Уродка: блуждая в потёмках истин

Глава 2

До чего же не люблю я эти кареты! А лошадок зубастых и вообще не переношу! Тем более, что задав скафандру максимальное ускорение, намного быстрее передвигаться смогла бы…

Но что поделаешь! Положение, как говорится, обязывает!

Я влезла в карету, заняв в ней самое почётное место, Анжела и секретарь уселись напротив. Всё, можно ехать, да вот только почему-то возница медлит? Моего приказания ждёт, не иначе?

Как, впрочем, и почти все остальные! Всегда и во всём, по любой мелочи. Шагу лишнего ступить боятся, всё с оглядкой на меня делают…

– Поехали, что ли?! – нетерпеливо буркнула я.

– Езжай! – прокричал секретарь, поворачиваясь вполоборота в сторону небольшого окошка, отделяющего нас от возницы.

До моего слуха донёсся приглушенный возглас возницы, одновременно с пронзительным посвистом бича. Потом карета дёрнулась и, слегка поскрипывая, мягко покатила по неширокой грунтовой дороге, связывающей бывшую резервацию с её хозяином-посёлком (тоже бывшим).

За мутноватыми стеклянными окнами кареты медленно проплывали такие знакомые многометровые травянистые заросли, которые многим казались настоящим дремучим лесом, таинственным и в чём-то даже жутковатым. Впрочем, хорошенько изведав лес настоящий, я относилась к этому травянистому изобилию с полнейшим даже равнодушием.

Но, с другой стороны, имея такой, практически неуязвимый скафандр, можно с полнейшим равнодушием относиться к чему угодно, тем более, что опасностей для человека в этих дремучих зарослях хватало с избытком, и соваться сюда без крайней на то необходимости всё же не стоило.

А, может, собраться всем, как говорится, миром, и заросли эти уничтожить? Земля тут весьма плодородная… и сколько же полезной продукции с неё можно было бы получать ежегодно! Наверное, не меньше, чем с плантаций и полей, окружающих бывший посёлок, а может, и больше даже. К тому же и безопасность окружающей местности резко повысится…

Вот только каким способом лучше всего осуществить сие? Выкорчёвывать эти заросли постепенно и планомерно, или же, лучше вырубить под корень одним махом, а потом, подсушив немного, просто сжечь всё ранее вырубленное?

Я тут же принялась фантазировать, прикидывая и так, и этак… а потом решила, что лучше всего для этой цели подойдут лазеры, вмонтированные в скафандр. Один взмах… и сотню мужчин с пилами да топорами заменить можно. Заодно и нечисть всяческую, что в зарослях этих скрывается, под самый корень выведем…

Пока я так фантазировала и прикидывала, карета выехала наконец-таки на открытую местность, и колёса её, до этого мягко и почти бесшумно катившиеся по чуть влажноватому травянистому покрытию, гулко загрохотали по каменной тверди проплешины, немому свидетелю ядерной катастрофы, произошедшей в незапамятные времена. И тут я вспомнила, что уже не первый раз мысленно расправляюсь с непокорной этой растительностью, но взяться за неё всерьёз каждый раз руки не доходили. Во-первых, других дел было по горло, а во-вторых…

Не знаю, отчего так, но не особо желали мои уважаемые соплеменники в земле-матушке ковыряться. Даже те сельскохозяйственные угодья возле посёлка, что им от прежних хозяев бесплатно достались, и те обрабатывались безо всякой охоты, в приказном, так сказать, порядке. И может зря я приняла решение о коллективном землепользовании, может, надо было всю эту землю между отдельными хозяевами каким-то образом распределить?

Впрочем, поначалу я так и собиралась поступить, и уже приступила даже к непростому сему процессу, но…

В общем, как приступила, так и отступила, ибо пошли такие склоки и раздоры, такая вражда и ненависть, вплоть до драк и убийств даже. И я, после очередного побоища новоявленных землевладельцев, никак не сумевших определить границы своих новоприобретённых участков… побоища, закончившегося аж тремя смертями и целой дюжиной серьёзно покалеченных, одним своим грозным указом отменила частную собственность на землю. Теперь вся пахотная и садово-огородная земля вокруг посёлка (за исключением небольших участков возле самих жилых строений) принадлежала общине, и обрабатывать её предполагалась общими усилиями, равно, как и пользоваться полученным в результате общих трудов урожаем.

