Порядок без права. Как соседи улаживают споры
Наконец, рассмотрим наиболее уместный пример действия неформального контроля над поведением на примере полемики, которая возникла в 1989 году по поводу сожжения флага. В июне этого года решением Верховного суда было установлено, что I поправка Конституции защищает от уголовного преследования тех лиц, которые сжигают флаг, чтобы совершить символическое заявление[16]. Это решение стало причиной политической схватки. Противники сожжения флага утверждали, что «должен быть закон» против таких действий. Президент и многие другие, менее значимые, политические фигуры стали добиваться принятия законов, в том числе поправки к Конституции, чтобы снова криминализировать эту деятельность. Сторонники рекриминализации, несомненно, понимали, что дело касается преимущественно символической битвы. Однако они, по-видимому, также считали, что принятие закона будет выполнять инструментальную функцию предотвращения сожжения флага. В этой связи они, казалось, во многом не обращали внимания на силу неформальных средств социального контроля. К худу ли, к добру, неформальные социальные силы на практике оказались мощным ограничителем осквернения национальных символов в общественных местах. Демонстрант, собирающийся сжечь национальный флаг посередине оживленного парка, может ожидать возмущенную реакцию наблюдателей, независимо от того, что об этом говорит закон. Действительно 4 июля 1989 года, когда горстка экстремистов, разбросанных по всей стране, попыталась осуществить свое право на сожжение флага, гарантированное I поправкой и явно подтвержденное Верховным судом за две недели до этого, свидетели (преимущественно ветераны) решительно напомнили им, что неформальный запрет на сожжение флага по-прежнему непоколебим[17].
Выйти из трясины? Применение теории к исследованиям права и общества
Исследователь неформальных норм может найти много ценного в работах тех ученых, которые работают в рамках движения «право и общество», одного из наиболее значительных направлений исследований права. Среди приверженцев правовых научных школ сторонники подхода «право и общество», особенно те, кто следуют традиции Уилларда Херста, обычно наиболее ревностно привержены полевым исследованиям[18]. Корни работ большинства исследователей права и общества находятся не в экономической теории, а в большей степени в гуманитарных общественных науках, таких как история, социология и антропология. Возможно, в результате этого некоторые из таких ученых считают, что паттерны человеческого поведения в значительной степени подвержены изменениям и зависят от исторических обстоятельств. Как правило, исследователь с подобным мировоззрением сопротивляется разработке полевых исследований для проверки заранее сформулированной гипотезы. Более того, если такой исследователь находится под влиянием Клиффорда Гирца, то он, скорее, будет нацелен только на подготовку подробных повествований, отражающих «местное знание» исследуемой культуры[19]. Напротив, исследователи в области «права и экономики» редко уклоняются от того, чтобы применить в любом контексте модель рационального, нацеленного на преследование собственных интересов человеческого поведения, которую они заимствуют из экономической теории.
Можно подумать, что сторонники обоих лагерей не могут не заметить неоспоримые преимущества объединения теории «права и экономики» с данными полевых исследований, полученных в рамках подхода «право и общество». Но на самом деле, эти две группы исследователей разделяет пропасть[20]. Они публикуются в различных журналах[21]. Они проводят отдельные конференции. Кажется, они очень редко читают, а еще меньше цитируют статьи представителей другого лагеря. Хотя причиной этого отсутствия взаимного обогащения может быть незнание рабочего языка чужой дисциплины, оно также частично вызвано отсутствием взаимного уважения и даже презрением к тому виду работы, которую осуществляет другая группа. Лишь немного преувеличив, можно сказать, что исследователи «права и экономики» считают, что группе «право и общество» не хватает научной сложности и точности, а исследователи «права и общества» убеждены, что теоретикам «права и экономики» недостает не только связи с реальностью, но и чело-вечности.
