Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5
А в следующий момент я сделал то, что не делал никогда. И этот поступок изумил меня самого. Я не выдержал ее взгляда и отвел глаза. Я знал ответ на ее вопрос. Марина тоже знала.
Вся моя прошлая жизнь, которую я провел в инвалидном кресле, была для меня чем-то не сильно отличающимся от ада. Беспросветность изо дня в день. Чувство, когда душа твоя кипит, и ты постоянно хочешь что-то сделать, что-то свершить, но не можешь. Для меня мало какая физическая мука могла бы с этим сравниться.
Я понимал, что, если отступлюсь, если проиграю, могу прийти к такому же, а может быть и к более печальному результату. Могу снова обречь моих друзей и других, новых людей, что стали для меня близкими, на смерть. Могу снова стать слабым. И смерть для меня – лучшая доля, чем слабость.
– Ты все еще исполняешь свою часть договора? – сказала она монотонным, словно робот, голосом.
Не ответив, я поджал губы.
– Знаешь, Витя. Сейчас я бы хотела, чтобы ты солгал мне.
Мы оба замолчали. В квартире стало тихо. Свет мы не включали, и потому табло электронных часов, стоящих у телефона на столике, светило своими зелеными черточками цифр особенно ярко. Приятный запах Марининого, разгоряченного от плача тела, смешался с ее духами и щекотал нос.
– О чем ты мечтаешь, Марин? – Вдруг зачем-то спросил я.
– О том, чтобы у нас с тобой всегда все было хорошо. О том, чтобы нам было безопасно, – проговорила девушка.
– Надо же, – хмыкнул я горько. – Я тоже мечтаю об этом. Я мечтаю сделать мир лучше и безопаснее. Если не могу для всех, то хотя бы для близких. Но мечты не исполняются просто так. Для этого надо работать. И чем-то жертвовать. И я готов.
– Какой тогда смысл? – Всхлипнула Марина. – Какой тогда смысл делать мир лучше для меня, если для этого тебе придется рисковать своей жизнью?
– Рисковать – еще не значит расстаться с ней. Давай заключим новый договор. Еще один.
– Какой? – Спросила она тихо.
– Я пообещаю тебе, что со мной все будет хорошо. Ты пообещаешь, что не станешь…
– Я всегда буду переживать и бояться за тебя… – Перебила Марина торопливо.
– Знаю. Но ты пообещаешь, что не станешь накручивать себя. Не станешь переживать напрасно. Иначе это чувство съест тебя с потрохами. Уж поверь. Я знаю, о чем говорю. Лучше надейся. Надейся, что все будет хорошо.
Марина вздохнула и снова посмотрела мне в глаза. Теперь ее выражение было другим. Оно смягчилось, и я видел в нем надежду.
– Ладно, Витя. Если так, то я буду надеяться. Надеяться, что дальше все будет хорошо.
Когда мы поговорили, Марина ушла в ванную, чтобы умыться. Я же направился в свою комнату и разыскал там записную книжку Брагина, а еще визитку, которую дал мне Вадим.
С ней я пошел к телефону и позвонил разведчику. Трубку взяли далеко не сразу. Мне пришлось набрать номер трижды, чтобы дозвониться. Признаюсь, я думал, что Вадим и вовсе не ответит. Вдруг номер, что он дал мне, не принадлежит разведчику?
Однако в один момент длинные гудки кончились, и на том конце подняли трубку.
– Да?
– Вадим?
– Кто это? – Обеспокоенно прозвучал его голос.
– Говорит Летов.
– А-а-а-а-а… Витя. Откуда у тебя этот… Ах да… Я же сам дал его тебе.
– В чем дело, Вадим? – Начал я. – Ты говорил, позвонишь, но на связь так и не вышел.
– Если честно, – начал он почему-то вполголоса. – Сейчас не лучшее время для всех этих разговоров. Давай я свяжусь с тобой…
– Сегодня в центре города мясуховские взорвали гранату. Маленький Чоба убит. Я сам видел, как он взлетел на воздух. Граната взорвалась едва ли у меня не под носом.
