Проклятые. Книга 1. Рождение проклятых

Пролог

Блики Мелан[1] нервно поигрывали по цветущим садам во дворе пред покоями правителя. Ночью в свете красных огней факелов цветы, казалось, обретают новую жизнь. Словно окрашиваясь различными оттенками и колыхаясь на лёгких порывах ветра, они кружились в очаровательном танце, приковывая взгляды тех, кто способен оценить пейзажи природы.

Поистине величественный вид. Местные мастера знали, как сделать сад, достойный короля. Архитектурные своды, барельефы, фонтанчики и пруды прекрасно гармонировали, сочетаясь с ландшафтом и прочими прелестями замка. Для отдыха и прогулки не найти лучшего места во всём Рандонаре. Однако за последнее время здесь всё сильно изменилось. Если раньше подобное могли лицезреть мастера, аристократы, вельможи и иная знать, то сейчас, именно в этот момент, это мог делать лишь узурпатор, пришедший к власти накануне летних дней.

Пройдя восстание от начала до конца, участвовавший лично во всех сражениях, диверсиях и свержении законного правителя, он наконец-то может просто отдохнуть. Приятное чувство, охватившее тело и разум с головы до пят, свободное, лёгкое, дурманящее и безгранично приятное. Два долгих сменария ушло на то, чтобы прогнать возомнившего о себе королька.

Рубцы на теле ещё не остыли от жара калёной стали, что нагревалась в гуще боя. А на торсе стало так легко, так приятно без тяжести привычного и верного палаша. Прошла всего пара смен Мелан и Руэса с тех пор, как Мервил – бывший и кровный правитель страны – лишился всех титулов. Поджав все свои конечности, убежал прочь. Без оглядки. Желая сохранить свою шкуру нетронутой, ибо боли он боялся больше, чем отстоять своё право на трон. Тем самым оставив свою страну в руках узурпатора. Немного после пришло донесение, что горло постыдного отпрыска своих предков окрасилось в алый цвет от не менее жалкого слуги, напавшего сзади. Это означало победу, снимавшую с плеч тяжесть ответственности. Победа, которая изменит всю страну. Абсолютно все смогли выдохнуть и рухнуть в пьяное беспамятство или же просто воссоединиться с семьёй.

Круствал стоял на витиеватом балконе, с закрученными спиралью железными прутьями, в своих новых покоях. Его волосы отросли до плеч, а уставшие зелёные глаза всматривались в садовые красоты, как чёрно-синие сирицы перелетали с цветка на цветок, пытаясь своими длинными клювами добыть пыльцу. На лице образовалась внушительного вида борода. Высокий широкоплечий мужчина совсем не был похож на того, кого могут назвать королём, или «его величеством». Нет! «Величия» сейчас в нём не наблюдалось, наоборот, он похож на нищенку в роскошных лохмотьях. В сумятице дел не оставалось времени даже для столь банального, как внешний, соответствующий положению, вид.

И даже сейчас, поздним вечером, ему такие мелочи были безразличны.

В деревянную, облицованную железными ставнями дверь глухо постучали.

– Входи, – томным голосом произнёс новый государь.

В апартаменты вошёл стройный, средних лет мужчина. С прядью седых волос, высокий, с широкими плечами, карие глаза, осанка гордо выпрямлена, под стать военнослужащему королевской гвардии. Одет в тонкую кольчугу серебристого цвета, в таких принято было ходить в пределах дворца: лёгкость в движении и защита тела. Поверх накинута расстёгнутая чёрная стёганая рубаха с эмблемами на плечах в виде двух перекрещённых мечей, воткнутых в тушу зверя.

– Мой король? Вы меня звали?

– Король… – Круствал с неохотой оторвал свой взгляд от садов зелёной аллеи. Всматриваясь в полумрак, сюзерен взглянул на гостя и повернулся обратно, опираясь локтями на перила, словно ему важно было лишь мельком увидеть и убедиться в том, что к нему пожаловал именно тот, кого он ждал. – Король… Почему ты отказался от этого титула? Не сожалеешь? Насколько я помню, ты даже не сомневался, не раздумывал.

