Криминальный мир. Испытание

Все события, названия и персонажи являются вымышленными

Иолай поджег факел и стал прижигать им места на теле Гидры, с которых отлетали срубленные Гераклом головы. На этом месте уже не вырастали новые головы. Все слабее и слабее становилась Гидра. Наконец Гераклу удалось отрубить и бессмертную голову. Рухнула Гидра мертвой на землю. Вышел победителем Геракл из этой страшной битвы.

Миф Древней Греции

Второй подвиг Геракла

Лернейская Гидра

Глава 1. Встреча

15 апреля 201x года

Борис вышел из гостиницы в центре Парижа во второй половине дня. Спешить ему было некуда, собирался просто сделать променад. В офис компании «Парижская мода», которую возглавляет тесть, сегодня заходить нет необходимости, там его ждут завтра, а в гостинице сидеть невозможно: организм без движения костенеет: требует активности. Да и нравятся Борису уютные улочки, что в центре столицы Франции.

Борис Шкаренков был заместителем директора московской компании «Мэйд ин Франс лимитед», «дочки» «Парижской моды». Прошло уже два года, как он занимает эту должность, но шеф, он же – тесть, Самсонов Матвей Васильевич, пока не выдвинул своего родственника на первую позицию, хотя Шкаренков и владеет бизнесом практически с ним напополам. А директор – наемное лицо, так Самсонову и Шкаренкову проще.

Погода была ясной, дождя не намечалось. Борис такую погоду любил: не холодно, не жарко, легкая облачность, весеннее солнышко не надоедает, светит ласково. Городские деревца и газоны радуют свежей зеленью. Одет Борис по погоде, в полуспортивном светло-бежевом костюме, полуботинках, похожих на кроссовки, но вполне подходящих «для выхода», барсетка на боку.

Шкаренков Борис Александрович был мужчиной тридцати пяти лет, роста выше среднего, крепкого телосложения. С стороны четко видно, что бывший спортсмен. Даже, если судить по физической форме, его можно принять и за действующего. В прошлом теннисист-профессионал, Борис постоянно и активно поддерживает свою спортивную форму. Иначе никак: и привычка, и необходимость – Шкаренков знает, что если бросить спорт, организм постепенно развалится… Встречаясь с приятелями, бывшими спортсменами, для которых теперь лишнее движение в тягость, что было прекрасно видно по их внешнему виду, Борис неизменно говорил себе: что бы ни происходило в жизни, буду уделять время для движения и спорта! Поэтому придется забыть про лень и плохое самочувствие, тренироваться надо всю жизнь… Волосы у Шкаренкова короткие, темно-русые, не слишком густые, но вполне приличные. Он их всегда набок зачесывает. Прямой лоб, широкие надбровные дуги. Брови черные, из-за чего у имеющих воображение напрашивается эпитет: породистый парень. Нос большой, с горбинкой. Несмотря на такую характерную черту, не скажешь, что лицо кавказского типа. Однозначно, европейское. Подбородок квадратный. Нетолстые правильные губы. Черты лица сами по себе не красавчика, грубоватые, но серые добрые понимающие глаза сильно меняют портрет Бориса в лучшую сторону. Будь на таком брутальном лице глазки острыми и колючими, наш герой бы производил неприятное впечатление. А так – ничего, смотрится прилично, вполне симпатичен. Женщинам такие нравятся, особенно в сочетании с крепкой спортивной фигурой и быстрыми, но плавными и точными движениями.

Около часа Борис слонялся по улочкам, заглядывая в витрины и, ради тренировки памяти, запоминая дорогу, как игроки в компьютерной игре запоминают движения. Пошататься по улицам незнакомого города, тем более который некоторые называют столицей мира, это и отдых, и развлечение. Кроме того, таким образом Борис настраивался на переговоры, проще говоря, разговор с тестем и его работниками, который был спланирован на завтра. Уют и обустроенность центра Парижа приятно грели душу. Кое-где воняющие мусорные баки не в счет, их можно обойти. «Видимо, я по призванию не только теннисист, но и турист, – думал про себя Борис, – Ходить, разглядывать и запоминать заграничные улочки – это занятие для меня». Шкаренков запросто мог бы так шастать еще пару часов, его уровень физической подготовки и любопытство позволяли и гораздо большее, но он любил разнообразие, поэтому зашел в кафе.

