Когда отцветает камелия
В свете десятков голубых огней ей удалось хорошо рассмотреть облик господина Призрака: всё то же тёмно-синее кимоно и волосы до поясницы, связанные лентой, но среди них теперь виднелись заострённые лисьи уши, тень которых делала мужчину похожим на нечисть из городских легенд, а за спиной веером извивались чёрные хвосты, отливающие серебром на кончиках.
Светлячки, превратившиеся в голубое пламя, летали рядом с Хацу Юкио, иногда касаясь его плеч. Эри задрожала, отползая ещё дальше, и осмелилась заговорить тихим сухим голосом:
– Кто вы такой?!
Господин Призрак отдёрнул руку и не стал подходить ближе, но его открытый глаз следил за ней, и в этом взгляде, сколько бы художница ни искала, она не могла прочесть угрозы или жажды крови. Но её тело всё равно содрогалось: сердце колотилось, и этот стук отдавался в ушах, а пальцы вцепились в монетку-амулет на запястье.
– Не двигайся, – сказал Юкио спокойно, указывая тонким пальцем за спину Эри.
Она обернулась – и правда, сзади лежал камень, вокруг которого по песку расходились ровные круги. Ещё пара движений, и Эри точно ударилась бы головой.
– Кто вы? Почему это делаете?
– Мы пока ещё ничего не делаем! – крикнул Кэтору, по-прежнему сидевший на веранде дома, но теперь он подтянул колено к груди и скучающе покачивал второй ногой.
– Не вмешивайся, – велел господин Призрак, и его мягкий голос вмиг стал голосом, которым вполне могли отдать приказ о смертной казни.
Юноша тут же притих и вжал голову в плечи.
– Не может этого быть, не может… – зашептала Эри, запустив пальцы в волосы и сжав в кулаке волнистые пряди.
– Посмотри на меня! – Голос снова звучал привычно, как самая приятная на свете мелодия, и Хацу Юкио присел, чтобы их лица находились друг напротив друга. – Посмотри.
Она подняла испуганный взгляд и направила его в одну точку – на голубые языки пламени, изображённые на лисьей маске господина Призрака.
– Когда мы встретились в первый раз, ты боялась?
В своих воспоминаниях Эри видела этого человека среди опадающих листьев клёна: он стоял рядом с деревом, слегка наклонив голову, и его волосами играл ветер. Никакого страха, только мысли – как хорошо было бы нарисовать такую картину.
– Нет.
– Я всё тот же незнакомец, который сидел с тобой на смотровой площадке, а он никогда не навредил бы тебе.
– А тот, кто сейчас передо мной, способен навредить? У него есть когти и глаза горят в темноте, как у хищника. – Эри замолчала: не стоило так дерзко разговаривать со сверхъестественным существом, но страх всегда развязывал ей язык.
Господин Призрак выпрямился в полный рост и коснулся рукой мерцающего огонька, который присел ему на плечо.
– Я знаю, как выгляжу в людских глазах, но поверь, я не тот, кого тебе стоит бояться.
– Но именно ваш маленький друг опоил меня! – Эри дрожала всем телом, пальцы на руках и ногах онемели, но она продолжала говорить, хоть голос и скрипел, как жёсткий грифель карандаша, которым скребут по бумаге. – И я знаю, чей голос слышала во сне. Что вам от меня нужно?!
– Ты догадываешься, кто я?
– Нет, не знаю… Вы похожи на ёкая, вы…
«Кицунэ?»
Она проглотила последнее слово, словно опасаясь, что догадка может оказаться верной.
– Я не солгал при нашей первой встрече. Я действительно защищаю Яматомори от диких ёкаев и защищаю людей, которые возносят молитвы богине Инари. Я – ками этого святилища, и ты права, Эри, я кицунэ.
Голубые огни вспыхнули и, соскользнув с плеч Юкио, подплыли к художнице, остановившись у её лица. От них не исходил жар – только лёгкое тепло касалось кожи, и Эри протянула руку.
– Так на самом деле это не светлячки, а кицунэби?32
– Всего лишь магия, которая не приносит людям вреда.
– Магия? Всё это слишком для меня. – Она выдохнула и прикусила губу. – Я допускала, что в мире существует нечто подобное, но разве ёкаи и призраки не остались в далёком прошлом? И даже если вы и правда ками этого святилища, зачем вам понадобилась я?
