Рожденный стать Богом

Долго идти по ущелью не пришлось, буквально через 15-20 км оно закончилось. Склоны по обе стороны становились все менее и менее крутыми, и более низкими, а потом и вовсе стали настолько пологими, что по ним уже не составляло труда взобраться наверх. Уже оттуда открывалась презабавная картина: довольно далеко на востоке над низинами кружил целый рой из конвертопланов. Судя по всему, они были уверены в том, что их цель опять была загнана в окружение.

– Интересно, сколько времени им потребуется для того, чтобы наконец понять, что они облажались? Кажется, меня разыскивают по меньшей мере 100-150 человек, а может и больше. Что за ценность я для них представляю? Уже в миллионный раз задаю себе этот вопрос. Я так стремлюсь выйти к людям, к цивилизации… Как бы не оказалось, что в этих дебрях я в большей безопасности, чем был бы центре мегаполиса. Найти меня там было бы куда как проще. А значит на спасение шансов осталось бы ещё меньше, чем здесь. С такими могущественными врагами рассчитывать на то, что меня сможет защитить полиция – глупо. Скорее они первые передадут меня в руки преступников. Даже если и удастся предать мою историю широкой огласке, то что-то мне подсказывает – публичное внимание их не остановит. За всем этим стоит кто-то очень богатый и могущественный. Кто-то, для кого отрядить за мной в погоню целую армию – вполне посильная, решаемая задача. Уж не является ли само правительство заказчиком всего этого мероприятия? Очень уж впечатляет размах сего действа – прямо госпроект какой-то!

Весь остаток светового дня прошел тихо. Преследователей больше не было ни видно, ни слышно. А снова начавшийся ливень смыл последние следы – теперь в поисках им не помогли бы и собаки. Ночь так же прошла без происшествий. Только изредка, вдалеке по темному небу, проносились светящиеся точки. Это означало лишь одно – «Черный ястреб» и не думал прекращать свою поисковую операцию.

Следующий день был посвящен одной цели – преодолеть как можно большее расстояние. Маршрут – строго на юг. До этого поредевший лес, теперь снова стал густым и труднопроходимым. За весь день был сделан всего один короткий привал. И такой интенсивный марш продолжался до самой темноты. А когда наконец совсем стемнело, то до импровизированного моста, недавно спасшего жизнь беглецу, расстояние составляло уже по меньшей мере 70 – 80 километров.

– Пожалуй следует подумать заранее, что мне делать и как себя вести, когда я наконец выйду к цивилизации. Сейчас даже в самых захудалых городках все утыкано камерами наблюдения, через которые с помощью нейросетей меня найдут в два счета. А то, что они могут получить доступ к этим камерам я практически не сомневаюсь. Было бы очень обидно, после всех моих приключений на свежем воздухе, вот так просто проиграть нашу увлекательную партию моим оппонентам, из-за выступившего на их стороне технического прогресса. К тому же у меня нет при себе денег, а это усложняет жизнь индивиду, который находится в окружении других хомо сапиенс. Я не знаю в какой стране нахожусь и к кому я могу обратиться за помощью. Я не представляю, насколько законно в этой самой стране действует «Чёрный ястреб». Смогу ли я обратиться за защитой в полицию или же наоборот стоит от держаться от служителей правопорядка подальше? Чтобы хоть приблизительно попробовать ответить на эти вопросы мне надо будет сначала досконально изучить ситуацию, сложившуюся на данный момент в стране моего нахождения.

За последние дни выработалась привычка – всегда быть начеку. Точнее эту привычку выработали сами обстоятельства, а именно постоянно грозящая опасность. Теперь даже погружаясь во внутренний диалог с самим собой, глаза внимательно перебегали от объекта к объекту стараясь вычислить возможную опасность. Каждый шаг был максимально бесшумен и осторожен, под тяжелыми ботинками крайне редко могла хрустнуть веточка или двинуться камень. Оружие теперь всегда было наготове, а палец был готов нажать на спусковой крючок. Восприятие обострилось, мозг инстинктивно сам цеплялся за любые незначительные мелочи – будь то сломанная ветка, шум, издаваемый немногочисленными птицами или же потенциально опасные участки, в которых можно было бы устроить засаду или же места, где негде было бы укрыться в случае опасности. Вот и сейчас, глаз сам зацепился за необычные заросли. Но что в них было особенного понять удалось только через несколько секунд. Растительность росла таким образом, словно здесь раньше была тропа, которой раньше активно пользовались, но потом забыли о ней на долгие годы.

