Посох Асклепия

Глава 6

Шарль де Зине открыл дверь и буквально ввалился внутрь грузным мешком с сеном. Он чертовски устал, плащ покрывали крупные пятна грязи. Мужчина отсутствовал дома более года, разъезжая по разным городам Франции. Пытался найти тех, кто заинтересуется его работами по селекции растений. Безрезультатно, никому это не было нужно.

Под конец, расстроенного и обессиленного постоянными переездами Шарля добило известие о смерти матери. Чтобы развеяться, де Зине отправился в путешествие, подальше от родного дома. И вот, он вернулся.

Разувшись, Шарль прямо в носках отправился в свой кабинет, не обращая внимания на то, что он не снял плащ и верхнюю одежду. Комната встретила своего хозяина холодным порядком. Чисто, тихо и просторно. Просторно! Его столы, на которых рядами были расставлены растения, теперь стояли в углу кабинета. А из растений остался лишь один куст. Шарль сразу узнал его.

– О, Роуз! Ты дождалась меня, моя ненаглядная! Это замечательно, значит, ты можешь переносить длительное время без особого вмешательства со стороны человека. – де Зине подбежал к цветку и провёл пальцами по прикрытым бутонам. Налюбовавшись вдоволь своим детищем, де Зине развернулся и вздрогнул.

На пороге, словно призрак, в белом фартуке и чепчике, стояла Мари Шато. Женщина казалась уставшей и слегка постаревшей. Или это Шарль её давно не видел?

– Мари, здравствуйте, вы меня напугали. – де Зине постарался натужно улыбнуться.

– Мсье Шарль, позвольте ваш плащ, камин я сейчас распалю, располагайтесь. Чаю? – мадам Шато, казалось, даже не удивилась столь внезапному возвращению своего хозяина, она будто всегда знала, что он придёт именно в этот день.

– Нет, Мари, лучше кофе. У нас есть кофе?

– Да, конечно, мсье. Пару минут, мсье. – Шато развернулась и бесшумно исчезла.

Через двадцать минут, согревшись горячим кофе и потрескивающими поленьями в камине, Шарль снова вздрогнул, когда в кабинет вошла мадам Шато. В руках женщина несла поднос, на котором стоял внушительных размеров ящик.

– Мсье, вам пришла посылка три месяца назад, но так как вас не было, я оставила её в гостиной. – Мари переставила ящик с подноса на стол. Было заметно, что женщине это далось с трудом. Что же в посылке и от кого она?

– Спасибо, моя дорогая Мари. Я бы не прочь чего-нибудь перекусить. Что-то лёгкое, горячее и сытное. Как вы умеете, Мари.

– Конечно, мсье, обед будет готов через тридцать пять минут. – кивнула домоуправляющая и ретировалась.

Шарль осмотрел посылку. Это оказался прямоугольный ящик, около сорока сантиметров в длину, тридцати в ширину и более двадцати высотой. Де Зине поднял посылку. Ого! Она оказалась довольно тяжёлой! Бедная Мари, тащила такую тяжесть. Шарль долго пытался открыть ящик, пока не вспомнил, что у него внутри трости есть небольшой ножик. Открутив набалдашник, он поддел остриём ножа доски и через несколько минут верхняя поддалась со скрипом выходящих из дерева гвоздей.

Внутри лежал большой свёрток, весь засыпанный опилками. Что бы не побилось? Что же здесь такое, в самом деле? Де Зине осторожно достал свёрток и положил его на стол. На дне ящика показалось письмо.

Сургучная печать алела красными выдавленными буквами, в которых можно было узнать две зеркальные друг другу буквы «G». Шарль улыбнулся и, сорвав печать, стал читать.

«Здравствуй, дорогой Шарль! Я знаю, как ты измучался в попытках добраться до самых глубин своих великих растений! Поэтому отправляю тебе первый образец своего нового оккиолино. Наш хороший друг, Джованни, называет это изобретение микроскопом, но мы-то с тобой знаем, что истинное значение и название этого изобретения – оккиолино! Так что теперь ты можешь изучать свои важнейшие растения глубже и дальше. С любовью, твой Галилео!»

Так вот оно что! Это микроскоп Галилея, его старинного друга. Шарль взволнованно стал разматывать свёрток. Так и есть! О, пресвятая Дева Мария, у него теперь есть свой микроскоп! И не просто микроскоп, а новейший микроскоп Галилея, а это многого стоит.

