Гувернантка в драконьем поместье

– Где Луиза? – холодный голос лорда окатился меня как ледяная вода. Даром, что Келбер – огненный дракон, его интонациями можно спокойно заморозить даже кипящий вулкан.

– Платье юной леди испорчено, в таком виде она не может вернуться за стол, – выдала я. Ничего более убедительного по пути сюда придумать не удалось.

– Вы не выполнили мое поручение, – отчеканил дракон.

Он все еще сидел за столом, а я стояла перед ним, как провинившаяся гимназистка перед учителем. Но спину по привычке держала ровно и взгляд не опускала. Я должна по крайней мере показать, что считаю свои действия правильными.

– Вы поручили мне продемонстрировать знание столового этикета. Именно это я и делаю, – не осталась в долгу я.

– В таком случае, надеюсь, вы будете следовать им беспрекословно и впредь, – Келбер выразительно покосился на мой подол.

Я на провокацию не повелась и голову не опустила. Впрочем, и так можно догадаться, что следы сырного супа и пыль плохо сочетаются с белой скатертью и столовым серебром.

– Разумеется, Ваша Светлость. Позвольте откланяться, – я присела в реверансе, стараясь не слишком демонстрировать пятна на юбке.

– Будем считать этот случай первым. Если вы еще дважды не выполните мой приказ, будете уволены, – сообщил Келбер, при этом смотрел он уже не на меня, а куда-то в глубины собственных мыслей. – Идите.

Я поспешила развернуться и направилась к двери, и уже на выходе из обеденного зала услышала, как Келбер тихо распорядился подать Луизе ужин в комнату. Ну что ж, по крайней мере девочка не останется голодной.

Райан

Когда за мерзавкой Вилберг захлопнулась дверь, я позволил себе откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза. От собственной слабости хотелось выть. После смерти родителей я все еще остаюсь главой рода Келбер, но в таком упадке, как сейчас, моя семья не находилась никогда. Пока что мне удается сохранить хотя бы вид былого величия, но наши земли уже несколько лет дают плохой урожай, ни один из моих кровных братьев не получил дар, в наших плавильных мастерских в прошлом году разом, как по чьему-то заказу, стали неисправны почти все печи. На покупку удобрений и нового оборудования ушли слишком большие средства – вложения не окупятся, даже если в конце лета удастся получить хорошую прибыль. Так что сейчас я даже не могу выставить Трейсил, не напоровшись на скандал. В другое время просто уплатил бы ее долг, лишь бы не видеть в своем доме, но сейчас любой, даже мелкий шум, может вбить клин в идеальную репутацию рода.

Еще и Луиза… По возрасту ей уже пора как минимум познакомиться со своими ровесниками на каком-нибудь неофициальном приеме, но она совершенно не готова. Я лишком долго держу ее в затворницах, еще год, максимум полтора – и поползут грязные слухи, люди начнут думать, что с одаренной наследницей рода что-то не так. Но разве можно просто взять и вытолкнуть эту беззащитную малышку в общество, где остальные дети впитывали манеры и презрение к низшим по положению с молоком матери? Если ей так тяжело даются даже простые домашние обеды, что с ней станет после насмешек ровесников? Дети ведь гораздо более жестоки, чем взрослые.

– Ваша Светлость, пришли отчеты из плавильных мастерских, – сообщение дворецкого вывело меня из задумчивости.

Десерт на столе не вызывал аппетита, так что я отложил вилку, которую все это время крутил в пальцах. Поднимаясь, заметил, что серебро оплавилось. Но я ведь не применял дар, даже не почувствовал его всплеска на коже. Что произошло?

Списав все на случайность и задумчивость, попытался отделаться от неприятных мыслей, но легкое беспокойство никуда не пропало. Пока шел до кабинета, не раз вспомнил слова отца, сказанные им незадолго до смерти. Он подозревал, что кто-то из членов знатной семьи нас проклял. Наверняка под «кем-то» он имел в виду Вилберг.

