Август на Острове магов

Внезапно Август пугается, вздыхает и замирает. Он дышит тяжело, не понимая, что случилось. В результате аварии пострадала только покраска и нервные клетки. Все трое пугаются настолько, что даже не решаются это обсуждать. Да и авто вдруг ни с того ни с сего опять слушается водителя, как дрессированное. И тормоза в порядке, и руль работает. Правда, от страха отчим не вылезает, чтобы поменять колесо и решает тащиться до ближайшей заправки или закусочной.

Внезапно, как мгновение эта поездка заканчивается. Испуганный отчим бросает мальчика в комнату, закрывает окно и снимает ручку, чтобы нельзя было выбраться из комнаты. И ничего не сказав, уходит.

Укладываясь в кровать, Август не может сомкнуть глаз. Ему снова мерещится всюду тьма, чёрный дым, умеющий принимать форму по своему желанию. Или по желанию того, кто им управляет.

Это пугает настолько, что даже злоба проходит. Ночь. В окно едва пробивается тусклый свет луны, хорошо видно чистое небо. Несколько воздушных облачных кораблей плывут в этом тёмном океане звезд. И абсолютно чёрной нитью тянется тонкая струйка дыма.

Дыхание замирает, сердце останавливается. Уже глаза слезятся, но моргнуть страшно. Август поддаётся. Веки хлопают, тут же распахиваются, а за окном уже висит женский силуэт.

Рот открывается, но испуг такой сильный, что закричать не выходит. Еще один хлопок ресниц, и силуэт оказывается внутри, перед окном. Волосы встают дыбом. Тьма пришла забрать то, что не успела. И вдруг включается свет.

Силуэт исчез. Женщина сидит на кровати, рядом, гладит по щеке.

– Не бойся, – говорит она. – Это я… Иди… Иди за мной…

Звучит лёгким эхом знакомый голос, но тело ещё не слушается. Свет гаснет, а силуэт вновь оказывается перед окном. Он тянет руки и зовёт. Август же ещё только-только справляется с оцепенением. Он робко, дрожащим голосом, поборов испуг, шепчет:

– Ма… ма-ма?..

Глава 2 – Призрак

На улице серебряное покрывало лунного света украшает ночную тишину. Слегка поблёскивают крыши одноэтажных домов, медленно ползёт в гору ровная, асфальтированная дорога.

По обеим сторонам аккуратные тротуары. Ночь такая светлая, что можно разглядеть тени от травинок. В другое время было бы приятно насладиться пейзажем, но сейчас невозможно расслабиться даже на мгновение.

Голова вскипела так сильно, что явь превратилась в мираж. Всё это происходит на самом деле или только видится? На сон не похоже, но можно ли представить, что призрак матери явится в реальной жизни?

– Иди скорей! – зовёт она лёгким эхом знакомого голоса.

Окно легко поддаётся. Что странно. Ведь отчим ручку выкрутил, а окно с другой стороны заколотил.

Запах свежего ночного воздуха, ясное зрение, бьющий в лицо ветер… сны бывают обманчивыми, но не такими чёткими! И сердце от испуга чуть не разорвалось, а теперь колотится.

Руки дрожат. Ноги едва шевелятся, но постепенно это ощущение тает. Его затмевает другое, тёплое, незнакомое чувство ожившей надежды.

– Мам…

Страшно потерять её из виду, но если разбудить приёмных родителей, тогда, кажется, всё может исчезнуть.

– Мам, – зовёт он громче.

– Не бойся, я здесь… иди… скорее…

Август делает шаг, сходит с газона и уже оказывается на тротуаре. Посмотрев под ноги, он вдруг останавливается.

– Я не могу, – говорит он самому себе. – Это призрак. Или сон. Его нельзя слушать. Мама бы никогда…

Тень замирает с лёгкой улыбкой.

– Ты всегда был умным мальчиком… мой маленький совёнок.

Слёзы сами наворачиваются на глаза. Никто, кроме матери, никогда не обращался к Августу так. Никто не мог этого знать, ведь это был самый таинственный, самый главный секрет, особое обращение для особой ситуации.

– Мама…

– Идём скорее, – торопит призрак. – У нас мало времени, чтобы пройти.

– Куда? Мама! Постой!

Внезапным рывком этот милый сердцу силуэт перемахивает через всю улицу и застывает перед поворотом.

– За мной, совёнок, сюда… – зовёт он колыхнувшимся на ветру эхом.