Смолоду Борис привык не давать волю фантазии в питании, всегда брал что-нибудь хорошо ему известное. Сказывался образ жизни в прошлом профессионального спортсмена: если будешь экспериментировать с едой, то в какой-то момент, особенно соревновательный, это дорого может обойтись. Поэтому взял большую чашку американо и большой круассан, типичный продукт для Парижа, хотя и нетипично внушительных размеров. Уселся в уютную глубь кафе, куда, впрочем, слегка доходил свет из окна. Шарма добавлял легкий красно-коричневый свет от светильника. Борис чувствовал полную расслабуху. То, что надо. Сел через столик от двух девушек, негромко, но увлеченно беседовавших друг с другом по-английски. Девушкам лет по двадцать пять, не больше, сразу отметил Борис. Обе вполне симпатичные, одна, черненькая – особенно. Даже не просто симпатичная, а красотка, как будто произведенная на свет специально, чтобы удивить и порадовать мир! Бывший спортсмен мгновенно оценил четкие, вполне развитые формы девушки. Прическа милая, почти как у Мирей Матье, только уши видно, за которые девушка время от времени непринужденно закладывала прядки волос. Правильные небольшие ушки. И черты лица правильные, некрупные, как и надо для девушки. Личико овальное, довольно бледное, насколько можно было рассмотреть при неярком свете. Волосы черные, с красноватым отливом, хотя, возможно, это от светильников. Черненькими же, как угольки, глазками она несколько раз взглянула на Бориса, разговаривая с подругой. Или, по крайней мере, Шкаренкову так показалось. Одета она была в брючный костюм светло-синего цвета, какой-то нестрогий, показалось Борису. Наверное, потому что хорошо подчеркивал достоинства фигуры: и высокую небольшую грудь, и изгиб бедра, на которые бы любой мужчина не мог бы не обратить внимание. Обратил и Борис, неважно, что женат…

Штамп в паспорте был, но Шкаренков был почти уверен, что брак оказался неудачным… Вторая девушка была «тоже ничего», но Борис, что называется, «не запал» на нее. Может быть потому что его сознание было уже поглощено ее более симпатичной подружкой? А так, если бы она была одна, вполне могла бы понравиться. Тем более что была хорошо сложенной, стройной блондинкой, к тому же с виду натуральной. Одета в цветастое платье с небольшим разрезом на груди. Она что-то со сдерживаемым темпераментом говорила своей черненькой собеседнице на английском языке, Борису даже показалось, убеждала.

Шкаренков прислушался:

– Ничего он тебе не сделает, да и зачем ему это надо! Помнишь, у него похожая ситуация с Эльзой сложилась. И ничего, говорят, отпустил. Я слышала, она теперь в Бельгии живет, как ни в чем не бывало.

– Моника, откуда у тебя такая информация, кто все это тебе рассказал?.. Кому-то точно известно, что она в Бельгии?.. Может быть знаешь, кому, чтобы я могла поспрашивать? Или где она может быть? Между прочим, если бы было все в порядке, Эльза бы из этой Бельгии давно уже позвонила, да и прежде чем уехать, попрощалась бы по-человечески, оставила бы координаты, мы же были подругами!.. Ну, сама подумай! Помнишь? Мы и сейчас подруги, согласна? Да и что ей делать в этой Бельгии? Она же немка! У нее в Мюнхене родители… А на меня Виктор и долг, и неустойку повесил, как и предполагалось, по договору выплатить его надо немедленно… И все официально, вот так получается. Неофициальные добрые отношения закончились, остались только официальные злые бумаги. Если не расплачусь, то он заберет квартиру, заплатит копеечную компенсацию и адьё! – брюнетка аккуратно прикладывала платок к глазам. Слезы выступали сами, помимо ее воли.

– Не переживай, Мила, простит он тебе этот долг дурацкий, все будет хорошо, – блондинка убеждала, но, судя по выражению ее лица, была далеко не уверена в том, в чем сама же пыталась уверить подругу.

Борис прислушивался, жуя круассан и запивая его кофе. Вкуснятина какая, надо будет сюда заглядывать иногда…

– Простит? Вряд ли. Думаю, прощение – это не про него. Все шло к конфликту, который просто был неизбежным. Теперь я это понимаю… Да и больше того! Есть подозрение, что он все спланировал! Чувствую, что Виктор – такой человек, все слухи о нем – правда, как я могла так ему верить… Ну, ладно, Моника, я тебя уже не могу задерживать! Ты уже опаздываешь на работу, – Борис отметил, что черненькая говорит с каким-то знакомым акцентом.