– Ты ранен? – Спросил он вдруг.
– Нет. Но оружия у них все больше, Вадим. А времени у нас все меньше. Ты тянешь. Если ответ твоего командира будет негативный, мне придется самому принимать меры, чтобы обеспечить безопасность себе и своим людям.
В трубке некоторое время шумела тишина.
– Нет, он готов встретиться, – ответил наконец Вадим. – Просто, ты тоже пойми, у нас своя работа. Оперативная работа. А в сутках, к сожалению, всего двадцать четыре часа. Я не сплю уже вторые.
– Сочувствую, – сухо ответил я.
– М-да… Ладно. Мы и сами видим, что ситуация обостряется. Есть кое-какая информация… Короче. Ладно, убедил, Летов. Медлить нельзя. Завтра вечером мы с тобой увидимся и поедем к Хазировичу. Он не против встретиться, но что он решит, я сказать не могу. Короче. Жди звонка завтра в шесть вечера.
– Ты понимаешь, что, если не позвонишь, сотрудничества не будет, – покачал я головой.
– Понимаю. Потому и позвоню. До связи, Витя.
***
Вечер следующего дня. Трасса Армавир-Отрадная
Сегодня вечером из Майкопа должна была прийти первая машина с грузом, и потому Адам с Русланом отправились в путь. Им нужно было проследить, чтобы разгрузка товара прошла в штатном режиме, осталась никем не замеченной, а главное, чтобы все привезенное соответствовало спискам, которые передали им чеченцы.
До этого, днем, Руслан говорил с Корастелевым, и тот сообщил, что все должно быть четко, патрон к патрону.
– Это люди серьезные, – сказал он тогда. – Если чего недосчитаются, будут проблемы. Это тебе не бандюки с окраины, с которыми можно договориться на месте, если в схроне не достанет автомата.
Конечно, после этого у Руслана с полковником случился конфликт. Багиров предъявил Корастелеву, что то, что он замыслил – ужасная затея. Снабжать оружием боевиков, силой отколовшихся от страны людей, кто уже во всю промышляет заказными похищениями и ведет гражданскую войну со своими же пророссийскими гражданами – что может быть ниже?
– Да что ты несешь, Русик? – Ответил ему на это Коростелев. – во-первых, не стоит обсуждать такие вещи по телефону. Мы прикрыты, но наглеть не надо. А во-вторых, какое тебе дело? Ты, что ли, там воюешь? Тебя они, что ли, будут из этого оружия стрелять? У тебя есть собственный приказ. Выполняй его. Мы другим делом заняты. О себе, наконец, подумай. Что ты будешь делать, когда все окончательно рухнет? Кому ты будешь нужен? Что ты умеешь? А ничего! Ты умеешь только две вещи: воевать и умереть за Родину. Родины больше нету. За кого умирать собрался? А война у нас сейчас другая, своя, новая. Мы бизнес делаем. Не будем продавать товар мы, продаст кто-нибудь другой. Или ты хочешь отправить жену с детьми на паперть, побираться? Не хочешь. Знаю. Короче. Не дрейфь, Русик. Ты надежный человек. Преданный. Я тебя с детства знаю. Найти на твое место кого-то другого – та еще задачка. Так что работай. Просто работай, и будет тебя и счастье, и достаток. Все, давай. До связи.
Сумерки густели все сильнее, и свет фар их пятерки отчетливее проявлялся на дороге. По левую сторону темнела посадка, по правую развернулось сельскохозяйственное поле, засеянное молодой семечкой.
– Ты чего такой смурной? – Спросил Адам, подруливая пятеркой. – Чеченов боишься?
– Нет. Не боюсь.
– Тогда что?
Русик не ответил, а только отвернулся.
