Битва за Мариуполь. Документальный роман от очевидца событий
Казалось бы, рядовой, а спорит с офицером – невероятно, но факт! Однако в деле обеспечения лекарствами и перевязочным материалом и бог весть чем еще по-другому и не получится. А все потому, что медицина в армии во многом держится на энтузиазме еще со времен великого русского хирурга Николая Ивановича Пирогова, основоположника мировой военно-полевой медицины, воевавшего в Крымскую войну 1853–1856 годов. Кстати, поэтому все в медвзводе имели право голоса, поскольку люди здесь собрались мотивированные, с высшим образованием и немалым практическим опытом. Такому не прикажешь в стиле командира-самодура: «Стой там – иди сюда!»
* * *Еще одной особенностью, убедившей Егора в том, что он правильно выбрал подразделение, стала экипировка знакомого снайпера из разведывательного взвода.
«Джем» поделился радостью: кроме штатной снайперской винтовки, ему выдали еще и укороченный автомат АКС-74У. «Ксюха» со складным прикладом идеально дополняла длинноствольную «Драгуновку» как второе оружие снайпера. Винтовка СВД была хороша в условиях боя, но в ближнем огневом контакте компактный и довольно мощный автомат просто незаменим. Снайпер к тому же черной матерчатой изолентой, чтоб не бликовала и не выделялась, смотал два магазина на 30 патронов. Так что теперь у него был изрядный боезапас, что тоже важно при внезапном и скоротечном огневом контакте накоротке.
Опытный «Джем» сразу же поменял штатный скелетный приклад СВД на телескопический раздвижной, чтобы уменьшить габариты снайперского оружия. Но тем не менее укороченный АКС-74У всегда был у него под рукой – его можно мгновенно вскинуть и открыть огонь.
Обычно такими автоматами, довольно редкими, кстати сказать, в обычных боевых порядках пехоты, вооружались те, кто был ближе к штабу: личные водители командиров подразделения, писари канцелярии, редко – медики. Вообще, именно поэтому неплохой АКС-74У снискал себе образ в некоторой степени «дамского оружия» на войне.
А тут он был нужнее снайперу-разведчику, и именно тот раздобыл себе такое критически необходимое оружие.
Также разведчики получили от волонтеров из России квадрокоптер. Конечно, это не боевой специализированный дрон, но все же лучше, чем ничего. Теперь лишний раз не нужно будет головой рисковать, а проще поднять беспилотник и посмотреть удаленно на электронном планшете.
* * *– Слушай, а почему у тебя позывной «Джем»? – поинтересовался как-то Егор у снайпера.
– Сладкое люблю, – абсолютно невозмутимо, как и полагается представителю его воинской специальности, ответил собеседник. И выдавил из тюбика на галету абрикосовое повидло. – Сладкое, говорят, для мозгов полезно.
Егор понимающе хмыкнул.
– А вообще, я считаю, что чем более незаметно на войне, тем лучше. Нехрен лишний раз отсвечивать и привлекать внимание к собственной персоне. Вот у тебя какой позывной? – поинтересовался снайпер.
– Ты ж знаешь, «Укол».
– Вот видишь! То есть в радиопереговорах если какой-то там «Укол» обратится к «Джему», то все это пройдет как-то мимо ушей вражеской разведки. А вот если в эфир выйдет, ну, скажем, условный «Киборг-убийца», «Супермен» или «Русский витязь», то на такого в первую очередь обратят внимание и в дальнейшем за ним как раз и станут следить.
– Логично излагаешь, «Джем», видимо, сладкое и вправду так полезно для мозгов! – рассмеялся полевой медик.
– А у тебя самого как, я имею в виду – с вооружением-снаряжением? – осведомился снайпер.
* * *«Снарягу» Егор собирал себе сам, понимая, что рано или поздно это все-таки пригодится. Любимая женушка ругалась и пугалась одновременно: ругалась на «безосновательные траты» мужа и пугалась снова провожать его в армию и снова ждать, как в 2014 и 2015 годах…
Но судьба распорядилась иначе: любимая супруга сейчас вместе с котом Серым у родственников в Ростовской области. Ждет его возвращения. А он – снова в армии.