Господин Призрак протянул руку и прикоснулся чёрным когтем к каждому блуждающему огню – они послушно затрепетали и поплыли в сторону дома, где сидел Кэтору.
– Я привёл тебя сюда, чтобы защитить.
– Но от кого?
– От других ёкаев.
Ветер шумел в кронах уже облетевших вишнёвых деревьев, и со стороны небольшого пруда послышался громкий всплеск – карп выпрыгнул из воды.
Глава 5
Акамэ
В доме не было почти ничего, кроме бумажной ширмы, расписанной изящной каллиграфией, тростниковых татами и очага в полу, где догорали красноватые угли, рассыпающиеся по краям серым пеплом. От неприкрытой двери тянуло вечерней прохладой, и Эри, присаживаясь на циновку поближе к огню, обняла себя руками. Она всё ещё тряслась то ли от холода, то ли от страха перед кицунэ, с которым неожиданно оказалась в одном доме, и вид танцующего пламени немного успокаивал её.
Кэтору безмолвно устроился на татами напротив Эри, придвинув одно колено к груди, а господин Призрак перешагнул через порог, оставляя кицунэби на улице, и закрыл раздвижную дверь – в комнате сразу стало теплее, и от очага по полу потёк жар.
– Я не знала, что при святилище есть такой сад, – проговорила Эри, не сводя взгляда с двух мужчин, оказавшихся напротив неё.
– Он скрыт от посторонних глаз моей магией. Сюда не придут чужие, просто не смогут, – ответил Юкио, укладывая ладони на колени. Сейчас он снова выглядел как обычный человек, без лисьих ушей и хвостов за спиной.
– А я разве для вас не чужая?
– Ты – камелия, которую я долго ждал.
Эри покачала головой и потёрла виски пальцами.
– Для меня эти слова ничего не значат. Могу ли я услышать внятный ответ хоть на один вопрос? Простите, если я говорю как-то неподобающе: меня с детства учили уважать духов и ками, но поймите, встретиться с ними вот так – слишком неожиданно и пугающе для простого человека. У меня до сих пор трясутся руки! – Она приподняла ладонь, показывая, как дрожат пальцы.
– Ты вправе говорить так, как захочешь, Эри. В этом доме ты полноправная хозяйка. – Господин Призрак кивнул Кэтору, и тот без лишних слов поднялся со своего места и скрылся за бумажной ширмой.
– Почему вы называете меня хозяйкой?
– Я бы хотел рассказать всё сразу, но не могу. Сейчас есть более насущная проблема, которую мы должны решить.
– Не можете, значит? – Эри выдохнула, стараясь сохранять самообладание. – Кицунэ всегда говорят загадками?
Господин Призрак сложил руки на груди, всем видом показывая, что ответа не последует.
– Хорошо, о какой насущной проблеме идёт речь?
– С тех пор, как ты пришла сюда несколько дней назад, ты чувствовала или видела нечто… необычное? Вспомни, может быть, тебя посещали видения?
Глаза Эри сузились, и она заговорила медленно, подбирая слова:
– Со мной и правда произошли некоторые необъяснимые вещи. Сначала я видела горящие следы на полу и какой-то пар, наполняющий комнату, как будто магия, понимаете? Хотя это было больше похоже на галлюцинации. – Эри раздражённо выдохнула и провела рукой по волосам, откидывая чёлку назад. – Ещё я теряла сознание: мне привиделись люди в одеждах из другого времени, пугающие существа, преследующие меня по улицам города, и женщина, которая вызвала дождь одним взмахом руки. Честно говоря, я уже начинаю думать, что медленно схожу с ума.
Она посмотрела на Юкио в надежде увидеть во взгляде усмешку, а потом услышать, что всё оказалось просто жестокой шуткой, но господин Призрак внимательно слушал и в одно мгновение даже прикрыл глаз, о чём-то размышляя.
– И ещё дома… – качнув головой, продолжила Эри. – Мне стало неуютно там находиться: всё время кажется, будто кто-то наблюдает, постоянно следит за мной, не давая покоя. Как вы думаете, что со мной происходит?
Хацу Юкио ответил не сразу, а когда заговорил, его голос зазвучал глухо из-под маски:
– Всё, рассказанное тобой, настораживает. Видение на улице означает, что либо к тебе приходят воспоминания из прошлого, либо ты попала под влияние проказливого ёкая, насылающего на людей морок. Я склонен думать, что с тобой происходит всё и сразу, особенно если в дело вмешалась Хозяйка леса. А по поводу твоего дома… Скажи, в нём что-то изменилось?