– Я, конечно, не рейнджер и скорее всего даже не бойскаут… Но мне кажется впервые за всё время, что я себя помню, попадаются на глаза признаки существования людей, в этих богом забытых местах. Если, конечно, не брать в расчет ублюдков из «Черного ястреба». – Ступив на заросшую тропу вдруг отчего то возникло ощущение, будто нашел древнюю святыню. Наверное, похожие эмоции испытывают монахи, прикасаясь к древним реликвиям. – Если тут уже кто-то ходил раньше, то это означает, что я теперь нахожусь не в таких уж и диких местах. А следовательно – надо быть готовым ко встречам не только с головорезами, но и с туристами. Не хотелось бы машинально расстрелять выбравшееся на пикник семейство. А еще было бы неплохо выйти по этой тропе на более оживлённую дорогу. Я был бы до чертиков рад даже линиям электропередач!

Через несколько минут послышался шум воды. И совсем скоро тропа вывела к небольшой шустро бегущей речушке. Дальше она шла уже вдоль этой реки. Там же на берегу обнаружилась деревянный, изрядно покореженный причал.

– Кем бы ни был тот, кто здесь когда-то бродил, ясно одно – сейчас их тут уже нет, причём нет давно. Пока это больше всего похоже на заброшенный туристический маршрут. Надо полагать исчезновение людей связано с теми же обстоятельствами, из-за которых во всей округе когда-то пропала вся живность. Видимо тут все ещё опасно находиться, хотя наёмников это вроде не парит. Может я уже облучился какой-нибудь дрянью или отравился ядовитыми испарениями? И при этом даже неясно чем именно и каковы возможные симптомы, а главное насколько это все опасно.

Тропа тем временем снова повернула в лес. Правда идти по лесу долго не пришлось. Дорожка вскоре привела к довольно большой поляне, а на краю этой поляны вдруг обнаружился… дом! Огромный, мрачного вида, сложенный из брёвен.

– Ни хрена себе! Такого я увидеть здесь не ожидал… Откуда он здесь взялся? Что-то он великоват для домика лесника. – Вокруг дома была некогда мощная деревянная изгородь, сейчас правда уже подразвалившаяся в некоторых местах. К дому было пристроено довольно большое сооружение, видимо служившее когда-то сараем или складом. Здравый смысл говорил, что лучше не подходить к дому – уж больно это удачное место для засады. Подобный объект посреди глуши – это серьёзная точка притяжения. Любой, кто будет проходить мимо не оставит этот дом незамеченным. Правда с воздуха его было совсем не видно – надежно прикрывали нависающие над ним огромные деревья. Да и сам дом изрядно оброс мхом и как бы вписывался в окружающий его пейзаж. Несмотря на грозящую опасность, на страшную расплату, которая могла последовать в наказание за любопытство, осторожность все-таки проиграла этот бой.

– Уверен, здесь никого нет. Они просто не могут здесь оказаться! Конвертопланов уже давно не было видно, да и не удалось бы им пройти и не оставить следов. Я бы наверняка их заметил! К тому же, внутри может оказаться что-нибудь полезное. Я просто не имею права взять и пройти мимо!

Деревянные ворота были закрыты на большую заржавевшую щеколду. Но открывать её не понадобилось – намного проще, а главное бесшумно, можно было войти через пролом в заборе. Во дворе практически ничего интересного не было, разве что большой пень для рубки дров, с торчащим из него топором. Двери в доме также были деревянные. Древний навесной замок валялся на полу, возле этой самой двери. Зато дверная ручка, выполненная из металла, оказалась на месте. Однако, чтобы открыть ее, пришлось приложить некоторое усилие. Заржавевшие петли громогласно и мерзко заскрипели, словно выражая свой протест, осмелившемуся нарушить их безмятежный покой наглецу. Оказалось, что изнутри дверь закрывалась на точно такую же мощную щеколду, что и ворота. Эти щеколды, явно были предназначены совсем не для того, чтобы защититься от воров, а скорее для того, чтобы внутрь просто не забрались животные.

При скудном свете, пробивающемся через окна и настежь открытую дверь, развернулось довольно мрачное зрелище: старая мебель и предметы интерьера, хоть и были в основном целы, за прошедшее время сильно обветшали, к тому же всё покрывал толстенный слой пыли. Дом действительно оказался довольно большим, с несколькими спальнями на втором этаже. Люди, которые здесь когда-то жили видимо покидали свое жилище в спешке: посуда, покрытые пледами диван и кресла, постельное белье на кроватях, книги в шкафах… Книг оказалась немного и все они были написаны на английском языке, несколько романов и детективов – вот и вся библиотека. Все они были напечатаны в 20е —30е годы, в Канаде.

– Кажется теперь я наконец то знаю в какой стране нахожусь… Канада – как я и думал. В конце концов догадаться было не трудно – не так много мест осталось на свете, где можно было бы заблудиться в лесу. А вот теперь было бы неплохо понять, что случилось с обитателями этого дома. Продолжим осмотр – кто знает, может быть, здесь найдется ответ и на этот вопрос.