Источник Вознесения

«А разве я такая? – думала она, приостановившись возле витрины с книгами. Книжная торговля всегда приносила степенным аристократам империи маленький, но стабильный доход. Рассматривая собственное отражение, Вин заодно убедилась, что никто не крадется следом. – Разве я знатная женщина?»

А что, если это доказать, используя принцип подобия. Сам король любил ее – предложил выйти за него замуж; а учил Выживший в Хатсине. Кроме того, хоть мать и принадлежала к скаа, отец был аристократом. Вин подняла руку и кончиками пальцев коснулась простой бронзовой сережки – единственного напоминания о матери.

Не так уж много. Но Вин и не хотелось много думать о матери: в конце концов, эта женщина пыталась ее убить. Младшую дочь она действительно убила, и если бы не вмешался Рин, убила бы и старшую. Он выхватил окровавленную девочку из рук обезумевшей женщины, которая за несколько секунд до того воткнула ей в ухо серьгу.

И все же Вин хранила эту серьгу – чтобы помнить о случившемся.

По правде говоря, она не чувствовала себя знатной женщиной. Временами даже казалось, что у нее больше общего с безумной матерью, чем с аристократами из мира Эленда. Балы и вечеринки, которые Вин посещала до Крушения, напоминали спектакли. Они превратились в воспоминания, подобные снам. Им не было места в новом мире, где рушились королевства, а по ночам бродили убийцы. Кроме того, на балах Вин всего лишь играла роль – изображала юную Валетт Рену.

Она лишь притворилась. Притворилась, что она не та девочка, которая выросла на улице, умирала от голода и чаще получала побои, чем чью-то дружескую помощь. Со вздохом Вин отвернулась от витрины, однако следующий магазин против всех ожиданий привлек ее внимание.

Там продавались бальные платья.

Клиентов внутри не оказалось: немногие могли думать о нарядах накануне вторжения. Вин приостановилась возле открытой двери, чувствуя себя металлом, который алломантическое притяжение затягивало туда, где замерли манекены в роскошных платьях. Разглядывая облегающие корсажи и юбки в форме колокола, Вин представила себя на балу: на заднем плане играет музыка, на столах белые скатерти, Эленд на балконе листает книгу…

Она почти вошла. Только зачем все эти хлопоты? На город вот-вот нападут. Кроме того, наряды стоили дорого. А ведь одно дело тратить деньги Кельсера, и совсем другое – Эленда: его деньги составляли часть королевской казны.

Вин отвернулась от платьев и прошла мимо.

«Валетт бесполезна для Эленда – ему нужен рожденный туманом, а не девушка в громоздком наряде».

Раны предыдущей ночи, а теперь просто синяки напомнили о том, кем она является на самом деле. Весь день Вин усиленно жгла пьютер, поэтому заживали они хорошо, но еще некоторое время будет недоставать обычной ловкости.

Она ускорила шаг, направляясь к той части рынка, где продавали живой товар, и почти сразу заметила, что за ней следят.

Впрочем, слово «следят» не очень-то и подходило: у незнакомца в рыжевато-коричневой, покрытой пятнами пепла рабочей одежде, длинноволосого, но с сильно редеющими на макушке волосами, никак не получалось оставаться невидимым.

«Великолепно!» – обозлилась Вин.

Вот еще одна причина, по которой она избегала появляться на рынке или в любых местах, где во множестве собирались скаа.

Вин пошла быстрее, но мужчина не отставал. Вскоре его неуклюжие попытки привлекли внимание, однако никто не злился, – наоборот, большинство почтительно останавливались. Постепенно к нему присоединились другие, и за Вин устремилась небольшая толпа.

В глубине души хотелось просто швырнуть на землю монету и ускакать прочь.

«Ну да, – подумала Вин с иронией, – покажи им алломантию при свете дня, если хочешь, чтобы тебя не заметили».