– Пф-ф, зануда… Ещё скажи, что совесть гложет, – протянул клороньер[2], надувая щёки. Поправил свой клинок в ножнах и вошёл внутрь, как к себе домой. Подошёл к ладному дубовому шкафу, достал оттуда два резных кубка с кувшином и взгромоздился на стул возле роскошного вытянутого стола из белого дерева. – Ты действительно думаешь, что мне будет интересно сидеть за бумажками и приветствовать на званых балах всякую высокопоставленную толпу лицемеров? Хочешь жить честно – не лезь в политику. Там все лгут и выжидают…

– А разве мы сражались не для того, чтобы со всем этим покончить?

– Верно! – убедительно произнёс гость, вытягивая лицо и тыкая пальцем в узурпатора. Затем приложился к вину, причмокивая, осушил кубок до дна. – То, что я должен был сделать, – я сделал! Дальше делайте что хотите, но уже без меня.

С глухим стуком ударил опустевшую посудину о стол.

Круствал, наконец, оторвался от пейзажа и присел за стол, принимая от друга наполненный кубок, из которого повеяло приторным ароматом насыщенного букета. В погребах ныне сгинувшего короля нашлись весьма интересные экземпляры диковинных напитков в изрядно больших количествах. Сейчас же этим довольствовались новые хозяева дворца. В принципе, как и всем остальным.

– Ты всегда был… эм-м… «благородный», наверное… или нечто рядом с этим. Так тебе и знамя в руки – и корону в зубы. Сам мучайся со всей этой властью. Мне же более по душе пить, гулять, веселиться, возможно, немного подраться, ну и многое другое! – улыбчиво произнёс Риднар, наливая следующую порцию. – А насчёт своей девственности титула не переживай! Возымеют тебя, и не раз. Пока сам не научишься иметь других! Король – это не только официоз, пышные наряды, лакомые яства и дорогие вина… – Поднял кубок, как тост. – Здесь тебе не надо вести колонну латников или, восседая на коне, впиваться в клин противника, предводительствуя тысячами уверовавших в тебя людей. Этим будут заниматься другие, так же присягнувшие тебе и обещавшие держать свой меч наизготовку во сне и наяву – во славу короне! Нет! Король – это тактичный политик и дипломат. Иными словами, человек, которого якобы простой народ изрыгнул из себя с намерениями, что он будет их ушами, глазами и словами. Во всяком случае, простой народ хочет именно этого! Что кто-то будет думать и решать за них. И самое главное, нести ответственность! Как ни смотри, с той и с другой стороны, сплошь и рядом эгоисты и лицемеры. Вот и сам посуди, на кой мне соваться к проклятому кардсалю в кровать, когда можно с ним кружку свежего пива поднять?

– И ты решил водрузить всё это на мою голову в виде золотого венца?

Риднар опрокинул очередную порцию напитка, вытер рукавом губы.

– Начнём с того, что я ни на кого ничего не надевал, я просто повернулся спиной и, махнув рукой, пошёл за вином, желая оказаться побыстрее в постели с супругой. Корону ты нацепил на себя сам! Так что… не жалуйся.

Узурпатор окликнул слугу, и в тот же миг в дверном проёме застыл курносый юноша, ожидая требования короля.

– Накрой на стол что-нибудь сытное! Плохо получится, если первый воин страны, обмочившись, уснёт в подворотне, налакавшись вина. – Оценивающе взглянув сначала на кувшин, затем на Риднара, добавил: – И вина ещё…

– Слушаюсь, – молвил парнишка и поспешил скрыться.

– Весьма странные у тебя представления о власти…

– Сколько людей – столько и мнений! – Клороньер взял в руки корону, лежавшую на середине стола. Инкрустированную четырьмя драгоценными камнями и с вытянутыми острыми зубцами.