Август бежит изо всех сил. Только сейчас понимает, что даже не обулся, но боится остановиться хоть на мгновение. Страшно даже просто оторвать взгляд. Нужно бежать, нужно догнать её, столько всего спросить.

– Поторопись… он ждёт…

– Кто? Папа?! – на бегу спрашивает мальчик.

– Мир, милый филин, которого ты не знал. Который спасёт тебя… и который ты должен будешь спасти…

– Мам! – едва успевает Август. – Я не понимаю…

– Ты всё поймешь… – приносит ветер слабеющее эхо родного голоса. – Скорее, за мной… он рядом… он ждёт тебя…

Наконец, дома заканчиваются. Начинается парк. Страшный, мрачный, загадочный. На центральных аллеях горят фонари, а вокруг них черный плен ночи. Пышные деревья прячут луну от взгляда, и её свет туда не пробивается.

– Не бойся… – успокаивает ласковый голос, – Прости, что не смогла сделать больше, но я проведу тебя в мир, где ты будешь счастлив… Скорее… жила почти иссякла…

Август медлит. До сих пор он бежал, даже не задумываясь. Сейчас чётко видит в кромешной тьме неосвещённых аллей лишь силуэт матери. Это совершенно точно она. И она не может обманывать. Её голос, её слова, её движения не подделать. Зачем бояться?

Вдохнуть глубже, задавить страх и броситься вперёд. Босыми ногами сухие ветки даже не чувствуются. Нестриженная чёлка лезет в глаза и мешает смотреть вперёд.

Стоит тряхнуть головой, как силуэт исчезает.

– Мам! – Август осматривается, но не может найти родную душу. – Ты где? Мам!

– Я здесь, – долетает эхо нежного шёпота.

Мальчик поворачивается на звук. Метрах в пятидесяти он видит самое настоящее чудо. Не считая, конечно, призрака матери. В полной темноте заброшенной части парка, где и в такую светлую ночь не видно даже собственных рук, волшебным переливом светит океан неизведанной силы.

Он едва виден за деревьями. Будто прячется. То даёт увидеть краешек, а то исчезает на миг. Целый рассвет магического солнца из далёкого мира. И он прямо здесь, в заброшенной части провинциального парка.

От удивления рот так и открывается. Такое невероятное зрелище действительно существует, оно здесь и сейчас, можно добежать за несколько секунд и схватить.

Таких ярких красок, чувств, запахов, таких эмоций будто никогда и не было. И каждое мгновение этой волшебной картины врезается в память так сильно, что её уже не получится забыть.

Если бы чудо длилось хоть немного дольше…

– Однажды ты всё узнаешь, мой милый мальчик… – говорит призрак матери. – А нам уже скоро пора прощаться…

– Нет… нет, мам! Ты ещё ничего не сказала!

Август делает шаг. Силуэт медленно утопает в море волшебного света. И призрак нежно улыбается.

– Я никогда не смогу сказать всё, что хочу… Ни одно любящее сердце этого не сможет… Иди же, волшебный мир ждёт тебя…

Она утопает по пояс, затем до груди. И вот уже волшебное море превращается в парящее зеркало с человеческий рост. Лишь свечение выделяет его на фоне чёрного парка.

Призрак тянет руки, но и они быстро исчезают по локоть за волшебной гладью. Август торопится, даже прыгает… женщина тянет к нему полупрозрачные пальцы и почти достаёт. Затем резкая вспышка ослепляет на мгновение, а после Август падает, ударяется головой и теряет сознание.

Когда глаза открываются снова, кажется, будто прошла всего секунда. Голова не болит. Даже удивительно. А потом Август замечает под собой мох.

Как на пышной кровати. Лёгкая прохлада нисколько не тревожит. Даже снова хочется уснуть. Почему нет? Здесь не жарко, и не холодно, сухо и мягко. Лучики солнца пробиваются через листву… и вдруг голова проясняется.

Резко бросает в дрожь. Ведь сейчас должна быть ночь. Кромешная тьма. И ещё мама… и волшебный свет. Что это было? Стоит оглядеться, как всё путается только ещё сильнее.

Вокруг совсем не парк. Это какое-то другое место. Ни аллей, ни старого асфальта, ни лавочек, ни хотя бы каких-то проводов. И ничего не слышно. А вот это уже совсем странно. Рядом же должна быть дорога, но где шум автомобилей, томные гудки тяжелых грузовиков и рёв моторов? Ничего нет.

