Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Женский вопрос является важным направлением в деятельности правительства и общественности любого современного государства. И не только потому, что граждане женского пола составляют примерно половину населения. Гендерные тенденции, феминистские настроения и фактическое равноправие в политической жизни общества, в образовании и в трудовой деятельности позволяют женщинам осваивать опасные профессии и рисковать своей жизнью для достижения важных целей государственного значения. Сюда можно отнести службу в армейских рядах, в полиции и в других силовых структурах. В нашей стране в первой половине ХХ века женщины-работницы в советском обществе наравне с мужчинами с оружием в руках защищали своё Отечество в годы Гражданской войны, в период иностранных военных интервенций и в сражениях Великой Отечественной войны.

Женщины сражались и на фронтах тайной войны, выполняя особые задания и секретные поручения советского и российского правительства. В наших очерках речь пойдёт о тех из них, кто выбрал для себя полную опасностей жизнь разведчиков-нелегалов или контрразведчиков в системе органов государственной безопасности СССР и России. Тайная служба большинства героинь очерков начиналась в 1920‐е годы у истоков советской внешней и военной разведок. Многие из них добились выдающихся результатов в выполнении специальных заданий, достигли высоких званий и постов в тайной службе и заслужили высокие награды за своё самоотверженное служение Родине.

Большевики о женском вопросе

Женское движение в последние годы существования Российской империи в связи с продолжавшейся мировой империалистической войной выросло из стихийных протестов в достаточно сплочённую массу низкооплачиваемых работниц, солдаток, безработных одиноких матерей и других представителей беднейших слоёв городского населения России. Заменив мобилизованных на войну мужчин практически во всех сферах деятельности, женщины стали частью пролетарского рабочего движения. Многие партии с различными политическими программами пытались привлечь женские массы на свою сторону, но этого удалось достичь лишь большевикам и левым эсерам. Например, в марте 1917 года было создано Бюро работниц при Петроградском комитете большевиков, которое возглавила В.К. Слуцкая. По указанию Бюро работниц женские комиссии и группы партийных агитаторов создавались при городских и районных парткомах, фабзавкомах на предприятиях и в учреждениях.

С мая 1917 года возобновилось издание журнала «Работница». Являясь печатным органом ЦК партии большевиков, главный женский журнал в России стал идейно-пропагандистским центром работы среди революционно настроенных трудящихся женщин. В редакции журнала трудились известные большевички А.М. Коллонтай, В.М. Величкина (Бонч-Бруевич), Л.Н. Сталь, А.И. Ульянова-Елизарова, К.Н. Самойлова и другие партийные активистки. Несмотря на противодействие Временного правительства и применявшиеся им карательные меры против пролетарского женского движения, всё большее число работниц и солдаток выступали в поддержку курса большевиков на прекращение мировой войны, обеспечение населения продовольствием и товарами первой необходимости, предоставление женщинам политических и трудовых прав наравне с мужчинами.

