“Дракон, принц, или Вир?”
Бестла уже попала туда, куда рвалась. Здесь, в академии её искать будут в самую последнюю очередь.
Вот только на кого поставить теперь? Она никак не ожидала, что может так фантастически повезти и она встретит первых лиц государства. Вир ей нравился. Её притягивала к нему, с одной стороны, загадочность, а с другой – чистота и невинность. Энергии этого парня могло хватить надолго, если забирать понемногу и незаметно. Да и нравилось ей совмещать приятное с полезным.
С другой стороны: принц и его дядя – это перспективы стать главной Ведьмой в Рукруане. Вот только просто так к ним не подобраться… Бестла тряхнула головой, решено: "Лучше Вир в руках, а там поглядим, вдруг и иное выгорит”.
***
Возле третьего окна стояла Виорела в домашних хлопковых штанах и большой в плечах футболке Колина. Она вспоминала, как друг, сделав морду кирпичом, сунул ей в руки свою майку.
– Оденешь мою, а когда нас выпустят в город, купим пижаму. Тебе, как парню, ночнушка не положена, – хохотнул он, скрывая неловкость.
Это было безумно мило и приятно. Насколько она могла вспомнить что-то из своего прошлого, большую часть жизни прожила вдали от дома, и о ней никто не беспокоился. Да, она ни в чём не нуждалась, но и тепла родных не чувствовала. За то время, что она была знакома с Колином, он стал её семьёй, родным и близким человеком. Она уже не представляла своей жизни без этого парня.
Колин куда-то ушёл, велев не ждать его, а ложиться спать. Но сон не шёл. Распахнув окно, девушка вдыхала тёплый сладковатый запах ночи. Что за растения пахли так сладко она не знала. Но под действием этого странного аромата расслабилась, а мысли стали рассеянными.
Вглядываясь в темноту ночи, девушка с любопытством гадала: куда ушёл друг. Здесь они ещё не были настолько с кем-то близки, чтобы ходить в гости. Постепенно мысли Виры переключились на суматошный прошедший день. Ещё утром, невыспавшаяся, она уснула на площади небольшого городишки. А сейчас уже скоро ляжет спать в своей комнате в общежитии академии, как полноправный ученик.
Перебирая в памяти всё произошедшее за день, она добралась до поступления. Это самое яркое воспоминание заставило захихикать, настолько всё прошло несуразно. Вот только смешок быстро пропал, а вместо него на щеках девушки появился лёгкий румянец. Перед её глазами как наяву встал ректор.
Молодой мужчина в синем полувоенном костюме и высоких сапогах замер на лестнице. Она не могла отвести взгляда от его жёлтых нечеловеческих глаз. Уже потом Вира отметила и его классическую красоту греческого божества, и черные с синим отливом волосы, и прекрасное телосложение. Но всё это было потом, а в самом начале она, словно плавилась в золоте горящих глаз, не отпускающих, требующих ответа. Как и утром, она задохнулась от всколыхнувшихся в ней чувств. Хотелось прижаться к этому мужчине, не отпуская его от себя. Странное, непонятное чувство к незнакомому постороннему человеку удивляло. Мало этого, она была уверена, что мужчина опасен.
“Хотя, нет, – одёрнула себя Вира, – опасность исходила от другого мужчины, стоявшего за ректором”.
Бледный почти до синевы, словно привыкший больше времени проводить в помещении без солнечного света, весь какой-то незаметный он вселял ужас. “Может быть своими жёлтыми глазами?” – Вира удивилась своему же вопросу: почему глаза ректора такого же цвета не вызвали чувства опасности у неё, а наглые, любопытные и смеющиеся глаза “серого” напугали?
Она не успела ответить сама себе на этот вопрос, когда дверь отворилась и заулыбавшаяся девушка увидела в дверях не Колина, как ожидала, а Бестлу.
Глава 9
Колин искал место, где мог бы спокойно выходить на связь со своим бывшим сюзереном. Прилегающая территория не подходила: высокая вероятность, что в любой момент столкнёшься с каким-нибудь адептом его не устраивала. Ещё днём, когда они заселялись в общежитие и носили учебники парень обратил внимание, что лестница не заканчивается на шестом этаже, а поднимается выше. Уже тогда он решил, что стоит проверить куда она ведёт. Даже если бы она не подходила для его целей, всегда нужно знать возможные пути отступления при непредвиденных обстоятельствах.
После отбоя оставив Виру в общежитии, Колин со спокойной душой направился к так заинтересовавшей его лестнице. Проходя по коридору он обратил внимание, что в комнатах старшекурсников находится больше двух адептов: оттуда раздавались весёлый смех, выкрики, а из некоторых подозрительный звон и бульканье. Ухмыльнувшись: адепты во всех мирах одинаковы, он продолжил свой путь никем не замеченный.
Не спеша двигаясь наверх парень осматривал лестницу. Поднявшись на верхний пролёт, попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Нажав на неё плечом и вложив в действие каплю магии сумел сдвинуть. Дверь открылась со скрипом, и парень вышел на широкий балкон с удовольствием оглядываясь: это именно то, что он искал.
Самая высокая точка академии, скорее всего, раньше предназначалась для взлёта и посадки драконов. Но если судить по количеству пыли на ступеньках лестницы и балкона, и не смазанным петлям двери, да ещё вспомнить рабочий портал через который они сегодня пришли, становилось понятно, что этим местом давно не пользуются.