Я написал эту книгу, крепко стоя каждой ногой в каждом из противоположных лагерей. «Право и экономика», направление, в котором я преимущественно работал до начала этого исследования, предоставило аллегорию, которая вдохновила его проведение. Более того, теоретический анализ неформального порядка основан на модели рационального актора, то есть той модели человеческого поведения, которая используется в экономической теории и теории игр. Однако в полевой работе в округе Шаста использовались исследовательские методы верных приверженцев права и общества, таких как Стюарт Маколей и Г. Лауренс Росс[22]. После достаточно обширного знакомства с литературой в обеих областях, я должен признаться в своем подозрении о том, что исследователи «права и общества» в настоящее время лучше, чем исследователи «экономики и права», способны дать предварительную оценку сути того, что было обнаружено в округе Шаста, поскольку они лучше понимают значение неформального социального контроля[23]. Однако, чтобы представители лагеря «право и общество» не начали злорадствовать, я должен их предупредить, что последняя часть этой работы, в которой осуществлена попытка развить теорию норм, оказывается перчаткой, брошенной в их сторону.
Динамика кооперации: потенциал теории игр
Большинство жителей сельской местности в округе Шаста осознанно стремятся быть хорошими соседями. Для них кооперация является нормой, а конфликт исключением. Больше, чем кому-либо, мы обязаны Роберту Аксельроду тем, что эволюция кооперации теперь волнует ученых из самого широкого спектра дисциплин[24]. В частности, биологи и экономисты, теории которых подразумевают, что в случае кризиса организм будет максимизировать свое собственное благосостояние за счет других, пытаются согласовать широко распространенное явление кооперации с их аксиомами индивидуального эгоизма.
Теория игр в настоящее время оказывается основным средством исследования кооперации. Аксельрод показал, что два эгоистичных индивида, находящихся в схематично обрисованных условиях, обеспечивающих продолжающиеся встречи, часто смогут прийти к кооперации, используя простую стратегию Tit-for-Tat («око за око»). Вкратце, лицо, использующее эту стратегию, действует кооперативно до наступления противоречий, в случае которых решает проблемы по принципу «око за око»[25]. Развиваемая здесь теория заимствует некоторые простые идеи из теории игр. В главе 12 я даже захожу так далеко, что намечаю особую стратегию «выравнивания», которая, как представляется, лучше, чем Tit-for-Tat, соответствует несхематичным условиям реального мира, таким как наблюдаемые в округе Шаста. Хотя стратегия выравнивания вовсе не получила строгой формулировки, она может подтолкнуть теорию игр к несколько большему реализму[26].
План этой книги
Часть I имеет преимущественно описательный характер. В главе 1 дается общее знакомство с округом Шаста, живущими там скотоводами и их методами животноводства. В главе 2 описываются горячие политические баталии, которые были спровоцированы в этом округе скотом, нарушавшим чужие владения. В этом контексте главы 3–5 посвящены соответственно трем видам споров между сельскими жителями, по отношению к которым потенциальное значение имеет правовое различие между открытым и закрытым пастбищем. Во-первых, споры могут возникнуть, когда скот сбивается с пути и наносит ущерб прилегающим владениям. Во-вторых, соседи в сельской местности могут препираться по поводу того, как они должны разделить затраты на строительство и поддержание пограничных ограждений, которые являются основным способом предотвратить блуждание скота. В-третьих, автомобилисты иногда сталкиваются с крупным рогатым скотом, бегущим по сельским дорогам, часто с трагическими последствиями. В главах 3–5 описываются как правовые нормы, формально применяемые к этим спорам в округе Шаста, так и способы, которыми сельские соседи в действительности решают конфликты по этим вопросам. В главе 6 рассматривается парадокс, почему возникает столько политического шума по поводу правовых норм, не имеющих почти никакого практического значения в урегулировании споров, к которым они формально применяются.
В части II осуществляется переход от частного к общему и разрабатывается теория норм. В главе 7 этот амбициозный проект начинается с обзора систем социального контроля. В ней данная таксономия применяется для выявления недостатков как движения «право и экономика», так и движения «право и общество». Большинство преподавателей права, включая большинство исследователей «права и экономики», имплицитно пропагандируют гоббсианское понятие о том, что правовая система является истоком общественного порядка (возможно, в связи с тем, что подобное представление придает значение тому, чему они учат). В главе 8 показано, что мнение Гоббса ошибочно, и не только в округе Шаста. В ней обсуждается также прямо противоположная традиция, которая справедливо подчеркивает возможность возникновения социального порядка в основном без содействия права, вместе с тем в главе критикуется слабость теории, лежащей в основе этой точки зрения.
Далее часть II выходит за рамки критики. Основываясь на теоретико-игровом подходе, который вводится в главе 9, в главе 10 предлагается гипотеза о том, что члены тесно сплоченной группы развивают неформальные нормы для управления своими повседневными взаимодействиями. Эти нормы утилитарны, то есть максимизируют объективное благосостояние членов группы. В данном анализе также определяются социальные несовершенства, существование которых может привести к подрыву системы неформального социального контроля. Эта часть книги считается ключевой, хотя хотелось бы предупредить теоретиков, склонных к формальному анализу, о том, что анализ здесь основан на индукции предположений из наблюдений, а не на дедукции доказательств из аксиом.
Правовая система включает различные типы права: материальное, процессуальное, уголовно-исполнительное, юрисдикционное и т. д. Каждый из этих типов права имеет аналог в системе неформальных норм. Подобно доктрине исковой давности, запрещающей предъявление просроченных исков, неформальная норма говорит людям «что было, то прошло». В главах 11–14 обсуждаются функции и содержание основных типов норм, которые должны быть выработаны неиерархической группой для построения системы неформального порядка. Неформальные нормы служат, среди прочих своих функций, созданию прав собственности, управлению принуждением к исправлению, а также наказанию тех лиц, которые неуместно обращаются к правовой системе. Кроме того, в этих главах приводятся примеры из округа Шаста, китобойных промыслов, университетских копировальных центров и других мест, чтобы проиллюстрировать каждую из основных разновидностей норм и тем самым наметить исходные черты на чистой (в основном) карте неформальной доктрины.
В главах 15 и 16, которые составляют часть III, исследуются дефекты и последствия, связанные с ранее разработанными положениями, в частности общей гипотезы о том, что различные нити в паутине неформального контроля, как правило, утилитарны по содержанию. Погружение в жизнь сельской местности округа Шаста, с которого начинается эта книга, служит основой для теоретических дискуссий в ее конце.
Часть I. Округ Шаста
1. Округ Шаста и его скотоводческая отрасль
Журналисты из округа Шаста часто называют свой регион «Верхней Калифорнией», это горделивое наименование отличает и выделяет, в отличие от названия «Северная Калифорния», самые северные округа штата от области залива Сан-Франциско. Как показано на рис. 1.1, округ расположен на северной оконечности, тянущейся на 400 километров Калифорнийской Центральной долины, недалеко от границы с Орегоном. Река Сакраменто, орошающая северную половину Центральной долины, делит округ на две части. Реддинг, место пребывания властей округа и его крупнейший город, находится на высоте 500 футов, в том месте, где река Сакраменто спускается с гор к северу от долины, чтобы начать свое путешествие в 200 миль на юг, в сторону залива Сан-Франциско.
Природная среда
Высокие горные вершины лежат в пределах видимости Реддинга во всех направлениях, кроме южного. Горы Тринити расположены на западе, конус горы Шаста, фактически находящейся в округе Сискию, возвышается в 50 милях на север, а на востоке лежат другие возвышенности вулканических Каскадных гор, среди которых выделяется Лассен-Пик, расположенный в юго-восточном углу округа Шаста. К востоку, северу и западу от Реддинга беспорядочно поднимаются предгорья, ведущие к этим далеким горным вершинам.
