Приняв это решение, она, поддавшись болезни, впала в забытье. Мозг её воспалённый от жара затуманился. Ей грезился её муж, их любовь, их нежность, его касанье рук. Милидии казалось, что он пришёл к ней, поднял на руки и согрел, стал гладить по голове, заставляю боль причиненную другим уйти.
Резкий и громкий стук дверей мгновенно вывел госпожу Фейрфакс из её приятного забытья. Молодая женщина собрала всю волю, чтобы быть готовой дать отпор.
Вошёл принц Нильсграда Флюгерио. Он цинично усмехнулся, заметив возбуждение, с которым девушка встала с кресла.
Её взгляд прожигал его насквозь, до той поры никто не смел так смотреть на этого гордого властелина, разве только Миера из под маски… но это было другое.
Как раскрытую книгу Милидия Фейрфакс читала его, все, более ужасаясь тому, что открывала в нём. Её ум и интуиция заработали на пределе, и в таком состоянии для этой невероятной женщины не существовало никаких тайн. Он был отвратителен, его преступления, жестокие и немыслимые вмиг встали перед её мысленным взором. Сквозь внешнюю оболочку, красивую, как у сказочного принца, она разглядела его внутреннее уродство. И он стал омерзителен ей.
– Оставь меня, – это была не мольба, это был её приказ, властный и горделивый, сопровождённый полным достоинства взглядом.
На него никто не смел так смотреть, как эта девушка, непостижимая, неземная. До той минуты никто и никогда не отказывал венценосному принцу. Поражённый её взором, полным жгучей боли и холодного достоинства, он не сразу осознал смысл сказанного ею. Когда же он понял её слова, то он подумал что ослышался. Никто и никогда не отказывал принцу Флюгерио в его желаниях, никто кроме неё, Милидии Фейрфакс.
В первое мгновение он хотел броситься на неё и убить. Она такая хрупкая и тонкая, это ведь даже не потребует особых усилий с его стороны. Но, нет, нет, её отказ! После него принц лишь сильнее возжелал обладать ею. Он резко, пожалуй, даже слишком резко схватил её и привлёк к себе.
Но эти пронзительные, откровенные глаза, и весь подлунный мир, что растворился в них. Она продолжала читать его. Сомнение? Но, быть может, она ошиблась! Нет, нет, в падшей душе она явно прочла сомнение.
Но как он был далёк от неё! Он не её муж, здесь обмануть её было невозможно. И всё, что она могла для него сделать, было лишь милосердием, ибо Милидия Фейрфакс была не только горда и надменна, как никто другой, но и ещё добра и сострадательна, точно ангел, посланный с небес на землю.
– Несчастный, ослеплённый, – прошептала она, всматриваясь своими огромными глазами в его перегоревшее от переизбытка эмоций лицо. В её глазах застыли слёзы, она сострадала ему. – Господи, прости ему, услышь молитву той, которая свою душу сожгла отчаяньем!
Произнеся эту молитву, Милидия умолкла. Силы покинули её. Она стала задыхаться и биться в судорогах в его руках, точно птица в клетке.
Подумав, что она симулирует болезнь, Флюгерио, чтобы привести девушку в чувства, но более для того, чтобы укротить её гордость и раз и навсегда указать ей её место, размахнулся и наотмашь ударил её по лицу.
Прежде чем потерять сознание Милидия посмотрела на него в последний раз своими чёрными от расширившихся зрачков глазами. Человек, назвавшийся её мужем, посмел ударить её! Теперь она узнала о нём всё, и эту пощёчину она не забудет ему никогда.
Безжизненным телом она поникла у него на руках. Ударив её ещё несколько раз, жестокий принц понял, что она не притворяется.
– Проклятие! – Прошипел юноша, уложив Милидию на кровать. – Что за беда мне с этой обморочной недотрогой! Но наш разговор ещё не кончен, сударыня!
Подозвав горничных, он приказал им привести Милидию в чувства. Сам же Флюгерио поспешил в свои покои, ему нужно было переодеться к балу, который он давал в честь своих гостей.
Глава 12. Заговорщики.
Как известно, балы и светские приёмы существуют с единственной важной целью, чтобы полушутя, в игривой непринуждённой обстановке сильные мира сего могли улаживать между собой свои дела. Эту непрописанную истину властелины Нурмии знали прекрасно и теперь собирались применить на практике.
Одной рукой придерживая бархатную чёрную с алым маску, первый министр изучающе рассматривал гостей, точно выискивая среди них кого-то. Ненадолго его взгляд, вырожающий удовольствие, остановился на двух беседующих между собой дамах. Одна из них закрывала лицо изумрудно-зелёным веером, с удивительными, напоминающими тонкие стальные иголочки, удлинениями по верху. На самом деле, это не была невинная дамская безделушка. На этих остриях были собраны самые сильные из известных ядов. А дама, что поигрывала им, была самой Ингрид Зейльзградской. Вторая же, в золотой маске, та, что незаметно кивнула Арзелю, как они заранее условились, была Юстцией Гравелотской. Она дала ему знак действовать.