Остановившись, она повернулась лицом к преследователям. Ни один из них не выглядел угрожающе. Мужчины в тусклого цвета штанах и рубахах, некоторые в перепачканных пеплом робах, женщины – в скромных практичных платьях. Жрецы Выжившего.

– Леди Наследница, – приблизившись, один из них упал на колени.

– Не называй меня так, – негромко попросила Вин.

Жрец поднял глаза:

– Прошу тебя. Нам нужно наставление. Мы свергли Вседержителя. Что нам делать теперь?

Вин отступила на шаг. Понимал ли Кельсер, что делает, когда породил среди скаа веру в самого себя, а потом принял мученическую смерть, чтобы обратить их гнев против Последней империи? Думал ли он о событиях, которые произойдут позже? Мог ли предвидеть появление Церкви Выжившего? Догадывался ли, что скаа заменят Вседержителя на самого Кельсера и станут поклоняться ему как богу?

Проблема в том, что Кельсер не оставил последователям никакой доктрины. Его единственной целью было свергнуть Вседержителя. Отчасти отомстить, отчасти закрепить свое наследие. И еще в какой-то степени – во всяком случае, Вин очень на это надеялась – освободить скаа.

Ну и что теперь? Вероятно, эти люди, как и она сама, чувствовали, будто их бросили на произвол судьбы. И ничего похожего на путеводный огонек…

Вин не могла быть этим огоньком.

– Я не Кельсер, – тихо сказала она, отступая еще на шаг.

– Мы знаем, – ответил один из мужчин. – Но ты его Наследница – он умер, а ты выжила.

– Пожалуйста, – выступая вперед, попросила женщина с ребенком на руках. – Госпожа Наследница. Если рука, которая сразила Вседержителя, коснется моего дитя…

Вин попыталась отступить еще, но позади тоже собралась толпа. Женщина приблизилась, и Вин подняла руку и неуверенно коснулась лба младенца.

– Благодарю тебя.

– Ты ведь защитишь нас, госпожа Наследница? – осмелев, спросил молодой человек не старше Эленда, с грязным лицом, но честным взглядом. – Жрецы говорят, ты остановишь эту армию, солдаты не смогут войти в город, пока ты здесь.

Это уже было слишком. Вин промямлила что-то в ответ, затем повернулась и начала проталкиваться сквозь толпу. К счастью, верующие за ней не последовали.

Вин почти задыхалась, когда наконец оказалась в тихом переулке. Укрылась в тени между двумя магазинчиками и обхватила голову руками. Всю жизнь она училась быть незаметной и незначительной, и вот теперь все это стало недоступно.

Чего ждали от нее эти люди? Неужели действительно надеялись, что она сумеет в одиночку остановить целую армию? Рожденные туманом не были непобедимы – этот урок Вин усвоила еще в самом начале своего обучения. Одного противника она могла убить. Десять заставили бы ее попотеть. Но целая армия…

Чтобы успокоиться и прийти в себя, Вин несколько раз вдохнула и выдохнула и только тогда смогла вернуться на оживленную улицу, а вскоре показалась цель сегодняшней прогулки – маленькая открытая палатка, с четырех сторон окруженная вольерами. Возле нее скучал торговец – неряшливого вида человек, волосы у которого росли только на правой половине головы. Была ли странная прическа результатом болезни, ранения или причуды природы, оставалось только догадываться.

Мужчина оживился, увидев возле вольеров покупательницу. Отряхнулся, подняв небольшое облако пыли, и медленным шагом пошел навстречу, демонстрируя в улыбке остатки зубов. В общем, производил впечатление человека, который ничего не знал или просто не беспокоился об армии за городскими стенами.

– Юная госпожа желает приобрести щенка? У меня есть несколько маленьких шалунов, которых любая девушка точно полюбит. Вот, дайте-ка я покажу. Сами убедитесь, что это милейшее создание из всех, кого вам доводилось видеть. – И мужчина наклонился, чтобы взять из вольера щенка.