В самом деле, все происходящее теперь походило на злой рок или исполнение чьей-то недоброй воли: меньше одаренных Келберов, проблемы всюду, куда ни посмотри. Когда отец впервые высказал свои подозрения, я счел, что он ослаб умом на старости лет. Но теперь понимаю: он мог быть и прав. Доказательств до сих пор найти не удалось, но после того, как он прижал к стенке предателей Империи, все в самом деле пошло наперекосяк.

Еще эта Трейсил маячит перед глазами, раз за разом напоминая, чего нашему роду стоила верность Императору. У этой мерзавки нет при себе ни амулетов, ни свитков с заклинаниями – я проверял. Дар ее слаб и не опасен, так что же она тут делает? Решила закончить то, что начали ее родители, и полностью разрушить мое благосостояние? Или покуситься Луизу? В любом случае, что бы она не планировала, ее ждет провал: мои магические щиты и охранные чары на Луизе не дадут причинить ей вред, у младшей Вилберг не хватит сил, чтобы через них пробиться. Но как только она попытается это сделать, у меня появится повод с чистой совестью вышвырнуть ее из поместья, и со своими долгами пусть разбирается сама.

Просматривая отчеты о доставке и установке новых печей в плавильнях и маршруты, по которым будут распределены ресурсы, необходимые земледельцам, я тщетно пытался избавиться от беспокойства, но оно не уходило. Едва прочитав строку текста, я тут же ее забывал – никогда прежде не был так рассеян. Пришлось отложить дела.

Отдернув плотные шторы и впустив в кабинет больше света, я вспомнил, с каким трудом переносит жару молодая Вилберг. Мысль о том, что она будет мучиться все недолгое время, которое проживет под моей крышей, вопреки логике не доставила никакого удовольствия. Я бы предпочел, чтобы ее просто здесь не было.

Взгляд упал на шкатулку со стопкой старых писем, которую я после переезда оставил на подоконнике, да так никуда и не убрал. Ничего ценного в них не содержалось, но отец ими дорожил. Эти послания напоминали о тех временах, когда Келберы и Вилберги составляли мощный, верный стране союз. Семьи не смешивались, но регулярно заключали укрепляющие партнерство браки. Маги камня и металла составляли неплохие пары с драконами, хоть и не увеличивали сил ни одного их супругов. Однако со временем сила обоих родов крепла, влияние росло, так почему же покойный герцог решился на предательство? Да еще и такое нелепое.

Отец рассказывал, что даже на суде Трэвис до последнего отрицал вину, но все факты свидетельствовали против него. Ему как аристократу сохранили жизнь, но для такого гордеца лишение титула, пожалуй, оказалось страшнее смерти. Я был совсем мальчишкой, когда видел его в последний раз – сухой, высокий, бывший военный офицер, он всегда оставался невозмутим, и, по словам отца, не изменял себе, даже стоя перед разгневанным Императором. Что же могло заставить такого человека пойти на подлость? И что могло привести сюда его единственную дочь? Неужели она не унаследовала ни капли его гордости?

На этот раз от размышлений меня отвлек запах гари. Подняв ладонь с деревянного подоконника, я увидел на темном фоне черные подпалины от пальцев. Да что со мной? Не хватало еще, чтобы сила вышла из-под контроля, как у подростка. Самое странное, что для этого нет никаких видимых причин, чужого магического влияния я не ощущаю, да и сам дом, зачарованный еще до окончательного переезда, выдал бы мне злоумышленника.

Стоило только подумать о недоброжелателях, как я ощутил холодок чужеродной силы, которая кралась по камням. Трейсил, маленькая интриганка! Решила проверить замок с помощью магии? Думаешь, я тебе это позволю?

Сосредоточившись, быстро отыскал источник сил, конечно же в комнате мерзавки Вилберг, и обдал ее руки жаром защитной магии. Не больно, но достаточно поучительно. Пусть запомнит, что ей не следует совать нос в мои дела.