В теории всё это очень даже неплохо выходило, а вот на практике получилось не совсем гладко. В том смысле, что почти каждый норовил поработать на общее благо как можно меньше, а вот урвать от этих самых благ как можно больше старался. Встречались, правда, среди жителей и истинные энтузиасты-бессребреники, но это на первых порах только. А после их с каждым днём всё меньше и меньше становилось, пока не вывелись такие чудаки совершенно…

И в результате всего этого земли вокруг посёлка обрабатывались кое-как, урожаи получались довольно скудные (во всяком случае, и третьей доли от прежнего не всегда выходило), и как всё это дело изменить и наладить – я решительно не знала. Кажется, когда на своих ненавистных поработителей вкалывали, то вкалывали неплохо, а сейчас на самих себя вроде как трудятся, а толку…

А вот и посёлок вдалеке показался. Раны свои на удивление быстро залечил и почти прежним остался, вот только состав жителей в нём поменялся кардинально. Из всех резерваций, пардон, поселений, сюда прибыли многочисленные уроды со своим скудным имуществом.

Впрочем, не столь уж и многочисленные, как я первоначально предполагала.

А предполагала я, что настоящие баталии развернутся в поселениях за право сюда перебраться. И долго ломала голову, как же баталий сих избежать: по жребию ли выбирать переселенцев или просто самых, что ни на есть, обездоленных сюда в первую очередь направлять.

И вдруг выяснилось, что никаких баталий не предвидится, ибо лишь считанные семьи из каждого поселения высказали пожелание на переезд. Я сперва не поверила, услышав такое, решила, что это начальство бывших резерваций хитрую линию гнёт, дабы себе и своим родичам первоочередные вакансии на переезд устроить… ан нет! И в самом деле упорно не желали жители поселений насиженные места покидать, из грязных убогих лачуг в просторные особняки перебираться! И причины этого я долго понять не могла, пока мне Корней популярно не объяснил.

Главная и даже единственная причина, которая удерживала людей – страх. Банальный страх, намертво въевшийся в плоть и кровь несчастных моих соплеменников за, не столетия даже, за тысячелетия кровавых гонений и мучительных унижений. Страх перед открытым пространством, не огороженным со всех сторон колючей проволокой (это же любая тварь из леса сюда беспрепятственно забрести может!), страх перед излишне просторными жилищами (да в них же от одной уборки с ума сойдёшь!), и, главное, страх перед бывшими хозяевами посёлка (которые, впрочем, почти все погибли в тот кровавый трагический день). Ну, не верили мои многоуважаемые соплеменники, что все эти перемены позитивные всерьёз и надолго. Вот произойдёт со мной что-то откровенно нехорошее (иными словами, настигнут меня всё же вражьи происки: крысиные ли, либо прежние власти постараются) – и что тогда? Тогда всем сюда переселившимся – кара лютая и неизбежная!

И как не старалась я растолковать, что даже в таком крайнем случае им ничего не грозит, ибо имеются теперь в бывших резервациях, и мечи, и луки с арбалетами, и прочее вооружение, ничем не отличающееся от поселкового… ничего не помогало! Или очень туго до людей доходило…

Но всё же доходило постепенно… и вот уже почти две трети зданий бывшего Северного посёлка приобрели новых хозяев, и с каждым днём таких заселённых коттеджей всё больше и больше становится. Другой вопрос, что не всё у новосёлов получается (и с гигиеной проблемы, да и с эксплуатацией новых своих жилищ тоже), но это вопрос времени. Пообвыкнут…

Проезжая мимо кукурузных и гороховых плантаций, я в который уже раз лишь тяжело вздохнула и отвернулась.

Хилыми они выглядели, плантации эти, неухоженными, а на некоторых сорняков куда больше произрастало, нежели самих культурных растений. И ни одного, блин, работника тут не наблюдалось… и это в самый разгар сельскохозяйственного сезона!

