Метро 2035: Эмбрион. Слияние
Впрочем, самому Кату решительно все равно. Его дело – служить Гнезду. Раз требуется захватить Воронеж – он придумает, каким образом. Да уже почти и придумал. Ничего особо сложного, бойцов только маловато. Но и это решаемо. Шаг за шагом, step by step.
Ничего себе, английский? Да, это теперь тоже в голове, как и многое другое.
Итак, первыми на очереди будут…
– Пора спать, – выделился из хора в голове голос Ираиды. Остальные были безымянны, но вот она… Возможно, кусочек ее собственного «Я» тоже дрожит где-то тонкой полосой.
– Да и так раннее утро же… Ни свет ни заря.
– Пять утра, все верно. Но тебе нужно отдохнуть, исключений нет – после инициации это необходимо.
Спать так спать. Он и сам это чувствовал, команда была своевременной.
Кат положил на полку шкафа почти пустой рюкзак и тихо прикрыл дверь. Жесты его стали плавными и быстрыми, как и у остальных порчей. Питомцев. Порчей! Он мог называть их так про себя.
Больше он пока ничего не мог, да и не хотел. Только спать. И видеть сны…
* * *Парой километров южнее и на тридцать метров ближе к небу все было гораздо сложнее. Пересидев в подвале «полтинника» облаву, которая шла на поверхности, Дюкер и Леший решили выйти наверх. Надо искать уцелевший грузовик, братьев-гвардейцев и думать, как быть дальше.
Дюкер разозлился. Ему все было не так, но Леший подозревал, что дело не в неудаче и не в пленении порчами, а скорее в самопожертвовании сталкера. Бензиновый король, всю жизнь живший для себя и по своим правилам, впервые увидел, что бывает и по-другому.
– Его схватили порчи?
– Шеф, я уже говорил… – Леший мастерил из подручных материалов лук и стрелы, поэтому откликался на нервные выкрики командира неохотно. Оружия-то не было, а так хоть пяток выстрелов – не бог весть что, но лучше, чем с голыми руками. – Я видел, как он упал.
– Ну…
– …баранки гну. И его закинули в аэросани. Вас же на них привезли?
Дюкер нервно кивнул:
– Значит, он у порчей.
– Мы его отобьем!
Леший вздохнул и начал приматывать найденный в схроне кусок проволоки, крепя к длинной щепке зазубренный наконечник из консервной банки. Охренеешь этаким чудом кого-то хотя бы ранить, но и вариантов изготовить оружие – негусто.
Своих они нашли уже под вечер, выбравшись на поверхность и по следам дойдя до боковой дороги, уходившей извилисто куда-то влево, под горку. Вдали виднелись многочисленные маленькие строения, которые Леший никак не мог опознать:
– Дачи, что ли, шеф? Странно.
– Какие дачи посреди города, чудила! Гаражи это. Гаражный кооператив раньше называлось. Их там тысячи две, клетушек, рай для сталкеров, если фон низкий.
По всей видимости, бойцы Базы за врагом решили не гоняться, потери серьезные. Отступили, удовлетворившись сожженным грузовиком. По крайней мере, Леший свежих следов не видел, только две занесенные снегом колеи от колес с характерными сетчатыми отпечатками цепей.
– Точно, наши! Больше некому.
– Угу. Сейчас как приложат из пулемета, не присматриваясь.
Дюкер недовольно оглядывался по сторонам и всю дорогу бурчал. Плен сказался на нем не лучшим образом, а тут еще Кат… Пионер-герой. Неприятно, что кто-то может пожертвовать собой.
Даже прожженным негодяям неприятно. Особенно им.
Стрелять не глядя складские, конечно, не стали. Светло еще, метель утихла, да и пара биноклей у часовых нашлась. Даже навстречу вышли – встретить командира и его верного телохранителя. Следы следами, но мимо пройти было недолго. Запутывая вероятную погоню, оставшийся броневик нарезал несколько кругов, иногда возвращаясь по своей колее, так что с ходу не поймешь, где он остановился.
Место было выбрано удачно: небольшой овраг, куда ныряла застроенная рядами гаражей узкая дорога, скрывал автомобиль из виду, а наблюдатели на двух крышах контролировали все подходы. Из одного гаража, сломав замок, с трудом выкатили престарелый «Москвич», почти вынесли на руках, и заперли им подъезд с тыла.
Нормальная позиция. Без вертолета или дрона не обнаружить, а подобной техники больше не было ни у кого.
– Шеф, там наши… – грустно сказал Сивков, один из старых бойцов склада, еще из тех, кто выбрал когда-то Дюкера командиром.
– Знаю, видел. Я ж почти добежал, когда стрелять начали.
Сивков понурился. Жизнь после Черного Дня и так далеко не сахар, но потерять сразу шестерых товарищей – ни в какие ворота. Да и за что? В чужом городе, до которого никому из складских дела нет. Если бы не командир, они бы сюда и не сунулись.
– Но теперь-то – домой? – с надеждой спросил боец. Двое подошедших приветствовать командира загалдели было одобрительно, но Дюкер оборвал их:
– Дело не закончено. Мне нужен был Кат – я получу Ката.
– Да на хера он… – начал было Сивков, но командир обжег его взглядом:
– Я принимаю решения. Не нравится – земля большая, Вить, ты знаешь. Иди, куда хочешь.
В наступившем молчании Леший похрустел по снегу к грузовику, легко запрыгнул в кузов и начал там дребезжать железом. Дальше без огнестрела ходить по городу он отказывался. А лук припрятать надо, вон под сиденье – самое место.
Вдруг когда пригодится.
– Обсуждения не будет, – закончил Дюкер. – Где их база, мы знаем. Атака утром.
– Там бункер вроде…
– Ну и что? У нас броня, семь стволов, включая пулемет, и внезапность. Нам их и убивать не надо, захватим пару человечков, сменяем на сталкера. Фигня, прорвемся.
Дюкер щелкнул зажигалкой и полюбовался на язычок пламени, давая понять, что вводная закончена. Сивков пожал плечами и закурил самокрутку, вытащенную из кармана, покашливая и выпуская удушливые облачка дыма.
Ночь выдалась холодной. Когда-то ноябрь был осенним месяцем, но с Черного Дня он стал уже зимой. Самой настоящей, с трескучими морозами и без надежды на тепло до мая. Грузовик, сохраняя тепло двигателя, приходилось заводить каждые полчаса. Часовые менялись по графику, только Дюкера никто не трогал.
Он спал в кузове, завернувшись в пару тулупов. Спал чутко, время от времени высовываясь из горы потертого меха и посматривая на приоткрытую дверку. Темно. Все еще темно.
– Сивков, времени сколько?
– Спит он, шеф, – вместо него откликнулся Леший, бродивший снаружи. – Часа два сейчас, отдыхай.
– Ага… В полпятого меня ткните, поедем.
Дюкер вновь проваливался в неглубокий сон, наполненный погоней за кем-то, горящим Колизеем и – почему-то – разговорами с Катом. Вот только окончательно проснувшись, он не вспомнил ни слова.
– Время, – глянув на часы в кабине, сообщил Сивков.
Он же и сел за руль, рядом с ним расположился боец с автоматом, а Леший полез в узкое пулеметное гнездо. Гнездышко. Ни вздохнуть, ни пернуть. Зато прикрыт броней и обзор отличный, ничего не скажешь. По диспозиции там он пробудет до подъезда к базе порчей, потом его заменит кто-то из кузова, а сам следопыт уйдет в свободную охоту.
План Дюкера был прост, как табурет.
Пройти сторожевой периметр пресловутого Круга-в-круге, где люди от головной боли теряли сознание, пешком нереально. Однако у них есть машина, поэтому достаточно разогнаться и проскочить защитную полосу. Как подозревал командир складских – и Леший вполне согласился с его логикой, – порчи сами бы не перенесли действия своей сторожевой системы. Значит, это узкая полоса – пролетел, и готово. А дальше разобраться на месте, вряд ли убежище под бывшим заводом очень глубокое.
Разумеется, они ошибались, но вины Дюкера в этом не было.
Кто ж знал, как оно на самом деле. На небольшом форпосте бы сработало. Леший и пара бойцов должны были прикрывать со стороны, гасить любое сопротивление и подойти уже после отключения периметра.
Холоден и мрачен был предутренний город. Снег под колесами скрипел, двигатель фыркал время от времени, сбиваясь с ровного хода, но атака началась строго по плану командира. Незаметными тенями из кузова остановившейся метрах в ста от открытых ворот завода машины выпрыгнули Леший, Данила и Самоцвет, к пулемету протиснулся сам Дюкер; все было готово к нападению.
* * *Кат проснулся резко, рывком, но, открыв глаза, увидел не комнату под землей. Он словно смотрел чужими равнодушными глазами на хорошо знакомую пустую площадку перед заводоуправлением. Налюбовался когда-то на всю оставшуюся жизнь, правда, с другой стороны. Вон и окно видно, в многоэтажке напротив, где у него был наблюдательный пункт.
– Тревога, – пронеслось в голове. Но не он сам это подумал, чужая мысль. При этом – как своя. Он видел и слышал то же, что и безымянный постовой порч где-то наверху. – Попытка атаки на Гнездо.
За воротами, ворча изношенным двигателем, разворачивался грузовик – то самое бронированное чудище с нашлепкой пулеметной кабины сверху.
Неужели Дюкер? Неуемный певец. Да и неумный.
Кат прекрасно понял, что сейчас произойдет, но как-то отстраненно. Словно и не знал никогда бродячего владыку склада с бензином, не пил с ним из одной фляжки, не решился всего сутки – да меньше! – назад отвлечь от него бойцов Базы.
– Разгонятся и подъедут, – подумал Кат. Странно, но его мысли всем не транслировались, для этого требовалось усилие. – Зря они так.
Картинка раздвоилась. Теперь на те же ворота, через которые, натужно воя, проезжал грузовик, смотрели уже двое. С немного разных ракурсов, причем второй – в прицел чего-то весьма крупнокалиберного.
Бронированная тушка грузовика проскочила ворота и, явно потеряв управление – Кат помнил, как бьет по голове защитное поле, – вильнула в сторону, сшибая декоративные столбики ограждения.
Снега внутри ограды не было, теперь Кат знал почему – отводка тепла от реактора, – но это и не важно: замедленно, как в фильмах предков, грузовик достиг определенной точки территории. Подскочил на бордюре, подкидывая вверх кабину.
– Пора, – прошептал Кат. Самому себе. Всем своим новым частям разума, слитым в единую сеть. В Сферу.
Это была не одна мина. Три. Противотанковые, замкнутые в цепь и снабженные дистанционным управлением.
Кабину вместе с прилепленным сверху пулеметным гнездышком оторвало и ударило о стену давно заброшенного склада, в котором, наверное, до сих пор на полу лежали целые штабели плитки. С черепахами и дельфинами, узорами во всю площадь, любых цветов и оттенков, как и полагалось раньше. Объятый пламенем бесформенный металлический огрызок проломил стену и расплющился уже там, внутри, обо все это заброшенное богатство. Двое в кабине и один сверху вряд ли пережили даже взрыв, а уж теперь от них точно ничего не осталось. С гарантией.
Кузов просто разнесло на куски – не спасло ни самопальное бронирование, ни довольно крепкая рама. На месте подрыва осталась многоугольная воронка, в которую осыпались куски асфальта, земля и обломки машины. Снизу шел дым.
Леший стоял, открыв рот, и смотрел. Наверное, остальные двое бойцов реагировали примерно так же – сказать было нечего. Хрен их знает, порчей, кто они такие, но база защищена от людей и покруче складских. Тут вообще не пройдешь.
– Бля, там же шеф… – протянул Данила. Леший, не оборачиваясь, кивнул:
– Был. Но я теперь из города просто так не уйду… Конец этим сукам, так или иначе.
Он медленно пошел к воротам, раскрыв глаза. Узкие кошачьи зрачки обшаривали пространство, ища хоть одну цель. Любую. Малейшее движение.
– Убрать? – пронеслось в мыслях Ката.
Хорошо проводить совещания вот так: все друг друга слышат, все и есть одно существо. Черт его знает, как они вырабатываются, решения порчей. Но происходит это почти мгновенно.
– Он нам не опасен.
– Он не пройдет. Лишние трупы.
– Захват?
– Нет смысла. Дистанционная проверка. Не годен.
Объяснить человеку, не включенному в сферу, как происходили этот обмен мыслями и выработка решений, невозможно. Это как слепому толковать об оттенках красного заката над морем.
Леший прошел семь шагов. Дольше, чем кто бы то ни было до него, но шанса пересечь периметр не было и у него. Следопыт упал на колени, потом тяжело рухнул на холодный асфальт, звякнув автоматом. Поворочался и пополз обратно. Двое его спутников не решились даже сунуться в ворота.
– Уходим… – прохрипел Леший, с трудом вставая на ноги. – Без толку. Но мы вернемся!
Кат смотрел ему в спину чужими глазами. И Леший, оказывается, жив. Но и эта новость не вызвала никаких эмоций.
– Отбой тревоги. Вероятность пожара близка к нулю.