– Вообще-то, – заметила Вин, – мне нужен волкодав.

Торговец посмотрел на нее снизу вверх:

– Волкодав, госпожа? Это не игрушка для девушки вроде вас. Я хочу сказать, они настоящие зверюги. Давайте лучше подберу вам милого умного песика.

– Нет, – прерывая его болтовню, возразила Вин. – Ты приведешь мне именно волкодава.

Мужчина смолк, разглядывая ее и почесываясь в самых непристойных местах.

– Ну, наверное, я могу кое-что вам показать…

Он побрел к самому дальнему вольеру. Сморщив нос – воняло здесь ужасно, – Вин осталась ждать, а торговец, то и дело покрикивая на животных, выбирал подходящий товар. В конце концов вернулся, ведя за собой собаку на привязи. Несомненно, это был волкодав, правда маленький, с красивыми послушными глазами и, очевидно, спокойным нравом.

– Последний в помете, – пояснил торговец. – Как по мне, так хороший зверь для юной девушки. Из него, возможно, получится превосходный охотник. У волкодава нюх лучше, чем у любого другого зверя.

Потянувшись было к кошельку, Вин вдруг приостановилась, глядя на умильную морду пса. Он как будто улыбался.

– Ох, ради Вседержителя… – отрывисто проговорила она, оттолкнув собаку с хозяином, и прошагала к дальнему вольеру.

– Юная леди? – Растерянный торговец поспешил следом.

Вин разглядывала волкодавов. Массивный черно-серый зверь на цепи у дальней стены смотрел на нее с вызовом, в глотке его нарастало низкое рычание.

– Сколько просишь вот за того, в углу?

– За кого? – переспросил пораженный торговец. – Милостивая госпожа, это же сторожевая тварь. Его воспитывали, чтобы бросаться на тех, кто пролезет без спроса на земли какого-нибудь лорда! Это одно из самых злобных существ, которых только можно вообразить!

– Отлично. – Вин достала деньги.

– Милостивая госпожа, я не могу позволить себе продать вам подобное чудище. Да я готов поспорить, что он весит в полтора раза больше вас!

Согласно кивнув, Вин открыла ворота и вошла в вольер. Торговец что-то крикнул, но она направилась прямиком к волкодаву, который, исходя пеной, залился яростным лаем.

«Извини», – зажигая пьютер, мысленно покаялась Вин и стукнула зверя кулаком по голове.

Пес зашатался и замертво свалился в грязь – торговец застыл позади с открытым ртом.

– Ремень, – скомандовала Вин.

Не проронив ни звука, торговец подал требуемое. Вин связала лапы волкодава и – с новой вспышкой пьютера – взвалила животное на плечи, лишь слегка поежившись от боли в боку.

«Надеюсь, это существо не зальет мне рубашку слюнями», – подумала она, вручая торговцу деньги и направляясь обратно во дворец.

* * *

Вин со стуком швырнула не подававшего признаков жизни волкодава на пол и отряхнула руки. Стражники глядели с любопытством, но к таким взглядам она уже почти привыкла.

– Что это? – поинтересовался Ор-Сьер.

Выглядел он ужасно. Мало того что не сменил с прошлой ночи окровавленную одежду, так еще и нарастил мышцы в тех местах, где у обычных людей их не было, чтобы поврежденный скелет не рассыпался.

– Это, – указала Вин на волкодава, – твое новое тело.

– Вот это? Госпожа, но это же собака.

– Собака, – подтвердила Вин.

– Но я человек!

– Ты кандра, – возразила Вин. – Ты умеешь имитировать плоть и мышцы. Кстати, как насчет шерсти?

Ор-Сьер выглядел недовольным.