Трейсил

Я смотрела на обожженные руки, от досады хотелось ругаться. Но в коридоре суетились слуги, и мне оставалось только сжимать зубы, глядя на покрасневшую, саднящую кожу.

Я ведь просто задумалась! И вовсе не собиралась шпионить за Келбером – этого мне еще не хватало! Моя сила всего лишь немного вышла из-под контроля и отправилась на прогулку по родным прохладным камням. Вот только спонтанных всплесков со мной не приключалось лет с семнадцати, кажется. Что же произошло?

Я сжала и разжала пальцы, но ничего необычного не ощутила, кроме легкого покалывания от ожога и нового приступа раздражения.

Наверное, Келбер подумал, что я пыталась найти что-то в замке или кого-то выследить. Я бы на его месте тоже так решила. Плохо дело.

Впредь надо постараться быть поаккуратнее, чтобы подобные инциденты не повторялись, ведь положение мое и так хуже некуда: Луизу еще учить и учить до приемлемого результата, а ее брат отдает неразумные распоряжения, за неисполнение которых я могу вылететь из поместья. Слуг иногда отстраняют за излишнюю строптивость, такой аргумент вкупе с плохим образованием моей воспитанницы станет вполне убедительным для комиссии в Академии.

В тщетных попытках придумать выход из ситуации я заметалась по комнате. Идея воздействовать на лорда через его сестру оказалась провальной – они гораздо менее близки, чем я предполагала. Необходимо придумать новый план.

Солнце уже склонилось к горизонту и жарило землю менее неистово, чем пару часов назад, стало прохладнее и я начала соображать быстрее. Чтобы не поддаваться панике, составила предварительный план действий, исходя из самого худшего предположения.

Итак, на случай, если Келберу все же удастся найти способ меня отстранить, я должна быть уверена, что в ходе рассмотрения дела в Академии он не сможет упрекнуть меня в неподобающем поведении. Помимо этого, я должна продемонстрировать результаты в обучении его сестры, они точно сыграют в мою пользу…

– Мисс Вилберг, – служанка, вошедшая в комнату, держала в руках поднос с едой. Она даже не постучалась, перед тем как открыть дверь, и под моим вопросительным взглядом поежилась. – Я стучала, но вы не открывали. Его Светлость приказал подать вам ужин в комнату.

Что? С чего бы ему меня кормить? Может, отравить хочет?

Все же отказываться от милости хозяина дома без видимой причины было бы невежливо, так что я кивнула служанке, гадая, куда же она пристроит поднос. Однако вслед за ней в мою комнатушку вошел еще и ловкий юноша, который, несмотря на низкий рост, быстро втащил через узкий дверной проем столик и пристроил его у окна. После выбежал в коридор и вернулась с табуреткой, затем откланялся и поспешил уйти.

Пока горничная расставляла тарелки и приборы, я еще раз оглядела комнату. Теперь она казалась еще меньше, но гораздо более уютной. Или, может, такое ощущение у меня появилось из-за аппетитного запаха мяса с пряностями?

Служанка уже собиралась меня покинуть, но я окликнула ее.

– Скажи, Его Светлость давал какие-то еще распоряжения на мой счет? – на всякий случай уточнила я у замершей на пороге девушки.

– Нет, – покачала головой она. – Только велел кому-нибудь из слуг сопровождать вас, если решите выйти в сад.

Когда горничная все же выскользнула за дверь, я уселась за стол и, взглянув на тарелку, сосредоточилась. Добавок из неорганических компонентов типа цинка, серебра, ртути или меди, в ней точно нет – я бы заметила и мельчайшие частицы. А вот с проверкой на ядовитые травы сложнее. По запаху ничего подозрительного я не заметила, но чтобы окончательно убедиться в безопасности еды, вырастила на поверхности тарелки тонкий слой серебра. Это почти полностью истощило мой магический резерв, зато яркий свет драгоценного металла показал, что бояться нечего.