Такой тишины не было и в собственной комнате. Когда они ночью с родителями запирались и читали книги, даже тогда с улицы иногда доносились звуки. Просто они не были важными, потому легко было не обращать внимания.

Здесь иначе. Птички, шелест, ветер, но ни одного случайного городского звука.

На шее что-то дико чешется. Щупать приходится аккуратно, чтобы не содрать повязку, как вдруг оказывается, что на неё налип мох. Тот самый, на котором так приятно спать. Так ещё и не отпускает, как ни тяни. А если попытаться содрать, то становится больно.

Правда, испугаться мальчик всё-таки не успевает. Он слышит, как что-то хрустнуло в стороне, оборачивается и замечает женщину в длинном плаще.

Та сидит, накинув капюшон. Видно только руку, потянувшуюся к лепесткам. Она едва касается цветов, но не срывает. Кажется, женщина не видит Августа, а он не торопится её позвать. Как вдруг та поворачивает голову ещё чуть сильнее, и мальчик сразу узнаёт родные черты.

– Мам! – вскакивает он с травы, забыв обо всём на свете.

Это вовсе не призрак. Это она. Самая настоящая, живая. Надо лишь догнать. Только вот она почему-то сразу боязливо прячет лицо, поднимается, встрепенувшись и бросается прочь.

– Это я! Постой! Мам!

Думать некогда. Приходится бежать следом.

Совсем недалеко от зарослей мха есть тропинка. Женщина сворачивает по ней за дерево, и исчезает. Приходится гнаться, высматривая, что по сторонам. Призрак теряется на мгновение, а затем появляется далеко впереди, у подножия холма.

Оглянувшись, женщина поправляет капюшон и продолжает бежать по дороге. Снова и снова её почти выходит догнать, но призрак в самый последний момент растворяется и перемахивает расстояние в сотню шагов.

На холме Август почти касается руки матери. Уже готовится позвать, но хватает пустоту. Он протирает глаза и видит, что женщина уже далеко впереди, внизу, возле моста через быструю реку.

Там тоже не выходит настигнуть. Август бежит через поле, снова оказывается возле реки, опять взбирается на холм. Усталость поселяется одышкой на устах.

На холме он всё-таки застывает ненадолго. Внезапно мальчик оказывается перед таким восхитительным пейзажем, какого не только никогда не видел, но даже представить не мог.

Впереди пыльная дорога, которая опускается и поднимается вверх. Там она уходит дальше, повернув где-то за деревянной хижиной с невысоким забором. Ещё чуть дальше видно простенькие, но красивые деревянные домики. Ухоженные, но уставшие, будто в старой деревне.

Ещё дальше за ними начинается высокая каменная стена. И не просто каменная, а из огромных глыб, каждая в три или четыре человеческих роста.

Даже отсюда видно, насколько она высокая. Эти размеры настолько пугающие, что кажутся нереальными. Стена тянется от горизонта и до горизонта. Так кажется ещё и потому, что солнце немного слепит. Оно сияет рыжим отливом, потихоньку закатываясь за горизонт.

И всё же видно, что с двух сторон замок окружает лес, а далеко за лесом зелёные холмы и белоснежные вершины гор.

Женщина в этот момент смотрит на мальчика, остановившись как раз возле первого дома. Август хочет позвать, но та проходит в широкие ворота по укатанной дороге и прячется в деревянном строении. По крайней мере, дальше она уже не убежит, так что ноги несут с холма, чтобы последовать за ней.

Возле дома приходится остановиться. Широкие, небольшой высоты ворота распахнуты настежь. Защитить они могут только от крупных животных, потому как пролезть можно прямо сквозь забор, состоящий из массивных брёвен. Он не перегораживает вид и смотрится очень красиво.

Домик стоит поодаль от остальных, во дворе, в стороне от ворот шелестит зеленью толстое, старое дерево.

Здесь она исчезла. Других выходов нет. Она должна быть здесь, внутри, в этом доме. Надо только решиться подойти к незнакомцу, который сидит впереди, возле печи открытой кузницы.

Мужчина сидит у выхода, спиной к воротам. Под крышей у него есть всё, что нужно: большая печь, наковальня, разные инструменты, заготовки и изделия. В такой аккуратной рабочей обстановке сразу видится почерк мастера.

Хочется поспешить, но родители объясняли, что вежливость нужна не просто для того, чтобы выразить почтение. А для того, чтобы самому не превратиться в кого-то вроде отчима.