Во время Корниловского мятежа немало работниц вступило в санитарные отряды, а наиболее решительные из них пополняли ряды бойцов Красной гвардии, чтобы с оружием в руках бороться с контрреволюцией и мятежниками. Позже вооружённые работницы в составе отряда Красной гвардии охраняли Смольный, ставший штабом Октябрьской революции. Здесь же разместились женщины из санитарного отряда, среди которых было немало тех, кто не имел медицинской практики. Очевидец и участница тех далёких событий Н.К. Крупская позже вспоминала: «В октябрьскую ночь… человек 50 работниц всю ночь учились делать перевязки»[1]. Женщины из отрядов Красной гвардии патрулировали улицы, охраняли государственные учреждения, почту, телеграф и заводские проходные, предотвращали контрреволюционные выступления. Некоторые из революционно-настроенных работниц в составе своих заводских и фабричных отрядов Красной гвардии приняли участие в штурме Зимнего дворца. Интересен, на наш взгляд, тот факт, что российские женщины оказались в октябре 1917 года по разные стороны баррикад. Одни из них были в рядах революционных сил, штурмовавших последний оплот Временного правительства, расположившегося в Зимнем дворце. Другие же, среди которых, кстати, было немало работниц, крестьянок и прислуги, оказались в рядах роты Первого Петроградского женского батальона, и с оружием в руках стояли в рядах защитников старой власти. Такой вот случился парадокс в нашей истории. Кстати, вождь пролетариата тоже обратил внимание на этот факт. «Вообще нужно признаться, – заметил он, – что даже «кадетские» дамы в Петрограде во время борьбы против нас проявили больше храбрости, чем юнкера»[2]. Так лидер большевиков оценил действия защитниц Зимнего дворца из числа доброволиц Первого Петроградского женского батальона в ночь Октябрьского восстания. При этом он высоко оценил революционный дух, личную храбрость и преданность марксистским идеалам тех коммунисток и работниц, которые в рядах красногвардейцев и санитарных дружин штурмовали последний оплот Временного правительства в российской столице.

Спустя три года со времени тех событий Ленин в беседе с известной активисткой международного женского движения Кларой Цеткин особо отметил роль трудящихся женщин в успехе Октябрьской революции 1917 года. «Без них мы не победили бы, – отметил вождь пролетариата, – или едва ли победили бы. Вот моё мнение… Они заслуживают восхищения и любви»[3].

Революционные события 1917 года в России завершились Октябрьской революцией в Петрограде, в результате которой к власти в стране пришли большевики и левые эсеры. Первое советское правительство было коалиционным, двухпартийным, однако дружной совместной работы не получилось. После вооружённого выступления левых эсеров в начале июля 1918 года большевики взяли всю полноту власти в РСФСР в свои руки.

Среди тех кто участвовал в октябрьских событиях 1917 года и сражался на фронтах Гражданской войны, вспыхнувшей на территории бывшей Российской империи, было немало женщин, разделявших коммунистические идеи и марксистские взгляды. В рядах революционерок были как выходцы из среды прежних привилегированных сословий рухнувшей империи, так и активистки из числа работниц, крестьянок и низших служителей прежней государственной службы. Большевики всецело поддержали и активно развивали пролетарское женское движение в стране. Одновременно принимались меры по вовлечению крестьянок и других трудящихся женщин в общественно-политическую жизнь страны.

Ленинские размышления по женскому вопросу

Опираясь на марксистскую теорию, В.И. Ленин принимал личное участие в организации женского пролетарского движения и уделял женскому вопросу достаточно много внимания. В своих устных выступлениях и статьях он настойчиво излагал свои взгляды на пути решения женского вопроса при советской власти. Ленин считал, что вся прежняя жизнь и общественная оценка роли женщины ставили её «в положение двойного рабства»[4]. При этом он неоднократно пояснял, что считал рабским правовое положение женщины в капиталистическом обществе в силу многочисленных юридических ограничений их политических и гражданских прав, а также многовековое семейно-бытовое рабство, усилившееся в условиях капитализма и засилья частной собственности. Вождь пролетариата признавал, что за несколько лет советской власти удалось в той или иной мере решить лишь некоторые из наиболее острых вопросов в жизни трудящихся женщин. Однако Ленин признавал, что для полного раскрепощения женщин недостаточно лишь одних принятых законов и декретов. Глава советского правительства считал, что социалистическое строительство открывает перед женщинами широкие горизонты для работы в самых разных сферах. Он предлагал создать все необходимые условия для того, чтобы производственная и общественно-политическая деятельность стала доступной для каждой трудящейся женщины. И первые результаты в решении женского вопроса вдохновляли и укрепляли в понимании правильности выбранного большевиками пути. «Это правда: у нас в партии, – говорил Ленин в беседе с К. Цеткин, – есть надёжные, умные и неутомимо деятельные коммунистки. Они могли бы занять ответственные посты в Советах, в исполкомах, в наркоматах, в учреждениях. Многие из них работают днём и ночью либо в партии, либо среди пролетарской и крестьянской массы, либо в Красной армии»[5].

