GROND VI: Встречный Огонь

ГЛАВА 2: КАМЕШЕК В НЕБЕ

Говорят, ни один муравей никогда не видел родного муравейника целиком, только определенную его часть, к которой он приписан по рождению и статусу рабочего или солдата, и где будет трудиться всю свою долгую жизнь. Примерно тот же принцип реализован на пусковой установке Колоссаль – редко кто из сотрудников имел возможность осмотреть и посетить весь исполинский механизм ускорителя, на две сотни километров протянувшийся по Земле Афродиты. Только определенная часть космической пушки для каждого, строго регламентированная по рабочему контракту или предписанию заключенной, как у Ольги.

Полученное с таким трудом и риском для жизни, новое место работы прикрепляет номер 527 к наиболее почетной, но и наиболее опасной части механизма, верхнему срезу рельсотрона, что на двенадцать километров возвышается над равниной, взбираясь на вершину искусственно сооруженной горы под собственным именем Жуль Верн. Гору закончили насыпать всего-то пять месяцев тому назад, и не успел еще застыть особо прочный венерианский цемент, как на скошенную вершину уже укладывали гигантские проводники, что должны пронзить атмосферный океан своим магнитным полем и выбросить на орбиту заряд массой полторы тысячи тонн. Небывалое в здешних краях событие: прежде электромагнитные транспортные пушки на Венере не использовались ввиду исключительно плотной атмосферы, беспощадно пожиравшей начальную скорость. Но Верховного Комиссара мало интересуют эти подробности, равно как и низкий КПД установки, сопоставимый с машиной Ньюкомена: ей нужен стабильный поток сырья на орбитальной верфи, и, так или иначе, она его получит. И если обычные корабли уже не справляются, а требования по тоннажу все время возрастают, то неисчислимая армия рабочих муравьев, свободных и нет, построит самый большой рельсотрон в истории, а затем будет успешно его эксплуатировать, всего-то делов.

– Последний!

Действительно, последний контейнер с рудным концентратом занимает свое место в ядре, одноразовый космический корабль готов начать разбег. Проводники еще даже не успели набрать всей электрической мощи, а погрузочная команда в нарушение регламента уже ставит на направляющие следующее ядро – сегодня они должны вышвырнуть на орбиту на три снаряда больше, чем положено по нормативу. И еще желательно при этом не сломать катапульту.

– Трехминутная готовность!

Повсюду на вершине рукотворной горы вспыхивают красные огни, громадное табло с сияющими цифрами разгоняет призрачный полумрак бесконечной венерианской ночи. Напряжение на срезе рельсов нарастает согласно графику, орбитальный буксировщик занял позицию для подхвата груза, что вот-вот сорвется с места.

– Двухминутная готовность!

Красный свет сменяется желтым, подгоняя немногочисленный персонал верхней площадки к лучевому бункеру. Все уже закончили свои дела, все срываются с места и бегут в убежище. Все, кроме Ольги, которая по малому чину и высокому уровню инженерной подготовки получила почетное место финального контролера, что будет торчать рядом с гигантским рельсом до последнего, проверяя равномерность нарастания силы тока на обоих ускорителях. Стопроцентная синхронизация проводников в момент пролета ядра, и нулевой процент допустимой ошибки, которая может сбить драгоценный снаряд с тщательно выверенной траектории, так, что уже никакой буксир не поймает. И все это надо делать здесь, на вершине горы, у открытого всем ветрам и молниям переносного пульта, где тончайшей настройке аппаратуры не мешают толстые защитные стенки бункера. Она хотела работы, что оценит ее инженерный талант, и она получила желаемое.

– Минутная готовность! Пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят…

Зеленый, сейчас начнется. На счет тридцать Ольга чувствует привычную уже судорогу, что подтверждает отправку ядра, веселье начинается. Закончив проверку и убедившись, что оба рельса синхронизированы до миллионных долей ампера, старшина оставляет верхний пульт, разворачивает кентавра и мчится к убежищу на всей скорости стареньких двигателей.

– Ниже голову, салага!