– Смотри, – он кинул корону на пол, и та, звонко ударившись, покатилась по каменному полу. Затем завернула в сторону по круговой, пока не остановилась на одном месте. – Бесполезный кусок металла, от моего меча и то больше проку будет. Вот только назначение у этих вещей совсем разное. Что одним можно добыть себе мяса на ужин, что другим. Только благодаря острому клинку у меня на поясе я мясо добуду сам! А тебе придётся на кого-то положиться.

Круствал усмехнулся. Его друг, как всегда, оказался слишком прост в своих суждениях.

– У нас есть что отпраздновать! Так давай оставим эти высокие темы и просто насладимся вином и минутами спокойствия. Война окончена! Радуйся!

Новый король Рандонара набрал полную грудь воздуха и, отстранённо посмотрев в окно, выдохнул. Глотнул и, этично смаковав все пряные вкусы и ароматы виноградной лозы, пропустил небольшую паузу в разговоре.

– Лисси беременна.

Круствал всегда был романтиком в душе, не до такой степени, чтобы возводить душещипательные поэмы или становиться рабом красот необъятного мира. Однако сама мысль о беременности его возлюбленной становилась подобно ласковым щекотаниям ветра и приятному запаху весны после мгновенно, как по мановению ладони, прошедших лютых морозов сезона стужи. Освобождение от тягот повседневности, уводящее куда-то далеко в полёт, сквозь облака. Абсолютное и безоговорочное чувство эйфории. Само слово «беременна» заставляло проникнуться и расчувствоваться старого вояку, прошедшего и возглавившего восстание, победившего в кровопролитной гражданской войне. Он взглянул в глаза своему другу, на лице которого без слов можно было увидеть изумление. И не столько из-за услышанной новости, сколько из-за того факта, что он сам со своей супругой ждал дитя. Риднар узнал об этой новости совсем недавно, поскольку война не давала увидеться с жёнами. Рад он это услышать или нет.… Не ведомо! Сидя в укрытии и размышляя над тактикой, строя грандиозные планы, не шибко есть время радоваться… даже такому. Но теперь, когда всё окончено, когда ты можешь поднять пару-тройку кубков с вином в компании старого доброго друга, не обременяя себя излишними тревогами, обмениваясь шутками и вестями, не касающимися чего-то серьёзного… Самый обычный вечер становится сам по себе праздничным, благодаря своей редкости. Подобно находке редкого и красивого камня, душа начинает восторгаться, а ведь, по сути, это такой же камень, коих полно вокруг. Ценность обыкновенных безмятежных посиделок с другом обретает совсем иной смысл.

– Лисси беременна? – повторил Риднар, вытягивая стрункой лицо. – Это получается, что… – Клороньер указал пальцем сначала на короля, затем на себя и, повторив жест, продолжил: – И у тебя, и у меня… эм-м… нет, – покрутил головой, – у вас и у нас… в одно время будет… ребёнок?

Круствал улыбнулся.

– Ну… не совсем в одно время. Но ровесники точно. Твой постарше немного будет.

Немного успокоившись и переварив новость, первый воин страны вновь налил себе полный кубок и хорошенько к нему приложился, опрокидывая всё до последней капли в себя.

– Ух-х-х… а я-то думал, что ты всё, как мужчина-то уже сдулся, вон и меч в руке шатается, морщинки появились. – Как всегда, с грохотом поставил кубок на стол. – Ведь нет! Можешь ещё удивить!

– Нарываешься?

– Разумеется! – широко улыбнулся первый защитник страны.

Только сейчас повелитель Рандонара увидел, что на столе появились поднос с аккуратно порезанными кусочками мяса, засушенные сладковатые лантиковые цветы, сыр, овощи и два графина с вином. Может, напиток в голову ударил, может, на эмоциях проглядели, но слуга, подобно теневому убийце, прокрался в покои короля так, что его никто не увидел и не услышал. Оставил на столе то, что повелел государь, и так же незаметно скрылся.