РИС. 1.1. Северо-западная часть Калифорнии
Погодные условия округа Шаста определяют практику скотоводства. Как и в остальной Калифорнии, в округе бывают влажный и сухой сезоны. Среднегодовая сумма осадков в Реддинге – 38,74 дюйма (984 мм), большая часть из них выпадает в зимние месяцы. С середины мая по ноябрь идет мало дождей. На протяжении летних месяцев интенсивный солнечный свет испепеляет Реддинг, а окружающие горы препятствуют холодным ветрам. Средняя суточная температура в городе в июле достигает 98 градусов по Фаренгейту (36,7° С). Весной пастбища возле Реддинга становятся цветущими и зелеными в результате зимних дождей, а к лету экстремальная жара делает растительный покров коричневым.
Значительная часть территории округа Шаста слишком гориста, а ее почва слишком бедна, чтобы поддерживать сколько-нибудь значимую земледельческую активность. Большая часть земельной площади округа занята лесами коммерческого качества, которыми владеют преимущественно Лесная служба Соединенных Штатов, а также несколько частных лесозаготовительных компаний[27]. Данные переписи определяют 16 % округа как «земли под фермами»[28]. Основная часть этой сельскохозяйственной земли не орошается и используется только как сезонные пастбища для животных, преимущественно крупного рогатого скота. Только 1 % земли округа используется для возделывания сельскохозяйственных культур[29], а на большей части этих посевных площадей выращиваются люцерна и другие травы, применяемые в качестве корма для скота[30].
В 1973 году окружной совет Шасты проголосовал за «закрытие пастбища» на территории в 56 квадратных миль прямоугольной формы вокруг Раунд-Маунтин, сельского поселения в 30 милях к северо-востоку от Реддинга. Это предписание, которое скотоводы округа позже окрестили «Глупостью Катона», чтобы сконфузить члена окружного совета, способствовавшего его принятию, создало в округе Шаста наилучшую возможность для проверки влияния фактического изменения распределения ответственности за нарушение скотом чужих владений. Девять лет спустя, в 1982 году, окружной совет рассмотрел, но отклонил ходатайство о закрытии пастбища в местности Оук-Ран, непосредственно к юго-западу от «Глупости Катона». Полемика об Оук-Ран раскрыла последствия угрозы изменения распределения ответственности. Жители местностей Раунд-Маунтин и Оук-Ран были опрошены, чтобы пролить больше света на эти последствия. Вся местность к северо-востоку от Реддинга, называемая здесь Северо-восточным сектором, заслуживает поэтому более подробного описания.
Северо-восточный сектор состоит из трех экологических зон: травянистые равнины, предгорья и горный лес. Границы этих зон в основном определяются высотой, на которой расположены земли: чем выше местность, тем больше дождя она получает и тем прохладнее погода летом.
Зона на возвышенности от 500 до 1500 футов, ближайшая к Реддингу, состоит из травянистых равнин. Эта идиллическая местность, на которой растут дубы, обеспечивает естественное пастбище на протяжении весны, а при орошении может поддерживать стада круглый год. Здесь имеются источники воды, необходимой для орошения, но только около тех речек, которые протекают по этой территории. Кроме того, почва в большей части травянистых равнин представляет собой бесплодный глинистый грунт. По причине этих природных ограничений скотоводам, которые постоянно осуществляют свою деятельность в этой зоне, обычно требуется по крайней мере несколько квадратных миль пастбищ для своих стад.
РИС. 1.2. Местность Оук-Ран – Раунд-Маунтин
Предгорья лежат примерно между 1500 и 3500 футов высоты. Как показано на рис. 1.2, и «Глупость Катона», и Оук-Ран – обе местности расположены в пределах этой переходной зоны. Большая часть предгорий покрыта естественной смесью сосен и дубов. На открытых местах естественный живой покров редко бывает травяным и состоит преимущественно из несъедобного для скота колючего кустарника манзаниты, краснокоренника и тому подобных растений. Для скотоводов с предгорий эти кусты столь же неприятны, как и мысли об импорте аргентинской говядины; наиболее предприимчивые из них тратят значительную часть своей энергии на уничтожение кустарника, чтобы освободить место для роста кормовых трав.
