Наконец, взор Содружества был обращен на Среднее кольцо. Сразу же встал ряд проблем, вроде угнетенных народов и целых цивилизаций. Тут же были введены различные привилегии государствам, находящимся на территории Среднего кольца. Они до сих пор действуют для народов, пострадавших от политики Императора. Таким образом, Содружество уже не сеяло войн и смертей. Закончились эксперименты над Разумными и планетами… Галактика получила своеобразную прививку на долгие-долгие времена, которая ещё долгое время не допустит прихода к власти тирана.
И вот пришел черед Внешнего кольца. Оно было присоединено к Содружеству путем соглашений и договоров. Основным пунктом в них были продвинутые технологии, которые получали в своё владение «новоприбывшие» страны. Причем эти технологии были именно того «ранга», которого по своему развитию достигли вступившие в Содружество. Если же планета-страна ещё не была достаточно развита, чтобы вступить в Космическое Сообщество, то в той солнечной системе объявлялся карантин, а за планетой наблюдали представители Центральных миров, дабы вовремя засечь выход Разумных на нужный уровень развития. Если же жизнь или Разум только зарождался на планете, то там осваивалась колония, которая развивалась в самостоятельную страну.
Дикий Космос – этот регион всецело заселен пиратами, работорговцами и прочими отбросами, сбежавшими от правосудия из Содружества. Там не действуют законы. Там нет «Нейросети». Этот регион, можно сказать, только начал осваиваться. Пройдет несколько миллионов или миллиардов лет, и он присоединится к Содружеству. Но не сейчас.
Неизведанные регионы – это часть космоса, находящаяся за пределами и Содружества, и Дикого Космоса. Никто не знает, что там. Соваться туда – самоубийство, так как нет проложенных гипертроп, по которым и совершаются гиперпрыжки. Каждый такой прыжок может окончиться в каком-нибудь огромном астероиде. Взрыв… и всё.
– Отлично! – расфокусировав взгляд, Леран Сайт, видимо, вызвал кого-то по нейросетевой связи, после чего повернулся ко мне спиной и приветственно махнул рукой в сторону ангара. Я бросил туда взгляд. Пара представителей человеческой расы в одинаковых темно-синих комбинезонах с рюкзачками и металлическими «чумаданами» в руках направлялись к нам.
– Вы нашли нам пилота, я полагаю? – деловито осведомился коротко стриженый мужчина среднего возраста. Второй выглядел постарше, поопытнее. Он молчал.
– Да. Его зовут Трим Ксат, – повернувшись ко мне, Леран представил обоих:
– Это Керт Оук и Гарт Лот.
Мы приветственно кивнули друг другу, и я поинтересовался:
– Всё ваше оборудование у вас с собой или ещё что-то необходимо грузить?
– Да, всё с нами, – кивнул Керт, который и начал этот разговор. Более старший Гарт молчал.
– Хорошо, тогда прошу на палубу, – кивнул я, после чего, как бы невзначай, заметил Лерану Сайту:
– Мне нужны координаты…
– Ах да, простите, – он на миг прикрыл глаза, и я тут же получил оповещение от нейросети о пришедшем сообщении.
– Благодарю, – кивнул я на прощание и, развернувшись, направился к аппарели бота, возле которой уже ждали меня оба ученых.
Всё правильно – без разрешения капитана корабля входить на палубу первым категорически запрещено. Меры безопасности, так как ИскИн может расценить это как нападение, а значит уничтожить захватчиков после предупреждения. Благо, что внутрикорабельная турель безопасности, хоть и в единичном экземпляре, но присутствовала.
Пройдя внутрь мимо терпеливо ожидавших меня «суровых дяденек», я поинтересовался, где они расположатся, так как у меня всего одно место для сна. Это был намек на капсулу безопасности, так как в кровати я собирался спать сам. Ибо нечего моим бельём пользоваться!
В ответ они заверили меня, что им необходимы лишь стены, а так у них есть с собой небольшие спальные модули.
Разместив их во второй слева, если смотреть от рубки, комнате и показав им санузел, я отнес несколько пайков в их «каюту». Не забыв сообщить, где меня искать, я направился в рубку, где с удобством расположился на своём кресле и вбил координаты в ИскИн. Запер двери за спиной – если необходимо будет, то свяжутся либо по нейросети, либо через небольшой «домофончик», что возле двери. И развалился в кресле, закинув ноги на пульт управления. Путь будет долгим…
Пока мы вылетали, разворачивались, я наблюдал за пролетавшими мимо мелкими и крупными судами. А также осматривал огромную станцию, которую покидал впервые с тех пор, как стал гражданином Содружества.