Сама конструкция представляла собой высокий узкий цилиндрический предмет. Подставка внизу и крепления на ней позволяли фиксировать этот цилиндр в нужном положении. Внизу цилиндра находилась небольшая линза. Шарль не знал точно, но внутри цилиндра, видимо, располагалась еще одна линза, большего размера. Она, как указывал в дополнительной записке Галилей, позволяла увеличить рассматриваемый объект в триста раз! Триста, это очень много, Шарль аж покрылся испариной.

– Теперь я смогу изучить тебя полностью, рассмотреть все твои тайны, моя дорогая Роуз… – прошептал де Зине и потёр ладони. Внезапно взгляд Шарля застыл – он смотрел на картину Девы Марии со сложенными на груди руками. Словно Пресвятая говорила ему – ты ещё не всё сделал, действуй. Шарль слегка поёжился, это чувство, будто с тобой говорит икона – было странным и… страшным.

– Мсье, обед готов! – более громкий чем обычно, голос Мари буквально выдернул де Зине из глубин плавания, словно сильные руки моряка вытаскивают якорь из-под воды.

– Да, дорогая Мари, идёмте, отведаем вашей божественной стряпни! Я так голоден что-то. – улыбнулся глазами Шарль и направился к выходу из кабинета.

Глава 7

Хатшепсут волновалась. Этот день, назначенный Искатотом, настал, принеся с собой волнение, переживание и страх. Страх, который она не могла объяснить. Страх, который окутал всё её существо, словно холодный саван, проникая в каждую клетку. Словно Хатшепсут шла на собственную казнь.

Отряхнув наваждение, жрица глубоко вздохнула и с невозмутимым лицом пошла к алтарю Амона. Вокруг собрались жрицы и жрецы, выстроились ряды церемониальной челяди. Вот из храма вышел Искатот и, подойдя к высокому постаменту, вскинул посох вверх. Словно по мановению волшебства воцарилась тишина.

– Мы собрались здесь для того, чтобы объявить новую верховную жрицу Амона! – звучный голос Искатота зазвучал над толпой, словно усиленный мистическим образом. Он разнёсся далеко в стороны, долетая до каждого, кто пришёл на церемонию. – Она не просто достойна занять место Верховной Матери Египта, она была рождена для величайших свершений!

После этих слов Искатот кивнул Хатшепсут. Она вышла из-за спин стоявших жриц и подошла к Открывающему Небесные Врата. Жрец тут же кивнул жрецам, которые несли статую божества к алтарю. Те подняли свою ношу и медленно, с достоинством, стали двигаться к месту назначения. Когда до алтаря оставалось с десяток шагов, а несущие поравнялись с Хатшепсут, носилки божества накренились, и статуя рухнула на плиты храма. Прямо к ногам застывшей в ужасе царицы Хатшепсут.

Тишина нарушилась несколькими возгласами и шумными стонами из толпы людей, лицезревших это. По давним традициям, если во время любой из церемоний происходило что-то подобное, это предрекало избрание нового фараона. Сами боги Египта давали своё благословение этому человеку, направляя его дальнейшую судьбу в русло правления над страной. Также, как русло Нила стремится оросить земли египтян своими разливами.

Искатот молчаливо обвёл взглядом собравшуюся толпу, алтарь, упавшую статую божества. Затем голубые глаза жреца вонзились в лицо Хатшепсут. И жрица увидела в них столько уверенности, настойчивости и победоносной решимости, что сама воспылала этим.

– Мы все стали свидетелями величайшего события! Как бы мы с вами не относились к нынешнему фараону, его время прошло! Сами боги указали нам это! Восславьте же нового фараона Египта – Избранную Амоном Хатшепсут! – голос Искатота набирал силу и под конец тирады мощным звуковым хлыстом обрушился на уши толпы.

Все, словно подкошенные, рухнули на колени и преклонили головы, соглашаясь со словами Открывающего Небесные Врата. Хатшепсут стояла, словно молнией пораженная, боясь пошевелиться. Женщина, а она оставалась в первую очередь женщиной. И такая новость поразила её, а перед глазами мелькнул недавний разговор с Искатотом. Тогда Хатшепсут не придала значения словам верховного жреца, но сейчас…

Будь сильной, Хатшепсут, и не упади под ношей во время избрания.

Теперь же эти слова как нельзя точно подходили ко всему произошедшему. Словно Искатот сам подстроил весь ритуал. Словно он…

Хатшепсут пришла в себя на носилках, навес которых прикрывал от палящего солнца, а опахала по бокам навевали прохладу. Под медленные шаги новая фараон Египта словно плыла по воздуху. Она обернулась и успела заметить удаляющуюся фигуру Искатота, которая скрылась в глубине храма Амона.