Блондинка заглянула в небольшой серебристый айфон:

– Да, Мила, побегу, извини, мне действительно уже пора. Будем на связи! Пока!

– Хорошо, Моника, на связи!

Расстроенная девушка проводила подругу глазами и, как показалось Борису, как-то жалобно взглянула на него. Взяла чашечку, раза в четыре меньшую, чем у Бориса, допила остывший кофе, причем слеза капнула, ему показалось, прямо туда, в чашечку. Шкаренкову стало ужасно жалко черненькую, смолчать и просто так «отпустить» девушку он не мог.

– Простите, я услышал случайно, у вас какие-то проблемы? Могу я как-то помочь? – спросил по-английски Борис, едва блондинка закрыла за собой дверь. Конечно, дома была жена – Алена Матвеевна Шкаренкова, девичья фамилия Самсонова, которая к тому же недавно заявила во время взаимных упреков, что беременна. Но, во-первых, у Бориса с супругой крайне напряженные взаимоотношения, при одном воспоминании о которых бросает в дрожь. Во-вторых, Борис уже подумывал о разводе и новость о беременности даже слегка его раздосадовала, к тому же женатый мужчина не только подозревал, но даже был уверен процентов на восемьдесят, что будущий ребенок – не его. После объявления новости о будущем пополнении он и вспомнил-то не сразу, когда между ними в последнее время что-то такое было, в этом смысле память Бориса избирательна… Правда, далеко идущих планов в отношении черненькой у него не было. Профессионального казанову или даже любителя по этой части он в себе не чувствовал и не видел… Ведь если просто пообщаться, а то и помочь девушке, что в этом плохого?

Брюнетка попыталась улыбнуться сквозь слезы, обнажив ровненькие белые зубы:

– Помочь? Ну, наверное, можете. Мне кажется, любой может помочь другому человеку хоть в чем-то, если захочет. Правда, это только теоретически. А на практике – зачем вам это нужно, вы же меня в первый раз видите!.. Да и кому нужны чужие проблемы?.. Нет, простите, не могу, мне надо идти…

Девушка встала и, уже не обращая внимание на слезы, которые, кажется, закапали сильнее в ответ на участие незнакомца, вышла из кафе.

Борис чувствовал, что он обязан был помочь девушке, хотя и не двигался с места… Теперь эта черненькая девушка застряла у него в голове. Мало того, что понравилась, ещё и задела в нем мужские струны. Борису показалось даже, что с черненькой у него возникла связь – и ментальная и чувственная, несмотря на короткий промежуток времени общения. Возможно, как таковая, искорка еще не проскочила, не успела, но теперь просто так забыть Шкаренков незнакомку не мог. Тем не менее, девушка ушла, а вскочить и побежать за ней Борис не решился. Чуть позже, может быть, он уже и сожалел об этом, но было поздно, во всяком случае.

На следующий день Борис проснулся, сделал заказ на завтрак, немного повалялся в постели, принял душ, побрился, дождался и съел яичницу, выпил кофе с тостами и отправился в офис своего тестя, Самсонова Матвея Васильевича.

Борис подходил к зданию бизнес-центра, где располагался офис Самсонова, когда из стеклянных дверей прямо ему навстречу выскочила та самая черненькая девушка, вчерашняя незнакомка. Двигалась она быстро, но выглядела спокойной, хотя Борису показалось, что глаза у девушки чуть припухшие, а лицо – чуть бледнее.

Просто пройти мимо было немыслимо, и Борис воскликнул, по-английски, разумеется:

– Доброе утро! Неужели это вы?.. Я так жалел, что не сумел вас вчера удержать!.. Очень надеюсь, что не откажетесь составить мне компанию в кафе или ресторане… Сейчас или когда будете свободны…

Миле и самой было досадно, что убежала тогда от такого интересного мужчины, но в тот момент все равно невозможно было общаться: не то настроение, мягко говоря. Теперь она понимала: мужчина ей нравился, и даже очень: ее типаж! Сейчас, в начале нового дня – другое дело, можно и пообщаться, черненькая улыбнулась:

– Да, с удовольствием! Я сейчас свободна! Кофе с пирожным – это то, что мне нужно в данный момент!

– Отлично!

Шкаренков, разумеется, и не собирался забывать, что его ждет тесть, Матвей Васильевич Самсонов. Но так как конкретно о времени не договаривались, можно будет и позже заехать. Проезжавшее мимо такси было кстати, Борис и Мила на нем подъехали к кафе, которых в центре Парижа – хоть отбавляй. Борис попросил таксиста остановиться у одного из них.