Тяжелый стальной люк со свинцовым подбоем захлопывается над ней на счет девять, страховочные тросы подхватывают кентавра на счет пять, Ольга снижает болевую и ударную чувствительность до минимума, готовясь к неизбежному. Толстые свинцовые стенки бункера надежно защитят от импульса, но бояться тут следует не радиации.

– Ноль!

Скорость звука в сверхплотной венерианской атмосфере значительно превышает земную, и все же, ядро многократно обгоняет звуковой рубеж, промчавшись между искрометных рельсов совершенно бесшумно, и также бесшумно ринувшись в атмосферу. А затем приходит акустический угар.

Ольга и ее товарищи чувствуют себя букашками, что по глупости заползли в футбольный мяч перед пенальти. Звуковая волна обрушивается на вершину горы подобно близкому взрыву тактической ядерной бомбы. Гибкие своды сферического бункера стонут под непомерной нагрузкой, где-то рядом началось оседание грунта, а персонал верхней пусковой платформы медленно приходит в себя после очередного нокаута, двенадцатого с начала смены. Встать надо быстро, до того как далекий арбитр отсчитает десять – с работы их никто не снимал.

– Ах, ты ж сукин ты сын, всю контрольную линию опять порвало к чертям! Быстро наружу, чинить надо! Быстро!!!

– Бригадир, просигналь затворной команде, чтоб не спешили, нам надо как минимум полтора часа!

– Еще гениальные предложения будут? Нет?! Шевелись братва – протягивай провода и запускай дроны по новой!

Все же, бригадир отбивает вниз запрос с просьбой немного отложить следующий выстрел, и, естественно, получает отказ. У затворной команды свое начальство, ежеминутно подгоняющее их с заряжанием, и нижние работяги стремятся как можно скорее подать новое ядро и вышибить его к чертовой матери на орбиту, не особо волнуясь насчет того, что от частой стрельбы вся верхушка Жуль Верна может просто рухнуть.

– Смотрите сюда, вам это понравится!

Уже в третий раз за сутки ударная волна срывает всю наземную сеть контрольных приборов, так что проверять состояние искусственной горы приходиться лично Ольге и ее товарищам. Пока одни ставят новые радарные посты и оптические станции, другие осматривают громадные трещины и провалы грунта на южном склоне – здесь срочно требуется целое море цемента и эшелоны тюбингов, в противном случае следующий выстрел рискует стать последним. Снова экстренный ремонт искусственной горы подручными силами под струями кислотного дождя, снова ослепительные молнии от разрядников, и снова забег в бункер за минуту до выстрела. Еще один рабочий день…

***

Официально данное событие называли временной приостановкой работы, но по факту, то была эвакуация – старик Жуль Верн действительно не выдержал бесконечной стрельбы и начал осыпаться, да так лихо, что скромных усилий верхней бригады уже недостаточно, чтобы удержать гору от разрушения. Пришлось срочно сворачиваться и уходить вниз, в гигантский базовый лагерь у затвора космической пушки, где им придется сидеть безвылазно до тех пор, пока стройбат не залатает треснувшую гору обратно. Ольга не в восторге от такого поворота событий, она привыкла к их маленькой казарме со свинцовыми стенками, и не горит желанием возвращаться обратно в общую хату. Но выбора нет, и снова здравствуй базовый лагерь, где уже собралось почти тридцать тысяч человек, так или иначе обеспечивающих работу Колоссали.

Служба на самом опасном участке катапульты предполагает определенные преференции даже в тюрьме, и их маленькая команда получает долгожданные бонусы, в том числе и редкую на Венере возможность принять нормальный душ, что особенно важно для Ольги, истосковавшейся по воде.

– С дороги, девочки!

Вдоволь отхлестав себя веником из синтетической березы и насладившись бившими с потолка струями горячей воды, Ольга уже выходит из общей душевой, когда длинный отравленный волос вонзается в стену в сантиметре от ее головы. Игла вонзилась бы и в голову, если бы секундой ранее Воронова не начала маневр уклонения, что спас ей жизнь и позволил незамедлительно контратаковать противника серией сокрушительных ударов в корпус.