– Не знаю. А хотя… – Она приоткрыла рот и вгляделась в полыхающие угли. – У нас с мамой традиционный дом, и все бумажные двери и татами за последнюю неделю покрылись пузырями. Я сначала подумала, что это может быть из-за влажности, но раньше такого никогда не случалось.
– Всё ясно. Они уже нашли тебя.
– Кто нашёл?
Юкио выдержал паузу, возможно, подбирал слова, а может, у него просто была привычка не отвечать на некоторые вопросы, и она уже начинала выводить Эри из себя. Но всё же кицунэ заговорил:
– Ёкаи. У тебя есть нечто, к чему их тянет больше всего, поэтому они пришли навредить тебе.
Тени от догорающего огня прыгали по лисьей маске господина Призрака, и Эри передёрнула плечами – холодный страх снова протягивал к ней щупальца, проползая мурашками от поясницы к шее.
– Туда больше нельзя возвращаться, иначе твоя жизнь и жизнь госпожи Цубаки окажутся под угрозой, – продолжил Юкио. – Ёкаи ходят за тобой по пятам и уже обосновались в твоём доме.
– О-откуда вы это взяли?
– Ты принесла на себе их запах.
– Просто запах?! – Из соседней комнаты вышел Кэтору, держа в руках чугунный чайничек и чашу. – Да от неё на всё святилище несёт злыми духами!
Он хмыкнул и поставил посуду с левой стороны от очага, между Эри и господином Призраком.
– Но я самый обычный человек, никому не делала ничего плохого и просто жила своей жизнью. Я никак не связана с ёкаями!
– Знаю. – Юкио красивым, выверенным движением поднял чайник, придерживая длинный рукав кимоно другой рукой, и вылил содержимое в небольшую чашу. – Я попробую объяснить, в чём дело. В давние времена ками были гораздо ближе к людям, чем сейчас, и иногда помогали смертным. Кроме непрекращающихся войн, голода и кочующих разбойников, жителям деревень чаще всего досаждали неприкаянные призраки и духи, которые пугали, портили урожай, а иногда и убивали простых людей. Священники и маги-оммёдзи33 просто не могли справиться с такой угрозой, ведь у них не было главного – способности видеть потусторонних существ. Тогда божества собрали совет и решили одарить нескольких избранных новорождённых детей особой силой, чтобы у смертных была защита от ёкаев. Таких детей называли акамэ34, и поначалу их уважали и ценили как посланников богов и незаменимых помощников в борьбе с нечистью, но вскоре одарённые стали развивать свои способности и обрели такое могущество, что ками, снова посовещавшись, приняли решение забрать обратно часть своего дара, дабы не вносить разлад между людьми и божествами.
Спустя годы от былой славы акамэ не осталось и следа, и к ним стали относиться не лучше, чем к грязным попрошайкам, ведь они не умели изгонять злых духов, а всего лишь обладали необычным зрением, которое больше не считалось чем-то особенным, да и не помогало в наполненной простыми заботами жизни людей. И даже ками отвернулись от них, посчитав своим самым неудачным творением.
Дар передавался с кровью и мог проявиться в любом потомке, и потому акамэ продолжали рождаться в этом мире, но оказались в самом низу людской иерархии, наравне с актёрами и куртизанками35. Чтобы выжить, им приходилось выполнять любую грязную работу, за которую не брались священники и оммёдзи, а семьи, в которых рождался такой ребёнок, спешили поскорее избавиться от него. Ты… вернее, твой предок в прошлом имел честь получить такое благословение от богини Инари, хотя некоторые назвали бы это проклятием. Девушка из крестьянской семьи родилась с особым знаком на лбу – драгоценным лисьим камнем, который позволял видеть то, что недоступно простым людям.
– И вы хотите сказать…
– Даже спустя столетия в потомке этой девушки проявилась сила. В тебе, Эри. Ты уже почти не акамэ, но на лбу всё ещё сохранилась красная метка Инари, которая по какой-то причине пробудилась и позволила тебе заглянуть за завесу мира духов.
Он опустил чайник и дотронулся когтем указательного пальца до лба Эри, от чего кожа в этом месте запылала.
– Вот и ответ, почему ёкаи ходят за тобой. Они чувствуют знакомый запах и мечтают отомстить. С давних времён духи недолюбливали акамэ за то, что те прогоняли их с насиженных мест, а иногда натравливали на особо злобных призраков магов-оммёдзи или священников.
Эри покачала головой, не зная, что сказать или как принять услышанное. Вся эта история слишком сильно напоминала обычную легенду или увлекательную мангу.
– Хацу Юкио-сан, простите. – Она встала, задев ногой чашу, – та опрокинулась, и зелёный чай разлился по татами. – Я не в силах во всё это поверить. У меня и так непростая жизнь, и я правда не могу тратить время на истории про ёкаев и предков с магическими способностями. Прошу прощения, но мне нужно идти, и, пожалуйста, больше не зовите меня в это место.
Она шагнула в сторону выхода, но внутри у неё словно открылась старая рана, и сердце в груди сбило ритм, с каждым ударом принося острую боль. Не физическую, а такую, от которой разрывалось и трепетало нутро. Эри остановилась, не решаясь открыть бумажную дверь. Ей показалось: если она выйдет сейчас за порог, то и правда больше никогда не вернётся.
– Твоя мать в последнее время плохо себя чувствует, ведь так? – спросил Юкио, поднимая опрокинутую чашу.
– Откуда вы знаете? – Она обернулась, переводя затравленный взгляд с господина Призрака на Кэтору, который сидел подле кицунэ.
– И чем больше вы проводите вместе время, тем ей хуже. Вспомни, как она выглядела в первый день твоего приезда и как выглядит сейчас. Совсем скоро она даже с кровати встать не сможет.
– Что вы такое говорите?!
Эри выдохнула и приоткрыла рот, но так ничего и не смогла сказать: она старалась не придавать значения своим предчувствиям и тревогам, но трудно было не заметить – мама и правда чахла.
– Кэтору видел, что с ней случилось, и, поверь мне, это не обычная человеческая болезнь.
Снова подлив чая в пустую чашу, Юкио повернул лицо в маске к Эри и слегка кивнул в сторону места, где она сидела до этого.
– Прошу, выслушай меня. Я знаю, что делать, и обещаю помочь тебе и госпоже Цубаки.
Эри вернулась к очагу.
– Что с моей мамой?
– К ней прицепился обариён. Наверное, тоже прибежал к твоему дому на запах акамэ, но увидел более доступную добычу, – ответил Кэтору вместо хозяина святилища.
– Обариён? Это разве не персонаж детских сказок? Вы шутите?
– Ничуть. Раньше подобные рассказы не считались небылицами: народ жил бок о бок с ёкаями и ками, и для них всё было по-настоящему. – Юкио устремил янтарный взгляд на художницу, не упуская из вида ни одно её движение. – Ты помнишь, чем заканчивались истории с участием обариёна?
– Вроде как эти маленькие чудовища забирались на спины путникам и с каждым шагом становились всё тяжелее. Если человек доносил ёкая до дома, то получал мешок с золотом, а если нет, то…
– Ёкай раздавливал путника своим весом насмерть. – Голос Юкио звучал зловеще, в нём слышалось отвращение. – На самом деле в этой истории только одна правдивая концовка.
– Почти все в итоге умирали! – завершил мысль Кэтору, хлопнув в ладоши так звонко, что Эри вздрогнула. – Обариён – низшее существо, и никаких денег у него не водится.
– И как мне поверить в подобное?!
Господин Призрак снова сложил руки на груди и сказал:
– В нынешние времена даже в верующих недостаточно веры. Разве мой вид не убеждает тебя в том, что я не лгу?
Эри заметила, что на полу вокруг него лежали чёрные хвосты кицунэ, видимо, до этого скрываемые магической иллюзией, а на макушке вновь появились пушистые лисьи уши, обращённые в сторону художницы.
– Может быть, ты хочешь потрогать, чтобы удостовериться?
Один из хвостов огибал очаг, а серебристый кончик лежал почти у самых ног Эри. Она протянула руку и коснулась мягкого меха – по телу прошла дрожь, а внутри всё перевернулось, словно девушка стояла на краю обрыва и собиралась сорваться вниз. Ей показалось, что вокруг господина Призрака возник полупрозрачный туман, ложившийся ему на плечи и окруживший голову ореолом. Значит, вот каким необыкновенным было прикосновение к ками.
В это время Кэтору сидел с раскрытым от возмущения ртом и пыхтел, напоминая непоседливое животное:
– Господин! Как вы можете позволять ей такое?! Пусть даже это и она!