– Я не могу ее имитировать – могу лишь использовать шерсть существа, как использую его кости. Однако я уверен, что…

– Я не стану убивать ради тебя, кандра, – перебила Вин. – А если и убью, то не позволю, чтобы ты его… сожрал. И вообще так мы вызовем меньше подозрений. Люди начнут болтать всякое, если я стану часто менять своих слуг. Уже несколько месяцев я говорила всем, что собираюсь дать тебе расчет. Теперь же смогу сказать, что наконец так и сделала, – никому и в голову не придет, что мой новый питомец на самом деле все тот же кандра.

Она кивком указала на тело пса и продолжила:

– Ты станешь полезнее, чем раньше. Люди гораздо меньше внимания обращают на собак, чем на себе подобных: сможешь спокойно подслушивать их разговоры.

Несмотря на все увещевания, Ор-Сьер только мрачнел.

– Это будет для меня непросто. Вам придется напомнить мне о Договоре.

– Прекрасно, – не стала больше препираться Вин. – Я приказываю. И сколько времени тебе потребуется?

– Для обычного тела достаточно нескольких часов. Для этого же, – Ор-Сьер кивнул в сторону собаки, – не знаю. Непросто сделать так, чтобы шерсть выглядела естественно.

– Так начинай.

Вин уже развернулась было к двери, но вдруг заметила на своем столе маленький сверток. Внутри была коробка вместе с небольшой запиской.

Госпожа Вин,

посылаю следующий сплав из тех, что Вы просили. Алюминий найти нелегко, но недавно одна знатная семья покинула город, и я смог приобрести кое-что из их столовых приборов.

Не знаю, как этот сплав сработает, но думаю, попытаться можно. Я смешал алюминий с пятью процентами меди, и результат показался мне многообещающим. Я читал о таком составе, он называется дюралюминий.

Ваш покорный слуга Терион

Вин улыбнулась и, отложив записку, вытащила содержимое коробки: мешочек с металлической пылью и тонкий серебристый слиток – оба предположительно из металла под названием дюралюминий. Терион был профессиональным металлургом, чьими услугами широко пользовались алломанты. Сам он, правда, алломантией не владел, но занимался созданием сплавов и металлической пыли для туманщиков и рожденных туманом бо́льшую часть своей жизни.

Положив в карман и мешочек, и слиток, Вин снова повернулась к Ор-Сьеру, который тут же устремил на нее унылый взгляд.

– Это пришло сегодня? – указывая на коробку, уточнила Вин.

– Да, госпожа, несколько часов назад.

– И ты промолчал?

– Простите, госпожа, но вы не приказали мне сообщать о посылках, которые приходят для вас.

Вин стиснула зубы: кандра знал, с каким нетерпением она ждала посылок от Териона. Все предыдущие опыты оказались сущей ерундой, но представлялось, вот-вот – и откроют еще один алломантический металл…

Ор-Сьер по-прежнему сидел на полу, тупо уставившись на тело бесчувственного волкодава.

– Да займись ты, наконец, им! – Развернувшись, Вин вышла из комнаты и отправилась на поиски Эленда.

* * *

Эленд оказался у себя в кабинете – просматривал книги счетов, – и не один.

– Докс! – обрадовалась Вин.

Тот прибыл накануне, но сразу же удалился в свои комнаты, поэтому она его почти не видела.

Доксон улыбнулся. Он выглядел как обычно – полноватый, но не толстый, с короткими темными волосами и такой привычной бородкой.

– Привет, Вин.

– Как там, в Террисе?

– Холодно, – засмеялся Докс. – Необыкновенно рад, что вернулся, хотя обнаружить тут армию было не слишком приятно.

– В любом случае мы рады тебя видеть, Доксон, – заметил Эленд. – Королевство без тебя практически разваливается.

– Я бы так не сказал. – Доксон закрыл и отложил гроссбух. – С учетом всего, включая армию, клерки в мое отсутствие поработали неплохо. Не так уж я вам и нужен.

– Глупости! – возмутился Эленд.

Прислонившись к двери, Вин смотрела на двоих мужчин, которые продолжали разговор, держась с преувеличенной веселостью. Оба посвятили себя молодому королевству и ради этого были готовы притворяться, что хорошо относятся друг к другу. Доксон указывал на места в бухгалтерских книгах, рассказывал о финансах и о том, что обнаружил в отдаленных поселках, подконтрольных Эленду.

Вин вздохнула и окинула комнату взглядом. Солнечный свет струился сквозь витражное окно-розу, украшая гроссбухи и стол россыпью разноцветных пятен. Вин по-прежнему не могла привыкнуть к небрежной роскоши аристократического особняка. Редкостной красоты красно-лавандовое окно для аристократов не представляло собой ничего особенного, и потому место ему нашлось лишь в одной из дальних комнат, которую Эленд превратил в свой кабинет.

Как и следовало ожидать, кабинет заполняли книги. Полки громоздились от пола до потолка, но места все равно не хватало, и для Вин, мало уделявшей времени книгам, казалось странным, что такое количество полок не могло удовлетворить постоянно растущие потребности Эленда. Политические или исторические труды, посвященные темам, столь же замшелым, как и их собственные страницы… Многие из них были ранее запрещены Стальным братством, но каким-то образом старые философы превращали в скукотищу даже непристойные темы.

– Ну да ладно. – Доксон наконец-то захлопнул очередной гроссбух. – Я кое-что должен успеть до завтрашней речи, ваше величество. Кстати, Хэм говорил, вроде бы тем же вечером состоится собрание, посвященное обороне города?

– Если смогу убедить Ассамблею не сдавать город моему отцу, нам понадобится стратегия, чтобы справиться с армией. Я пришлю за тобой завтра.

– Договорились. – Кивнув Эленду и подмигнув Вин, Доксон вышел из загроможденной книгами комнаты.

Когда за ним закрылась дверь, молодой король вздохнул и расслабленно откинулся на спинку огромного бархатного кресла.

– Он хороший человек, Эленд, – приблизившись, сказала Вин.

– О, я не сомневаюсь. Но «хороший человек» и «приятный человек» не всегда одно и то же, увы.

– Он милый, – продолжала Вин. – Стойкий, спокойный, решительный. На него всегда можно положиться.

Хоть Доксон и не был алломантом, он являлся правой рукой Кельсера.

– Я ему не нравлюсь, Вин, – возразил Эленд. – Очень… трудно ладить с человеком, который так на тебя смотрит.

– Ты не дал ему ни единого шанса, – упрекнула Вин, останавливаясь возле кресла Эленда.

В ответ Эленд лишь слабо улыбнулся. Его жилет был расстегнут, волосы взъерошены.

– Хм… – лениво пробормотал он, взяв ее за руку. – Мне нравится эта рубашка. Красный тебе явно к лицу.

Вин притворно закатила глаза, но позволила нежно утянуть себя в кресло и поцеловать. В этом страстном поцелуе будто сквозила просьба остаться. Вин расслабилась и прильнула к Эленду. Рядом с ним было так хорошо. Эленд прижал ее крепче и откинулся назад вместе с креслом, так что оно попало в полосу света из окна.

– Новые духи? – спросил он с улыбкой.

Вин только фыркнула, положив голову ему на грудь:

– Это не духи, Эленд. Так пахнет псиной.

– Отлично, а то я уж испугался, что у тебя проблемы с обонянием. Раз так, может, объяснишь, почему от тебя пахнет псиной?

– Я пошла на рынок, купила собаку, принесла ее сюда и скормила Ор-Сьеру.

На миг Эленд застыл:

– Вот это да! Потрясающе, Вин. Никто не заподозрит в собаке шпиона. Интересно, додумались ли до такого раньше…

– Кто-то должен был додуматься. По-моему, все очень логично. Только наверняка те, кому в голову пришла подобная идея, стали бы ею делиться.

– Точно подмечено. – И напрягшийся было Эленд снова расслабился.

Впрочем, Вин чувствовала, что не до конца.

«Завтрашняя речь, – подумала она. – Он беспокоится».

– Должен, однако, сказать, – медленно подбирая слова, снова заговорил Эленд, – что я несколько разочарован: песий запах вместо духов… Учитывая твое социальное положение, можно предположить, что многие местные аристократки попытались бы подражать. Вот было бы забавно!

Слегка отодвинувшись, Вин посмотрела в его ухмыляющееся лицо:

– Знаешь, Эленд… иногда я просто ломаю голову, пытаясь понять, дразнишься ты или просто говоришь глупости.

– Надеюсь, это делает меня хоть немного загадочнее. Нет?

– Вроде того, – снова прильнув к нему, согласилась Вин.

– Вижу, даже ты не понимаешь, насколько это умно с моей стороны. Если люди не могут понять, когда я веду себя как идиот, а когда как гений, возможно, они со временем придут к выводу, что мои промахи на самом деле представляют собой политические маневры.

– Лишь бы они не принимали твои истинные блестящие маневры за промахи, – парировала Вин.

– О, нет ничего проще! Боюсь, у меня слишком мало того, из-за чего люди могли бы совершить подобную ошибку.

Обеспокоенная интонацией, с которой были произнесены последние слова, Вин снова подняла голову, однако Эленд улыбнулся и сменил тему:

– Итак, Ор-Сьер стал собакой. Только сумеет ли он выходить с тобой по ночам, как раньше?

– Наверное, – пожала плечами Вин. – Вообще-то, какое-то время я не собиралась брать его с собой.

– Лучше бы ты его брала. Я волнуюсь: каждую ночь ты тратишь столько сил.

– Я справлюсь. – В голосе Вин прозвучало упрямство. – Кто-то должен тебя охранять.

– Да, но кто же охраняет тебя?

Ответ пришел мгновенно: «Кельсер».

Странно, Вин знала его меньше года, но впервые в жизни почувствовала себя защищенной. Однако Кельсер был мертв, и приходилось справляться без него, как и всем остальным.

– Прошлой ночью тебя ранил алломант, – продолжал Эленд. – У меня камень с души упадет, если я буду знать, что кто-то рядом с тобой.

– Кандра – телохранитель никудышный.

– Знаю, – кивнул Эленд. – Зато они невероятно преданные: я не слышал, чтобы кто-то из них нарушил свой Договор. Он поможет тебе со слежкой. Я волнуюсь, Вин. Ты удивляешься, что я не сплю допоздна, пишу законопроекты? Я не могу спать, зная, что ты с кем-то дерешься или, хуже того, лежишь где-нибудь посреди улицы и умираешь, потому что никого не оказалось рядом, чтобы позвать на помощь.

– Иногда я все же беру с собой Ор-Сьера.

– Иногда, – с усмешкой повторил Эленд. – И постоянно изобретаешь всевозможные предлоги, чтобы не брать. Кельсер купил для тебя невероятно ценного слугу. Не понимаю, почему ты так старательно его избегаешь.

– Эленд, – Вин даже зажмурилась, – он сожрал Кельсера!

– И что? Кельсер был уже мертв. И разве не сам он отдал такой приказ?

Вин со вздохом открыла глаза.

– Просто… – она запнулась, – просто я не могу доверять этой твари, Эленд. Она противоестественная.

– Знаю. У моего отца всегда был кандра. Но Ор-Сьер все же лучше, чем ничего. Прошу тебя. Обещай, что будешь брать его с собой.

– Хорошо. Только я не думаю, что ему это нравится больше, чем мне. Мы с ним не очень ладили еще в то время, когда он играл роль Рену, а я его племянницы.

– В любом случае, – пожал плечами Эленд, – он будет соблюдать Договор. И это важнее всего.