Обнаженные девушки продолжают схватку, рухнув в бассейн с горячей водой, убийца не оставляет попыток достать Ольгу прядью смертоносных волос, одновременно со всей силой вцепившись зубами в правое плечо. Ее челюсть усилена сервоприводами, и в обычной ситуации ассасин легко оторвала бы руку бывшей флотской старшине, просто откусив начисто. Но у Ольги правое плечо уже давно не свое, и созданный Черновой искусственный плечевой сустав не по зубам врагу, зато его прочности достаточно, чтобы дать хозяйке возможность повторно контратаковать. Тремя последовательными ударами проломив вражеский блок, Воронова крушит ребра ассасина, с четвертого удара разрушив ей спинной мозг. И сразу же продолжение атаки: схватив врага за голову, старшина изо всех сил бьет девушку затылком в керамический бортик, так что осколки плитки летят во все стороны вместе с кровавыми брызгами и кусочками мозгов.

– Не на того напала, сучка крашенная!

Ее нельзя сразу убивать, убийцу надо взять живой и допросить, но у Ольги уже нет такой возможности, она должна остановить атаку ядовитых волос, которые все же достали ее в бок, и она продолжает проламывать стену головой врага, намереваясь покончить с убийцей до того, как яд покончит с ней.

– Руки, руки подыми!

Растолкав остальных заключенных, с большим интересом взиравших за смертельной схваткой, в душевую вкатываются роботы охранники.

– Не стреляйте, начальники, не стреляйте! Не я, она начала, не я! Она пыталась меня убить! Я ранена, мне нужна помощь врача, помогите!!!

Отпустив изувеченный труп, Ольга медленно выходит из бассейна, держа окровавленные руки высоко над головой. Все плохо…

***

– Значит драться любишь? И даже, кажется, умеешь…

Допрос у начальника смены вышел очень коротким, ибо установленные повсюду камеры подтверждают правоту номера 527 – не она начала смертельный бой в душевой. Посему женщина с погонами майора, новенькая начальница в этом секторе, решает не особо утруждать себя расследованием, справедливо рассудив, что подопечные девчонки сами уладят свои дела. И передает разбор полетов мадам Лао, местному авторитету, что по старинке поддерживает порядок на объекте изнутри коллектива. Вот она проявит гораздо больше интереса к инциденту в душевой, Ольга не сомневается.

Подождав, пока номера пятьсот двадцать семь выпишут из лазарета после продолжительной очистки крови, мадам Лао вызывает девушку в свою личную камеру, по старой привычке угостив для начала новенькую настоящим красным чаем и эклерами с кофейным кремом из зеленых водорослей. И только потом приступает к сути дела.

– Знаешь ее?

– Нет, впервые вижу, – отвечает Ольга, мельком взглянув на личное дело своей несостоявшейся убийцы. Сейчас в ее планы не входит лгать всесильному криминальному авторитету.

– Ну да, судя по документам, ранее в Духовке вы никак пересечься не могли, встретившись только на Колоссали. А что насчет космоса?

– За все годы моей службы, мадам, я никогда ее не встречала, по крайней мере, в том теле, которому я проломила череп. Мои друзья и коллеги – также не думаю, что-то кто-то из них пересекался с этой бешеной собакой.

Здесь мадам придется поверить новенькой на слово, ибо она сама квартирует на Венере уже восьмой год, и не имеет возможности ни подтвердить, ни опровергнуть слова номера 527.

– Прелестная вырисовывается картинка – две девчонки никогда прежде не видели друг друга. Но вот они обе встретились в душевой на Колоссаль, и едва успев потереть друг другу спинки, одна уже пытается прикончить другую, да еще с оружием, что тайно пронесла на борт. Знаешь, в любом другом краю Духовки ваша ссора не вызвала бы особых хлопот: подумаешь, один номер решил пришить другого, случается. Но тут, на Колоссаль, тут так нельзя, новое начальство ценит порядок, и убийства на катапульте крайне не приветствуются. Я слежу за этим, и в последние два месяца не давала боссам повода усомниться в моем руководстве. А затем появляешься ты, и всего за пару минут портишь мою статистику. Скажешь, что так вышло случайно, ты не хотела и тебе очень жаль? Или, может быть, девочка намеренно старается, чтобы я потеряла лицо?