– Руслан, – вздохнул Адам. – Мы ж с тобой в одной лодке плывем. Че, ты? Расскажи товарищу, в чем дело. Работа у нас тяжелая, нервная. Не хочешь щас говорить, давай за рюмочкой, после того, как с мясуховскими встретимся. Во сколько там они нас звали?
– В десять. Сауна номер семь, – пробурчал Руслан.
– Ну вот. Отдохнем. Пропарим головы.
– Тебе не кажется это неправильным? – Вдруг решился Руслан.
– Что неправильным?
– Все это. Все, чем мы занимаемся.
Адам потемнел лицом, нахмурился, но ответил добродушно:
– Каждый выживает, как может. Мы можем только так.
– Знаю. Но продавать стволы чеченам, это как-то слишком. Не? У них там война. Русских, что там жили, грабят, гонят, убивают. И что, теперь они нашим оружием будут это делать?
– Спрос рождает предложение, – холодно ответил Адам. – У них там свои дела. Какое тебе дело до русских? А… ну да…
– Ага, про Аньку вспомнил? Про жену мою? – Не менее ледяным тоном ответил Русик.
– Послушай, Руслан, это их проблемы. Ты о себе думай. У нас тут жопа не меньше. Непонятно, что дальше делать. Как жить. Пока еще есть возможность сделать себе денежную подушку, вот и делаем. Продается оружие? Вот и продаем.
– Мы все уже продали… – проговорил холодно Руслан. – Честь свою офицерскую продали.
– Русик, – Адам снова вздохнул, но уже тяжелее. – Ты не горячись. Щас вернемся, гульнем.
– Нет… – покачал головой Руслан. – Бандитом продавать – одно дело. Но боевикам… Чьи эти? Дудаевцы? Масхадовцы? Личная армия Басаева? Ай! Да какая разница! Все они там одним миром… Останови машину…
– Русик, ты че задумал? – Недобро спросил Адам.
– Останови машину. Я выйду. Я не стану в этом участвовать. Не стану, слышал?! Давайте дальше как-нибудь без меня!
– Русик, да ты с ума сошел.
– Адам! – Руслан повернулся к нему, – сегодня они там друг друга режут! А завтра что? Пройдет два года, и бог знает как это все развернется! Куда они обратят наше же оружие?! Может быть, завтра мы с тобой в окопе будем сидеть и биться против тех, кому вчера свои же пушки продавали! Нас же из наших собственных автоматов будут стрелять! Из наших же!
– Руслан, – Адам покачал головой. – Опомнись. Из таких дел живым не уходят. У тебя семья…
– Я спать спокойно не смогу, Адам. Я советский офицер! И в кого я превратился?! В торгаша! Торговца смертью! Неправильно все это! Останови! Ни ты, ни Корастелев меня больше никогда не увидите! Я возьму своих и просто исчезну!
Адам с каменным лицом не отрывался от дороги. Вел машину вперед, по трассе.
– Останови, – покачал головой Руслан.
– Нельзя тормозить. Времени немного. Мы и так опаздываем. Задержимся – будут вопросы. Водитель может чего ни то подумать.
– Тормози! Нито я тебя заставлю!
– Ладно, ладно! Не кипятись! Сейчас станем где-нибудь. Только воды попью.
Адам потянулся куда-то влево, видать, за бутылкой, что хранилась там между дверью и сидением. В следующее мгновение он дернулся, Руслан увидел перед своим лицом дуло ПМа. Багиров среагировал мгновенно, схватил пистолет, в следующую секунду раздался выстрел. Пуля ушла в сторону, пробила окошко, и салон наполнился шумом ветра.
Руслан вцепился Адаму в одежду.
– Баран! Че ты творишь, баран?! – Орал ему Адам. – Разобьемся же!
Руслан уже не слышал его криков. Он боролся за пистолет.
В следующее мгновение пятерка вильнула, скрипнули шины. Адам отвлекся от борьбы, испуганно взглянул на дорогу, попытался дернуть рулем, чтобы выравнять машину. Багиров не терял времени. Он привстал и изо всех сил ударил бывшего товарища в лицо. Пятерку понесло еще сильнее. Машина пошла сначала в занос, а потом и в кювет. Руслан почувствовал, как салон переворачивается с ног на голову.