Вообще, станция выглядела как круг-кольцо-гамбургер, накрытый точно по центру силовым полем, препятствующим утечке воздуха и вполне способным выдержать пару ракетных попаданий. Мелкие корабли, типа ботов и челноков, преодолевали силовое поле и опускались на специальные площадки внутри него. В случае опасности опускались металлические переборки с купола, почти мгновенно на этом месте формировалось что-то вроде мини-ангара со шлюзом, откуда и вылетал бот или челнок в случае надобности. Обзор после подобного закрытия станции был представлен лишь бронированными окнами в некоторых частях станции, либо вовсе голограммами, демонстрирующими картинки с внешних камер. Сейчас переборок, вследствие отсутствия аварии, конечно же, не было.
Как только станция оказалась позади, я сразу же направился к себе в каюту учить базы, оставив бот на Клема, то есть на автопилот. Ничего с ним не случится. Увидит препятствие – затормозит, облетит или уничтожит. Благо лазерной выдвижной пушки под носом и двух малых ракетных установок на правом и левом крыле для проделывания дыры в астероиде или группе астероидов хватит.
В принципе, я мог бы учить базы и в фоновом режиме, но решил не напрягать мозги лишний раз. Тем более мне говорили, что базы после длительного обучения под разгоном, можно учить лишь в обычном режиме во сне, тогда как про бодрствование не говорили ни слова. Нет, конечно, может «обычный режим» подразумевает всё сразу, но… мне-то откуда знать? В том-то и дело, что пока не стану медиком – не узнаю. А медиком я стать всё же желаю. Это же так завораживающе, узнавать больше о собственном или чужом организме, знать принципы его работы… Всегда любил медицину.
Когда я уже мирно лежал в капсуле, бот перешел в гиперпространство на два дня – максимальная дальность гиперпрыжка моего бота. Это означало, что мы достаточно удалились от оживленного движения, чтобы не опасаться врезаться в кого-либо при переходе в гипер.
Глава восьмая
Через пять дней, прыгая по системам как заяц и пользуясь давно проложенными гиперпутями, я, наконец, достиг шахтерской станции, выглядящей как огромный куб, поставленный на одну из своих граней. Правда в космосе всё относительно, и «низа» как такового нет, но галактика – это такая медленно вращающаяся по спирали вокруг черной дыры система планет. И она представляет из себя плоскость, в отличие от космоса, который трехмерен. То есть все планеты находятся, если посмотреть на всю карту Содружества, в своеобразной плоскости. Какие-то выше, какие-то ниже. А вот уже сама галактика находится в трехмерном пространстве космоса, пронизывающем и её тоже. В вакууме, скажем так.
Кубообразная станция висела неподалеку от огромного скопления белых булыжников – Космический лёд. Ценный ресурс для добычи и производства, отличающийся от простого планетарного льда, но внешне похожий на него.
Всего у станции было двадцать причалов – немного, даже учитывая шахтерскую, а не гражданскую специализацию. Сама по себе станция была автоматизирована – передвигалась в космосе на специальных движителях, в то время как вокруг сновали шахтерские дроны и крупные грузовые суда.
Стоило мне выйти из гипера в этой системе, как со мной связался местный диспетчер, потребовав указать причину прилета и предупреждая о частных владениях, которые стоит немедленно покинуть. Успокоив его, я растолкал ученых, что посапывали в привезенных с собой спальных модулях. Тем временем бот на автопилоте направлялся к выделенной мне причальной площадке. Внешне причал выглядел, как круглая площадка под энергетическим куполом, располагавшаяся на этаком причальном мостике – длинном «мосте», связывавшем площадку и станцию. Мягко влетев в пределы купола, и оказавшись в гравитационном поле, мы плавно приземлились на площадку. И я направился провожать «исследователей артефактов» – такой я сделал вывод касательно их профессии.
На выходе, молчавший до сих пор второй ученый, Гарт Лот, полуобернулся и сухо бросил в пространство: «Дождитесь нашего возвращения, пилот».
Я хотел было заявить о том, что такого в уговоре не было, но вовремя прикусил язык: это же шанс заработать СВЕРХ того. Зачем тащиться назад бесплатно, если можно получить за это дополнительные деньги? То-то и оно! Две тысячи кредитов я получу, когда вернусь, ну и ещё две по возвращении запрошу у Лерана, так как уговор был «Перевезти», а не «Свозить туда и обратно». Ну а при споре – я всегда могу отправить ему вырезку из непрерывной видеорегистрации, которую ведет нейросеть. Об этой функции я узнал ещё на корабле лумиров.
