– Ой, ну перестань. Ладно, это были мои новости. А что там, в центре?
– Скоро общее собрание. Я хочу предложить строить мост к небоскребам на острове.
– Странная идея. Но зачем?
– Хочу провести туда электричество, чтобы они ярко горели, как маяки. Знаешь, я все надеюсь, вдруг есть еще люди. Там, за водой. Вдруг они просто не видят нас, поэтому не приходят.
– Да, я тоже часто думаю о других выживших. Не только же мы оказались в начале. Сначала их было так много, пол города считай пришло в первый год. Потом все меньше, меньше. Борз, считай, был из последних. А ведь прошло уже тридцать лет, подумать только! Мне очень нравится твоя идея. Обязательно озвучь на собрании. Я не поеду, боюсь беспокоить маленького, снегоход слишком сильно вибрирует, я так уже одного, – она внутренне напряглась, сглотнула, и продолжила, – не важно, я только хотела сказать, что муж будет там. И я скажу ему отдать наши голоса за. Это немного, но все же.
– Тана и Мурз тоже за, хоть и проспорили весь вечер. Представляешь, Тана говорит, что такие высокие огни могут привлечь кого-то не очень хорошего.
– Она всегда считала, что все произошло из-за войны.
– Никогда не верила в эту теорию. Будто бы людей было так много, что вместо того, чтобы вместе создавать, они начали борьбу друг с другом, в конце концов практически уничтожив человечество.
– Я тоже в такое не верю. Да, войны были всегда, всю историю. Но такое человек не мог сотворить. Это все природа. Она куда сильнее нас.
– В любом случае, все это было в до. Все переселенцы, очнувшиеся вначале, может и не самые добрые и милые, но точно не опасные. В конце концов, и Тана это признала.
– Если мы можем спасти, мы должны спасти. Чего спорить?
– И не говори!
Рыжий кот свернулся на моих коленках, за окном шел крупный красивый снег, переливающийся в свете фонаря. Тихо прошел вечер, а утром до станции меня подкинул Борз на снегоходе. Вернувшись домой, занялась уборкой, задумалась, вот бы мне тоже найти кота, хоть восьмилапого, хоть с двумя головами, он бы ходил по дому и делал хорошо. Передохнула, приготовила ужин. В моем доме дроида не было, только обычная электрическая панель, зато чай, сваренный своими руками, казался вкуснее.
Следующие пару дней прошли в дежурствах на ферме. Это здание, выстоявшее со времен до, чем-то пугало, особенно издалека. Высокое, почти с небоскребы, очень длинное, с элеваторами в центре, оно почти не подсвечивалось огнями, только у входа, отчего казалось еще мрачнее. Дежурства были простыми – необходимо было мыть стойла животных, пропалывать грядки в зоне, где росли растения, собирать урожай в большие корзины. Больше всего мне нравилось в зале заготовок, где собранный урожай прятали в свинцовые банки, толстые крышки которых потом открывались специальными ножами на кухнях. А еще обжаривать кофейные зерна, но туда дежурных отправляли редко, только приносить и уносить, потому что важно было соблюдать технологию. Все жители города приходили сюда работать, кто-то чаще, кто-то реже.
А потом настал день большого городского собрания. Я столько раз проговорила речь в голове, но все равно боялась сбиться. Еще из библиотеки, тем самым вечером, мы с Таной отправили заявку на выступление Милу (она помогла мне с планшетом и формой, раньше я никогда не выступала).
Когда я вошла в общий зал, многие уже заняли свои места. Мил приветливо замахал рукой – высокий, складный, с соломенными волосами, в очках, он немного возвышался над толпой обсуждающих внизу. Зал собраний в университете напоминал амфитеатр, а в центре располагалась трибуна для выступающего, так, чтобы всем было видно. Но пока жители не спешили рассаживаться наверх, горячо переговариваясь о чем-то.