У входа в бальную залу произошла бурная сцена, не ускользнувшая от глаз первого министра. Вошли два человека: Эвриг Атоленский и, одетая в роскошное пышное платье ярко-розового шёлка, первая придворная дама. Причем, судя по всему, главный военачальник старательно поджидал Оттилию у входа. Сначала они говорили тихо. Эвриг выглядел серьёзным, а женщина точно пыталась обратить предмет их разговора в шутку. Кончилось всё тем, что мужчина будто бы пригрозил ей, и дама вырвала свою руку из его железной перчатки и поспешила раствориться в толпе.
«Оттилия ведь должна мне кругленькую сумму. – Пронеслось в голове у Правителя Йольска. – Срок векселей истекает через несколько дней, надо бы напомнить об этом нашей первой даме. Но позже, сначала дела поважнее. Юстция уже, кажется, обо всём условилась с Ингрид, и как, кстати, Эвриг уже здесь».
Не желая терять больше времени, Арзель подошёл к главному военачальнику и небрежно заговорил с ним:
– У тебя вышел какой-то спор с нашей Тилькой? – Тон его был почти что дружеский.
– Даже не напоминай мне про эту маленькую мерзавку! – Выговорил Эвриг. – Три месяца как взяла у меня взаймы крупную сумму денег, а отдавать не собирается. Пени растут и растут, а казна Эйлиота как была пуста, так и осталась.
– Вечная история с нашей первой дамой, – рассмеялся Арзель, – снова наша Тилька вся в долгу, как в шелку. Едва ли сможет выкрутиться в этот раз.
– А я ей так сказал, что если не будет денег через неделю, то я вхожу с войсками в Край Северо-Западных Лугов, а ты знаешь, я шутить не буду!
– Знаю, знаю. Ну а что если принц за неё заступится? – Этим вопросом Арзель пытался узнать о настроениях главного военачальника.
– За неё?! Но нет, какой ему в этом резон?
– Ну, всё-таки как-никак его фаворитка и едва ли не невеста.
– О нет, он сейчас увлечён точно не ею.
– Так значит всё же госпожою М?
– Госпожою М, именно так, – Эвриг загадочно усмехнулся, кажется, он нашёл того, кто с удовольствием купит у него секрет Флюгерио. – Только какой госпожою М?!
Шутливый тон Правителя Края Северо-Восточных Холмов сразу улетучился, а лицо посерьёзнело. Он испытующе устремил свои ярко-зелёные глаза на своего собеседника.
– Что тебе об этом известно? – Строго, едва шевеля губами, выговорил первый министр.
– А, впрочем, какое мне дело до всех ваших любовных интриг, – спокойно продолжил Эвриг, – я человек военный, сейчас только в замке принца всё немного успокоится, так я снова уеду на границы. На островах снова неспокойно, мне теперь армию собирать и вооружать надо.
– Что же, – Арзель принял игру, – это дело верное, армия нам всегда была нужна, а сейчас так особенно. И знаешь, я готов тебе с этим помочь уже прямо сейчас. – И он вынул из кошелька подписанный чек и передал его Эвригу.
– Здесь Милидия Фейрфакс, здесь. – Главный военачальник почти, что вырвал из рук протянутую ему бумажку. – Прямо у всех под носом, в Нильсградском замке, за ней он ездил.
– Вот как! И неужели Миера ничего не знает?
– Конечно, нет. Незадолго до приезда господина Фейрфакс и его спутников, Флюгерио его женушку в замок приволок, и вели её с тайного хода. Да только девочка, похоже, не в себе, приняла нашего принца за своего мужа, дурёха!
Взгляды обоих собеседников были направлены в сторону принца Флюгерио, который в этот вечер казался особенно беззаботным. Притворно вздохнув, Арзель продолжил:
– Над нашим принцем ведь лишь один закон: то чего хочет он.
Правитель Атолена лишь кивнул, пытаясь понять к чему Арзель клонит.
– Да, за ним стоит Миера, но узнав об этой измене, останется ли она за ним? – Тихо рассуждал первый министр.
– Раз уж ты сам заговорил об этом, то да у Флюгерио лишь ветер в голове, но сам посуди совладать с самой Миерой.
– Мы в стороне оставим только его, а к ней подошлём, ну пусть, Зинферда, я сам поговорю с ним об этом. Пусть намекнёт ей и на наше общее мнение, и на Милидию Фейрфакс и на поведение Их Высочества.
– С огнём играешь, Арзель. Ведь если она с нами согласится, то все мы будем у неё под каблучком, под её маленьким изящным каблучком.
– Уж лучше под каблучком у Миеры, чем на побегушках у принца, – зло отрезал Арзель.
– А коли она откажет?
– А если откажет, – улыбка, скользнувшая по губам первого министра, выдала его затаённые надежды, – то обойдёмся без неё. Пусть убирается в свои владения, у Нурмии найдётся сильный, властный и надёжный правитель.
