Сколько человеку денег надо

– Допустим.

– Пошли дальше. Фермер приходит к нам на биржу и выставляет это зерно на продажу. И мы забираем у него свидетельство на хранение.

– И что, он так просто нам его отдаст?

– Не просто, а по договору, с актом приемки-передачи и только на время торгов. Если зерно не продалось, он может забрать свидетельство обратно.

– А если продалось?

– Тогда мы фиксируем сделку и оставляем у себя свидетельство, к примеру, на два дня, пока покупатель производит оплату. Ты понимаешь, покупатель теперь может спокойно платить – мы гарантируем, что продавец ничего с зерном не сделает, потому что свидетельство у нас.

– И что дальше?

– Как только деньги дошли до продавца, мы отдаем свидетельство покупателю, он едет на элеватор, предъявляет его и забирает зерно. Вот и все.

– Ну, что же, вроде гладко. Но свидетельство ведь можно подделать – на ксероксе скопировать, и впарить копию нам или элеватору.

– Вот поэтому мы сделаем защищенные бланки свидетельств с номерами, водяными знаками, микрошрифтами и прочей ерундой, чтоб нельзя было скопировать. И станем снабжать ими наши элеваторы. А те будут ставить на них свои печати и фиксировать все в журналах строгой отчетности.

– Как мы сделаем такие бланки?

– Закажем на Гознаке, там, где деньги печатают. Помнишь, банк «Техноинвест» облигации выпускал, а ты их бабушкам продавал?

– Помню, конечно.

– Так вот у них было пятнадцать степеней защиты. И печатались они именно на Гознаке, я точно знаю. И найду, у кого взять координаты, чтобы сделать заказ.

Несколько дней ребята, разделив роли, оттачивали схему торгов. Денис находил слабые места, а Андрей придумывал, как их устранить, чтобы не допустить жульничества и нестыковок. В конце концов, когда Денис дошел до каких-то немыслимых фантазий, Андрей сказал:

– Достаточно. Схема надежная. Тут важно не переборщить. В мире нигде нет идеально защищенных систем. И даже если такую создать, она будет настолько дорогой, что не сможет работать. Давай-ка лучше все то, что мы напридумывали, запишем в официальные правила торгов на нашей бирже. Нам их еще в Москву на лицензирование везти.

– Представляю, Андрюха, сколько эти столичные взяточники возьмут с нас за лицензию.

Как приятно иногда ошибиться в своих худших опасениях!

В Москве, в Комиссии по товарным биржам, две приятные веселые женщины приняли у Андрея толстую пачку документов, над которыми друзья корпели почти месяц. Прошло менее двух недель, и поступил вызов на заседание комиссии.

Андрей не без волнения вошел в зал и сел подальше от президиума. Помимо их заявки рассматривались еще две – от столичных бирж. Одной было отказано, одна прошла. Когда настала очередь Андрея, он поднялся. Председатель комиссии посмотрел на него поверх очков и улыбнулся.

– А вот ребята из провинции порадовали, – сказал он. – По вашим документам видно, что вы хорошо знаете то, чем собираетесь заниматься. Это приятно. От всей души желаю вам успеха.

Андрей вышел из здания недалеко от ГУМа окрыленным. Он не ожидал, что чиновник антимонопольного ведомства вот так глубоко вчитается в придуманные ребятами правила, да еще и горячо их одобрит.

Идя к Красной Площади, Андрей уже успел обрадовать по телефону и Дениса, и Варю, но ему хотелось поделиться с кем-нибудь еще.

Он набрал номер Сметанина.

– Виталий Игнатьевич! Удобно говорить? Докладываю: лицензия уже на руках. Можно начинать работу.

Интонация ответа поразила Андрея.

– Лицензия? Как же это вы все-таки успели?

Сказано это было таким разочарованно-растерянным тоном, каким обычно говорят фразу «Как же это я так прошляпил?»