Брюнетка расположилась за столиком, Борис подошел к стойке, заказал, дождался и получил пирожные и кофе.

– Познакомимся? – спросил бывший теннисист, ставя на столик кофе и вазочку с пирожными. Он помнил ее имя из вчерашнего разговора девушек, но не показал этого.

– Да, конечно, – мое полное имя Людмила, но друзья зовут меня Милой, я привыкла, да и мне так больше нравится.

– А я Борис… Не Беккер, но я, как и он, тоже когда-то играл в профессиональном теннисе, в рейтинге АТР был не последним… Кстати, родители и назвали меня в честь него. До сих пор очень любят теннис.

– Вот как? Здорово! А каким вы были в рейтинге?

– До третьего десятка однажды добрался. Но давайте обо мне потом, расскажите лучше, что с вами произошло… Между прочим, акцент у вас какой-то знакомый…

– Это русский акцент, я родом из России, хотя не живу там около пяти лет.

– Ого, какое совпадение! Может, это знак свыше? – воскликнул Борис по-русски, – Тогда тем более, помочь землячке – моя обязанность! Я тоже из России, живу там сейчас, в Москве. Здесь, в Париже я сейчас в командировке. Расскажете, что с вами произошло?

– Да, конечно. Все довольно прозаично, – не стала затягивать со своей историей Людмила Чернина, почти с ностальгическим наслаждением перейдя на русский, – человек, которому я сейчас должна, торгует недвижимостью и сдает ее внаем. Его зовут Виктор Сорно, он еще и по совместительству мафиози. Это слух, но так все говорят. Вам это я говорю, как земляку. Впрочем, возможно, в недвижимости невозможно без незаконных действий…

– Получается, задолжали за недвижимость? Тогда, если говорить о стандартной ситуации, должен был вмешаться банк, вы же ему должны? Собственник же вашей квартиры банк?

– Нет, здесь была покупка в рассрочку. Договор был неудачным, для меня, во всяком случае. Это я потом поняла, точнее, в момент его заключения я просто не хотела ничего понимать… Согласно договору, если в платежах просрочка, он либо расторгается с возвратом незначительной части уплаченного, либо необходимо заплатить приличную неустойку. Виктор тогда, при заключении договора, так уверенно сказал, что это только формальность, что я ему поверила, не могла не поверить в той ситуации, он ведь меня устроил на высокооплачиваемую работу. Это теперь я понимаю, как это было глупо, как похоже на подставу… Впрочем, сейчас это уже не имеет значения… Обидно, ведь оставалось заплатить не так много, но меня совершенно неожиданно уволили. Платежи по договору, естественно, прекратились, но теперь я должна либо заплатить приличную сумму, либо остаться без квартиры, при этом Виктор возвращает мне лишь какие-то крохи.

– Вот как! И большую сумму оставалось заплатить?.. А за что уволили? И что это была за работа? – про деньги Борис спросил «на автомате», скорее, чтобы показать участие, но тут же пожалел. Еще не так поймет! С одной стороны, как-то глупо при первой встрече интересоваться такими подробностями и предлагать приличную сумму денег, с другой, ему казалось, что для этой девушки он бы ничего не пожалел!

– Я работала в страховой компании, – отвечала Мила, тактично не называя суммы, – Офис находится как раз в том здании, на входе которого мы сегодня встретились. Они, кстати, сегодня полностью со мной рассчитались. Я как раз выходила… Между прочим, меня туда Виктор устраивал три года назад, больше, чем три года! Так же, как Монику, блондинку, с которой мы были вчера были в кафе, и Эльзу, немку, нашу подругу. С ней недавно произошло практически то же самое. Говорят, что Эльза получила от Виктора деньги за квартиру, ничего никому не сказала и отправилась в Бельгию. Но это просто слух, в который я не верю. На самом деле мы с ней общались, были подругами, а сейчас от нее ни слуху, ни духу. Она обязательно бы перед отъездом пригласила бы нас с Моникой куда-нибудь, по крайней мере оставила бы свои контакты, если уж так срочно нужно было уехать. А так – забрала деньги за квартиру, за которую еще не полностью расплатилась, исчезла и все.