Горный лес, третья зона, начинается примерно на высоте 3500 футов. На этой высоте лиственные дубы вытесняются со склонов гор желтой сосной, дугласовой пихтой и другими хвойными деревьями. Горные леса остаются зелеными круглый год, но большинство из них слишком холодны зимой и их слишком трудно расчистить, чтобы устроить скотоводческие ранчо. Большая часть горного леса в Северо-восточном секторе принадлежит Roseburg Lumber Company[31]. Подобно остальным частным лесозаготовительным компаниям, Roseburg не проявляет никакого интереса к тому, чтобы раздробить свои земли для развития. Однако много десятилетий Roseburg и те компании, которые предшествовали ей во владении лесом, сдают его скотоводам в качестве летнего пастбища.
Социальная среда
Округ Шаста испытывает быстрый рост населения. Расположение Реддинга в северной части Центральной долины делает его естественным транспортным узлом. Он служит воротами для горных рекреационных зон, расположенных в трех направлениях, а также развивается в качестве важного регионального центра на автомагистрали Interstate 5 между Сакраменто, штат Калифорния, и Юджином, штат Орегон. За период с 1930 по 1980 год число жителей округа увеличилось в 9 раз[32], а за десятилетие с 1970 по 1980 год общее население округа выросло с 78 тысяч до 116 тысяч человек[33]. Темпы роста населения округа в 1970-е годы составляли 49,0 %, что существенно выше, чем в штате в целом (18,5 %), и несколько выше, чем в калифорнийских округах, не имеющих статуса города (36,4 %). Приток мигрантов сопровождался симптомами социальной нестабильности. В 1981 году процент разводов в округе Шаста был выше, чем в любом другом округе Калифорнии[34], а в 1980 году уровень безработицы в округе был вдвое выше, чем в штате в целом[35].
Точные данные о движении населения в Северо-восточном секторе недоступны. Представляется, однако, что на протяжении 1970-х годов население сектора росло даже более высокими темпами, чем население округа[36]. Демографическая история трех экологических зон этого сектора имеет некоторые отличия, что неудивительно.
Практика расселения на травянистых равнинах за последние годы практически не изменилась. Первые пионеры, обосновавшиеся на востоке и северо-востоке от Реддинга, использовали луга и нижние предгорья для разведения скота. Потомки пионеров XIX века, в число которых входят такие семьи, как Кумбсы, Дональдсоны, Вагонеры, до сих пор занимают особое место в сельском обществе округа Шаста. Первопоселенцы могут быстро определить свои корни в округе и иногда называют семьи, прибывшие поколением спустя, «людьми, которые живут здесь не слишком долго». До 1920-х годов Southern Pacific Railroad (Южная тихоокеанская железная дорога) владела рядом прилежащих участков на травянистых равнинах, эти земли были переданы ей правительством Соединенных Штатов для прокладки ответвления дороги в Реддинг[37]. На протяжении 1920-х годов Southern Pacific распродала большую часть своих пастбищных участков по рыночной цене того времени, от 2,50 до 5,00 долларов за акр, что позволило семьям ранчеров-пионеров расширить свои владения. Оставив старую практику совместного выпаса стад, эти семьи возвели ограждения вокруг своих земель площадью в несколько тысяч акров, стали расчищать их от кустарника и орошать лучшие пастбища.
За пределами пригородов Реддинга сельскохозяйственные угодья на пастбищах и нижних предгорьях остаются разделенными на ранчо, размер которых составляет как минимум несколько квадратных миль. Примерно половина из этих ранчо принадлежит потомкам семей, живущим в округе на протяжении нескольких поколений. Хотя многие из этих ранчо имеют в настоящее время рыночную стоимость в 1 миллион долларов или выше, их владельцы получают достаточно скромные годовые доходы. На протяжении десятилетий пастбищные земли в округе Шаста дают денежный доход в 1 или 2 % своей рыночной стоимости[38]. Скотоводы, владеющие и управляющие большими семейными ранчо, вынуждены работать 7 дней в неделю и жить в домах, которые вовсе не так привлекательны по сравнению с тем жильем, что можно найти в среднем американском пригороде. Когда налоги на наследство или налоги на имущество становятся для семьи владельцев ранчо слишком тяжелы в финансовом отношении, эта семья может продать свое владение целиком другому владельцу ранчо или инвестору, который стремится воспользоваться налоговыми льготами. Но чаще всего из таких ранчо выделяют те участки, на которых растут деревья, а девелоперы строят там небольшие ранчо на продажу в качестве жилья.