– Да, он соблюдает Договор. Правда, очень неохотно. Могу поклясться, ему нравится меня раздражать.

Вин была в отчаянии: Эленд никак не хотел ее понять.

– Кандра – отличные слуги, – упрямо повторил он. – Они просто не способны на то, о чем ты говоришь.

– Нет! – продолжала горячиться Вин. – Вот Сэйзед был отличным слугой. Ему нравилось находиться рядом, помогать и поддерживать. Ор-Сьер же делает все, что я прикажу, но он меня не любит и никогда не любил. Я в этом уверена.

Эленд потихоньку начал массировать ее плечо:

– Тебе не кажется, что ты говоришь странные вещи? Не существует логичной причины, по которой ты могла бы его так сильно ненавидеть.

– Значит, не существует? – вкрадчиво переспросила Вин. – Но тогда не существует и причины, по которой вы с Доксоном не переносите друг друга.

– Видимо, ты права, – не сразу, но согласился Эленд.

Продолжая массировать плечо, он глядел куда-то в потолок.

– Что? – дернулась Вин.

– Я не очень-то справляюсь, да?

– Глупости, ты превосходный король!

– Возможно, я сносный король, Вин, но я – это не он.

– Кто?

– Кельсер.

– Никто не ждет, чтобы ты стал Кельсером.

– Да? – В голосе Эленда послышалась явная ирония. – А ты не догадываешься, почему меня не любит Доксон? Он ненавидит знать! Это сквозит во всем, что он делает и что говорит. И учитывая жизнь, которую он прожил, я даже не могу его винить. В любом случае он считает, что королем должен быть не я, а какой-нибудь скаа или даже лучше Кельсер. Да и не только Доксон.

– Бред, Эленд! Полный бред!

– Серьезно? Если бы Кельсер был жив, стал бы я королем?

Вин молчала, поэтому Эленд продолжал:

– Видишь? Они принимают меня – скаа, торговцы, даже аристократы. Но в глубине души все они хотели бы видеть на моем месте Кельсера.

– А я? Этого не хочу я.

– Уверена?

Нахмурившись, Вин поднялась и уселась Эленду на колени. Кресло приняло горизнальное положение, и их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

– Никогда больше не сомневайся, Эленд, – очень серьезно сказала Вин. – Кельсер был моим учителем, но я его не любила. Не любила так, как люблю тебя, – уточнила она.

Эленд посмотрел ей в глаза и кивнул. Вин его поцеловала.

– А почему, кстати? – спросил Эленд, когда она снова уютно устроилась рядом.

– Ну… Во-первых, он был старый.

Эленд фыркнул:

– Кажется, я припоминаю, ты когда-то и над моим возрастом потешалась.

– Это другое: ты всего на несколько лет старше, а Кельсер был совсем древний.

– Тридцать восемь, Вин, это не древность.

– Почти древность.

Эленд опять фыркнул, но Вин чувствовала, что ответ его не удовлетворил. Почему она выбрала Эленда, а не Кельсера, мечтателя, героя, рожденного туманом?

– Кельсер был великим человеком, – негромко заговорила Вин, когда Эленд начал гладить ее по волосам. – Но… в нем присутствовало нечто. Нечто пугающее. Напористый, дерзкий, даже немного жестокий, Кельсер не умел прощать. Он убивал тех, кто поддерживал Последнюю империю или работал на Вседержителя, без тени сомнения, не чувствуя вины. Я могла любить его как учителя и друга. Но не думаю, что смогла бы когда-нибудь полюбить по-настоящему. Я не виню его, мы же оба выросли на улице. Когда ты отчаянно борешься за жизнь, то становишься сильнее, но и жестче. Есть в этом его вина или нет, Кельсер слишком сильно напоминал мужчин, которые… которых я знала в юности. Келл был намного лучше их – он мог быть на самом деле добрым: он ведь пожертвовал своей жизнью ради скаа. И все-таки он был безжалостным.