Снаряжение военно-полевого медика представляло собой РПС, так называемую ременно-плечевую систему с размещением подсумков не спереди, а по бокам. Так удобнее было ползать, ведь на поле боя под огнем противника первая помощь раненым и эвакуация выполняются только лежа. Это непреложная истина, оплаченная кровью!
Слева на разгрузочной системе у Егора находился объемный подсумок быстрого доступа с медициной. Кровоостанавливающие турникеты, жгуты, перевязочные пакеты. Порошки-гемостатики: Celox и «Гемостоп», а также гемостатические Z-образные бинты специально для тампонады ран. А для обработки и обеззараживания – раствор хлоргексидина в удобных пластиковых флаконах. Отдельно в плоских коробочках, выстланных изнутри ватой, – ампулы с сильнодействующими лекарствами для борьбы с шоком, обезболивающими препаратами. Естественно, и одноразовые шприцы, без них обойтись невозможно.
Справа располагался удобный подсумок на шесть автоматных магазинов, еще два крепились на бронежилете в быстром доступе. Все необходимое – всегда под рукой. В отдельном компактном подсумке на лямке бронежилета находились кровоостанавливающий турникет и шприц с парой ампул «для себя».
Вот, собственно, и все необходимое ему непосредственно на поле боя.
Автомат у Егора самый обычный, Калашникова, калибра 5,45 миллиметра, но со складным прикладом. Так удобнее. Никаких новомодных коллиматорных прицелов! В бою придется в основном ползать, прыгать и бегать, протискиваться через завалы, и дорогая оптика непременно разобьется. Единственное, что сделал полевой медик, – так это плотно обмотал лейкопластырем металлические кольца крепления и карабин автоматного ремня, чтобы ремень не гремел, как собачья цепь, и не демаскировал самого стрелка. Лейкопластырь он потом зачернил.
А вот в нагрузку Егору выдали еще и подствольный гранатомет с увесистым подсумком-патронташем на десяток «ВОГов». В этом случае полевой медик столкнулся со знаменитым «армейским способом». Сказано, что во взводе должно быть средство огневой поддержки, вот и получите «подствольник»! А то, что сам медицинский взвод насчитывает едва ли отделение, так какая разница?
Не сказать, что медик был в восторге от лишнего веса подствольного гранатомета и боекомплекта к нему. Но спорить не хотелось. К тому же у «подствольника» оказалась одна полезная особенность: с ним автомат при стрельбе меньше подкидывало.
Видно, что снайпер «Джем» профессионально оценил выкладку «Укола» – довольно сдержанно, в той же мере, что и его неброский позывной.
* * *Вообще, опытные военные как раз внимательны к мелочам. Армия, а тем более боевая обстановка, дает мало времени на размышление, вот и приходится развивать в себе наблюдательность по отношению к окружающим людям и фактически становиться психологом на практике, а не в теории. Егор был глубоко убежден, что людям, зацикленным на собственном «исключительно богатом внутреннем мире», нечего делать ни в армии, ни уж тем более на войне. Да и в мирной жизни им, бедняжкам, тяжело приходится.
А что касается наблюдательности, то лично Егор выяснил по опыту службы следующую закономерность. Если физиономия у военного наглая и откормленная, значит, это тыловик, а если наглая и худая – значит, разведчик!
Ему как-то раз довелось наблюдать на автовокзале в Макеевке примечательную картину. В очереди на маршрутку стояли два военных. Один, пухлощекий и хорошо так заплывший жирком, держал картонку с армейским рационом питания. Наверное, ему лично выдали и он вез его семье. Другой, худой, с характерным загаром на обветренном скуластом лице, в удобной, хоть и выцветшей камуфляжной куртке, курил в ладонь, прикрывая огонек сигареты.
Такой вот контраст…
Кстати, о людях. Немаловажным вопросом стало наведение дисциплины и порядка во вновь сформированном подразделении. Конечно, в отдельный мотострелковый батальон пришли люди опытные и с весьма высокой мотивацией. Но все же жизнь на «гражданке» в некоторой степени расхолаживает даже в воюющей восемь лет республике. Вот и приходилось нещадно искоренять «махновщину» в подразделении.
В этом офицерам очень помогали опытные и толковые старшины рот, прапорщики, сержанты, да и просто более мотивированные и опытные солдаты, которые успели, что называется, «хлебнуть горячего» с 2014 года. Ведь даже после освобождения Дебальцево совместными усилиями подразделений ДНР и ЛНР зимой 2015 года локальные бои на разных участках Донбасского фронта не прекращались. Так что и опытных вояк хватало.
Вот только многие из них ушли из подразделений из-за такого состояния: «ни войны, ни мира». Но это, как говорится, несколько другая история…
А в батальоне опытные старшины и сержанты быстро навели воинскую дисциплину и порядок. Все понимали: начинается масштабная и серьезная военная операция, а потому и относиться ко всему нужно максимально серьезно: на войне мелочей не бывает.
Егору запомнился случай: по казарме с незажженной сигаретой в зубах по направлению к курилке вальяжно шествует вояка в расстегнутой камуфляжной куртке и форменной панаме, надетой задом наперед.
Сержант, замкомвзвода, заходит в расположение и видит эту удивительную картину.
– Боец, почему сигарета в зубах в помещении?!
– Так я ж не курю…
– Ну так вытащи свой хрен из штанов и в таком виде иди в туалет – ты же не ссышь!!!
– Виноват, товарищ сержант!
В мгновение ока сигарета исчезает в кармане, форменная панама убирается под погон на плече, камуфлированная куртка застегивается как положено. Боец принимает строго уставной вид[2].
Грязные берцы, нестираные носки, расхлябанный внешний вид, панибратские отношения, неуважение к старшим по званию – все это искоренялось нещадно. Например, если вечером перед отбоем старшина роты замечал, что кто-то поленился постирать носки, спать не ложилась вся рота, пока все не перестирают носки заново. Кстати, Егор как медик только приветствовал такое отношение к гигиене. Когда сотня физиономий на одно лицо проживает в одной казарме, последствия антисанитарии могут превратиться в настоящую эпидемию. Один солдат не помоет руки после посещения отхожего места – и назавтра несколько десятков человек слягут с кровавым поносом. Все, рота небоеспособна. И это в лучшем случае, ведь, как знал Егор, еще во Вторую мировую войну были нередки случаи, когда сильная дизентерия у солдат приводила к смертельному обезвоживанию и летальному исходу.
Уставы пишутся кровью. Кровью тех, кто эти уставы нарушил.
Глава 3
Военно-медицинское обеспечение
Если оружия да и боекомплекта хватало, то с медицинским обеспечением дела обстояли не так уж хорошо. Конечно, каждому мотострелку выдавались положенные жгут и перевязочный пакет, а непосредственно перед боем – еще и шприц-тюбик с сильным обезболивающим. А у самих медиков в наличии имелись стандартные армейские фельдшерские и санитарные сумки, наборы хирургических инструментов и лекарств. Но все понимали, что это необходимый minimum minimorum – и он действительно меньше необходимого.
Выручили волонтеры. Параллельно с эвакуацией мирных жителей из опасных районов вблизи линии боевого соприкосновения и мобилизацией военнообязанных и добровольцев в Народную милицию и другие силовые подразделения в ДНР набирало темп волонтерское движение. Неравнодушные жители шахтерской столицы и других городов республики несли на приемные пункты продукты, теплые вещи, различные лекарства… Люди приносили все, что только могли, например, пожилой мужчина пожертвовал полмешка картошки, как говорится, от души!
Как рассказала Егору одна из сотрудниц волонтерского пункта, очень актуальны медикаменты и перевязочные материалы. А также нескоропортящиеся продукты: консервы, лапша быстрого приготовления в вакуумной упаковке, сладости. Теплые вещи: толстые шерстяные носки, свитера, матрасы. Очень ценятся шахтерские сапоги – на фронте в период весенней распутицы они иногда даже лучше, чем армейские берцы.
– За эти восемь лет они очень много увидели и пережили, и это всех закалило. Быть сильными – значит не впадать в уныние, а прилагать все усилия для общего блага! – поделилась своими жизненными принципами тоненькая и хрупкая, но исключительно волевая девушка из Донецка.