“Будет, где крылья размять”, – довольно решил парень и пройдя к ограждению, уселся на пол, облокачиваясь на него и располагаясь лицом к двери через которую прошёл. Сюда давно никто не поднимался, и его уединение, скорее всего, никто не потревожит. Но осторожность не помешает. Если кто-то заметив лёгкие следы в пыли пойдёт по ним, то обнаружит первогодка за очень интересным занятием, а это ему совершенно не нужно. Колин сделал себе заметочку: на обратной дороге запустить лёгкое заклинание очистки от пыли. Оно маленькое и незаметное, если не знать что искать, то и не найдёшь. А следы точно больше не смогут выдать его.
Быстро достав артефакт связи и проведя над ним ладонью, пару минут дожидался ответа. Разглядывая появившегося в зеркале растрёпанного мужчину, Колин понял, что вытащил его из постели.
– Ну? – нетерпение сквозило в голосе лорда.
– Мы поступили в академию, – не стал разочаровывать своего визави парень. – В городе есть наша группа?
– А что случилось? – насторожился мужчина.
– Нам нужны деньги и зелье убирающее запах тела.
– Это не проблема. Но ты уверен, что справишься со всеми трудностями?
– Уверен, у меня все под контролем.
Если бы собеседник Колина не был так уверен в нём, то прямо сейчас отдал бы приказ группе поддержки любым способом вывезти девушку из города и переправить на Вирею. Бросив на парня ещё один проницательный взгляд, спросил:
– Когда ты сможешь забрать запрошенное?
– Я не могу точно сказать, когда нас выпустят в город.
Мужчина задумался, что-то прикидывая.
– Через три дня в полночь на центральной площади сможешь быть?
Теперь уже задумался Колин: раньше чем через семь, десять дней их не выпустят, а ночью на крыльях он сможет вылететь в город. Как раз проверит, можно ли пересечь этот их хвалёный периметр.
– Думаю, смогу, – задумчиво кивнул.
– Скажи, как она… – мужчина жадно вперил взгляд в лицо парня, заставляя его чувствовать себя неуютно.
– Нормально: привыкает, кушает хорошо, здорова, весела…
Каждое слово будто стирало с лица мужчины одну за другой усталые, тревожные морщины. И Колин не выдержал, задавая мучивший его вопрос:
– У неё поразительно высокий магический резерв. Такое чувство, что она сама живой источник. В ней проявлены все четыре стихии, а также светлая, тёмная и магия разума. Кто она?
Мужчина криво усмехнулся:
– А ты до сих пор не понял?
Раздавшийся шум с улицы заставил Колина насторожиться и прервать связь. Свесив голову сквозь ограду он перестроил зрение на ночное. И с удивлением замер рассматривая как отряд воинов стараясь не шуметь везёт на грузовой телеге накрытую плотной тканью клетку. Расстояние до отряда оказалось даже большим, чем он рассчитывал, но ему всё же удалось уловить запах какого-то животного. Этот запах не походил на то зловоние, которое издавали твари бездны, но что-то похожее на него присутствовало в аромате крови растекавшейся по дну повозки.
Раненое существо вызвало нестерпимое любопытство Колина. Неужели тайна нападавших на его мир монстров будет открыта? Парень с жадным интересом провожал взглядом телегу, направлявшуюся к зверинцу академии. В голове крутилась масса вопросов, но главным оказался один: для чего доставили под покровом ночи эту тварь туда, где будет учиться наследный принц страны?
Задумчиво проследив как скрывается за кустами кавалькада, парень направился домой. Эта непрошеная мысль заставила его горько улыбнуться: скорее всего, он никогда больше не увидит родной дом, отца, мать и брата. Пусть так, он в любом случае сделает всё возможное, чтобы его мир выжил.
Пока Колин общался по артефакту на крыше и находился в полной уверенности, что Вира уже в постели и видит десятый сон, в их комнате появлялось всё больше и больше гостей.
Пришедшая первой Бестла уже минут пятнадцать практически домогалась Виорелу. Девушка наматывала шестой или седьмой круг по комнате с ужасом осознавая, что если Колин сейчас не придёт, то её изнасилуют прямо тут. И от понимания этого становилось ещё страшнее. Причём она сама себе даже не смогла бы ответить на вопрос, что пугало её больше всего: страх быть раскрытой или изнасилованной.
В дверь тукнули, обозначая “мы стучались”, и после этого в комнату сразу вошёл принц. Этот парень с длинными светло-русыми волосами небрежно схваченными изысканной заколкой на затылке, прямыми стрелами бровей и светло-карими умными и внимательными глазами, в которых изредка вспыхивали золотые искорки ироничной усмешки, стал её спасителем. Вслед за ним в комнате появился Стэнхард Лорекил, от которого, честно говоря, девушка с удовольствием держалась бы подальше.
Кан моментально отметил появившееся облегчение на лице невинной жертвы домогательств Скерн, как и промелькнувшее и мгновенно пропавшее недовольство той. Весело хмыкнув про себя: “А я-то вовремя, парнишку, похоже, хотели прям тут научить искусству любви. А он как мог, сопротивлялся. Кажется, я спас его. Это хорошо, значит подпустит ближе”, – и нацепив наивно удивлённый вид спросил:
– А что это вы тут делаете? – не обращая внимания на озадаченный взгляд Стэна, мимо него просочившегося в помещение, он уставился на Скерн.
Полыхнувшие бешенством глаза совсем не понравились Кану. Да, всего секундная вспышка ярости, но он заметил её: “К этой девочке стоит приглядеться поближе: непроста она, совсем непроста”.