– Простите, вы не подскажете, куда пошла моя… та женщина, которая только что была здесь?

Вдруг посещает совершенно неожиданная мысль. Лучше не болтать. Она слишком резкая, слишком непривычная и даже грубая. И всё-таки честность уже сыграла с мальчиком злую шутку. Теперь стоит ли вообще доверяться кому-то? Тем более что речь идёт про незнакомца.

Кузнец останавливает руку на замахе и прислушивается. Он не поворачивает голову, молчит несколько секунд, потом спокойно отвечает:

– Здесь никого не было, – говорит он.

Молот снова ударяет по стальной лаве, обретающей в руках мастера форму рабочего инструмента.

– Я видел, как она прошла через ваши ворота.

– Ты что, городской дурак? – сердится мужчина. – Так вот иди и скажи тем шутникам, которые тебя сюда отправили, что я им переломаю ноги. Будет не так смешно.

Август пошатывается от испуга. Это всего лишь инстинкт, реакция, и пока ещё преждевременная. Ведь кузнец и теперь не собирается взглянуть на гостя, за него говорит молот, опять застучавший по раскалённому металлу.

Волнение растёт. Мужчина выглядит страшно, и он огромный. В другой ситуации лучше было бы его не доставать. Но как найти тогда маму?

– Меня никто не посылал. Я просто ищу очень важного для меня человека.

Молот лишь сейчас отправляется на землю, а заготовку кузнец бросает дрожать на наковальне.

– Послушай, урвень, ты мне…

Не успевает кузнец развернуться, как сразу замолкает. Он осматривает мальчика с таким изумлением, что не замечает, как открыл рот. Миг спустя он встаёт, и становится уже по-настоящему страшно.

Кузнец почти достаёт головой до потолка. Не такого уж и низкого. Ему приходится гнуть шею, чтобы не биться лбом о балки. Метра два ростом, а то и ещё выше. И он тычет в Августа пальцем, будто впервые видит живого человека.

Хотя, ведь почти так и есть.

– Ты кто ещё такой? – спрашивает кузнец, придя в себя. – Ты откуда взялся?

Что-то тут не так. Деревянные дома, замок, кузнец. Всё обычное, но какое-то незнакомое.

– Из пар… из леса, вон оттуда. Я был в парке, но… что это за место?

Чем больше думать, тем тревожнее становится. Куда заманил призрак матери? В какие неведомые края?

Мужчина в этот момент рассматривает шею Августа. Мох всё так же плотно закрывает рану, на ощупь прохладный и сухой. Эта липучая штука закрыла собой медицинскую повязку полностью, даже прилипла к коже. И явно привлекла внимание кузнеца.

– Я просто ищу кое-кого. Вы можете сказать, куда она пошла?

Кажется, сейчас незнакомец просто выставит из двора, но он вместо этого неожиданно успокаивается.

– Здесь никого не было.

Что-то здесь не сходится, но не похоже, что это ложь. Да и зачем врать? А ещё мужчина искренне удивился. Хоть и непонятно, чему именно.

– Я видел, как она прошла через ворота.

Кузнец жмёт плечами.

– У меня для тебя плохие новости, малец. Либо тебе показалось, либо ты видел след.

– А что такое след?

– Ты даже этого не?.. Ладно. Подойди, присядь.

Август не торопится, но на злодея мужчина не похож. Поначалу он был очень недоволен, но не притворялся. А это главное. Да и выбор невелик.

Приходится сесть. У печи жарко, хотя она уже даже не горит.

Кузнец тем временем подставляет стул. Себе он приносит табурет из угла комнаты. И когда оба садятся, то разница в размерах становится ещё очевиднее: мальчик не достаёт ногами до земли, а незнакомец непринуждённо опирается локтем на полусогнутое колено.

– Не знаю, как ты сюда попал… ещё и в одежде… это всё не важно. Тебе лучше вернуться обратно. Пока ты окончательно не потерялся.

Это ясно, что он хочет помочь. Видно, что человек не злой. Хотя и начал с ругани. Только куда возвращаться – это тоже не самая простая загадка. Да и зачем?

Мать говорила про какой-то другой мир… это он и есть? Она привела прямо к этому дому. И мама не могла оставить без подсказки. Только кузнецу об этом рассказывать всё же не стоит.

– Я не могу, – отвечает, наконец, мальчик. – Сначала я должен кое-кого найти.

– Кое-кого? – вздыхает кузнец. – Если пытаешься что-то скрывать, то знай… у тебя плохо получается.