Что ж, видимо придётся мне всерьёз пересмотреть аграрную свою политику. То-то Корней возликует, ибо с самого начала предупреждал он меня о чём-то подобном, а я, дура, не поверила! По-своему вопрос разрешить попыталась, по справедливости…

И что самое обидное: на приусадебных участках у каждого всё цветёт и пахнет, а как выйти на общественные работы… тут уже сто причин для недовольства. А почему я… а другие вон ещё меньше пашут… да хватит мне и того, что возле дома произрастает…

А уж когда дело до делёжки первого урожая дошло – вот тут-то основные страсти и разгорелись. Вплоть до кулаков и кровавых мордобоев. Хорошо ещё, что ножи и прочие режуще-колющие предметы не задействовали, моего последующего гнева устрашившись…

Можно было бы просто махнуть рукой и вторично (а значит, уже окончательно) порезать обширные эти поля и плантации на отдельные небольшие участки, распределив потом участки сие между всеми желающими по строгой очерёдности… но это, на мой взгляд, был далеко не лучший вариант! Каждая плантация – это единое целое, а все вместе – единый сельскохозяйственный организм с правильным севооборотом… именно такими и замыслили все эти плантации прежние хозяева.

Хорошо было им, прежним этим хозяевам, на них жители резерваций ежедневно пахали, не за страх, а на совесть. Вернее, именно, за страх, но зато как добросовестно!

Поля и плантации давно уж позади остались, и карета грохотала теперь по брусчатке главной улицы столичного поселения, а я всё свою аграрную политику пересматривала. И так, и этак её крутила-вертела, но так и не пришла хоть к какому-либо приемлемому решению.

Ладно, не к спеху!

– А вот и Главная канцелярия, Повелительница, – подобострастно изогнувшись, сообщил секретарь. – Прикажете здесь остановиться или к вашим личным апартаментам сперва?

Не отвечая, я лишь молча кивнула, а секретарь, на удивление правильно оценив этот мой небрежный кивок, тут же приказал вознице попридержать лошадей. Потом первым резво вывалился наружу. Следом из кареты выбралась Анжела, ну, а после неё…

После неё – я, разумеется…

Выбралась я из кареты, огляделась по сторонам и лишь зубами скрипнула от распирающих меня изнутри злобы и раздражения.

Ну, правильно, как же без этого!

Видимо узрев ещё издали такую знакомую карету, дежурный на вышке тотчас же дал знать об этом старосту столичного поселения.

И вот результат!

Не менее ста человек столпилось на площади перед канцелярией. И все сто дружно бухнулись на коленях, низко преклонив непокрытые головы, у некоторых – обритые, у большинства же – различной степени лохматости. И впереди всех сам пройдоха староста… и голову свою (не обритую, а лишь коротко остриженную) к самой, считай, брусчатке пригнул.

– Встань! – приказала я, и староста быстренько вскочил на ноги.

Все остальные, впрочем, так и остались в коленопреклонённом положении. Даже глаз не подняли, дабы свою многоуважаемую Повелительницу лицезреть.

– Что это?!

– Это? – староста оглянулся с таким удивлённым видом, словно и сам впервые всю эту коленопреклонённую толпу узрел. – Это… прохожие случайные. Увидели, что Ваша Светлость приближается, вот и…

Не договорив, староста замолчал.

– У них что, дел других нет, как только коленями брусчатку полировать?

В моём голове, усиленным динамиками скафандра, было столько раздражения, что староста, задрожав, вновь бухнулся на колени.

– Прощения просим, о, милостивая Повелительница! – пролепетал он испуганно. – От великого уважения почтение сие! Но ежели Вашей милости оно неприятно, так мы, это…

– Встать! – рявкнула я, заглушая громовым своим голосом невнятный лепет старосты, а так, как вскочил вновь лишь он единственный, добавила уже чуть тише: – Всем встать! И быстренько по своим делам разойтись! Или нет, все на поле, кукурузу полоть! И чтобы там ни единого сорняка не осталось, я потом проверю!

Площадь опустела на удивление быстро, один лишь староста в нерешительности топтался на месте, преданно заглядывая мне в глаза и тщетно пытаясь угадать: в самом ли деле разозлила меня столь торжественная встреча или, наоборот, в душе я осталась ею весьма и весьма довольна.

Вот же идиот! Хитрый, пронырливый и, в то же время, дурак дураком!

Впрочем, а чего я хотела, милостиво позволив жителям самим выбирать себе начальников на всех уровнях?! За что боролась, как говорится…

– Ну, что у вас тут? – уже вполне миролюбиво обратилась я к старосте. – Всё нормально? Происшествий никаких?

– Происшествий никаких, Повелительница! – заученно-монотонным голосом пробубнил староста. – Кроме…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.