«Может, действительно теряет сноровку? Или выучка Мервила?»

– Лакриг, зайди! – властным басом окликнул вновь слугу.

Лакригу он доверял, мальчишка себя зарекомендовал ещё во время разгара войны. Он жизнью рисковал, но ухитрялся выносить из замка, прямо под носом Мервила, значимые вести, слухи, вещи и ситуацию внутри. Поистине неоценимый вклад внёс в победу. А посему доверие ему было хорошее, а для такого, как он, росшего без родителей, стать слугой короля – великая честь и радость, большей благодарности ему не сыскать.

В проёме дверей моментально появился юноша в белой опоясанной рубахе и широких тёмных штанах. На ногах красовались сандалии. Слегка виноватый вид и опущенная вниз голова.

– Ваше Величество?!

Риднар же в это время всё не унимался с выпивкой и без раздумий принялся разливать себе и своему другу.

– Где сейчас Лисси? Хочу увидеть её.

– Подойди, – сначала обратился к слуге, затем, принимая кубок, ответил клороньеру: – Она отправилась за своими родителями. Война закончена, а значит, им скрываться более не нужно. Думаю, завтра к утру приедет. Так что мы можем посидеть без наших женщин. Лакриг, мальчик мой, ты мог бы принести нам ещё тугую верёвку, а лучше кожаный ремешок, и медяк?

Служка потупил взор, поморгал ресницами, но расспрашивать, для чего, не стал. Оглянулся по комнате, достал из кармана медяк и полез в сундук за кроватью, где нашёл коричневый тугой, с двумя стальными вставками, ремень. Положил на стол к правителю и скрылся из апартаментов, для того чтобы спустя каких-то пару мгновений появиться вновь с ещё двумя графинами, наполненными алой жидкостью.

– О-о, да ты ещё «три медяка» выбрал, смело, смело. Я уже думал, владыке Горанда надо теперь следить за своей ухоженной мордашкой.

– Подойди ближе, – обратился он к мальчику.

– Слушай внимательно, Лакриг. Сейчас ты свяжешь наши руки и будешь кидать медяк. О том, что тут будет происходить, никто не должен знать, в особенности моя супруга. Ты меня хорошо понял?

Тот послушно кивнул.

Круствал выставил руку на стол, опираясь локтем. А другой рукой пододвинул медяк к краю стола, который тут же взял слуга. Ту же процедуру повторил и Риднар, хватаясь за ладонь товарища.

– После каждого удара наливай вина, – добавил король, делая напряжённое лицо и готовясь к чему-то неприятному.

– Ваше Величество, что вы собираетесь делать? – забеспокоился Лакриг, нервно взявшись за медяк. Однако быстро смекнул и поторопился с поручением, туго связав руки ремнём.

– Начинаем? – с прищуром поинтересовался первый воин страны.

– Пустая сторона, – молвил Круствал.

Оба взглянули на слугу, тот стоял неподвижно, словно не понимая, что от него хотят.

– Дорогой Лакриг, будь добр, кинь монету и скажи нам, какой стороной она упала вверх, – любезно попросил клороньер, глядя на его замешательство.

Лакриг вышел из ступора и скинул монету, затем поймал её, прикрывая ладонью. Свет в комнате поморгал, внезапно потускнел, затем снова разгорелся, в комнате пробежался ветерок, всколыхивая бумаги на рабочем столе, шторы и огонь.

– Однёрка.

Хлёсткий, почти неожиданный удар связанными руками пришёлся в челюсть королю, пуская кровь из десны. Государь лишь в последний и уже ничего не значащий момент успел среагировать и поёжился от боли. Быстро придя в себя, он сплюнул красную слюну на пол, взглянул на не слишком довольную ухмылку своего друга. И ведь правда, полный удар сделать не удалось: во-первых, неудобно, во-вторых, в самом конце удара Круствал успел среагировать и смягчить. Выпил вина.

И тут взревел Лакриг. Явно ожидавший нечто подобное, но не столь наглое нападение на его повелителя.