Он встаёт, задумчиво проходится, разворачивается.

– Можете сказать мне хоть что-нибудь?

Не хочется создавать хлопоты. Да и кузнец, вроде бы, человек не плохой. Узнать бы только, куда исчезла мать.

– Я точно видел, что она была здесь. И никуда не выходила.

Мужчина задумывается.

– Хоть что-нибудь? – переспрашивает он. – Ладно.

Незнакомец садится обратно на табурет. Взглядывает ещё раз на мох на шее, но потом прячет взор, вернее, делает вид, что не заметил. Отлепить его всё равно не вышло, так что ничего не поделаешь.

– Что-нибудь я тебе могу сказать, – продолжает мужчина. – Если ты точно видел, что сюда кто-то зашёл, и точно видел, что никто не выходил, то…

Непонятно, почему он медлит? Уставился и молчит.

– Что? Что тогда?

– Это значит, что… того, кого ты ищешь, уже нет, – спокойным, ровным голосом объясняет мужчина.

Август хмурится.

– Да, я знаю, – говорит он, наклонив голову. – Уже несколько недель. И-и… вдруг появилась и привела меня сюда.

Только вот это ничего не меняет. Абсолютно. Нужно думать. Кузнец ещё говорил про какой-то след.

– А что такое след? Значит, моя мама могла его оставить, чтобы я пришёл сюда?

Кажется, воздух становится легче.

– Вообще, таких сильных магов даже среди эпистатов не так много…

Это не первое странное слово, но до сих пор казалось, что нет времени. А может, это всё-таки важно?

– Эпи-стат? Что такое эпистат?

Оказывается, что это всего лишь название должности командира стражников… в общем, не очень интересно. Гораздо любопытнее спросить про магов, но язык не поворачивается. Ведь кузнец действительно сказал «магов»? Трудно поверить.

– В общем, это сложная магия, – Кузнец сам возвращается к теме следа. – Такой силой владеет далеко не каждый. Хотя… ты сказал, мама…

Кузнец смотрит на мох. В этот раз взгляд не прячет.

Откуда у матери Августа могут быть такие силы, он понять не может. Она ведь не какой-нибудь великий маг, а самый обычный человек. Как она могла пораниться, как готовила, как носилась по дому, когда куда-нибудь опаздывала, как всё время забывала шарф, после чего рывком тащила его с вешалки. И как роняла эту самую вешалку, почти каждый раз устраивая погром. Маги же не могут быть такими человечными.

– В общем, тебе лучше вернуться. Здесь тебя вряд ли кто возьмёт домой. Побоятся. В городе тем более.

– Почему?

Теперь ясно, что это как-то связано со мхом. И это беспокоит всё сильнее. Если это какая-то болезнь, тогда понятно, почему мужчина всё это сказал.

Кузнец следит за мальчиком.

– Догадался, да? Кто в здравом уме не побоится гнева леса.

– А причём тут лес?

Наконец, мужчина не выдерживает и перестаёт говорить загадками.

– Ты что, вообще среди людей не жил? – Удивляется он, но это быстро проходит. – Хотя, судя по одежде…

Кроссовки, джинсы, футболка. Что было в рюкзаке, который Август собирал на случай побега ещё утром. Хорошо, что погнавшись за матерью, хватило ума его забрать. В мире магов это должно быть необычный наряд.

– Можно мне ещё спросить? Как мне найти след? Если она остановилась здесь, то как мне понять, куда идти дальше?

Кузнец медлит, но не оставляет без ответа.

– Если след, то не потеряешь. – Он снова берёт в руки молот, достаёт заготовку из печи и готовится работать. – А теперь возвращайся в лес, братец. В городе тебе делать нечего.

А на улице темнеет. Вечерний свет едва пробивается на небо из-за замка. Глаза ещё пока различают невероятно красивые черты волшебного пейзажа, но уже совсем скоро будет темно.

Почему кузнец всё время говорил про лес? Какой нормальный человек на ночь глядя отправит туда ребёнка? Здесь явно что-то не так. Это как-то связано со мхом, но разгадку приходится отложить.

Важнее всего укрыться от ночного холода. Хотя, погода здесь гораздо теплее, чем дома, не стоит расслабляться. И доставлять хлопоты кузнецу тоже не хочется. Нужно поторопиться, чтобы где-то спрятаться от ночной прохлады. И приходится уйти.

Впереди тёмная ночь и новое испытание. Август останавливается и вздыхает.