При виде искреннего порыва помочь армии Егор вспомнил переломный для судьбы всего Донбасса 2014 год. Тогда ведь в первые дни и недели не было ничего, кроме огромного энтузиазма и самоотдачи. На баррикадах вокруг Донецкой облгосадминистрации – нынешнего Дома правительства ДНР – собирались абсолютно разные люди. Их объединяла только лишь одна идея – единого для всех Русского мира и патриотизма. Тогда бабушки несли стеклянные банки с консервацией из своих погребов, теплые вещи, одеяла. А возле мешков с песком парковался «крутой» джип, и его владелец с неплохим охотничьим карабином – да еще и с хорошей оптикой – занимал оборонительную позицию вместе со всеми на баррикадах…
Сейчас в республике уже выстроена и весьма неплохо функционирует система государственной власти, Донецк не скатывается в анархию, в отличие от столицы Украины. Народная милиция ДНР является серьезной силой. Но остался у людей вот этот порыв – поделиться с ближним в самую трудную минуту… Почему так происходит? Вероятно, ответ на этот вопрос каждый найдет в своем сердце.
– У меня сын служит в Народной милиции, а когда объявили мобилизацию, пошел воевать и муж. Теперь вот жду… Но стараюсь не унывать, заполнить это время работой, сейчас собираю и приношу вещи для наших бойцов. Хочу быть хоть так причастной к судьбоносным для всего Донбасса событиям! – сказала молодая женщина, которая привезла на такси объемистый тюк с теплыми вещами и коробку с медикаментами.
– Внук служит, сейчас он на задании. Больше я сказать не могу. Приношу сюда продукты, жду: скоро пенсия, и я намерен потратить ее тоже на консервы для солдат. Мне самому много не надо, – говорит Иван Сергеевич, тот самый пенсионер, который принес полмешка картошки.
– Я сама служила в боевом подразделении снайпером в 2014 году, воевала в Шахтерске и в Еленовке летом. А потом поступил приказ: женщин с таких военных специальностей снять. Сейчас я просто помогаю тем ребятам, которые на передовой, потому что знаю, насколько им там тяжело. Ведь война – это прежде всего тяжелая работа, – говорит Инна.
Девушка-волонтер также добавила, что молодые женщины не только занимаются комплектованием гуманитарной помощи, но и развозят ее на грузовых «Газелях». Направления разные – Горловка, Дебальцево, Новоазовск. Регулярно, каждый день уходят машины с гуманитарным грузом. Также приезжают и армейские грузовики с передовой.
– Ну, к нам ездить не нужно, мы вот сами – с «Уралом» и уазиком-таблеткой к вам приехали! – улыбнулся полевой медик из Донецка.
Они приехали в этот волонтерский пункт вместе с заместителем командира медвзвода Юлей «Коброй». И уже успели загрузить мощный «Урал» и забить до отказа бинтами, ватой и медикаментами салон санитарного уазика.
Самое главное – со всеми этими вещами, продуктами, медикаментами отправится по донецкой степи тепло сердец, чтобы согреть сейчас тех, кто не щадит собственной крови ради мирного будущего Донбасса.
Как узнал Егор, огромную, просто неоценимую поддержку волонтерскому движению в Донбассе оказывают гуманитарные фонды России: «География сердца», «Роспомощь», «Фонд доктора Лизы».
* * *Нагруженные волонтерской помощью уазик-таблетка и мощный «Урал» ехали по заснеженным улицам Донецка. Как раз проезжали мимо Республиканского центра крови. Возле него было много народа, в основном женщины, и это понятно: мужчины ведь в большинстве своем ушли на фронт.
– Останови на минуточку здесь, – попросила Юля «Кобра». – Я же тут работала какое-то время. Зайду, так сказать, по знакомству.
В эти дни здесь очень много тех, кто пришел пожертвовать самое дорогое – кровь – для защитников Донбасса. Возле регистратуры и перед кабинетом медосмотра – большая очередь. Разговоры в ней, можно сказать, типичные: в каком районе Донецка сейчас «бахает», у кого в какое подразделение пошел служить муж, брат, отец, сын…
Многие волнуются: успеют ли все желающие сдать кровь? «Не переживайте, мы примем всех, кто хочет стать донором», – уверяет терапевт, которая проводит медосмотр.
Единица крови – так считается донорская кровь в объеме 450 миллилитров плюс-минус 10 %. В просторном светлом зале и происходит процесс сдачи крови. Сейчас здесь настоящий конвейер. Как только с кушетки осторожно поднимается очередной донор, медсестры готовят следующего. Их движения выверены до автоматизма. Игла плавно и совсем не больно входит в вену, и пластиковый пакет на 450 миллилитров – та самая «единица крови» – медленно наполняется темно-вишневой жидкостью. После чего медсестра и произносит ту самую фразу: «Спасибо за кровь!»