Мальчишка слишком много времени провёл во дворце и мало понимал, что перед ним сидели двое деревенских хулиганов, внезапно ставшие королём и клороньером.

– Ваше Величество, с вами всё в порядке? – его голос от неожиданности даже охрип.

– Перестань.

– Но как же…

– Скидывай! – весьма суровым тоном прервал его, ненароком показывая повелительную сталь в голосе.

Не найдя слов и аргументов, дабы противиться, он повиновался и вновь кинул щелчком монету, пред тем как услышать: «Однёрка». Медяк снова упал лицевой стороной, и на этот раз король был готов к удару, хоть и с трудом, но смог увернуться от двойного кулака.

– Ты смотри-ка, реакция ещё есть, – подшутил воин.

– Кто я такой, по-твоему? «Однёрка»!

И на этот раз выпала та же сторона. И право удара досталось королю. Но бить он не спешил, начал подлавливать противника движениями пальцев и дёрганьем руки. Раз, два – и на третий последовал удар. Круствалу удалось попасть под глаз Риднару, у которого в тот же момент вскочил слегка заметный синяк.

– «Пустая», – пришла очередь клороньера.

Слуга скинул монету – «однёрка». Узурпатор хотел ударить быстро, но не смог, связанные руки силой остановил прямо перед лицом воин. Хищно оскалился.

Так продолжалось некоторое время, физиономии обоих друзей изрядно пострадали.

Однако в какой-то момент дверь вновь, уже который раз за этот вечер, распахнулась, подул сквозняк, снова приглушая свет свечей. На пороге появилась женщина в изысканном кружевном платье, со светлыми волосами и с приятной для глаз фигуркой, а сзади неё стояли двое пожилых людей. На лицах друзей просквозила кислая гримаса.

– Бабы! Всегда не вовремя, – простонал Риднар.

– Быстрее режь! – взревел Круствал.

– Вы снова за своё?! – одуревшая от увиденного и злясь на них, закричала Лисси. Жена и первая женщина королевства. Глядя на них, она зашуршала рукой по тумбе в поисках чего поувесистее.

– Режь! – ещё громче заорал клороньер.

Опешивший слуга, словно по наитию, схватил нож и резанул кожаную ленту, что связывала руки двух друзей.

Девушка, наконец, нашла что искала, в виде подсвечника, и швырнула в короля. Тот смог увернуться лишь благодаря тому, что вовремя отвёл ныне привязанную руку. Но на этом его супруга не желала успокаиваться, проклиная их за безрассудство и идиотизм, вновь принялась искать, что можно кинуть в уже побитых друзей.

– Бежим! – рявкнул Риднар, видя в глазах подруги злость, которую можно утолить лишь нанесением вреда их здоровью.

– Любимая, на Лакрига не кричи, мы его заставили. Обещали пятки подрезать, – напоследок крикнул вслед своей даме сердца и вместе с Риднаром спрыгнул с балкона. Слава богам, высота была небольшая, да и кусты туи, что стояли внизу на месте их приземления, были мягкими. Но в момент, когда он уже перескочил за перегородку балкона, в его голову прилетел странный и увесистый предмет. Из-за этого он не смог нормально приземлиться и ушиб ногу.

– Чтобы я тебя не видела, гуляй со своим дружком на улице, – зло крикнула вслед девушка, повернулась и исчезла за декоративной оградой забора.

– Ну вот, из дома выгнали. Ну я же король… вроде, – держась за затылок, произнёс Круствал.

– Вроде легко отделались, – не переставая улыбаться, проговорил Риднар.

– Ты, может, да, а я не совсем. В затылок что-то прилетело. Больно.

– Да ладно тебе, заживёт. Были битвы и пострашнее. Ты вино не захватил?

– Нет, – потирая больное место, ответил Круствал.