Аккуратно, стараясь никого не задеть, я пробралась к Милу, негласному главе всех важных сборищ. Он решил их проводить, вспомнил систему электронного голосования, помогающую нам быстро принять решение, значит, ему и карты в руки, как говорят некоторые.
– Нани, вот так сюрприз! Никак не ожидал тебя увидеть в качестве докладчика.
– Мурз ничего не говорил тебе?
– Нет, я спросил, но он ответил, что это твоя идея, и он не хочет влезать раньше времени. Я так и не понял, что у него в голове твориться, но вроде он за? Или пытался спорить?
– Тана была несколько против.
– Забавно да? Она вроде не поддерживает тебя, но помогла с записью. А Мурз вроде за, но. Не сказал бы, чтобы он убеждал меня.
– Двойственность людей. Они могут быть за тебя, но не за твои идеи, либо за твои идеи, но не за тебя. Хотя, по правде сказать, Мурз вообще, как мне кажется, ни за кого. Но, когда я прикидываюсь дурочкой и хлопаю ресницами, он помогает в библиотеке. Ладно, это все лирика. Обычно я не высовываюсь, но то, что пришло мне в голову, кажется важным. Обещаешь дать высказаться, даже если будут крики?
– Ну, конечно. Интригуешь, надо же. Могут быть крики?
– Тана и Мурз кричали под конец.
– Любопытно, – ответил Мил, потер подбородок, как будто хотел спросить что-то еще, но в этот самый момент его окрикнули сзади. Он развел руками, сказал только, – не забудь, твое место боковое, как спикера, – и исчез среди людей.
Я же приметила удобное сидение, там, где собралось достаточно граждан, чтобы не вставать каждый раз, и села, ожидая начала собрания. Оно как обычно немного затягивалось, не каждый живет на той же улице. Почувствовала, как вспотели ладошки, а во рту наоборот пересохло. Сколько еще будет длится ожидание? Начали с первой темы – укрепление шлюзов реки выше по течению. Они использовались на случай, если уровень воды начнет подниматься. Я в этом ничего не понимала, поэтому привычно проголосовала «за». Честно признаться, чаще всего я голосовала именно «за», глупостей здесь не предлагали. Потом долго разбирали новую станцию поезда – жители маленького района просили себе остановку, аргументируя тем, что живут как раз посередине. Когда оставался всего один вопрос перед моим, заметила, как дрожат руки. В ушах зазвенело, и я все прослушала. Хорошо, что вопрос оказался не такой существенный – все были «за», а то порой замечтаюсь, а потом волнуюсь, вдруг мое мнение будет единственным? Не самая красивая ситуация.
На трибуну вышел Мил и спокойным будничным голосом произнес:
– Последний вопрос на сегодня озвучит Нани. Проходи, трибуна твоя.
Почему-то именно в этот самый момент ноги стали какими-то ватными. Но, я увидела среди собравшихся Тану, показавшую большой палец, Борза, помахавшего вполне дружелюбно, как всегда усмехающегося Мурза, и почему-то расслабилась внутри.
– Добрый вечер, – неожиданно спокойно произнесла я, – как все мы знаем, вот уже почти тридцать лет в нашем город не было переселенцев. Никто не пребывает на плотах с большой воды и не сплавляется по реке. Но почему это происходит? Неужели, больше не осталось людей?
Собравшиеся зашептались – эти вопросы каждый задавал себе хоть раз, особенно из тех, кто был тем самым переселенцем.
– Неделю назад мы разговаривали в библиотеке с Мурзом, и он рассказал, как сумел попасть в город. Его привлек шум, идущий от дроидов. Теперь они совсем тихие, и бурное строительство не ведется, – я сделала небольшую паузу, – а знаете, что еще было, когда мы отстраивали город заново? Он сиял. Каждую ночь мы продолжали работу, огни не гасли ни на минуту. Пока, однажды, мы не остановились, решив, что теперь можно и жить. Выходит, переселенцы, нуждающиеся в помощи, перестали появляться, когда мы перестали быть хоть как-то заметны.