Политические решения дополнялись практическими мерами исполнительных органов советской власти. При этом сферы участия женщин-коммунисток и активисток из числа работниц и крестьянок постоянно расширялись, доказывая на деле права женщин и мужчин в Стране Советов. «Женщина может трудиться, – отмечал Ленин в своей речи на IV Московской общегородской беспартийной конференции работниц 23 сентября 1919 года, – и в условиях военных, когда дело идет о помощи армии, об агитации среди нее. Женщина во всем этом должна принимать активное участие, чтобы Красная Армия видела, что о ней заботятся, о ней пекутся»[6].

Под крылом партийных органов

Владимир Ильич считал, что «втянуть в политику массы нельзя без того, чтобы не втянуть в политику женщин»[7]. Ленинские идеи и взгляды на женский вопрос стали одним из важных направлений в деятельности партийных организаций. Во второй половине 1919 года по решению ЦК РКП(б) повсеместно были созданы женотделы при губкомах. В центре в женотделе при ЦК партии в разное время работали известные большевички И.Ф. Арманд, К.И. Николаева, К.Н Самойлова, А.М. Коллонтай, Л.Р. Менжинская, С.Н. Смидович и другие. Сфера влияния женских отделов постоянно расширялась за счёт назначения их представителей во всех наркоматах и комиссиях в центре и на местах. Женские организации выступали с законодательными инициативами, в результате которых были изданы декреты СНК, улучшившие правовое, брачно-семейное и имущественное положение женщин в РСФСР. Женсоветы просуществовали 10 лет. В 1929 году они были упразднены, а их функции были закреплены за партийными организациями в центре и на местах. Вопросы развития женского движения неоднократно рассматривались на партийных съездах и конференциях.

Кстати, большевики сохранили сложившуюся в России практику празднования Международного женского дня. Как известно, впервые в Российской империи этот праздник отметили 2 марта[8] 1913 года. Праздничные мероприятия проходили в здании Калашниковской хлебной биржи, свелись к научным чтениям по трем вопросам: о праве голоса для женщин, о государственном обеспечении материнства и дороговизне жизни. На праздник пришло около полутора тысяч женщин разных сословий. Надо отметить, что календарная дата женского праздника в России вначале не была строго установленной и отмечалась в разные февральские и мартовские дни. Например, в 1917 году Международный женский день в Российской империи отметили 23 февраля, и он вошёл в отечественную историю массовыми митингами, демонстрациями, стачками и стычками с полицией и казаками. Уличные беспорядки продолжались несколько дней и завершились Февральской революцией и падением российской монархии. Советская власть не только установила 8 марта (23 февраля по ст. ст.) единым днём женского праздника, но и в 1965 году сделала этот день выходным[9]. Женский вопрос в советское время всегда стоял в основной повестке партии и государства.

Однако в начале социалистических преобразований в Республике Советов перед женским социалистическим движением стояли совсем другие задачи. В годы Гражданской войны участие женщин в вооружённой защите пролетарского государства имело важное значение. Они с честью выполняли непростые военные обязанности на разных должностях в Красной армии и в других вооружённых формированиях Советского государства.

Военный всевобуч для советских женщин

Призыв о необходимости обучения рабочих и работниц военным знаниям и умению обращаться с оружием неоднократно звучал с трибун партийных съездов и конференций. Не дожидаясь общего решения, партийные и военные власти на местах по собственной инициативе и по своим учебным программам проводили эту работу.

Декрет ВЦИК «Об обязательном обучении военному искусству» был принят 22 апреля 1918 года. В документе чётко просматривался классовый подход к военному обучению, к которому допускались лишь рабочие и крестьяне, не использовавшие чужой труд. Все мужчины, прошедшие в течение 8 недель обязательное военное обучение и пребывавшие в призывном возрасте от 18 до 40 лет, принимались на военный учёт в качестве военнообязанных. Вся организационная работа военного всевобуча возлагалась на военные комиссариаты на местах. Военизированная система всевобуча в конце 1918 года включала, как отмечалось в энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», 7 окружных, 37 губернских, 493 уездных отдела, а также 4616 промышленных и сельских бюро, в штатах которых состояло примерно 50 000 инструкторов военного обучения. Лишь в Петрограде и Москве не создавались ни бюро, ни отделы всевобуча, поскольку здесь сразу формировались и проходили военную подготовку территориальные воинские части всевобуча. Всего в годы Гражданской войны военную подготовку в системе всевобуча прошло примерно 5 млн человек. Обязательная военная подготовка трудящихся, включая работниц и крестьянок, в СССР была завершена в 1923 году. Однако осенью 1941 года эта проверенная на деле практика подготовки военно-обученного резерва для РККА была возобновлена.

Обучающимся никаких денежных выплат или преимуществ не представлялось. Более того, все занятия проводились во внерабочее время, чтобы не нарушать производственный и трудовой ритм на предприятиях народного хозяйства. Интенсивное военное обучение проводилось и с допризывной молодёжью. Завершающая статья декрета предусматривала ответственность для тех, кто уклоняется от занятий или небрежно относится к обязательному военному обучению.

Обучение военному делу работниц допускалось на добровольных началах. «Гражданки, – как отмечалось в декрете, – обучаются, по их согласию, на общих основаниях»[10]. Никаких поблажек и послаблений для обучавшихся военному делу работниц не предусматривалось. На занятиях женщины выполняли упражнения с оружием и боевые стрельбы на равных условиях.

Пример в освоении военных знаний и навыков демонстрировали пролетарские массы Москвы и Петрограда, где курсы всевобуча охватили к осени 1918 года более 110 000 рабочих[11]. Из прошедших курсы обязательного военного обучения формировались резервные полки и дивизии для пополнения Красной армии на фронтах Гражданской войны. Десятки тысяч подготовленных бойцов вошли в состав резервных частей в других городах и губерниях.

В соответствии с приказом председателя РВС Республики Л.Д. Троцкого от 24 декабря 1918 года № 457 «О всеобщем военном обучении» все штатные инспекторы и инструкторы всевобуча состояли на всех видах довольствия на равных с Красной армией основаниях. Завершался текст приказа вполне в стиле Троцкого: «Все уклоняющиеся от исполнения революционного долга понесут кару по всей строгости законов военного времени». Видимо, не очень-то и верил наркомвоенмор РСФСР в революционный порыв и добровольное желание трудящихся научиться воевать, чтобы отправиться на фронт. И тем не менее система военного всевобуча успешно справилась с поставленными задачами по подготовке мобилизационного резерва для Красной армии, воюющей на фронтах Гражданской войны и противостоящей военным интервентам на территории СССР.

Одновременно большое внимание уделялось подготовке красных командиров. К февралю 1919 года в РСФСР имелось 63 военно-учебных заведения, из которых 27 располагалось в Москве. А к октябрю 1920 года в структуре Главного управления военных учебных заведений имелось 153 таких военных центра и курса обучения[12].

В ноябре 1919 года в систему всевобуча были переданы части особого назначения (далее – ЧОН). При этом подразделения и части ЧОН нередко использовались в качестве самостоятельной военной силы при проведении специальных операций и для силовой поддержки оперативных действий органов ВЧК – ОГПУ против внутренней контрреволюции и вражеского подполья на советской территории.

Обретя при советской власти долгожданное равноправие, работницы шли на службу в только что создававшиеся государственные органы для защиты завоеваний Октября. Дело было новое, подготовленных специалистов в стране не было. Грамотных и одновременно преданных делу защиты социалистических преобразований не хватало. В органы государственной безопасности по партийным и комсомольским направлениям приходили будущие чекисты разного возраста, уровня общей грамотности и боевого опыта. Среди них были и женщины, о жизни и судьбе которых пойдет речь дальше.

Во главе Чрезвычайной Комиссии

Одной из самых ярких звёзд в системе создававшихся советских органов государственной безопасности стала большевичка с партийным стажем с 1904 года Варвара Николаевна Яковлева. В историю отечественных спецслужб она вошла как единственная женщина, возглавлявшая Чрезвычайную комиссию.

Как и у многих других большевиков, её биография включала подлинные факты и события из её жизни вперемежку с конспиративными сценариями и вставками, необходимыми для жизни в подполье и участия в революционной деятельности. Такой подход был оправдан в период жёстких требований к конспирации в предреволюционные годы. Скрытые страницы биографии Варвары Николаевны в какой-то мере объяснимы и в период внутрипартийного противостояния и политических репрессий в предвоенный период.

В.Н. Яковлева долгие годы входила в состав разных оппозиционных объединений и движений, выступавших с критикой курса Сталина на способы и методы построения социализма в СССР. Однако в наши дни, на наш взгляд, россияне вправе рассчитывать на восстановление подлинной биографии Варвары Николаевны Яковлевой, в полной мере раскрывающей малоизвестные страницы её жизни и деятельности.

Подлинная дата рождения неизвестна

В биографическом очерке год рождения В.Н. Яковлевой указан лишь приблизительно – 1884 или 1885 год, что выглядит странно, учитывая её происхождение. В богатых семьях такое случалось крайне редко. А её родители явно не бедствовали в Москве. Её отцом чаще всего называют московского купца еврейского происхождения. Приводятся и другие версии начала её биографии. Например, в журнале «Загадки истории» указано, что родилась она в 1884 году в Москве. Далее сообщается, что, по слухам, её отец был богатым ювелиром[13]. Судя по подобным публикациям, отец ещё до рождения дочери стал выкрестом, приняв православие. Поэтому его дочь получила русское имя Варвара и считалась православной. По церковным правилам того времени она должна была пройти сразу после рождения обряд крещения. Сведения о девочке священник должен был записать в метрическую книгу, а её родителям выдать метрику установленной формы.

Обычно имена новорожденным выбирали родители или священник по церковному календарю в честь празднования дней памяти православных святых и великомучеников. Впоследствии для ребёнка этот день считался именинами и днём ангела на всю последующую жизнь.

Выбиралась дата, которая находилась ближе всего ко дню рождения ребенка. Имя Варвара имеет греческое происхождение и в переводе на русский язык означает «дикарка», «чужестранка». Согласно церковной истории, святая великомученица Варвара была дочерью богатого и знатного человека. Отец долгие годы до возраста замужества скрывал её от посторонних глаз и не разрешал выходить из дома. Когда ей наконец-то разрешили выходить на улицу, она там встретила христианина и от него узнала о вере Христовой. Она прошла обряд крещения и стала христианкой. Отец пытался, вопреки её воле, заставить отречься от перехода в другую веру, но дочь отказалась. Тогда жестокий родитель обрёк девушку на жестокие испытания и мучения.

Ежегодно празднуется пять дней ангела святой великомученицы Варвары: 11 января, 6 марта, 5 апреля, 18 июля и 17 декабря. Получается, что реальный день рождения Варвары Николаевны должен быть близким к одной из указанных дат. По одной из версий, возможной датой её рождения является 19 декабря 1884 года, как указано в многочисленных статьях в интернете, посвящённых её биографии. Эта дата наиболее близко находится от 17 декабря – дня ангела святой Варвары и вполне может быть реальной датой рождения В.Н. Яковлевой. Однако следует иметь в виду, что в других статьях приводятся и другие возможные даты, например 1 января. Да и год указан, как и во многих других источниках, не однозначно – 1884 или 1885 год. А ведь речь идёт о достаточно известной женщине, партийном и государственном деятеле, на протяжении нескольких лет занимавшей пост наркома финансов РСФСР.