Время чая и эклеров с кофейным кремом окончено. Если мадам Лао потеряет лицо посредством выходки Ольги, то Ольга потеряет голову.

– Я нижайше прошу прощения, мадам, – ответствует номер пятьсот двадцать семь, склонившись в максимально низком поклоне. – Я не встречалась с убийцей прежде и не знаю ее, но знаю, зачем она пришла по мою душу. Это неслучайная ссора или ошибка, ее послали снять именно мой скальп. Я недавно опрокинула на деньги влиятельных персон из Дома Золотой Хризантемы, они такое не прощают. Но по своей глупости, я думала, что якудза не доберутся до меня здесь.

– Продолжай, я заинтересована.

Вместо ответа Ольга выводит на экран результаты финального этапа гонок на аэроциклах, что состоялся два месяца назад и закончился неожиданным поражением фаворита, принесшего огромный выигрыш одним, и чувствительные убытки другим. И тут безмятежное лицо мадам Лао расплывается в улыбке. Более того, китаянка уже не может сдержаться и заходиться заливистым смехом, глядя на итоговое распределение ставок.

– Так вот значит, кто так ловко выставил японцев на деньги в их же игре! А я-то думала, в наших краях уже не осталось безнадежно тупых оптимистов, что попытаются опрокинуть тотализатор…

Приступ веселье обрывается мгновенно, теперь лагерный авторитет снова буравит Ольгу недобрым взглядом.

– Кто тебя надоумил подломить букмекера, девочка? Начальница с двадцать девятой станции? Но у нее не хватило бы фантазии на такой трюк…

– Нет, я сама ей предложила. Мне нужен был перевод на Колоссаль, и я готова была заплатить за него, мне до зарезу нужна амнистия. Думала, что японцы ничего не узнают, и не найдут меня здесь.

– До посадки в кастрюлю индюк тоже развлекал себя мыслительными процессами. Раскрою секрет – старая сука, кума с двадцать девятого участка, она тебя и сдала якудза. Получила бабло, по-быстрому сбагрила тебя с объекта, чтоб потом битую посуду не собирать, а затем позвонила нашим общим японским друзьям.

Здесь мадам снова улыбается своей шутке, и Ольга отвечает ей нервной улыбкой: все в курсе, какие горячие отношения поддерживаются между якудза из Дома Золотой Хризантемы и Нанкинской Триадой, которой принадлежит госпожа Лао. Вековая вражда никуда не делась и здесь, в полусотне миллионов километров от разрушенной Земли.

– Знаешь, эти напыщенные самураи, конечно, скажут при случае, что убили тебя только из соображений чести, в отместку за нанесенное оскорбление. Что есть, то есть, оплеуха вышла звонкая, по всей Духовке услышали. Но потеря лица только часть дела. А вторая часть, это тот факт, что ты сумела взломать их сложнейшую защиту и обокрасть якудза в их же доме, в их же игре. То есть, сделала то, чего никому в наших краях не удавалось уже пятый год. И сейчас они ищут тебя из страха, боясь, что ты можешь повторить сей веселый трюк. И чует мое сердце, что ты и правда можешь, не так ли?

Прекрасно поняв, куда клонит авторитет, девушка отвечает коротким кивком.

– Значит, можешь, хорошо. Справишься не только с тотализатором, если понадобиться?

– При наличии нормального оборудования и стабильного доступа к сети – не только с ним, госпожа.

– Прекрасно, мне всегда нравились талантливые профессионалы, вроде тебя. Стало быть, девочка, порешим мы следующим образом…

Лао дважды звонко хлопает в ладоши, и в камеру входят две незнаковые заключенные – бритоголовая африканка, неустанно жующая жвачку и девушка – альбинос, что сканирует Ольгу немигающим взором красных глаз. На них промасленные желтые комбинезоны с шевронами старших техников, но что-то подсказывает, что подручные мадам трудятся не по инженерной части.

– Знакомься – Заинька и Кисонька. Девочки – это номер пятьсот двадцать седьмой, она же Пятерка, очень приятно. Она мой гость, ценный гость, и я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось на моей земле, а случиться может, у наших японских партнеров есть к Пятерке претензии. Головой за нее отвечаете!