Более активно деятельность по разделу владений и, как следствие, прирост населения происходят в предгорьях, чем на равнинах. Это объясняется условиями как предложения, так и спроса. Предгорья меньше, чем равнины, подходят для занятия сельским хозяйством, поэтому в предгорьях землевладельцы охотнее делят свои владения. С другой стороны, большинство покупателей домов также предпочитают предгорья равнинам как место расположения дома, потому что там прохладнее летом и растет больше деревьев. В результате численность населения в предгорьях, расположенных в транспортной доступности от Реддинга, многократно выросла за последние 20 лет[39].
Многие из недавних поселенцев предгорий либо пенсионеры, либо более молодые мигранты из крупных городских районов Калифорнии. Вновь прибывшие предпочитают занимать минимально улучшенные участки площадью от 5 до 40 акров и жить в самостоятельно построенных либо передвижных домах. Многие из этих небольших ранчо появились возле сельских поселений, таких как Оук-Ран и Раунд-Маунтин, где есть продовольственный магазин, почтовое отделение, начальная школа и другие базовые социальные объекты. За пределами этих кластеров роста развитие в предгорьях было достаточно неравномерным. Преимущественно с середины 1960-х годов малые застройщики разделили лесные массивы в каждом секторе предгорий[40]. В результате в соседстве практически со всеми ранчо в предгорьях появились небольшие хозяйства. Но если владельцы небольших ранчо и содержат домашнюю скотину, то преимущественно в качестве хобби, лишь немногие из них получают сколько-нибудь значимые доходы от сельскохозяйственной деятельности. Тем не менее владельцы небольших ранчо восхищаются скотоводами и их стилем жизни, который традиционно ассоциируется с сельским округом Шаста.
Рабочая среда. Способы содержания скотоводческих ранчо
Большинство ранчеров в округе Шаста – мужчины. Хотя женщины владеют и управляют рядом ранчо, а также занимаются там физическим трудом, сельская культура в целом требует различия половых ролей. Поэтому женщина-ранчер, желающая участвовать в деятельности Ассоциации скотоводов, скорее всего, вступит в его женское подразделение – CowBelles. (В 1985 году Национальная ассоциация скотоводов впервые избрала президентом женщину, Джоан Смит, но и она приобрела известность своей деятельностью в качестве президента Ассоциации женщин-скотоводов Флориды – Florida CowBelles.)[41]
Несмотря на то что им приходится много работать, лишь немногие ранчеры в округе Шаста считают, что мясное скотоводство ведет к процветанию. Типичное занятие скотоводов – разведение телят. Когда телята достигают 7–12 месяцев, их отвозят за 10 миль от Реддинга на аукционный двор округа Шаста в Коттонвуде, где каждую пятницу продается около 3 тысяч голов. Агенты хозяйств по откорму скота и владельцев пастбищ покупают телят, затем их отправляют в откормочные стойла и на пастбища, где несколько месяцев выращивают на убой. Начиная с 1970-х годов потребление говядины на душу населения в Соединенных Штатах начало падать[42]. В 1982 году годовалый теленок весом в 600 фунтов продавался на аукционе в Коттонвуде примерно за 375 долларов, а в 1972 году – за 500 долларов. Скотоводство в округе Шаста ведется, в лучшем случае, на грани рентабельности. Этим объясняются опасения, которые в начале 1980-х годов испытывали некоторые скотоводы из этого округа, что они будут выброшены из их испытывающей затруднения отрасли.