Я снова сделала паузу, чтобы оценить реакцию людей. Большинство согласно кивали, кто-то задумчиво смотрел, как будто ожидая, что будет дальше.
– Поэтому я предлагаю увеличить видимость города. На полуострове стоят всем известные здания – небоскребы, возведенные когда-то в память о другом прекрасном городе. Они самые высокие, видны даже с воды. Если мы проведем туда электричество, получатся маяки, что могут помочь путникам. Это будет не простой путь – сначала нужно возвести мост, после проверить состояние зданий, и, если нужно, произвести реставрацию, а после протянуть крепкий кабель под мостом, и включить освещение. На этом все. Готова отвечать на вопросы.
Последняя фраза произносилась всегда, вопросов обычно не было. Но, предложение сумело вызвать споры даже в маленькой компании, чего было ждать от такой толпы – собралось человек двести, не меньше. Первым поднялся владелец ресторана:
– Как заинтересованное лицо, я бы хотел понять, не рухнет ли мое заведение от такого строительства?
– Однажды мы отстроили весь город, и ничего не рухнуло. Уверена, мост не повредит конструкцию здания. Но от сияющих небоскребов станет так красиво, что куда больше людей захотят прогуляться в центре, а потом, и поесть твою стряпню.
– Тогда я «за», – важно ответил он, и сел на свое место.
– Мне бы хотелось знать, хватит ли у города мощностей электричества, справится ли станция гореть всю ночь, ведь ночь у нас, уж простите, почти весь день. Не окажутся ли дома обделенными, спасибо, – спросила щуплая женщина в бордовом берете.
– Проект будет реализован только в том случае, если не будет опасности для домов. Ни отопление, ни свет не пострадают. Мы рассчитаем, сколько нужно энергии, и подсветим необходимую часть.
– А что, если свет привлечет не тех переселенцев? Вы не думаете, что выделяться может быть опасно? – спросил маленький кругленький мужчина, сидящий сразу под Таной.
– Половина, если не больше, жителей города переселенцы. Если бы мы боялись, всех этих людей не было бы с нами. Это все, что я могу сказать.
Часть зала, среди которых были Мурз и Борз, благодарно захлопала. Эта вечная борьба между коренными жителями и переселенцами весьма их напрягала, все же, не каждому приятно чувствовать себя как дома, но ни на минуту не забывать, что ты в гостях. Я же постоянно ощущала себя (не знаю почему), где-то между каждой из сторон. С одной стороны, я проснулась в городе, и в начале я была здесь. Но какая-то, очень глубоко скрытая часть, уверяла, что мой настоящий дом где-то очень далеко. А теперь, возможно, и не существует вовсе.
Большая часть горожан загалдела. Многие переговаривались друг с другом, как будто забыв про меня. Дав людям несколько минут, Мил решительно поднялся на трибуну, ударил по микрофону так, что раздался громкий звук и объявил голосование. Пока жители выбирали между за и против, мы стояли рядом. Сам Мил никогда не голосовал – его авторитет был слишком большим. И он не хотел этим пользоваться.
На большом экране дорожки «за» и «против» двигались медленно, как бы не охотно, но все же, «за» перевешивала. Прошло несколько очень долгих минут, прежде чем раздался звонок, как будто издалека. Мил кратко объявил:
– Голосованием граждане ответили «за» создание маяка из небоскребов.
И я наконец смогла рухнуть на место.
Подняла глаза на экран – перевес нельзя назвать большим, но он говорил о многом. Я не сомневалась, что все переселенцы были за, но в этом вопросе к ним присоединилась и часть «старичков», что было здорово. Интересно, как проголосовала Тана? Впрочем, моей целью не было убеждать кого-то, скорее просто высказать идею.
Собрание объявили законченным, хотелось быстрее убежать из зала, но, как водиться, я попала в окружение: знакомые и не очень требовали выслушать их как будто бы важное мнение по вопросу. Говорили сразу, громко, наперебой, как будто снежная лавина сошла в мои уши:
