущая, как реальность тормозит свой бег и наконец-то густеет.

Это может значить только одно: к вампирше, наконец, приближается крадущейся походкой долгожданное забытье. Но только девушка хотела окончательно расслабиться и позволить себе тонуть и падать в мягкий пух своих выдуманных грез…

…Со стороны порога раздалось тихое шуршание. Сонливость как рукой сняло; вампирша замерла, подобравшись, и насторожилась. Кто или что может шуршать там, у замаскированного входа? Ее учуяло дикое животное? Или нет, хуже… Кто-то из охотников решился пойти за ней по пятам и выследил?

Стараясь не совершать резких движений, Лестина медленно приподнялась с моховой подстилки, служившей ей чем-то вроде матраца, положив руку на рукоять кинжала, чтобы в случае необходимости вовремя выхватить оружие. Не может быть… Она была так осторожна… Неужели она все же допустила какую-то ошибку в своих идеально оформленных и несколько раз тщательно перепроверенных – до полного сходства каждой точки – расчетах? Если сейчас за земляной стеной действительно находится вампир, то ей не остается больше ничего, окромя как уничтожить его прямо здесь, на этом самом месте. Что бы ни случилось, ни при каких условиях нельзя допустить того, чтобы весть разошлась дальше и все узнали про укрытие одиночки. Никто не должен узнать того секрета, ради которого Лесли держится так далеко от других охотников, прячется ото всех в холодном сыром лесу, да и вообще вынуждена терпеть всевозможные притеснения со всех сторон. Вампирша поднялась на ноги, слегка согнув плечи, чтобы не удариться о низкий земляной потолок, и прошла к порогу, приготовляясь напасть первой. Шаг, два шага…

Шорох становился все громче и громче по мере бесшумного приближения Лестины к его источнику. Девушка вытянула кинжал и занесла лезвие для атаки, когда вдруг среди возни и едва слышного дыхания раздалось мяуканье. Вампирша в замешательстве остановилась и опустила нож. У входа в укрытие сидел маленький пушистый рысенок. Доверчивый детеныш, далекий пока от своего завораживающего, грациозного и устрашающего хищного родителя, еще, похоже, не обрел качеств взрослой, подобной себе особи и даже не пытался отпугнуть незнакомое для него существо, лишь с интересом уставившись на охотницу серовато-оливковыми глазами. Лесли ответила ему нерешительным взглядом. Стоит ли ей попытаться прогнать дикого котенка из своего укрытия? Кто знает, насколько далеко взрослые рыси, и значит ли вторжение детеныша в ее убежище то, что скоро сюда заявятся и более агрессивные звери, не имеющие ничего против того, чтобы отужинать самой вампиршей?

– Я не твоя мама, – девушка опустилась на корточки, отодвинувшись от потенциальной опасности подальше, и махнула рукой в сторону рысенка, стараясь ничем не спровоцировать его на бросок: кто их этих диких зверей разберет? что там взбредет им в голову в следующий миг? – Брысь! Уходи! Возвращайся к себе!

Рысенок никак не отреагировал на тщетные попытки девушки отвести от себя и своего пристанища угрозу. Выдохнув, вампирша бросила махать пальцами, осторожно вытянула вперед руку и замерла, собираясь с мыслями, чтобы сделать то, что задумала, быстро и решительно. Секундную заминку детеныш между тем не воспринял как этакое «затишье пред бурей» и вместо того, чтобы покинуть чужой дом, принюхался к протянутым пальцам, а потом поднырнул под руку и выгнул дугой пушистую спинку, будто бы намекая на то, что Лесли стоит погладить его самой. Затаив дыхание, Лестина прикоснулась к теплому пуху, ощущая, насколько он невероятно мягкий и приятный на ощупь. Котенок поднял мордочку и пронзительно запищал, а вампирша, опасаясь того, что хищные родители этого чада явятся на его зов, стала лихорадочно перебирать в голове возможные пути отступления, стремительно отдернув руку.

Вряд ли отдавая отчет своим собственным действиям, девушка протянула обе ладони к детенышу и приподняла его над землей, заставив его пушистые лапки безвольно обвиснуть. Рысенок продолжал пристально таращиться на нее пронзительными глазами, не моргая и ни на секунду не отводя взгляда.