Искатот ликовал. Он шел в свои тайные покои и внешне оставался абсолютно спокоен, но внутри… Внутри всё его существо клокотало и бурлило, словно жидкое пламя! Он даже не мог представить, что всё случится именно так.

Да, Открывающий Небесные Врата подстроил, чтобы во время подношения статуи божества жрецы остановились возле Хатшепсут. Это да, было подстроено. Но то, что статуя упадёт под ноги жены Тутмоса II, тем самым, дав указание свыше! Такого даже Искатот не планировал.

Может, он не так уж и неправ? Может, Хатшепсут действительно та искра надежды, огонь, который очистит заплесневелое правление Египта? Искатот размышляя, дошел до своих покоев и скрылся внутри. Ему нужно было о многом подумать.

Глава 8

Максим метался по квартире, словно взбешенный лев. Глаза Квитки практически пылали, он сжимал и разжимал кулаки, словно намериваясь зарядить куда-нибудь пару раз. А, может, и не пару. Скрипящие зубы, ходящие желваки – ярость полностью захлестнула парня.

– Да как она посмела прийти сюда?! – Макс выкрикнул это пустой квартире, а затем закричал от бессилия и злости. Крик получился громкий, протяжный и безудержный. Все чувства сплелись воедино, вырвавшись звуком боли из груди Квитки. Немного успокоившись, он поднял валяющийся пакет с продуктами и отнёс его на кухню. К удивлению, ничего не побилось.

Яйца в лотке остались целыми, бутылка пива тоже не пострадала. Железная банка консервов вообще не могла разбиться от удара об пол. Хлеб, картошка, овощи – этому вообще всё равно: поставщики постоянно швыряют их в мешках, не особо заботясь о сохранности продукта.

Взяв в руки пиво, Квитка повертел его в руках, н понял, что сейчас не тот случай. Нужно что-то покрепче. Что-то, что поможет лучше, и, главное, быстрее. Удовлетворительно кивнув, Макс достал из шкафа бутылку коньяка, налил стопку и махнул разом, не смакуя.

– Как же она смогла проникнуть внутрь квартиры? – Квитка спрашивал пустоту, глядя на дно пустой рюмки. Никто парню не ответил, и он продолжил свои размышления. – Замки я поменял пять лет назад, после того случая с этой сучкой Алиской! Замок вроде не взломан, хотя…

Квитка встал, намереваясь посмотреть на замочную скважину, но тут же отказался от этой идеи, махнув рукой. Какой смысл? Даже если так, он что – боится эту девку?! Пф! Просто смешно. Злоба ушла, оставив место негодованию, ненависти и… грусти. Вздохнув, Максим налил ещё одну рюмку. А ведь пять лет назад всё могло быть иначе.

Тогда, Квитка не смог больше таить в себе чувства к Корсневой и во всём ей признался. Они были знакомы очень давно, всегда проводили много времени вместе, Максим видел, как Алиса взрослела, превращаясь из незаметной девчонки в эффектную красотку! Естественно, со временем Квитка осознал, что влюбился.

Долгих шесть лет Максим то отгонял свои чувства, то скрывал их, то увлекался другими девушками, но. Всегда было одно «но». Каждый раз отношения молодого человека заканчивались крахом, и он возвращался к мысли, что Алиса лучше. И красивее, и умнее, и вообще – лучше! И вот, пять лет тому назад Максим признался Корсневой в своих чувствах.

И что же услышал он в ответ? Девушка звонко рассмеялась и хлопнула его по плечу. Типа, Макс, ну ты чего? Как она тогда сказала? Мол, какие мы с тобой, Квитка? Мы же знаем друг друга, как облупленные, а это очень и очень плохо! Пара должна раскрываться со временем, словно бутон розы, даря неожиданные и внезапные подарки в виде загадок и секретов друг другу.

Квитка попытался понять это, но буквально через месяц увидел в соцсетях Алисы посты о прекрасном времяпрепровождении в одном из элитных клубах Киева. Да не одну, а в паре с очень сомнительным мужчиной. Тот обнимал Корсневу ниже талии и похабно смотрел в кадр. Словно хвастался – посмотрите, какую цыпу я заарканил сегодня!

Это событие взбесило Максима и он высказал Алисе всё в глаза при следующей встрече. Девушка вспылила и отрезала, мол, ты бы за собой смотрел, а не лез в чужую жизнь! Я взрослая девушка и сама вольна решать, как, где и с кем проводить время! И да, я же не могла сказать тебе в глаза, что от тебя кроме любви и романтики больше толку ноль, Максик!

Суть современной любви устарела, сейчас в тренде взаимовыгодные отношения. И если за положение в жизни придётся платить привычками, истинными чувствами, или своим телом – так тому и быть. Потому, не лезь в мою жизнь, Цветок Прошлого, живи своей!

– Она так тогда и сказала – Цветок Прошлого! – Квитка выпил очередную рюмку и глупо посмотрел на рюмку в руках. Ярость внутри снова стала набирать обороты. – Цветок Прошлого, вот же сука!

Стеклянная утварь была запущена в стену в тот же момент, разлетевшись взрывом осколков. Квитка поморщился и приложился к бутылке.

А ведь он так любил эту сучку! Любил безумно, любил больше жизни! Любил, как преданная собака любит своего хозяина и всегда рада видеть его. Любил до остановки сердца, словно Алиса являлась центром вселенной, самим воздухом для Максима.

Или являлась? Или он настолько сильно втюрился в эту рыжую девушку, что перестал замечать все её недостатки? Ведь Алиса всегда вела себя так, как было удобно ей. Но мы же не замечаем плохого, пока не столкнёмся с ним лицом к лицу, в самой крайней его степени, правда?

– Так, нужно всё же понять, как эта… попала ко мне в дом? – Квитка поднялся со стула и пошел к входной двери, намереваясь осмотреть замок. Но алкоголь, попавший в организм в огромной для обыденной жизни Макса дозе – сделал своё дело. Квитка не дошёл до дверей. Парень опёрся спиной о стену в коридоре и медленно сполз на пол. Организм Максима предпринял обыденную попытку защитить своего носителя во время перепоя – Квитка уснул.

Глава 9

Шарль откинулся на спинку кресла и любовно провёл рукой по микроскопу на столике. Да, теперь он сможет изучить все трещинки и невидимые глазу элементы своей бесподобной Роуз! Вот только, нужно немного отдохнуть после сытного обеда Мари. Эта женщина просто дьявол на кухне! Всё всегда такое вкусное, что хочется отъесть себе пальцы.

Де Зине прикрыл веки и задремал. Ему снились раскидистые кусты его Роуз, которые Шарль рассадил по всему периметру вокруг дома. Они полыхали алым цветом и распространяли одурительный аромат. Аромат, сводящий с ума.

– Роуз, как тебя много! Вы теперь мои Розы, да – так я вас и назову – алая Роза! – мужчина засмеялся и раскинув руки, стал крутится посреди своего алого сада. Он крутился и смеялся, пока в глаз не ударил луч света. Шарль вскрикнул и… проснулся.

Он стоял посреди комнаты с широко раскрытыми объятиями и улыбался. Но улыбка сползла с лица, когда сон слетел и вернулось осознание, где он. Прямо в глаз бил тонкий луч заходящего солнца, прорывающийся сквозь плохо закрытые шторы. Мужчина отошел от надоедливого луча и застыл.

Прямо на него смотрело лицо Девы Марии. Сложенные на груди руки прикрывали изображённое на полотне сердце, олицетворяя всеобъемлющую любовь и прощение. Но было в этой картине что-то зловещее. Словно Мадонна сама говорила с ним, подсказывала Шарлю, что не всё сделано и он теряет суть своих занятий. Нужно что-то найти, обрести тот стержень, который позволит ему жить дальше!

– Стержень, нужен стержень… – пробормотал де Зине и сам сложил руки на груди, как на картине. И внезапно его пронзила мысль, настолько светлая и естественная, что Шарль даже испугался. – Стержень жизни! Я должен найти стержень жизни. Спасибо, Святая Дева, что указала мне путь!

Он уверенным шагом направился в прихожую и начал одеваться. Для того, чтобы начать идти путём, который указала ему Мадонна, необходимы знания. Знания и информация. А их можно добыть лишь в библиотеке при соборе. Хоть Шарль и не любил это место, потому что бесконечное строительство и реставрация Орлеанского собора полностью разрушили его тихую жизнь, но сейчас это было самое лучшее место.

Де Зине был уверен, что именно в бесконечных залах странной библиотеки собора он сможет найти крупицы нужной информации, где искать стержень жизни, и, собственно, что этот стержень из себя представляет. То, что это древний артефакт, возможно, существовавший ещё до нашей эры, Шарль даже не сомневался. Но его необходимо отыскать!

Это будет величайшая коллекция реликвий старины, и начало ей положено уже сегодня! Мужчина твёрдо решил, что первым экспонатом его личного музея древностей станет картина Мадонны. Картина, доставшаяся ему от матери. Изображение искусства, которое подтолкнуло его на верный путь. Лик Девы Марии, которая лишь своим внимательным любящим взором открыла ему глаза!