Как они… мы все быстро рассчитываем… Сталкер вновь уснул – разгоряченный, разогнанный как ракета мозг его требовал покоя.
* * *Леший с товарищами смог дойти почти до Чернавского моста, успешно миновав убежища городских, стаю мортов и усиленные патрули военных. Спасали острые слух и зрение. Но вот падение сверху двух огромных птиц, неведомо откуда вынырнувших из рассветного неба, он прошляпил.
Успел только уклониться, упасть на снег и перекатиться на бок, спасаясь от острых когтей. Да еще выстрелить вслед короткой очередью, благо Данилу задеть он не боялся – судя по смятой когтями фигуре товарища, тот погиб сразу, от удара.
– Кер-ке-кеке! – пронеслось в воздухе. Мерзко как кричат…
– Интересные здесь у вас птички, – прошептал Леший, прячась под ржавым брюхом давно сгнившего посреди дороги грузовика. И ведь спрятался, чего не скажешь о Самоцвете.
Второй сов, высмотрев добычу, не медлил: удар острого загнутого клюва раскроил складскому череп прямо через шапку. Да здесь и от каски толка было бы не много.
Леший выстрелил и в этого, но от коротких очередей огромная птица пострадать не могла, а палить длинными – значит оставить себя в этом злом месте безоружным. Вообще.
Было трое смелых, остался один быстрый.
Чернавский мост, плюнув на высокий фон, Леший преодолел бегом. По пути он вспомнил рассказ Ката о сражении с совом на каком-то здании голыми руками и который раз удивился. Похоже, покойный шеф был не так уж и неправ – парня недурно иметь на своей стороне.
Только вот своей стороны у Лешего здесь не было.
Уходить из города и поднимать остатки складских? Да, есть еще броневики. Есть цистерны – можно недурную бомбу загнать на территорию порчей, сами удивятся. Только вот стоило ли оно того? Возможно, лучше уйти и забыть всю эту историю как страшный сон.
Но оставался еще и сам Кат, которого Леший считал другом. И вытащить его из лап этих странных сектантов – не только предсмертное желание Дюкера, но и его собственное, вполне себе прижизненное.
По дамбе, соединявшей мост с левым берегом, бежать было легче: меньше машин, почти целый асфальт. Следопыт рвал легкие, перемещаясь привычными огромными скачками – таиться здесь не от кого, а счетчик тикает, накручивая миллизиверты. Ледяные поля, сковавшие водохранилище с обеих сторон дамбы, немного спасали – летом здесь и вовсе не пройти, видимо.
Леший оглядывался на бегу. Попасть в лапы совов сейчас – уж совсем обидно, почти ушел же. Обостренным зрением он засек небольшие группы людей в сером, перемещавшихся на оставленном правом берегу. Но люди – это ладно, люди не так опасны.
Добежав до широкого перекрестка, он вздохнул и перешел на шаг. Из всех, о ком он слышал от Ката, обратиться за помощью можно было только к общине Фили, Детям дракона. Если они согласятся выслушать неведомого человека, конечно.
Значит, ему налево.
И лучше не идти по центру дороги, что-то он расслабился в своих лесах.
7. Против всех
13 ноября 2035 года. Воронеж. Левый берег
Ехали долго. Филя с удивлением узнала о некоторых сложностях, связанных с перемещением на лошадях. Это довольно неудобно с непривычки; их надо кормить, давать время на отдых, да и в целом не намного быстрее пешего перехода.
Хотя, конечно, быстрее. Раза в три.
Но все равно пришлось ночевать в каких-то развалинах по дороге, мерзнуть у никчемного костерка и ужинать сомнительными харчами, взятыми с собой провожатыми. Что боги княжества послали, то и съели. Даже коняшкам, похоже, повезло с едой больше.
Или они просто не умели жаловаться.
Проводники – три хмурых мужика на одинаково тощих лошадях – довели Филю до пригорода, поворота на Тамбовскую трассу. Места здесь были пустынные, да и родное убежище почти рядом, смысла вести ее дальше не было. Мужики с сомнением смотрели на видневшиеся вдали многоэтажки, качали головами и отплевывались, крестясь. Боялись сглаза, радиации и городских монстров, не иначе.
Причем непонятно, чего больше.
Насчет сглаза – это они про ее двойной зрачок наверняка, мортов не видно, а фон здесь нормальный. Если на крыши не лезть и левее не забираться, в сторону Минской.
– Марко передайте, что я добралась. Сделаю, что смогу.