– Вот как?.. И вы уверены, что все это подстраивает именно Виктор, или как там его? – живо интересовался Борис, с аппетитом доедая второе пирожное, несмотря на душещипательное повествование. Вкусное, не слишком масляное, прямо-таки сбалансированное по вкусу. Или это ему показалось: сладости Виктор ел нечасто, но с удовольствием. Мила откусила только половинку, отложила, отпивая кофе маленькими глотками.

– Больше чем уверена… Моника, подруга, правда, в это не верит. Она идеалистка. Мне же кажется, не подозревать здесь криминала как-то наивно… Кофе здесь хороший…– заметила Мила, – И перед Эльзой еще были девчонки, между прочим. Теперь их нет, исчезли, потом как-то так оказалось, что теперь именно Виктор – владелец их бывшей недвижимости. Совпадение? Может быть, но у меня такое чувство, что сейчас именно со мной происходит то же самое!

– Закономерность это или совпадение, думаю, должны профессионалы определять…– Шкаренков не мог не высказать здравую мысль.., – Я, правда, хочу вам помочь и сделаю все, что смогу! Но мне почему-то кажется, это в большей степени – дело полиции, выяснять, куда деваются люди и деньги.

– А некому было даже заявить в полицию, если уж формально рассудить. У этих девчонок нет близких родственников и друзей… По-близости, во всяком случае. К тому же они вполне логично исчезли. Уволились с работы, продали квартиры, либо получили компенсации по договору, и пропали. Без официального криминального следа, хотя и их телефоны не отвечают.

– Понятно, – мрачно произнес Борис. Заметив, что Мила сунула свой айфон в сумочку и слегка заерзала, поинтересовался, – Я провожу?

Девушка улыбнулась, кивнула. Борис ей нравился, и она хотела, чтобы у этой встречи было продолжение.

Глава 2. «Главный по мафии» и его «бизнес»

16 апреля 201х года

Руководитель крупной организованной преступной группировки Виктор Сорно сидел в своем собственном баре под названием «Одинокая чайка», попыхивая гаванской сигарой и потягивая шотландский виски. Это был мужчина за сорок, среднего роста, плотного телосложения. Он хотел бы быть мускулистым, и даже прикладывал к этому определенные и немалые усилия, но слишком часто позволял себе излишества, которые и сказывались на внешнем виде, сглаживая мускулатуру и увеличивая живот. Впрочем, это несильно расстраивало Виктора: он знал, что за все нужно чем-то платить, в том числе за удовольствия. Голова у Сорно круглая, кудрявая и чернявая, с легкими пролысинами. Зато между бровями – уж точно, никакой пролысины не наблюдается. Брови срослись, придавая парижскому «главному по мафии» недружественный, даже свирепый вид. Что, впрочем, было и нужно Виктору по роду его деятельности. Глаза по-французски карие, с густыми ресницами, что делало их почти черными, нос – здоровенный, да еще торчком, как у мистера Бина, только массивнее, подбородок заостроен, хотя и с виду тоже немаленький. Для стороннего наблюдателя – довольно хищная морда, много раз помогавшая ему и «в работе», и в далеко не гламурной жизни. Несколько позже, во второй половине его криминального пути, в помощи «физиогномики» уже не было необходимости – играла роль репутация. Очень странно было при таком-то интерфейсе, что он нравился женщинам. Тем не менее, что-то они в нем находили… Впрочем, им виднее.

Виктор обожал жизнь во всех ее проявлениях, поэтому сегодня с утра провел тренировку по «боям без правил». Тренером и щадящим спарринг-партнером у него был экс-чемпион Франции по боям без правил версии «М-Max» Жюль Гобер. По правде говоря, именно Жюль вдохновил Виктора посвящать время тренировкам по различного вида единоборствам. Вот где Сорно расширил свой криминальный кругозор! Научился, как калечить людей и по правилам, и без. В свою очередь, и Виктор сделал добро для Гобера, хотя и с дальним прицелом, вдруг пригодится! Оплатил ему учебу в Сорбонне на адвоката по гражданским делам, затем – и учебу в Парижском универе по уголовке. Было тяжко, но Гобер учебу осилил, так как был настойчивым и упрямым. По окончанию начал работать по специальности. В практике защиты разного рода уголовников оказался довольно способным, вытащил нескольких на свободу за недостаточностью улик, и даже двоих – подопечных Сорно.