Глава 10

Искатот смотрел в стену своей сокрытой комнаты, словно сквозь туман. Об этом месте никто не знал. Никто, кроме Хатшепсут. Новый фараон Египта была здесь несколько месяцев назад. Её поразило убранство личных покоев Искатота. Властительница песков предполагала, что у верховного жреца есть тайная комната, но она не думала, что эти покои будут обставлены так… угрожающе.

Сама комната представляла собой помещение всего пять метров на четыре. По углам высились обелиски, выточенные вручную из образованных природой и временем сталагмитов. Всё пространство обелисков покрывали письмена, среди которых Хатшепсут нашла несколько фраз, языка которых она не знала.

У одной стены величественно расположился стол из нескольких плит мрамора, искусно подогнанных друг под друга мастерами резки. На столе стоял череп змеи, чаша и подставка под посох. У стола – стул, вытесанный из массивного сталагмита и украшенный шкурами верблюдов.

Словно трон, подумала тогда царица Египта.

У другой стены была натянута алая шёлковая материя, словно саван скрывавшая угол комнаты. Там находилась кровать жреца. То есть, Искатот мог полноценно жить в этой комнате многие дни, а может, и месяцы.

Вот и сейчас, Открывающий Небесные Врата сидел за столом и размышлял, глядя в стену. Словно стена могла дать ответ на мучившие его вопросы, если долго буравить её взглядом.

Искатот уже три дня не выходил наружу. Еду ему приносили служители храма, купель для жрецов, где они проводили ежедневный ритуал омовения, находился внутри храма, скрываясь за алтарём. Открывающий Небесные Врата скрипнул зубами и выдохнул.

А ведь, даже с учётом того, что Хатшепсут была послана самим Амоном, народу Египта понадобился год, чтобы перестроится. Словно Нил, который перестраивается и находит новое русло, если перекрыть старое – со временем. Однако, теперь Искатот видел, что его предчувствие совпадает с волею самих богов. Хатшепсут показала себя властным, но мудрым фараоном.

Первое, что она сделала, приказала отстроить несколько храмов богов по всему Египту и вернуть блеск разрушенным обелискам, что преподносили величие египетского народа в само небо, к богам! Обычным людям понравились жесты нового фараона. Началом же своего строительства Хатшепуст лишь укрепила любовь народа.

Но Искатота волновало не это. Амон, бог солнца, вот что не давало покоя жрецу. В Египте все почитали Амона, как светлое, яркое и доброе божество, но так было не всегда. На много раньше, Амона почитали, как демиурга, существо, которое создаёт миры и вселенные. Но сейчас не осталось никого, кто мог бы помнить об этом. С тех пор прошло более шести веков.

Жрец не мог забыть то время по простой причине – он сам служил в храме Амона в Уасет-нет-Амоне, более шести веков назад. Единственный живой человек, который мог рассказать о том, что происходило с Египтом ранее, не просто несколько поколений, а целые династии фараонов назад! Искатот размышлял.

Он не мог понять, как так получилось, что Амон, величайший из богов, из божества темных миров превратился в бога светлого, но лишь солнца? Неужели народу стало настолько недоставать света и ясности, что он под шумок перекороновал Амона? Открывающий Небесные Врата хоть и жил в то время, но как раз из-за этого суть трансформации Амона ускользнула от него.

Это как с женой – ты живёшь с ней уже тридцать лет, видишь ежедневно и порой не замечаешь тех изменений, что происходят с твоей женщиной. А всё потому, что ты рядом постоянно. Возможно, это сыграло роль и в трансформации Амона. Как бы там ни было, бог тёмных миров превратился в бога солнца, даря теперь египтянам ясную погоду, свет и жизнь.

Или не только свет, и не только жизнь? – эта мысль возникла, как холодная ночь в пустыне, ознобом пробравшись по спине жреца и сковав его скулы.

Возможно, это трансформация была не просто так? Амон всё предвидел и сам направил восприятие умов людей таким образом, чтобы египтяне обрели его вторую сторону – светлую? Искатот разволновался: он понял замысел бога! Амон хотел показать себя всего, целиком, но не мог сделать этого сразу. Люди, всего лишь люди, они не могут постичь бога целиком. Необходимо дозировать информацию, чтобы твои последователи не сошли с ума.

И сейчас, Амон показывает свою яркую сторону, после тьмы. Но для чего? Не для того ли, чтобы скоро явить себя миру целиком? Жрец не заметил, что начал прохаживаться по комнате, сложив руки за спиной и перебирать пальцами. Амон показал людям своё темное естество, познакомив со смертью и загробной жизнью, сейчас же он знакомит их с рождением, светом и самой жизнью! А значит…