Филя бросила поводья своей лошади, повернулась и, не прощаясь, пошла в направлении города. Снег похрустывал под ногами, успело уже насыпать и здесь. Чужих следов видно не было, что и к лучшему: ни людей, ни – тем более – мортов встретить не хотелось. Хотя стаи вроде как подчиняются Голему, но всегда есть риск натолкнуться на отдельных особей.
С непривычки от верховой езды болело все тело, но Филя старалась не жаловаться даже самой себе. Шла прямо, привычно оглядывая окрестности. Рюкзак за спиной, возвращенный Марко автомат на плече. Жить можно.
За последние полгода судьба ее совершила уже столько прыжков и переворотов, что дочь дракона начала привыкать. Предыдущие восемнадцать лет казались сонным размеренным существованием, несмотря на бои с соседними бандами, потерю некоторых друзей и суровую реальность жизни под землей.
Потом появился Кат. Воин. Она так его и звала. Муж… Непривычно. Вместо погибшего брата Книга дала ей другого защитника. Только счастье получилось недолгое – пока заживала раненая нога Ката, он еще терпел на одном месте, а потом – в поход, искать Чистый Град.
Зря, конечно, она бы и в родном убежище посидела оставшуюся жизнь, хоть и заманчиво найти сказочный край. Но – жена за мужем, как нитка за иголкой.
Так, мысли мыслями, а вот кто там возле совсем уже близкой девятиэтажки трется? По идее, территория уже их, детей дракона, но небольшая группа людей в сером к ним явно не относилась. Братья из этого… Шиловского леса, что ли? Куда их занесло. Кат рассказывал, что сами по себе они не очень агрессивны, максимум попытаются в жертву принести сову. Но если у них есть жесткий приказ, то могут и напасть.
Осторожнее надо бы.
– Добрый день, странники! – смело сказала Филя. – По каким делам в наших краях?
А ведь они дрались недавно с кем-то: у одного рука на перевязи, а второму голову замотали обрывком его же накидки. Вон бурые пятна проступают.
Филя сняла автомат с предохранителя, не таясь щелкнула затвором. В городе давно каждый сам за себя, не стесняться же этих чужаков.
– Здравствуй, сестра! Во имя Черного Пламени и великого Черноцвета скажи нам: ты из какого убежища?
– Вам-то что? Проваливайте к себе в лес.
– Неприветливы люди местные и вздорен их нрав, – вздохнул старший серый брат, оборачиваясь к своим помощникам. – Зло здесь повсюду, зло и обман.
Братья, к которым Филя подошла слишком близко, между тем обступали ее полукругом. Оружия в руках не видно, но кто из знает, что там, под серыми хламидами.
– Стоять! Ближе не подходите! – выкрикнула Филя. Ей сейчас особенно остро не хватало рядом Ката. Или хотя бы Винни с его автоматом. Впрочем, шесть человек, здесь и ребенок справится.
– Стойте, братья, стойте… – мягко согласился старший. – Она опасна.
Серые застыли. Филя отошла на пару шагов назад, не сводя с них глаз. И не опуская автомат, конечно.
– Преломи с нами хлеб, сестра.
– Со снотворным? – фыркнула девушка. – Ищите идиотов в зеркале. Уходите отсюда!
– Мы идем, идем, не волнуйся, – прямо-таки проворковал старший, махнув рукой.
Видимо, это был знак для всей банды: трое братьев рванулись к Филе одновременно. Автомат, поставленный на одиночную стрельбу, подпрыгнул в руках девушки. Она стреляла не задумываясь: в двух шагах от родного убежища попасть в руки этих придурков?
Вот уж спасибо!
Один остался лежать, где упал, на снегу из-под него расползалось алое пятно. Второй катался по земле, мешая остальным. Третий из нападавших наклонился и растопырил руки, будто хотел схватить ее под колени. Или это он от пуль так спасался?
Она выстрелила ему в макушку и отпрыгнула в сторону: уже мертвое тело по инерции упало на ее прежнее место.
– Я сказала – уходите! – повторила Филя.
Серых ей было не жалко, а вот патронов – очень. Если можно обойтись без дальнейшей стрельбы, то лучше бы так. К тому же на стрельбу недалеко от убежища должны обратить внимание патрульные, сейчас подойдут, нечего боеприпасами разбрасываться.
Раненый под ногами оставшихся троих братьев затих, дернувшись напоследок. Все-таки наповал, а то она уж сомневалась.
– Мы уходим… – сказал старший.