***
Темная дорога мельтешила под фарами моей машины. Большое поле подсолнечника подходило к концу. За ним виднелось какое-то другое, поросшее низкорослой культурой, а может, и вовсе пустое.
Вечером следующего дня я ехал за городом и держал свой путь к станице Красная, где мы должны были встретиться с Вадимом.
Разведчик позвонил мне час назад. Сказал, что планы у него вынужденно поменялись. В станице он встречался с каким-то информатором, но застрял.
– Колесо пробил, прикинь? – Рассказал он мне тогда. – Уехать не могу. Мож заберешь? С меня причитается. Дам тебе перед командиром положительную характеристику.
– А запаска где? – Хмыкнул я в трубку.
– Нету. Там у меня тайник для радиотелефона.
– Понятно, – я прыснул в ладонь.
Поле семечки кончилось, и свет фар выципел из полутьмы что-то странное. Я прищурился, напряг зрение.
– Сука, – проговорил я себе под нос.
В кювете лежала машина. Пятерка слетела с дорожной насыпи и ушла в поле. Пропахав несколько метров чернозема, машина перевернулась и теперь покоилась на крыше. У машины было какое-то копошение. Видимо, это раненые пытались выбраться из салона.
Я не думал ни секунды. Замедлил пассатик, съехал на обочину и остановился вблизи аварии. Когда покинул салон, услышал что-то странное.
– А… Сука! Убью!
– Слезь, падла! Удавлю!
Двое мужчин валялись в метре от машины и… боролись. Осмотрительно забрав из пассата наган, я сбежал по насыпи и направился к ним.
– Э! Э! – Крикнул я. – Че за дела?!
Мужики вдруг прекратили свою заварушку и расцепились. Один из них принялся с трудом подниматься. Другой, с блестящими от крови волосами, пару мгновений просто лежал на спине, переводя дыхание.
Вставший замер передо мной. В отсвете собственных фар я рассмотрел его. Мужчина лет сорока, грязный и седовласый, он держал одну руку за спиной. Я крепче стиснул Наган в кармане. Взвел курок.
– Ты кто такой?! – Заорал он.
– Тихо, – я напрягся, но сделал дружелюбный вид. – Я помочь хочу. Вы тут все целы? Не переломаны?
– Адам, не надо, – проговорил ему второй, с трудом поднявшийся на колено. – Езжайте. Мы справимся.
Внезапно седовласый вскинул пистолет, который прятал за спиной.
– Адам, нет!
Прогремел выстрел. Я почувствовал, как левую руку прошило болью, однако, вмиг накачавшееся адреналином тело сработало быстрее, чем мысль возникла в голове. В одну секунду я выхватил револьвер. Не прошло и пары ударов сердца, как раздался второй хлопок, уже мой.
– Адам!
Седовласый схватился за сердце, высадил еще две пули куда-то в землю и выронил пустой пистолет.
– Сука… Мля… – прохрипел он, а потом упал на колени, завалился набок и умер.
– Кто ты, сука, такой?! – Заорал оставшийся в живых мужик.
– У меня к тебе, мля, тот же вопрос, – холодно проговорил я, наставив на него ствол нагана.
Глава 7
– Ты ранен, – проговорил незнакомец, когда его взгляд скакнул вдруг на мою левую руку. – Кровью истечешь.
Я постарался украдкой пошевелить раненой конечностью, стало больно, но у меня не дрогнул ни один мускул на лице. Я чувствовал, как рана в руке больно трется о ткань кофты, как кровь стекает по коже, холодит ее, впитываясь в одежду.
– Зубы мне не заговаривай, – я взвел курок нагана, – кто вы такие? Что тут происходит?
Мужчина тоже был ранен. Он стоял передо мной на коленях, и его темные волосы почернели от крови, сбились в неприятного вида сосульки. Кровь стекала на лоб и скуластое, какое-то нерусское лицо незнакомца.