– А сколько в день сейчас принимаете? – спросил Егор медсестру в Центре крови.
– В день мы принимаем от 50 доноров, бывает и более 100. Препаратов крови у нас сейчас достаточно, – ответила та.
Егор как военно-полевой медик прекрасно знал, что на первом этапе борьба за жизнь раненого на поле боя сводится к двум важнейшим моментам: исключению острой кровопотери и борьбе с болевым шоком. Он также знал, что сейчас не разработан такой препарат, который в полной мере заменил бы кровь. Да, есть так называемые кровезаменители, но в основном они применяются для восполнения циркуляционного объема при острой массивной кровопотере. А с недавним обострением конфликта в Донбассе количество раненых мирных жителей увеличилось в разы.
«До последней капли крови» – так клянутся защищать свою землю и свои семьи, когда понимают, что отступать некуда. Кровь стала не только символом войны, но и мерой самопожертвования.
* * *У Егора оказался хороший знакомый в России, который уже довольно длительное время занимался благотворительной помощью Донецкой Народной Республике. Почти чудо, что с ним удалось созвониться, и в течение 48 часов два грузовика привезли заказанное Егором медицинское оснащение и лекарства.
Михаил – сам участник Второй чеченской кампании, отслуживший в МВД России, мужик предельно конкретный, и офицерское слово для него свято. Уволился он, кстати, в звании капитана МВД. Невысокий, коренастый и широкоплечий, он являлся человеком действия, упрямство проглядывало в выражении его круглого лица. Взгляд серых глаз – прямой и вызывающий.
– Тебе бы в полицейском спецназе служить, а то нынешний род занятий как-то не соответствует внешнему виду, – с иронией отметил Егор.
– Добро должно быть с кулаками! – отшутился Миша.
Егору руководитель добровольческой миссии пришелся по душе: сразу видно, что он без камня за пазухой. Может, излишне горячий и эмоциональный, но зато прямой и открытый. Егор и раньше пересекался пару раз с Михаилом, а тут получилось пообщаться более тесно.
Результатом приезда волонтеров из России стало оснащение всех трех рот батальона и остальных подразделений кровеостанавливающими турникетами и современными жгутами «Апполо» или «Альфа», которые можно накладывать и одной рукой. Также привезли перевязочные эластичные бандажи на рану.
А вот Родина что выдала, тем и пользуйся! Но, кстати, по мнению Егора, старые советские индивидуальные пакеты являлись неплохим перевязочным средством. Их прислали буквально ящиками. Так же, как и ампулы противошоковых и сильных обезболивающих средств: дексаметазона и кетанова – их было просто завались!
В общем, личный состав всех трех рот батальона, взводов разведки, снайперов и тяжелого вооружения необходимыми наборами первой помощи обеспечили полностью. Кому не достались турникеты и перевязочные бандажи, щеголяли с тактическими жгутами и советскими ИПП. Что, в общем-то, тоже неплохо. Егор порученную задачу выполнило – и даже сверх того: набрал себе в медицинскую укладку зеленых атравматичных жгутов «Апполо» и перевязочных бандажей. Пригодятся!..
К тому же и «классических» жгутов Эсмарха бойцам хватало. Они шли своеобразным страхующим «вторым номером».
Миша вдобавок привез всякого полезного добра: упаковки гемостатиков, коробки ампул и одноразовых шприцев. Венозные катетеры «Венфлон», они же «бабочка», капельницы, компрессионные аппликаторы на грудную клетку при пневмотораксе, абдоминальные повязки при ранении брюшной полости, складные гибкие шины…
Опытный фельдшер Юля Цыганок посоветовала еще наделать из простыней перевязочных косынок. Вещь, казалось бы, простая, но при перевязках незаменимая. Особенно для сложных анатомических областей, например, при ранении в пах. В общем, «медициной» укомплектовались, и весьма неплохо, благодаря русским волонтерам.
* * *– Да уж, в 2014 году, когда еще ополчение было, мы могли о таком оснащении только мечтать! – констатировал Егор. – Помнишь, Юля?
– Такое забыть нельзя, как руки-ноги упаковочной пленкой мотали вместо компрессионных повязок, – кивнула фельдшер. – Обычным жгутом Эсмарха мало кто пользоваться правильно умел.