После тренировки Виктор пообедал с новой знакомой, красивой русской девушкой, которую пригласил в Париж отдохнуть на недельку. Ранее Виктор внушил себе, что имеет русские корни, и поэтому периодически прилетал в Москву, знакомился с девушками, старательно и качественно ухаживал за ними, затем продолжал это ухаживание в Париже, приглашая их то на фешенебельный отдых, то на специально продуманную интереснейшую «культурную программу». Разумеется, все по вип-варианту. Отношения Сорно с девушками развивались почти по шаблону, согласно которому в нужный момент они резко ухудшались. Помимо приятного времяпрепровождения у Виктора был в России еще один, точнее, первоочередной интерес, налаженный «бизнес» – незаконная транспортировка наркотических средств из Парижа в Москву, организация и контроль за которым требовали периодического личного участия. Три года назад Виктору удалось провезти в Москву довольно большую партию наркоты, после чего поставки успешно повторялись. Надежный канал незаконного оборота наркотиков образовался только потому, что Виктор был смел и решителен, умел пользоваться открывающимися перед ним возможностями и продумывал все до мелочей, не пренебрегая советами своего ближайшего окружения.

***

10 марта 201(х-3) года

(три года назад)

Первой исторической поставке наркотиков предшествовала увеселительная прогулка Виктора в Россию, позволившая ему познакомиться с так называемыми московскими «северянами». Северянами они назывались не потому, что с севера России, наоборот, эти ребята были выходцами с юга, кавказцами, а потому что под своим контролем «держали» север Москвы. Этакие северяне без якутского разреза глаз.

Виктор Сорно иногда любит классно, с размахом «погудеть», Россия к этому располагает, в Москве ведь полно заведений, где тебе за твои деньги предоставят все, что только ни пожелаешь. И даже то, о чем и не думал. Разумеется, Виктор, который «отдыхал» с двумя французскими «коллегами» и подчиненными – Валери Геллем и Готье Манжо в одном из солидных злачных заведений Москвы, денег не жалел, и, видимо, поэтому был замечен местным воротилой, руководителем группировки «северян» Рустамом Вегемовым. Рустам почувствовал спинным мозгом, что так славно «отдыхать» можно только на незаконно нажитые денежки, то есть увидел во французах своих «коллег». Валери знал русский, был переводчиком. Готье в это время был как бы «правой рукой» Виктора.

«Предводитель северян» был невзрачного вида черноволосым узкоплечим субъектом неопределенного возраста с выпуклыми мутно-карими невыразительными глазами и слегка «банановыми» губами, которыми он немного напоминал девчонок, в угоду текущей моде закалывающих губы. Правда, в отношении Рустама видно было невооруженным взглядом, что они натуральные. Да и на кой ему это.

Рустам галантно пригласил Виктора с товарищами за свой столик, в свою компанию, где они и «оттянулись по полной». Как это иногда бывает, разговорились, прониклись доверием друг к другу. Видимо, подействовала криминальная аура, источниками которой были два преступных главаря. Через какое-то время они встретились вновь, поделились соображениями о развитии двустороннего криминального бизнеса. Взаимное доверие не пропало, Виктор пообещал Рустаму поставку кокаина. Правда, как он это будет делать, еще в деталях не знал, но сказал, что найдет возможности. Эти слова оказались «не пустым звоном». Виктор такой канал организовал. Сорно и ранее по мере возможностей курировал наркотрафик через Марсель, причем его часть «заворачивал» в Париж «для местных нужд». Теперь стояла задача увеличить объем трафика, с тем чтобы часть от парижского потока перенаправить в Москву. Партии для столицы России должны быть солидными. Эта задача оказалась выполнимой на базе экспорта автомобилей из Франции в Россию, куда Сорно имел доступ. Правдами и неправдами Виктор добился, чтобы кокаин на стадии автомобильного производственного цикла монтировался вовнутрь, в железо автомобилей. Обнаружить его при транспортировке без целенаправленной специальной проверки было невозможно. Вегемову оставалось только организовать процесс покупки именно тех автомобилей, которые из всей партии были «нужны», либо – отследить покупателей, после чего старыми добрыми проверенными методами «экспроприировать» у них машины с начинкой… Впрочем, термин «оставалось» здесь не подходит: это важная и ответственная работа, с которой не каждый справится, а Вегемов выполнил ее «на отлично». Кокаин был отличного качества, от покупателей отбоя не было. Криминальный бизнес был выгоден обеим сторонам. В определенных узких кругах известно, что совместный бизнес, и в особенности нечестный, криминальный, прекрасно скрепляет дружбу. Так что теперь у Виктора были в Москве свои люди, на которых он мог теперь положиться…