– Я совершил ошибку, – начал мужчина помолчав. – Просто психанул и вот… Теперь все похерено. Он будет искать нас. Возьмет мою семью в заложники и…
– Так-так спокойнее, – я приблизился на пару шагов. – Этот человек взял тебя в заложники?
Я кивнул на тело седовласого незнакомца. Мужчина сглотнул.
– Ты из милиции? – Спросил он.
– Вопросы тут задаю я.
Он уставился на меня какими-то ошарашенными глазами. Потом поджал губы, покивал и заговорил:
– У моей семьи проблемы. Я наделал глупостей. Моя жена, мои дети, они в опасности. Если сегодня мы не позвоним Корастелеву, если не отчитаемся ему, что все прошло хорошо, он возьмет их в заложники… Он больше не допустит такого косяка, как случилось с Брагиным.
– С Брагиным? – Удивился я, но, конечно, скрыл удивление.
Для меня стали очевидными две вещи: во-первых, мужчина в шоке, и после аварии у него путаются мысли. Головой ударился. А во-вторых, это сообщник Брагина… Значит, они работают на поставщика…
– Ай, сука… – Он опустился на четвереньки, затрусил головой, словно потерявшийся телок. – Башка раскалывается… Зараза…
– Ты из этих, – догадался я. – Ты продаешь оружие мясуховским.
Мужчина стер кровь со лба. Посмотрел на меня. Лицо его, измазанное кровью и грязью с рук, делало его похожим на какого-то мертвеца, только что выбравшегося из могилы.
– Кто ты такой? – Спросил он ошарашенно.
– Расскажи, что тут произошло. Тогда я расскажу, кто я такой и куда еду.
– Если я расскажу… Ты поможешь мне? – Мужчина посмотрел на меня с мольбой во взгляде.
– Зависит от того, что за помощь тебе нужна.
– Мне нужно защитить мою семью. Защитить ее от Корастелева.
– Кто такой Корастелев?
– Он… Он главный… Мне сегодня же нужно попасть в Майкоп. Сейчас же. Я должен забрать Аню и детей. Должен спрятать их. Иначе до рассвета они окажутся в чудовищной опасности.
Я вздохнул, опустил пистолет. Медленно приблизился к нему, сел на корточки на почтительном расстоянии. Так, чтобы, если он решит что-нибудь выкинуть, не смог бы дотянуться до меня. Нагана я тоже не убрал из рук.
– Сейчас ты рассказываешь мне все, что произошло с тобой. Рассказываешь обстоятельно и по порядку. Если будешь сотрудничать, подлечим твою голову. А еще я отвезу тебя к тем, кто сможет помочь. Сможет защитить твою семью в обмен на сведения.
– Таких людей нет, – покачал головой мужчина. – Только я могу защитить их.
– Есть. РУОП, например.
– Отдел по борьбе с организованной преступностью? – Удивился мужчина. – Ты оттуда?
Я нахмурился, отвел взгляд, быстро размышляя. Потом, решившись солгать, тихонько покивал.
– Хорошо.
Он зашевелился, тяжело сел на низенькую зелененькую травку, которой поросло все широкое поле.
– Я все тебе расскажу.
Тогда мужчина заговорил. Оказалось, что его зовут Русланом Багировым. Он майор из Майкопа, из тамошней воинской части. Погибшего звали Адамом Назаровым. Их обоих прислал в Армавир некто Корастелев – полковник и командир части. Прислал, чтобы осуществить сделку по продаже нескольких крупных партий оружия чеченцам, поджидающим где-то в окрестностях города.
– Я не знаю, кто они, – покачал головой Багиров. – Не знаю, где засели. Не знаю, кому подчиняются. Знаю только, что это боевики. Чечены. Их ни с кем не перепутать. Дерзкие, ведут себя как хозяева. Но Корастелев как-то с ними договорился.