На какую-то долю секунды мне даже стало стыдно за свою подозрительность, и чтобы успокоиться, я принялась за еду, попутно размышляя о своем положении. Чем дальше, тем страннее оно мне казалось: гувернантка в доме врага, при этом я не чувствую на себе никаких сковывающих магию чар. Зато на доме, на самом Келбере и на Луизе защитных заклинаний, пожалуй, даже больше, чем нужно для обычной предосторожности. Может, глава великого рода чего-то опасается? Вряд ли меня – если бы чувствовал во мне угрозу, не оставил бы под своей крышей, да и свободы перемещения по поместью бы не дал. Но слуги обязаны лишь сопровождать меня в саду. Наверное, снаружи защиты не такие сильные и лучше приставить ко мне хотя бы одного соглядатая?

С другой стороны, при всей своей неприязни Келбер не проявляет и открытой враждебности: хмурые взгляды и один нелепый приказ – не такая уж и пытка, если подумать. Я наслышана от своих сокурсниц о том, как господа могут издеваться над слугами, при этом и пальцем их не трогая, так что тут вроде бы все не слишком плохо. С другой стороны, от мысли о том, что Келбер просто ни во что меня не ставит, считает пешкой в шахматной партии, которую противник ему уже проиграл, раздражало. Он не видит во мне не то, чтобы угрозы, а даже равной себе аристократки.

Перед первым занятием я волновалась едва ли не больше, чем моя маленькая ученица. Заранее разложила книги и повесила карту – планировала начать с урока географии – потом попросила горничную принести полный комплект столовых приборов, которые понадобятся в обед. Если все пройдет хорошо, то первые результаты моей работы будут видны уже сегодня.

Луиза вошла в классную комнату, когда я задвигала шторы так, чтобы свет падал на ее маленький столик, но меня хотя бы немного скрывала тень. Сегодняшняя жара не уступала вчерашней, и мне становилось труднее дышать всякий раз, когда я слишком долго оставалась на солнце.

Когда вслед за моей маленькой ученицей в классную комнату вошел Райан Келбер, я не слишком удивилась, но и воодушевления его визит не добавил. Предпочла бы заниматься наедине с воспитанницей, но он, выслушав мое формальное приветствие, с поистине императорским величием прошел к окну и опустился в глубокое кресло.

– Я намерен присутствовать на сегодняшних занятиях, чтобы окончательно убедиться в их качестве, – безапелляционно заявил Келбер.

– Как пожелаете, Ваша Светлость, – ответила я спокойно.

Нельзя показывать ему, насколько мне неприятно его присутствие. Он наверняка пытается вывести меня из равновесия, заставить ошибиться, но я ему этого не позволю!

Луиза прошла к своему столу, созданному специально под ее небольшой рост. К себе она прижимала изящную куклу с золотыми кудрями, наряженную в голубое платье с белыми оборками. В детстве я глядела на похожих кукол в витринах магазинов, но даже не осмеливалась спросить у родителей, купят ли мне когда-нибудь такую: слишком хорошо понимала, насколько плачевно наше положение. По крайней мере, проблем с игрушками у Луизы точно не возникнет, с другой стороны, у меня вместо дорогих кукол была любящая мать, заботливый, пусть и погруженный в величие прошлого отец и хорошо образованная бабушка, которая утерла нос всем самым лучшим гувернанткам.

– Луиза, оставь куклу, – велел герцог, флер печальных воспоминаний тут же развеялся.

Малышка насупилась и прижала игрушку к груди еще крепче. Сегодня она и сама походила на эту куклу, правда, ее платье выглядело гораздо проще, чем праздничный наряд на тонком фарфоровом тельце. Начинать уроки с такого противостояния – плохая идея, так что я, собравшись с духом, решила поддержать Луизу.

– Ваша Светлость, в этом нет необходимости. Думаю, маленькой подруге нашей леди тоже будет интересно узнать, в какой замечательной стране она живет и какие государства находятся по соседству, – мягко, почти так, как говорила бы с ребенком, обратилась я к герцогу.