– Мам?.. Мам…

Сумерки позднего часа молчат. В этой тишине почти не слышно лишних звуков. Даже кузнец притих, хотя делал вид, что собирается работать.

– Это то самое место? Тот волшебный мир, о котором ты говорила? – шепчет мальчик, надеясь, что призрак его всё-таки услышит. – Здесь я должен стать счастливым?..

В ответ тишина. Остаётся лишь выдохнуть, решиться и сделать первый шаг навстречу миру живой магии.

Глава 3 – Загадка леса

А всё-таки этот мир – волшебный. Запах трав, цветов, жужжание насекомых… Каждый вздох, будто первый. Набираешь полную грудь этого аромата и понимаешь, что ничего подобного не испытывал. Затем вдыхаешь снова, и осознаёшь, что чувствуешь такое впервые. И вновь, и вновь.

Перед замком, где стоят невысокие дома, поселился деревенский уют. Сухая, пыльная дорога, деревянные заборы. Внешне это место не отличается от самого обычного села. Немного своеобразного, но самого обычного. Из тех времён, когда все небольшие селения почти по всему миру были чем-то похожи друг на друга.

Приходится топать к замку. Где ещё искать убежище? По крайней мере, там можно не бояться диких животных.

Конкретного плана нет. Лишь чувство, что он вот-вот появится. Надо только подумать. А для этого лучше присесть. Или даже прилечь. Как бы только найти где?

Возле замка становится слегка тревожно. Врата открыты, мост через ров опущен и, судя по тому, как плотно он вкопан, он и не поднимается. И всё же стража на проходе стоит. А мох так и не отвалился. Приходится закрыть его воротником. Вдруг иначе не пустят.

Выяснить это можно только одним способом – приходится набраться смелости и идти вперёд.

Мальчик ловит на себе взгляд одного из стражников. Они стоят почти неподвижно. Один из двух быстро осматривает Августа, уводит взгляд, но потом вдруг нахмуривается и вытягивает копьё.

– Куда прёшь, орт? Жить надоело?! – сердится он.

К счастью, второй страж вступается. Хотя его слова не успокаивают.

– Да оставь ты его. Нам потом возиться с этой падалью.

Первый к словам товарища прислушивается сразу и копьё убирает.

– Ладно. Иди… пока не передумал.

И хотя всё обходится, но уже появляются мысли о том, что, возможно, стоило всё-таки прислушаться к словам кузнеца. Он, кстати, ведь что-то говорил про одежду? А ещё про лес. Стоило бы спросить, но после истории с побегом вообще никому доверять не хочется.

А в стенах города глаза разбегаются. Красивые каменные строения, тонкие, извилистые улицы, вывески, громадные здания. Брусчатка, деревянные рамы, каменные кирпичи и громадные блоки – сказка на любой вкус!

Здесь нет преобладающего стиля. Они будто распределены по районам. Первым делом попадаются дерево и камень, но вперёд и в стороны уходят широкие улицы. И вдали можно заметить совершенно другие дома, и полностью деревянные, и из какого-то странного светлого камня, из мрамора, с плиткой – какие угодно. Разве что нет современных высоток. Ну да а откуда им тут взяться?

Довольно светло, хотя фонарей нет. Вместо них магические светлячки, прилипшие к городским стенам и уголкам крыш.

Людей почти нет. Где-то вдали шумят пьяные голоса, но не удаётся сориентироваться и понять, где именно. Улицы здесь прямые, а здания не выше двух этажей. Даже три – уже редкость. Хотя, есть и исключения. Например, даже отсюда видно огромный замок, который не такой широкий, но в высоту достигает просто огромных размеров.

Немного послонявшись вокруг, Август понимает, что заблудился. Даже сейчас, ночью здесь так красиво, что едва можно сдержать восторг. Одни домики с балкончиками, другие с невысокими башенками, то ли просто для украшения, то ли для того, чтобы наблюдать за звёздами или наслаждаться такой же прекрасной ночью, как эта.

Иные окружены узкими улочками, кривыми лесенками. И, похоже, что эти маленькие, неровные ступеньки делали лишь для красоты, настолько приятно они выглядят.

Стоило засмотреться, оглянуться и вот уже вокруг совершенно непонятное место. Как сюда ноги принесли – не вспомнить. Страшновато становится.

Конечно, жутко оказаться в незнакомом месте посреди ночи. Если бы дорога до города была короче, то удалось бы ещё застать людей. А вышло добраться только к ночи.