– Вас всего двое? – Спросил я. – Легкомысленно со стороны вашего начальника, отправлять к чеченам вас двоих.
– Нам должны были помочь. Местная ОПГ, мясуховскеи. Они должны были обеспечить нашу безопасность.
Мясуховскеи, значит. Черт. А он много знает. Очень много. Да это ценный свидетель для Вадима и его команды. Я бы даже сказал – настоящий самородок. Его показания смогут навести группу на нужный след, да еще и приплести к делу мясуховских. Если зашумит, Горелому придется как минимум залечь на дно и прекратить все дела с оружием. Как максимум – он загремит за решетку. А это-то мне и надо.
– Что тут случилось? Почему ты с твоим подельником подрались?
Руслан опустил голову.
– Я не мог. Не мог больше этим заниматься. Я продавал оружие бандитам с мыслью, что они друг друга стреляют из наших автоматов. Но иметь дела с чеченами… Это уже слишком. Я знаю, что там у них сейчас происходит. Знаю, что, будь у них возможность, они перестреляли бы всех нас за милую душу. Короче… Нет, тут я решил, что с меня хватит. А он, – Руслан указал взглядом на мертвого Адама, – он попытался убить меня. Видимо, Корастелев раскусил меня. Видел мои сомнения и приказал ему прикончить меня, если будет хоть намек на какие-то… сомнения.
Я покивал.
– Оружие есть?
Он отрицательно покачал головой.
– Все равно, из карманов все долой.
Мужчина похлопал себя по карманам, с трудом развел руки, мол, я пустой.
– Хорошо. Тогда пойдем-ка.
Я приблизился, помог ему подняться.
– Куда?
– К людям, которые тебе помогут. И защитят твою семью. Я договорюсь.
– Что ты сделал с телом того, другого? – Спросил Вадим, не отрывая взгляда от Руслана, понуро сидящего в моей машине.
– Ничего, так там и лежит.
Мы встретились с разведчиком в небольшом, темном хуторке Северном, во дворе, заброшенной и обнесенной до гола МТС.
Когда мы с Русланом приехали, я пошел к сыщику, ждавшему у своей машины в одиночестве. Вадим очень удивился, когда услышал мою историю.
– Очень хорошо, – покивал он. – Мудро. Как рука?
– Нормально. Пуля только оцарапала. Я остановил кровь.
Вадим вздохнул.
– Ладно, Витя. Я тебя прикрою. Поговорю с командиром. Напишем в рапорте, что брали их сами, и тот, второй, сопротивлялся задержанию с оружием в руках. А этот сдался. Кстати, не боишься оставлять его в машине одного?
– Нет, – я покачал головой.
– Почему?
– Я ему верю. Он не сбежит.
– Понял. За семью боится. Ну это мы устроим. Нужно доложить обо всем Хизировичу. В Краснодаре есть наши люди. Они немедленно выдвинутся в Майкоп и заберут его семейство в безопасное место. Ты книжечку взял?
Я молча достал из внутреннего кармана легкой весенней кухни блокнот Брагина, показал Вадиму.
– Очень хорошо. Передашь его командиру.
– Только после того, как поговорю с ним.
– Да, конечно. Поехали на твоей. Черт с ней, с этой рухлядью.
Вадим стукнул свою машину по колесу.
– Только заберу из нее спецсредста, и сразу погоним. Дорогу я покажу. У нас штаб в Армавире и…
– Не время ехать в штаб, – покачал я головой.
– Что? Почему?
– У них сделка. Прямо сейчас к одному из схоронов едет машина, полная оружия.
– Что? – Вадим чуть не подпрыгнул от удивления. – Да это же шанс! Если возьмем их с поличным, дело ускорится в тысячу раз! Мне нужно связаться с Хизировичем, подожди тут.
Вадим вернулся в машину и принялся звонить командиру по сотовому телефону. О чем они говорили, я не слышал. Разговор прошел быстро, и Вадим выбрался из машины.