Что такое две тысячи при том, что комнату можно снять за пять-десять кредитов в сутки? Если с едой, то пятнадцать – это самые низкие цены. Есть и дороже – с обедами за двадцать пять и комнатой за пятнадцать… В итоге можно жить больше трех месяцев! Весьма и весьма неплохо, я скажу вам! Вот только при моих деньгах – это довольно мало. М-да… Что-то я разошелся! Денег мне мало… Детство в заднем месте заиграло. Хотя… много денег ещё никому и никогда не вредило, пусть о таких деньгах и мечтает, наверное, половина населения станции… Чувствую себя золотым мальчиком с богатым папенькой. Противно и стыдно.
Через пару часов ничегонеделания, заполненных планированием своей дальнейшей жизни в новом для меня мире, я увидел по внешним камерам бота приближающихся ученых, которые на пару несли какой-то огромный сейф. Тут же со мной связался один из ученых, сделав звонок на нейросеть, запросив открытие десантной аппарели – слишком уж крупный артефакт.
Наконец артефакт оказался в «десантном» отсеке. Я заблокировал все аппарели и двери, приготовившись отчаливать.
– Отчаливаем, господа? – спросил я, вызвав на связь Керта Оука и Гарта Лота.
– Да, отчаливаем… Только артефакт поставим в комнату.
– Нет, – просто ответил я, абсолютно равнодушным тоном. Все чувства вопили: «Остановись! Что ты творишь!?» Сердце гулко бухало в груди, а руки мелко подрагивали. Что мне будет за пререкания и отказ сотрудничать с этими учеными? По правде – было страшно. Не хватало ещё проблем заполучить…
Я отправил запрос диспетчеру на отлет со станции.
– В каком смысле «нет»? Пилот, что вы творите!? – более молодой Керт Оук начал закипать, – Откройте. Дверь.
– Согласно закону, я имею полное право не допускать на корабль посторонние вещества, предметы, артефакты и прочее. Потому оставьте артефакт в отсеке. – такой закон был, спасибо инструктору, с которым проходил аттестацию на пилота – Пройти можете только вы, – произнес я максимально холодным тоном, внутренне мандражируя. Необходимо смягчить слова, чтобы не злить собеседников…
– Поймите, я не имею ничего против вас, – вставил я ещё до того, как Керт начал что-то отвечать. – Просто таковы законы, а я опасаюсь за свою жизнь. Приближать к себе, быть может радиоактивный артефакт… довольно неприятная вещь.
– Он в контейнере, – буркнул Керт, уже не так уверенно. Судя по тому, что артефакт в контейнере – он радиоактивен. Видимо, мне удалось переубедить твердолобого ученого. Он согласился с доводами.
По камерам я видел, что Гарт наклонился к уху своего напарника и что-то тихо произнес.
– Ладно, пилот, вы в своём праве. Пусть артефакт останется в отсеке, – сказал он, распрямившись.
– Хорошо, ставьте контейнер и проходите, – я разблокировал двери, а сам начал вылет, благо разрешение только-только пришло.
Как только мы вылетели за пределы искусственного гравитационного поля, на миг я ощутил невесомость. Скорее не физически, а духовно, а через миг включилась аппаратура бота, управляемая быстро реагирующим на изменение ситуации ИскИном, и гравитация пришла в норму. Только какая-то не такая. Словно давление с плеч упало, груз сбросил, который и не ощущал, когда попал в пределы этой станции. У них тут гравитация сильнее, что ли, на станции? Зачем?
Дело в том, что на моём корабле гравитационный стандарт, потому я к нему привык. Следовательно, у них, на станции, выше стандарта… Теперь в путь. Пусть не домой, но на станцию, ставшую мне почти как дом.
Путь, занявший пять дней, завершился для меня в полдень по внутрикорабельному времени. Как только я вышел возле станции «Лакура», тут же связался с работодателем, Лераном Сайтом, запросив площадку на станции, куда я мог бы причалить и сдать ученых с их артефактом.
– Здравия, – кивнул я в знак приветствия Сайту, который лично пришел встречать ученых.
Собеседник расплылся в улыбке: – Как прошел полет? Никаких накладок? Вам, кстати, причитается две тысячи…