– Ну и что будем делать? В моих покоях сейчас не менее злая Кхоя. Видите ли, я ей фруктов принёс не тех. Беременность и все дела…

Король посмотрел на друга с сожалением и с забавным прискорбием. Его скоро ждёт то же самое.

– Поэтому я не советую идти ко мне, она нас за святые шары повесит. Так, просто, ради удовольствия.

– Да знаю я, – отмахнулся правитель Рандонара. – Ну что ж, придётся надеяться на милосердие Лисси. Лисси, любимая, – крикнул он, глядя на балкон, в надежде увидеть жену.

И, несмотря на её злость, она всё же выглянула и пригрела словно невидимой пощёчиной их двоих.

– Милая моя, мы там вино забыли, отошли, пожалуйста, сюда Лакрига.

– Ты совсем страх потерял?

– Не сердись, сегодня праздник.

– Лисси, мы драться больше не будем, обещаю проследить, чтобы он сильно не напился. – Риднар склонил голову от балкона и всё с той же улыбкой, но шёпотом проговорил Круствалу: – Вроде войну прошёл, а твою жену боюсь, как свою матушку.

Король удручающе поник, тяжко вздыхая.

– Ты вообще молчи. Из-за тебя у него вечно проблемы.

– Так я ж и слежу за ним, чтобы нюни не распустил и никто, кроме меня, его больше не трогал, – с издёвкой ответил воин. – Ну хватит злиться, Лисси, пошли Лакрига.

Она повертела головой, мол, не образумить этих обречённых, и вновь вернулась в покои.

– Думаешь, отошлёт?

– Думаю, да. Она у меня отходчивая. Пойдём пока на лавку присядем. – Они только двинулись, как и другая травма дала о себе знать. Ушибленная нога застонала болью. Завидев это, Риднар взял руку друга и положил её к себе на шею, придерживая и помогая идти.

Вскоре подошёл слуга, неся в руках поднос с графинами и закусками.

Лютая злость охватывала мечущегося по приёмному залу мужчину, даже скорее старика. Его выдавали белоснежные волосы и морщины на лице. Мантия из синих шёлковых плетений развевалась то в одну сторону, то в другую. Он ходил взад-вперёд, не находя себе места. Снова уже в который раз калечная провидица пришла ему рассказывать о ребёнке, что вот-вот придёт в этот мир и повергнет его в безумие. Нельзя сказать, что она лишь полоумная, но и точность в её видениях весьма внушительная. Однако разговаривать с ней старик не любил. Да и не понимал, почему терпел и позволял ей это делать. Однако в этот раз её проняло до самых краёв. Он – один из архимагов. Страж центральной башни самого Стипа, величайшего из всех городов, где живёт гильдия магов. Вынужден слушать её из-за мнения людей. Будто у него нет других дел, куда как важнее, чем россказни сумасшедшей, твердящей о разрухе, войне и бесчисленных жертвах старухи. Краем глаза он вновь взглянул на неё, пытаясь найти хоть один намёк о концовке этого абсурда.

– Старый дурак! Ребёнок уже зачат. Его нужно убить, не дать родиться!

– И что ты мне предлагаешь? Пойти лично в путешествие по городам и сёлам и убивать всех беременных женщин? Ты из ума выжила? И не смей меня оскорблять. Твой век уже прошёл, имей уважение к высшим, – крикнул на провидицу Волгар, не совладав над своими эмоциями, он пошатнул пласты реальности. Свет померк, а здание слегка тряхнуло, несколько ламп разбились вдребезги. Саму же старуху сдавило, словно воздух стал материальным и обрушился на неё.

– Тьма… – выругался про себя маг, проклиная за столь бурную реакцию. Но сил её терпеть уже не оставалось. Никто не смел его оскорблять вот уже с сотню сменариев.