«Что мне с тобой делать?» – охотница выглянула в лес, понадеявшись на то, что дождь стихает, но тот ровно наоборот лишь набирал силу.

«Нет, слишком жестоко выгонять тебя сейчас… Да и опасно это…» – промелькнула в ее голове мысль, и вампирша, будучи убежденной в том, что животные зачастую оказываются лучше людей и всех других разумных магических и немагических созданий, занесла рысенка обратно в свое укрытие, подальше под земляную крышу, куда никогда не добирались ни дождь, ни холодный ветер, что часто разгуливали над этим лесом. – «Может, его родителей прикончили люди в своих корыстных целях? Или они бросили тебя еще давно как самого слабого детеныша из всего маленького выводка, но ты каким-то образом уцелел?»

– Ты уйдешь? – сама не зная, что ожидает получить в ответ, спросила у детеныша девушка; тот просто смотрел на нее внимательным немигающим взглядом. – Или ты хочешь остаться со мной здесь?

Котенок поднялся на пушистые мягкие лапки и неловкой походкой маленького забавного зверька побрел куда-то в темноту, пружинисто подбрасывая в воздух конечности, однако увидев, что вампирша не следует за ним, остановился и озадаченно пошевелил ушками с кисточками, непропорционально большими относительно пухлой милой мордочки.

– Ты хочешь, чтобы я шла за тобой? – едва слова обрели свой завершенный логически смысл, прозвучав вслух, рысенок, казалось, воспрянул духом: он обрадовано припал на полусогнутые передние лапки, будто бы осчастливленный возникшим, наконец, между ними взаимопониманием, и игриво подпрыгнул, напружинившись, а потом резво побежал обратно в самый темный угол убежища девушки.

«Чего он хочет?» – подумала Лесли, устремляясь за своим новым подопечным, так и не найдя причину, по которой происходящее кажется ей таким правильным. – «Может, он учуял какого-то грызуна?»

Но вместо какой-нибудь непонятной для дикого животного безделушки, которая ожидаемо могла привлечь бы внимание котенка, пред Лестиной встала пустая земляная стена, какую та определила на ощупь, так как особо густая темнота, всегда царившая здесь, заполонила все незанятое пространство и окружила со всех сторон.

– Что такое? Что ты тут ищешь? – недоуменно произнесла охотница. Судя по шуму, рысенок взволнованно бродил вдоль стенки, сосредоточенно принюхиваясь и иногда поскребывая когтями по земле. Внезапно в лицо девушки подул сильный порыв ветра, какого просто технически не могло существовать в тупике.

– Что происходит?!..

Земля задрожала, а стена издала скрип и мягкий стук, обваливаясь глинистыми комьями на пол, разъехавшись на две части и открыв потайной ход… Потайной ход? В ее, вампирши, укрытии?

– Что за черт?.. – Лесли замерла, как громом пораженная, глядя на открывшуюся ей небольшую земляную комнату. Медленно сделав два шага, девушка прошла подобие порога и вновь остановилась.

Это было небольшое с виду помещение, внешне выглядевшее почти так же, как и ее основное жилище: неровные пласты почвы, заменяющие пол и стены, вросшие в них переплетенные между собой корни растений и камни. Но, в отличие от привычного домика, эта «комната» была куда более узкой и высокой настолько, что не имеющей даже потолка. Вместо типичного завершения четвертой плоскостью, странный отсек уходил ввысь, и с той высоты лился неяркий постоянный белый свет, достаточно мягкий для глаз, чтобы можно было не щуриться. Посередине пустой комнаты виднелось подножье черной металлической лестницы.

Рысенок с воодушевлением побежал вперед, увлекая вампиршу за собой, и привел ее к одному из углов помещения. Раньше, чем Лестина успела задать очередной бесполезный вопрос, детеныш начал активно перебирать лапами, разбрасывая в разные стороны комья сырой земли. Он упорно рыл, расширяя яму во все стороны и не щадя коготков, пока не нашел то, что искал – красивый старый золотой ключ с резным декором. С видом хищника, добывшего прокорм, рысенок подобрал ключ, который был едва ли не больше его самого, зубами и приволок его к черным сапожкам девушки.