Один из его помощников откинул капюшон и оказался довольно миловидной женщиной, старше Фили на вид. Лицо портила только полоса какой-то кожной гнили, выползавшая из-под редких волос и уходившая вниз по щеке до шеи.
– Ты могла бы пойти с нами, сестра. Нам не хочется отдавать тебя в лапы наших новых союзников, если есть возможность познать Великое Черное пламя.
– Каких союзников? – недоуменно спросила девушка. – Новые совы?
Старший серый засмеялся. Жутковато, скривив губы, словно выполнял ненужный самому себе ритуал:
– Нет, не совы. Иди. Твоя смерть близка.
Филя не выдержала. Конечно, проще было отпустить их на все четыре стороны, но усталость, больная, будто отбитая палкой спина и неизвестность впереди сделали свое дело. Она выстрелила. Дважды. И старший, и его стоявший чуть в стороне брат упали. В живых осталась только женщина, пристально смотревшая на Филю.
В ее зрачках еле заметно мерцали язычки темного огня.
– Выбор твой неверен, – сказала наконец женщина и накинула капюшон.
Филя обошла ее, стараясь не наступать в окровавленный снег, и направилась к убежищу. Прошла она шагов пять, уже выбросив из головы неопасную на вид собеседницу, как что-то с силой ударило ее в левую руку повыше локтя.
Камень, что ли, бросила, сука серая?!
Оборачиваясь, девушка заметила в руках женщины нож. Короткий, как рассказывал Кат, пригодный в основном для метания. Ну или мясо порезать. Руку тем временем словно облили кипятком: она горела, пальцы отнялись и обвисли плетью. Вряд ли это камень…
Автомат в последний раз плюнул смертью. Женщина, уже закинувшая назад руку с ножом для броска, так и застыла на несколько мгновений, а потом тяжело завалилась назад, словно статуя богини мщения. На серой ткани накидки на груди расплылось небольшое пятно.
Только теперь Филя охнула, отпустила повисший на ремне автомат и ощупала здоровой рукой предплечье, сразу наткнувшись пальцами на короткую рубчатую рукоять.
– Вот тварь… Как же вытащить?!
Жар от плеча растекся уже по всей груди, боль дергала и отдавала куда-то в сердце. Должны уже прибежать. Кто-нибудь из своих, тут метров сто, не больше…
Филя с трудом дошла до стены, оперлась на холодные кирпичи, едва не уронив автомат. Зажала рукоять ножа, насколько позволяли силы, и дернула. От острого приступа боли девушка чуть не потеряла сознание, но, закусив губу, все же выстояла. Вытерла нож от крови прямо о брюки и сунула за пояс.
Хорошая сталь, такой разбрасываться грешно.
В глазах плавала и покачивалась стена, но Филя стащила с повисшей руки куртку, достала из рюкзака полосу ткани. От слабости пришлось сесть на снег, но наплевать – она, как смогла, перетянула рану, помогая себе зубами.
– Тварь… Вот тварь, – беззвучно шептала она. Ругань помогала не раскиснуть, не отключиться прямо здесь. – Новые союзники у них… Как же больно-то!
На помощь так никто и не прибежал. Совсем ребята расслабились, перестрелка под носом, а ни патрульных, ни одинокого разведчика.
Опираясь на автомат – спасибо небольшому росту! – она встала, пошатываясь. Вытерла измазанную в крови руку и вцепилась в компенсатор: не стволом же в землю направлять.
Двести метров до входа в убежище пришлось идти почти полчаса, останавливаясь, вытирая мокрый лоб и ежик едва отросших волос под шапкой. Тишина. Спокойствие. Оглянешься назад – цепочка твоих же следов, и все.
Ржавая машина, испокон веков закрывавшая от чужих глаз люк, лаз в убежище детей дракона, была отброшена в сторону и валялась теперь колесами вверх в заросшем кустами палисаднике. Словно ураган прошелся по улице, только вот больше ничего не пострадало. Филя с трудом подняла автомат, повесила на плечо. Сейчас оружие важнее подпорки.
И нигде никого. Это плохо. Это – очень плохо.
На душе у нее стало тревожно. Банды, составлявшие население левого берега, воевали друг с другом постоянно. Захватить и разграбить чужое подземелье – мечта многих, но здесь что-то было не так. Ее бойцы должны были стоять до последнего – даже здесь у входа валялись бы тела, гильзы, была бы кровь. Но – ничего. Только отброшенный в сторону старый грузовичок, служивший убежищу камуфляжем входа.