Телохранители синхронно кивают в ответ, затем удаляются, не проронив ни слова.

– Ладно, с этим решили. Теперь насчет работы…

На секунду прервавшись, мадам делает пару заметок в бумажном календаре.

– Насчет работы – на ускоритель ты не вернешься, мы не сможем тебя там прикрыть. Будешь рядом со мной, переведу тебя в главный док. Не волнуйся, стаж там идет так же, как на катапульте, так что получишь свою амнистию в срок, а может и раньше, если доживешь. Официально ты теперь докер, ну а в реальности, поработаешь на меня. Мне нужно повторить твой фокус с тараканьими бегами, но в серьезно большем масштабе, причем повторить быстро. С тебя список оборудования и вообще всего, что там тебе нужно для творчества.

– Будет исполнено, мадам. Где вы хотите организовать новый трюк?

Старинное чернильное перо порхает над бумагой, мгновенно изобразив очертания некого промышленного предприятия на другой стороне планеты.

– Знаешь, что это, где и кому принадлежит?

– Догадываюсь…

– Ну, вот и хорошо.

Мадам взмахивает рукой, и тонкий листок исчезает во вспышке пламени.

– Расклад такой. За тридцать дней, еще до запуска второй пушки, ты должна будешь прекратить работу этого объекта, навсегда прекратить. Сделаешь – станешь моим лучшим другом. Не сделаешь – станешь моим лучшим покойным другом. Что скажешь?

– Извините, мадам, но при всем уважении, я не справлюсь. Не справлюсь одна. Тут нужна команда.

– Поясни.

Помня, что перед ней неспециалист, Ольга старается как можно проще пояснить ситуацию. Охрана указанного объекта слишком сильна, и обычная хакерская атака там ничего не даст, совсем не то, что выставить букмекерскую контору. По той же причине, крайне малые шансы на успех имеет рейд диверсионной группы. Но совместная, отлично скоординированная сетевая атака и налет боевиков может принести успех. Маловероятно, но возможно.

– Интересные у тебя познания для простой арестантки, подруженька моя, и опыт необычный. Сдается мне, тот, кто просто отправил тебя сюда, а не пустил сразу в расход, сделал большую ошибку и еще пожалеет о ней. Ну ладно, это не мое дело. Значит, ты говоришь, что единственный наш шанс ударить одновременно изнутри и снаружи, задействовав команду диверсантов и опытного хакера. Так?

– В общих чертах – да.

Китаянку снова тянет на улыбку, и Ольга не может понять, хороший это знак, или плохой. Она никогда не была сильна в прикладной психологии.

– Ну, и естественно, что на место хакера ты предлагаешь себя. Очень удобно, тебе не понадобится самой идти на передовую. А с моей стороны, стало быть, нужен сущий пустяк – собрать диверсионную команду, подготовить их в короткий срок, оснастить всем необходимым и забросить на объект. Не самое равномерное распределение усилий, тебе не кажется?

Ольга не утруждает себя ответом на риторический вопрос. Вместо этого она готовится к неизбежной схватке с Заинькой и Кисонькой, если мадам все же решит отказаться от дела, и тем самым, избавиться от нее. Нет, маловероятно, слишком нужен ей рейд на завод, у босса Лао свои боссы, которые не простят промедления.

– Ладно, уболтала, чертовка языкастая, попробуем. С тебя общий план атаки, а я пока пойду народ подымать. И помни, миленькая моя, ты дала слово. Будь любезна, не разочаровать меня, ладно?

***

Повсюду кругом происходят интересные процессы и дела космического масштаба. Ремонт треснувшей горы закончен, и первая катапульта продолжает с грохотом выбрасывать тяжеленные ядра на орбиту. Но что еще более важно, сооружение второго ускорителя идет с опережением графика, инженерные батальоны уже закончили насыпать соседнюю искусственную гору, что получит собственное имя Герберт Уэллс. На вершину Уэллса уже заводят первые, пока еще тонкие фермы ускорителя, строители намереваются закончить до конца месяца, для чего постоянно требуют новых материалов и рабочих. И вот уже базовый лагерь превращен в огромный проходной двор, через который Колоссаль питает себя всем необходимым.