При этом заметим, что, вполне возможно, вся эта путаница связана с датами, указанными по-старому и новому стилям. Поскольку сама Варвара Николаевна указывала 1884 год как год своего рождения, то, на наш взгляд, можно предположить, что 19 декабря является её днём рождения. А дата 1 января 1885 года появляется лишь на календаре нового стиля, поскольку от прежде указанной даты её отделяет ровно 13 дней, что является точным календарным расхождением между старым и новым стилями. И тем не менее такая ситуация требует продолжения поиска документального подтверждения даты её рождения, как и выяснения её вероисповедания и национальности.

«Белые пятна» советской историографии

Остаётся загадкой путаница с датой рождения и социальным происхождением, допущенная уже в советской историографии. Известно, что в СССР было выпущено три издания Большой советской энциклопедии (далее – БСЭ). Перелистаем эти издания в поисках сведений о дате рождения, социальном происхождении и национальности В.Н. Яковлевой. Поскольку статьи во всех изданиях энциклопедий размещены в алфавитном порядке, то биографическая статья о ней расположена в последнем томе. В период с 1926 по 1947 год вышло 65‐томное первое издание БСЭ. В дополнение к нему был выпущен отдельный том без указания номера, посвящённый СССР.

Второе издание БСЭ издавалось на протяжении 9 лет – с 1949 по 1958 год. Вышло 49 томов, а также три дополнительных тома. Но в этом издании никаких сведений о В.Н. Яковлевой размещено не было. Полагаем, что это было связано с её арестом в 1937 году как «врага народа» и последующим расстрелом в сентябре 1941 года.

Третье 30‐томное издание БСЭ было напечатано в период с 1969 по 1978 год и также имело справочный том без указания номера.

Биографические справки о Варваре Николаевне были размещены в первом и третьем изданиях. В 1931 году вышел завершающий 65‐й том первого выпуска БСЭ[14]. В нём имеется краткая биографическая справка о В.Н. Яковлевой, в которой указано лишь то, что родилась она в 1885 году. Не приводится никаких сведений о её дне рождения, сословном происхождении и национальности. Нет никакой информации о её семье. Даже не упомянут младший брат Варвары Николаевны – Николай, известный большевик, погибший за победу революции в Сибири. Возникает вопрос о том, почему в этом прижизненном издании сама Яковлева не сочла нужным внести в текст необходимые правки. Как правило, в таких случаях биографические и иные факты, приводимые в публикуемой биографической справке государственного или партийного деятеля, с ним согласовываются и визируются самим руководителем столь высокого ранга. А в те годы Варвара Николаевна занимала высокий пост наркома финансов РСФСР и была членом ВЦИК СССР нескольких созывов.

А вот в 30‐м томе БСЭ третьего издания, вышедшем в СССР в 1978 году, биографическая статья о ней претерпела важные изменения. Так, была указана дата рождения В.Н. Яковлевой – 1 января 1884 года и было изменено её прежнее сословное происхождение. Вместо прежнего купеческого сословия было указано, что она выходец из мещан. Заметим, что двумя годами ранее эти же сведения были опубликованы в 16‐м томе Советской исторической энциклопедии.

Ситуацию до конца не прояснила даже обнаруженная автобиография Варвары Николаевны, опубликованная в редком издании в середине 1920‐х годов[15]. Более того, возникли новые вопросы. Во-первых, опубликованные сведения о В.Н. Яковлевой названы её автобиографией, но текст изложен от третьего лица. Как известно, автобиография потому так и называется, что рассказ человека о себе излагается от первого лица. Во-вторых, возникли вопросы касательно времени её поступления и обучения на Московских высших женских курсах, которые тогда называли по имени их основателя – курсы В.И. Герье.