– Ты знаешь, сейчас из тех, кого призвали, тоже мало кто может обычным жгутом пользоваться, – довольно скептически ответил Егор. – Хотя в более серьезных кадровых наших подразделениях ситуация все же изменилась к лучшему. Но опять же за счет таких «сумасшедших энтузиастов», как мы с вами.
– Что самое главное, и турникеты для остановки кровотечения, и компрессионные перевязочные бандажи, и все остальное – российского производства. Как минимум не хуже западных аналогов, – довольно заметил начмед лейтенант Громов.
– В общем-то, человеческая анатомия и физиология каких-либо новшеств и не предполагает, – рассмеялся Егор.
– Точно!
– В принципе, и классический жгут Эсмарха неплох, но именно для нас, медиков, которые профессионально умеют им пользоваться. А вот для простого солдата турникет CAT – Combat-Application-Tourniquet или перевязочный бандаж гораздо проще и надежнее применить. Скажу так: тот же советский перевязочный пакет гораздо более универсален в применении, потому что раньше военврачам, фельдшерам и санинструкторам приходилось больше импровизировать. А для солдата это лишнее, ему нужно Родину защищать, – отметил Егор.
Но мало получить все это медицинское добро в свое распоряжение, гораздо сложнее научить бойцов пользоваться самым необходимым.
* * *А вот с этим существовала серьезная проблема. Бойцы, уж какими они ни были повоевавшими и тертыми, к возможности собственного ранения относились с суеверием и большой долей скептицизма. Для многих из них говорить о жгутах и перевязке значило заранее притягивать неприятности.
Но вечером, когда все в «располаге» собирались за чаем после тяжелого дня работ, разговор нет-нет да и касался медицины.
Егор был только за: он как бы невзначай, исподволь рассказывал собравшимся в кружок бойцам о приемах оказания первой помощи.
– Мужики, давайте условимся, что турникет для остановки кровотечения или жгут у каждого из вас находится на левом плече. Там же – и перевязка.
– А почему?
– Существует правило: помощь оказывается тем, что находится на раненом, чтобы не тратить свое. А то потом в критической ситуации и сам останешься без ничего. Кстати, именно для этого нужен второй жгут и перевязочный пакет. Его можете закинуть в карман камуфляжных брюк на бедре. Там он не помешает и будет тоже всегда под рукой.
– А как саму помощь оказывать?
– Запомните всем вам знакомое слово – ЖОПА!
Ответом на слова Егора стал вполне ожидаемый хриплый от сигарет и простуды гогот нескольких глоток. И, соответственно, тупые шуточки «ниже пояса». Пришлось немного подождать, чтобы продолжить.
– ЖОПА: жгут, обезболивание, перевязка – именно в такой последовательности. Сначала останавливаем кровотечение, потом обезболиваем, чтобы ваш товарищ не «завернул ласты» от шока. Собственно, под обстрелом, в полевой медицине это называется «красная зона», этого достаточно. И волочем товарища в более безопасную зону, она называется «желтой». Притом, ребята, ни под обстрелом, ни во временном укрытии с пострадавшего бронежилет и шлем не снимаем! И помощь оказываем исключительно, я повторяю, исключительно, сука, лежа.
– Снайпера? – со знанием дела уточнил кто-то.
– Они, родимые! И не только: медик на поле боя – желанная цель и для пулеметчика, да и минометами накрыть могут. Ведь при гибели медика погибает и около 30 % личного состава подразделения. Доказано статистикой и войной. Да и просто обидно попасть под случайный осколок или пулю. Поэтому говорю для всех: не игнорируйте бронежилет и каску, особенно в городских боях. А именно они нам и предстоят.
– Слышь, «Укол», а если под «броником» рана?
– А вот для этого и нужен старый добрый, еще советский перевязочный пакет! Разорвал его, скомкал нахер бинт и засунул под бронежилет. Конечно, это не полноценная тампонада раны, но хоть как-то кровотечение замедлит. Запомнили?
– Ага!
– Опять же, если видите, что прямо сейчас раненого с поля боя вы вынести не можете, то наложите ему жгут, скиньте под бронежилет, где предполагаете рану, скомканный бинт и переверните его на живот или на бок. Конечно, если ранение не в брюшную полость. Знаете, есть одна старая солдатская примета?