– Короче, надо точно знать, где схрон, – проговорил Вадим. – Мы подключим ОМОН и возьмем этих сукиных детей со всеми потрохами. Хизирович будет сам командовать операцией.
Мы торопливо направились к Руслану, спросили, знает ли он, куда придет груз. Конечно же, Руслан знал.
– Вы ведь защитите мою семью? – Спросил он перед тем, как рассказать.
– Защитим, – покивал Вадим. – Я сообщил командиру. Через час группа выдвинется к Майкопу. Адрес проживания назови. Они будут там.
– Покажи ксиву, – недоверчиво глянул на него Руслан.
– Ой, да че ты несешь, черт поганый?! – Разозлился почему-то он. – Какая ксива? Времени у нас в обрез! А что, если ваши скроются?!
– Схрон же останется, – буркнул тот.
– Покажи ему документы, – холодно сказал я разведчику.
Тот раздраженно покачал головой, закатил глаза и полез в карман джинсов.
– Вот, смотри! – Подставил он документы под свет автомобильного плафона. – Насмотрелся? Да, я из ВКР! Ты Летову скажи спасибо, что до сих пор мордой в пол не лежишь, понял?
Руслан сухо назвал адрес своего дома, и Вадим заторопил:
– Все, Витя, погнали. Встретимся с Хизировичем на конспиративной квартире, за городом. Тут, недалеко. Станица Красная.
Когда мы стали обходить пассатик, чтобы я сел за руль, а Вадим на заднее, я остановил разведчика.
– Ты ему не солгал? – Спросил я.
– Витя, ты чего? В чем не солгал?
– Что вы защитите его семью от Корастелева.
– Нет, Витя, не солгал, – покачал тот головой. – Мы ж для того и работаем, чтобы невинные граждане не страдали.
Покивав, я сел в машину. Через пятнадцать минут мы уже заворачивали в станицу и гнали вниз, к ее концу. Насколько я понял, квартира располагалась в одной из немногочисленных многоквартирных трехэтажек, затерявшихся среди небольших частных домов и хатенок станицы.
Станица буквально ткнула в темной, при свете немногочисленных дворовых ламп, зелени. Большие ореховые деревья мерно покачивали кронами на легком ночном ветерке.
М-да… Потом, в будущем, станица очень изменится, превратившись в без пяти минут небольшой городок. Сейчас же, здесь, при развалившемся колхозе, «Новатор», люди спасались только собственной землей и жили, к слову, иной раз лучше городских, и уж точно безопаснее.
Мы завернули во двор небольшой трехэтажной многоквартирки. Я поставил машину у линии старых железных гаражей, протянувшейся за домом. Было тут лишь два подъезда, мы втроем пошли в ближайший, и Вадим провел нас в маленькую квартирку на третьем этаже.
– Теперь будем ждать командира, – сказал Вадим, расположившись на незаправленном диване, служившим, видимо, спальным местом. – Он прибудет, как только кончится операция. А дальше уже ты, Руслан, расскажешь нам все, что знаешь, под протокол.
– Расскажу, – проговорил он. – Мне все равно, что будет со мной. Но я хочу убедиться, что Аня с детьми в безопасности.
Вадим поджал губы и отвел взгляд. Меня это насторожило. Я верил этому Руслану. Верил, потому что своими глазами видел результаты его борьбы за собственные убеждения. Это вызывало уважение.
Я видел, что он искренне хотел спасти своих. Искренне желал сотрудничать, только чтобы с семьей ничего не случилось. Что ж. Это было мне близко. Пусть он и пошел по этому скользкому пути, но все же смог одуматься. Лучше поздно, чем никогда.
Командира группы мы ждали долго. Ничего не оставалось, кроме как рассматривать местный интерьер. Квартира была старой и пустой, но немного обжитой. Видимо, тут ночевал кто-то из оперативников группы. Из развлечений здесь оказался только старый цветастый магнитофон с двумя колонками, стоявший на подоконнике единственной комнаты.