Работая младшим администратором в доке, Ольга своими глазами наблюдает это вселенское столпотворение, пропуская сквозь свой безграничный разум бесчисленные данные о грузах и рабочей силе, прибывающей и убывающей. И все надо делать, и делать хорошо, ни на секунду не забывая о главном деле, о главной работе, ради которой мадам обеспечила ей неожиданное повышение.

Статус протеже влиятельнейшего криминального авторитета имеет как минусы, так и плюсы. Плюсы проявляют себя раньше минусов, ибо покинув уютную одиночную камеру мадам, Ольга сразу попадает под действие молчаливой, незаметной, но эффективной охраны. Заинька и Кисонька постоянно держаться где-то рядом, но бывшая старшина уверена, что двумя матерыми убийцами прикрытие не ограничивается, и это обстоятельств весьма ее радует. Прежде, у нее не случалось здесь серьезных конфликтов с другими заключенными, и гораздо больше Ольга боялась адских условий работы на поверхности или в кадмиевых разрезах. Теперь же все изменилось – она получила надежную прописку в администрации, и может больше не выходить на дно атмосферного океана. Но с другой стороны здесь, на стремнине постоянного потока груза и людей, кому-нибудь не очень доброму и вежливому будет легче к ней подобраться, и Ольга прилагает все усилия, чтобы заранее вычислить возможную угрозу, сканируя тысячи накладных и личных дел ежесуточно. Пару раз ей удалось вычислить потенциальных убийц по скрытому в их телах оружию, вычислить и вовремя предупредить охрану. Но на третий раз отряд ликвидаторов смог проскользнуть мимо ее всевидящего ока, что вылилось в короткую, но яростную схватку в общей казарме, куда мадам предусмотрительно поместила точную копию Ольги, за короткий срок преобразив пластической хирургией одну из заключенных.

Наживка сработала как надо и погибла с честью, изувеченные тела убийц оперативно спущены в биоректор, а Ольга, счастливо миновавшая кровавую бурю, оказывает срочную техническую помощь Заиньке, соорудив своей защитнице биомеханический протез вместо оторванной левой ладони. К сожалению старшины, у нее не получается так здорово и красиво, как Эльза в свое время сделала ей, но Заинька остается весьма довольна.

– Классная штучка, спасибо, – говорит африканка, любуясь своими новыми металлокерамическими пальцами. Для проверки протеза она несколько раз сгибает закаленный арматурный прут внешнего купола, и остается еще более довольной полученным результатом.

– Я прошу прошения, ведь все из-за меня…

– Не извиняйся, сестренка, ты тут совершенно ни при чем. Это просто наша профессия – солнышко светит, травка растет, у Венеры нет спутника, а мы с Кисонькой на пару гасим всяческих уродов, на которых укажет мадам. Честно признаться, я даже рада, что Лао поручила нам охранять тебя, и рада, что у тебя действительно есть настоящие, стоящие враги, а не всякая мелкая шушера. Я обожаю бить якудза, Кисонька тоже, а тут, на Колоссаль, тут и бить-то особо некого, слишком много начальников за всем присматривает. Видела бы ты нас в нижних бараках или на пересылке, вот там реально весело…

Заинька погружается в приятные воспоминания о других каторжных тюрьмах бесконечного венерианского Гулага, а Ольга тем временем заканчивает настройку ее новой ладони, уделяя особое внимание скрытым лезвиям и отравленным кончикам ногтей. Все работает прекрасно, и Заинька теперь еще лучше сможет заниматься любимым делом.

– Слушай, а ты не бывала на тридцать седьмом пересыльном пункте?

– Нет, слишком далеко, а что?

– Да так, знакомый там один чалился…

Своеобразный лагерный этикет не предполагает долгих расспросов, и Заинька не интересуется, какой знакомый, и что он делал на тридцать седьмой пересылке. Вместо этого она еще раз благодарит девушку за импровизированную хирургическую операцию, и идет дальше по делам, напомнив Ольге, что долгожданный груз, наконец, пришел. Подготовительный этап закончен, и теперь у них осталось всего шесть дней до запуска второго ускорителя.

ГЛАВА 3: СМИРЕННО ПРОШУ ВАС УМЕРЕТЬ