Юкио качнул головой, и Кэтору закрыл рот, обиженно скривив губы.
– Ты мне веришь, Эри?
Она заставила себя отнять руку от хвоста и со всей смелостью, на которую была способна, посмотрела в лицо ками:
– Трудно не верить, когда перед глазами вещественные доказательства. И что мне теперь делать? Моя жизнь… Я ведь художница, как мне быть?
– Для начала мы освободим госпожу Цубаки и твой дом от ёкаев, чтобы никто больше не пострадал, но пообещай мне кое-что. Пока я не найду способ избавить тебя от благословения Инари или приглушить его действие, ты останешься в святилище под моей защитой. Твои видения сейчас неуправляемы, и ты можешь потерять контроль в любой момент.
– Но у меня есть своя жизнь. Мне нужно работать над выставкой, а весной возвращаться в Токио. Я просто не могу находиться здесь всё время!
– Конечно, не можешь. Это не тюремное заключение, Эри, ты будешь выходить из святилища, когда захочешь, но в сопровождении Кэтору. Главное, всегда возвращаться до наступления ночи: ёкаи в это время становятся сильнее, и их остановят только священные ворота.
– Настолько ли это необходимо? – Она выдохнула и откинула голову назад. – Я сейчас даже не вижу никаких ёкаев.
– Если ты их не видишь, это не значит, что они не видят тебя, – ответил Юкио и пододвинул чашу, заново наполненную чаем, ближе к Эри. – Мы пока не знаем, что именно заставило силу акамэ пробудиться в тот день, но особый чай, который тогда дал тебе Кэтору, точно ненадолго открыл твои глаза.
– Ваш особый чай больше похож на наркотик, после которого мерещатся странные вещи, я не хочу больше его пить.
– Это вообще-то семейный рецепт! – фыркнул юноша и бросил на Эри недовольный взгляд. – Здесь только натуральные травки со склонов соседней горы Маруяма, и это не наркотик, а снадобье, которое раньше использовали для входа в транс, а в больших количествах оно действует как снотворное.
– И как оно поможет избавиться от ёкаев?
– Когда ты находилась на грани сна и яви, то видела белый дым и следы, помнишь? – Юкио подвинул чашу ещё ближе, задержавшись на краешке чёрным когтем. – Это и есть способности акамэ – видеть не только самих ёкаев и ками, но и их ауры, а самые одарённые могут даже находить сверхъестественных существ по разным приметам.
Эри не сводила взгляд с чаши, внутри которой по зеленоватому настою расходилась лёгкая рябь.
– Хацу Юкио-сан, вы не думаете, что я имею право знать больше, чем вы мне рассказываете? Ведь сейчас я пытаюсь решить, стоит ли вам доверять.
– Ты права. Я обещаю, что расскажу обо всём, но пока ещё не время.
Она уже слышала, как господин Призрак говорил подобное в их первую встречу, и понимала – больше никаких ответов ждать не стоило.
– Хорошо, но это только ради безопасности мамы. Что мы будем делать дальше?
– Сегодня ночью мы искусственно пробудим твои силы, и ты сама убедишься, что я не лгал тебе.
Глава 6
В доме семьи Цубаки
Всего одна чаша приготовленного Кэтору чая подействовала на Эри как целый кувшин саке: тревоги и печали растворились, позволяя ей ощутить себя лёгкой, словно она парила среди облаков, а не спускалась по каменным ступеням святилища Яматомори. Щёки и уши горели, как во время жара, а перед глазами вновь появилась едва заметная дымка, окутывающая зеленоватым ореолом идущего рядом юношу.
– Возьми меня под руку, а то ещё завалишься в кусты, – хмыкнул Кэтору и подставил Эри локоть. – Я же приготовил слабый настой, чего тогда тебя так шатает?
– Спрашиваешь, как будто это не ты здесь главный специалист по отварам! – выдохнула Эри, всё-таки цепляясь за руку провожатого. – Обязательно было поить меня этим отвратительным чаем ещё в святилище? Я бы могла хотя бы до дома дойти в трезвом состоянии!
– Он имеет длительный эффект и раскрывает все свои свойства в течение первого часа, поэтому я решил сэкономить наше время и дать тебе настой заранее. Хотя и не уверен, что это сработает: силы акамэ в тебе слишком слабы.