– Прошу прощения, Верховный. Однако ты можешь убить меня, замуровать, предать огню, но факт останется фактом. Ребёнок идёт в наш мир, и силы, которые дремлют, возродятся вновь. Из тьмы восстанут мёртвые, небеса разверзнутся уродливыми отродьями, на нас надвигается хаос. А ты хочешь бездействовать! Образумься, наконец! – взмолилась Лагрехта, протягивая руку с растопыренными пальцами. – Я видела его, в своих видениях. Он вознесёт своё знамя надо всеми, и под знамя встанут все, кто немилостив к богам высшим и низшим. Я видела, как он сидел в поле среди стаи воронов, гневно рвущих плоть бесчисленных трупов. Я видела это! – взревела старуха. – И сейчас наша погибель родится в Рандонаре. Это место нужно сровнять с землёй.

– Тогда чем ты или я будем лучше этого ещё не появившегося мальчика? – уже немного успокоившимся тоном произнёс Волгар. – Ты толкаешь на войну. Беспричинное нападение магов на целую страну. Этим будут обеспокоены все. И всем будет плевать, что наш мотив идёт во благо, дабы избежать всего того бреда, что ты несёшь.

– Но бездействовать же нельзя, пускай туда отправятся соответствующие люди, убийцы тени, всадники, паладины, пускай прочешут страну и убьют…

– Убьют кого? – вновь разозлился колдун, перебивая и бросая гнетущий взгляд на старуху, от которого ей явно стало не по себе. – Убьют кого? – повторил он. – Вот так запросто придут убийцы тени и будут резать всех нерождённых? Ты знаешь конкретно, кто родит мальчика?

– Не мальчика, а тварь, монстра из плоти и крови, кардсаля из недр тьмы!

– Да плевать на всех жителей забытых границ! Ты знаешь, кто его родит?

– Нет…

– То-то же. Ты просишь пойти на преступление. Пускай оно во благо. Но всё же преступление. Гильдия магов всегда была справедливой и легитимным сообществом. На страже людских моралей.

– Трус! – бросила оскорбление Лагрехта.

Этого Волгар был уже не в силах простить. Вытянув руку пред собой и сжимая кулак, он видел, как внутри старухи сжимаются органы, причиняя муки, заставляя её рухнуть на пол и взвыть режущим уши стоном.

– Не смей меня оскорблять, Лагрехта! Не испытывай мою милость! – по-змеиному зашипел, исторгая из себя с желчью слова, высший маг. – Я осознаю всю опасность, о которой ты говоришь. И думаю над её решением. А, глядя в глаза, унижать члена совета гильдии магов – не самая лучшая идея, которая может прийти в твою забитую чушью голову! И благодари своих богов, что шлют тебе вести из будущего, иначе бы я даже разговаривать с тобой не стал и уж тем более оставлять тебя в живых после подобного заявления.

Провидица ревела, стонала, жуткая боль изнутри рвала сознание на части, да и возраст уже не тот, чтобы подвергаться подобным пыткам. Перекатываясь и сжимаясь в агонии, она не вытерпела и рухнула в глубины забвения, теряя сознание.

– Полоумная старуха! – молвил старик, отпуская свои ментальные щупальца.

И всё же она права. Бездействовать ни в коем случае нельзя. Это всего лишь видение, но, кто знает, вдруг оно реально?! Эта старуха предсказала слишком многое, чтобы просто отмахнуться от её слов. Вдруг то, что она сказала, окажется правдой? Нет! Этого ни в коем случае нельзя допустить, ни за что! Но информации о младенце слишком мало. Кто и через сколько его родит? Слишком много вопросов, и слишком мало времени для их решений. Парочка идей, конечно, имеется, но воплотить их будет довольно проблематично. Да и нужно общее решение совета Верховных. Разжигание межгосударственных конфликтов совсем ни к чему, могут погибнуть невинные люди. Без жертв, конечно, не обойтись, но свести их к минимуму просто обязан. «Ну и свалилась же ты на мою голову со своими „неясными“ видениями. Да благослови нас всех Аркхар… Одна старуха и неродившийся ребёнок способны пнуть этот мир, и кто знает, в которую сторону его пошатнёт. Как бы меня не высмеяли с этим заявлением на совете…»