– Зачем мне это? Это что-то важное? – и снова пронзительный взгляд. – Хорошо, я возьму это, если нужно.

Сразу же, как только ключ оказался в руках охотницы, рысенок припустил к лестнице и ловко поскакал по ступенькам вверх, мяуканьем привлекая внимание Лесли.

«Что за сумасшедший день?» – вздохнув, вампирша взялась за перила и стала осторожно подниматься, стараясь не глядеть на оставшуюся внизу площадку, которую тут же заволокло белым абстрактным дымом, и не оступиться на крутых ступенях.

Чем больше ступенек оставалось позади, тем темнее становилось вокруг, и только предостерегающее шипение рысенка и собственная интуиция помогали Лесли сохранять равновесие. Странным казался тот факт, что за все время, которое Лестина провела на лестнице, девушке ни разу не встретилось ни одного окна. Притом, что вокруг было вполне просторно, архитектор этого странного здания явно ни разу не задумался об элементарной необходимости проветривания закрытого пространства, о чем свидетельствовал стойкий запах сырой рыбы и протухших куриных яиц. Вампирша невольно зажала нос, стараясь дышать через раз, чтобы отравляющий воздух не проникал в дыхательные пути. Эта мера предосторожности не самым лучшим способом сказалась на ней самой, и у девушки началось легкое головокружение; картина окружающего поплыла перед глазами. Лесли в панике стала оглядываться вокруг себя, надеясь отыскать хоть что-то, чем можно было бы закрыть нос. В памяти сами собой всплыли нравоучения Наставника, как вести себя в подобных экстренных ситуациях. Когда Лестина поняла, что в поле ее зрения отсутствуют подходящие вещи, она вцепилась пальцами в рукав своего платья и с силой дернула его на себя, с характерным звуком разрывая ткань. Как только лоскут достаточного размера оказался в ее руках, охотница свернула его в несколько раз и повязала на лицо как бандану, тем самым закрывая нос. Конечно, было бы неплохо предварительно еще чем-нибудь смочить тряпичный материал, но Лесли едва ли рискнула бы прикасаться к какой бы то ни было жидкости, что можно было отыскать здесь. Блеклый свет и еле заметная темень, что стали отчетливее, когда несколько десятков ступенек остались позади, придавали этому покинутому месту еще больше таинственности, наводили необъяснимый ужас, который, в свою очередь, уже успел довести вампиршу почти до панической атаки.

Лестина не могла припомнить, чтобы когда-либо страдала клаустрофобией, но огромная лестница, уходящая куда-то вверх, постепенно сужаясь, заставляла внутренности сжиматься в тугой узел. Шаг за шагом девушка поднималась по скрипучим ступеням вместе со своим компаньоном – милым маленьким и забавным рысенком, который не пожелал остаться один внизу и теперь бежал впереди нее. Охотница улыбнулась сама себе. Несмотря на нервозность и страх перед неизвестным, дикое животное все же успокаивало ее своим присутствием, создавая в душе ощущение условной безопасности… Вернее, не безопасности, а скорее защищенности. Смутные терзания о том, что может случиться с ней в любой момент, тесно переплетались с беспокойством за маленького детеныша, пушистым комочком бегущего рядом. Поэтому, отбросив принужденно все остальные мысли, вампирша сосредоточилась на данном самой себе обещании – выбраться живой и защитить своего рысенка во что бы то ни стало.

Внезапно котенок, который опередил Лестину на несколько ступенек, остановился как вкопанный и плотно прижал уши к голове, угрожающе зашипев.

– Что такое, малыш? Что тебя так напугало? – Лесли попыталась, наклонившись, погладить рысенка по шерсти, но тот увернулся, бросаясь ей под ноги. – Что случи… – Договорить ей уже было не суждено.