– Но ведь Хацу Юкио-сан сказал, что с ним я точно смогу увидеть скрытое от человеческих глаз! – Эри обернулась, пытаясь удержать равновесие, и пробормотала: – Подожди, а где он? Хозяин святилища же вышел с нами.
Эри попыталась вглядеться в этот плывущий мир, подёрнутый лёгкой дымкой, и найти мужчину в лисьей маске, но вокруг никого не было: их окружал лишь длинный коридор из красных ритуальных ворот, освещённых каменными фонарями.
– Он догонит нас. Ему же нужно прийти в себя после… – Кэтору неожиданно замолчал и прокашлялся. – В общем, не важно, господин Призрак скоро появится.
– Господин Призрак… Мне вот что интересно: почему ты его так называешь? И почему он постоянно ходит в маске, у него что-то с лицом?
Свой собственный голос Эри слышала как будто издалека, и ей показалось, что тело двигалось само по себе, не подчиняясь воле хозяйки. В таком невесомом состоянии в голову приходили разные мысли, и художница позволила себе расслабиться и погрузиться в раздумья: где-то глубоко внутри звенел тревожный колокольчик, напоминающий, что всё это, возможно, ещё одно видение человека, постепенно сходящего с ума, но Эри уже не могла остановиться или замедлить события.
Она просто взяла и доверилась совершенно незнакомым существам, которые позвали её на охоту за ёкаями, и всё же по какой-то необъяснимой причине страх, что преследовал Эри несколько дней, отступал, когда она находилась в компании кицунэ и юноши-служителя.
– Ты задаёшь слишком много вопросов для одного дня, Цубаки-тян36. Вообще-то у моего господина самое прекрасное на свете лицо, но он вынужден носить маску, и даже не спрашивай почему. – Кэтору первым спустился с каменных ступеней, выходя на узкую городскую улочку, и подал руку Эри. – Но прозвище своё он получил в первый день нашего знакомства. Знаешь, ту историю я никогда не забуду: тогда я был ранен и принял облик глиняного чайника.
Эри приподняла бровь и приложила ладонь к губам, чтобы сдержать смешок.
– Не смотри на меня так, я вообще-то тоже не обычный человек! Я уже несколько веков служу своему господину, а моё настоящее обличье – тануки37, но я предпочитаю выглядеть более приземлённо.
– Прости, но в это очень трудно поверить. Разве тануки не толстенькие, пушистые и не любят выпить саке на досуге?
– Ещё чего! Хотя кто не любит саке?! Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда поймёшь, что все видения, от которых ты страдала, – реальность.
Кэтору хмыкнул и прибавил шаг, и Эри пришлось постараться, чтобы не отстать от него, тем более что улочка в этом месте как раз уходила вверх и идти по ней в гору, да ещё и с затуманенной головой, оказалось не так просто.
– Так что там про чайник? – спросила художница, всё же решив выведать историю о господине Призраке.
– У нас есть ещё немного времени, так что я расскажу! – начал Кэтору, устремляя задумчивый взгляд вперёд. – Те времена были тяжёлыми как для людей, так и для ёкаев. Кажется, сейчас эту эпоху называют Сэнгоку Дзидай38 – это время смуты и кровавой бойни. Одни правители шли войной на других, а ронины39 объединялись в банды и терроризировали крестьян, которые отдавали свой урожай каждому, кто проезжал мимо их деревни. Человеческие распри сильно влияли на жизнь ёкаев: леса, где мы мирно существовали, сжигались и вырубались, а земля пропиталась кровью настолько, что стала алой.
Тогда я бежал из своей норы от пожара и смешался с толпой самураев, потерявших хозяина в последней битве. Ты могла слышать, что иллюзии тануки славятся своей правдоподобностью, поэтому никто не заподозрил во мне ёкая, и я стал жить с этими людьми. Было приятно забыть про уши и хвост, готовить на костре и пить дешёвое вино с приятелями… Такая жизнь очень даже по мне. Жаль, что продлилась она недолго: в одну из ночей на наш лагерь напали, и все мы оказались в плену.
Эри прикрыла веки из-за тумана в глазах, мешавшего обзору, и в просвете между серыми клубами дыма увидела фигуры самураев в покрытых царапинами доспехах и услышала крики раненых воинов – их избивали ногами, а потом связывали самыми крепкими узами. Тени вокруг художницы сгущались, в нос ударил железный запах крови, а звуки битвы в ушах становились всё громче.