Он опешил от такой наглости, я мысленно ликовала уже от того, что мне удалось ошарашить его и сбить с толку. Запоздало подумалось, что сейчас он во второй раз может обвинить меня в неисполнении своих приказов. Но не устроит же он балаган из-за такой мелочи, как детская игрушка. Или устроит?

Луиза смотрела на меня со смесью восхищения, благодарности и интереса. Ее голубые глаза буквально светились от радости, когда она шагнула к столу вместе с любимой игрушкой.

– Что ж, надеюсь, ваш урок достаточно интересен и эта игрушка не будет отвлекать мою дорогу сестрицу от учебы, – удивил меня Келбер.

Хотелось на месте запрыгать от осознания того, что в этот раз я победила. Да, отвоевала игрушку для ребенка, но чем не первый шаг? Пусть этот напыщенный идиот и думает, что я ничего не стою, пусть считает меня хоть шпионкой, хоть интриганкой, но теперь он будет иметь в виду, что я не стану тупо склонять голову и раболепно повторять «Да, Ваша Светлость» при любом его слове!

Занятие началось, и я стала показывать Луизе очертания границ Империи. Моя ученица выглядела напряженной и на вопросы отвечала скованно. Подозреваю, дело не столько в волнении из-за меня, сколько в ее брате, который не сводил с нас обеих тяжелого взгляда. При этом я все никак не могла понять, что же выражают его ореховые глаза и нахмуренные темные брови: то ли он так ненавидит меня и мой род, что просто не может вести себя нормально в моем присутствии, то ли его печаль какая-то более всеобъемлющая. Чем дольше я наблюдала за хозяином поместья, тем больше мне казалось, что верно второе предположение. Но и мое присутствие радости в жизнь Келбера определенно не добавляло.

Завершив рассказ, я заметила, что Луиза локтем отвернула куклу, сидевшую все это время на краю стола.

– Луиза, кажется, твоя маленькая подруга не увидела, как я показываю на карте крупные города, – мягко начала я, чтобы не пугать девочку, но малышка все равно напряглась и взглянула на меня исподлобья. – Давай ты ей все еще раз объяснишь?

Златовласка с опаской встала со стула, подошла к карте и не слишком уверенно указала деревянным прутиком, который я передала ей, в столицу Империи, находящуюся севернее этого поместья.

– Смотри, Лили, это Пембер… – тихо начала она, но заметив мою одобряющую улыбку, поверила в свои силы еще больше и назвала почти все значимые для страны населенные пункты.

– А теперь покажи, где находится ваше поместье, – попросила я, косясь на Келбера. Его лицо по-прежнему не выражало ничего, кроме то ли презрения, то ли усталости. Впрочем, теперь уже не так явно, как в начале занятия.

Луиза уже вполне уверенно, даже приосанившись, ткнула указкой в пятачок степей в предгорьях, которые резко переходили в почти отвесные скалы. Неподалеку от этих скал и стояло поместье, окруженное искусственно выращенным садом. И именно горы скрывали долину от ветра, но позволяли солнцу беспрепятственно нагревать ее. Таким образом она становилась идеальным пристанищем для магов огня и настоящим адом для всех остальных живых существ.

– Молодец, можешь отдохнуть, – я забрала у Луизы указку и она, со счастливой улыбкой схватив куклу, отправилась с ней на диван.

Прислушавшись, я поняла, что маленькая хитрость сработала: юной леди понравилось самой выступать в роли учительницы, и она охотно пересказывала своей игрушечной подруге и обо всем остальном, что узнала на занятии.

Убедившись, что с малышкой все в порядке, я подошла к приоткрытому окну, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха. Голова от яркого света закружилась, но я чувствовала себя вполне сносно и готовилась повторить с Луизой еще и основы столового этикета.

– Думаете, вам удастся? – голос Келбера, раздавшийся прямо за спиной, едва не заставил меня потерять самообладание. Но я все же осталась внешне невозмутима.

– Что удастся? – искренне не понимая, о чем он говорит, уточнила я.