Крик застрял где-то глубоко в горле, когда она подняла взгляд и, наконец, увидела нечто, уставившееся на нее безликим выражением. Огромная бесхребетная черная тварь под два метра ростом вышла из-за угла, волоча тощие пальчатые руки, что были значительно длиннее всего остального тела, по полу, и направилась прямиком к девушке нетвердой дрожащей походкой. Лестина попятилась, позабыв о том, что стоит на лестнице, и, тут же закономерно не нащупав соскользнувшими со ступенек ногами опору, потеряла равновесие, кубарем скатываясь вниз. Сколько она уже прошла? Каждый деревянный выступ больно бил охотницу, заставляя ее кости сомнительно хрустеть. Когда девушка, наконец, шмякнулась на деревянную площадку перед ступеньками, существования которой не подозревала до этого мига, все тело безумно саднило, а перед глазами разлетались ослепительные искры, но Лесли не могла позволить себе оставаться лежать на полу даже лишнюю секунду. Схватившись за вывихнутый локоть, она поднялась на ноги, тихо матерясь. Адреналин, который активно выбрасывался в ее кровь, сильно притуплял болевые ощущения, тем самым даруя вампирше возможность бежать… Бежать как можно дальше отсюда, даже неважно куда. Лишь бы это место осталось где-то позади, выпуская ее из своего капкана.

Черное существо приближалось медленно и почти бесшумно, играясь со своей жертвой перед тем, как та захлебнется собственными криками и кровью, закатывая глаза в предсмертном хрипе. Монстр вытянул вперед обе свои длинные кривые конечности, подняв кисти с пола, и попытался ухватить девушку за платье. Лестина же открыла в себе некое «второе дыхание», слишком звонко, как ей показалось, отстукивая оставленные позади доски пола каблуками, пробегая коридоры ураганными порывами. За ее спиной раздавалось низкое утробное рычание всякий раз, когда чудовище вновь промахивалось и не могло ухватить свою добычу, и этот страшный звук мотивировал бежать намного лучше, чем любой другой земной раздражитель. Лесли казалось, что она несется, задыхаясь, на одном и том же месте, увядая собой в темноте. Бесконечный коридор будто бы совсем не сдвигался, сколько бы она ни старалась, и совсем не желал заканчиваться.

С каждым оставленным за спиной метром воздух вокруг вампирши будто бы только сгущался и становился темнее и тяжелее, а стены словно бы сужались и давили все больше, выбивая из легких последний воздух. Прилагая все усилия для того, чтобы сохранить скорость бега, Лесли продолжала мчаться куда-то, как ей представлялось, вперед. Судя по цоканью когтей, рысенок летел следом за ней. Коридор, что прямо на глазах выступал своими смутными очертаниями из темноты, петлял так часто, что девушка всякий раз билась о деревянные стены, судорожно цепляясь за кривые просевшие доски пальцами, чтобы предотвратить неминуемое, казалось бы, падение. Чудовище неотступно следовало за ней и ее компаньоном, хрипло дыша и тяжело переставляя лапы. Подгнивший местами пол проседал под сапожками Лестины, однако худощавая вампирша не рисковала провалиться вниз, чего нельзя было сказать о том монстре, который, не отставая от нее настолько, насколько это было возможно, полз по коридору, да так резво, будто бы низкий потолок и давящие стены были для него не более чем просто невесомым туманом, дымка которого легко расступается при малейшем дуновении ветерка.

В висках громко стучало, а ноги подкашивались, но Лесли не оставалось ничего, кроме как, вопреки усталости и панике, убегать. На кону стояла ее собственная жизнь… Это ведь ее родители научили ее идти до самого конца. Это они сумели привить ей мысль о том, что в настоящем мире ничего не дается просто так и за все нужно бороться, отдавая что-то, чтобы получить желаемое. Жизнь простой маленькой девочки тоже была в числе того, за что пришлось заплатить… Слишком рано… Но такова была действительность, изменить которую ей было тогда не под силу… Ее родители смогли уберечь ее, отдав самое ценное, что только у них было, встав на пути тех, кто стремился уничтожить дитя, рожденное вне закона… Не теперь. Лестина потрясла головой, отгоняя непрошеные мысли, что отвлекли ее от той единственной цели, что существовала для нее сейчас. Пусть она смертельно устала, пусть все тело болит от долгого бега и карабканья по крутым ступенькам наверх. Не сдаваться. Она должна спастись. Не позволит причинить себе вред, во что бы то ни стало. Не для того были все жертвы.