Чувства и искупление

– Сопровождайте меня, – тихо выдавила Рея, не то снова прося, не то взмолившись.

Роланд нахмурился, строго рассматривая бледное обескровленное лицо студентки и отыскивая признаки помешательства, но на нем наблюдалась отрешенность и глубокая усталость. Она запросто могла попросить об услуге кого-то более к ней расположенного, да того же директора, который оберегал каждую букашку, но Рея доверилась ему, и Ротманту пришлось сдаться. В последней просьбе никогда не отказывают.

– Оденьтесь потеплее и ждите у выхода. Я отдам распоряжение запрячь карету, – отчеканил мужчина и скрылся в мастерской, чтобы забрать несколько настоек на чрезвычайный случай.

Спустя несколько минут Рея ждала его у главного входа, нервно закусывая истерзанные губы. Она куталась в дорожный плащ с капюшоном, переминаясь с ноги на ногу в грязи, которая образовалась из-за бесконечных дождей, и дожидалась мужчину с искрой надежды в груди. Он появился из конюшни грозной фигурой, вышагивая размашисто и уверенно, словно ни одна стихия не могла сломить его волю. На плечах привычного кожаного плаща появился меховой воротник, придавая ему еще больше внушительности, и за Роландом выкатилась блеклая карета с кучером, которая остановилась прямиком перед Реей. Ротмант помог ей взобраться внутрь и ловким движением сел рядом, и экипаж покатил по грязной размытой дороге в кромешной тьме.

Рея различала места по ощущениям, которые испытывала, когда карета преодолела ворота Тенебруса и пересекла мост, а затем затрещала от старой выложенной много лет назад брусчатки. Вглядываться в крохотное окошко оказалось бессмысленно, потому что дождь хлестал, не переставая, а очертания деревьев или проходящих мимо людей пугали и внушали страх, чем желание изучить проезжаемую местность. Роланд сидел неподвижно и молча, не желая вступать с девушкой в диалог, а Рея и не хотела прерывать ход его мыслей и мешать человеку, который благосклонно согласился выполнить ее просьбу. Ее охватила дрема, когда экипаж резко затормозил и остановился, и девушка с испугом обнаружила свою голову на плече у Ротманта, который ни словом, ни жестом не намекнул на то, что ее общество ему неприятно. Она пролепетала слова извинения и с благодарностью приняла руку выскочившего из кареты Роланда, который в безмолвии помог ей спуститься и не испачкаться. Кучер проехал дальше, чтобы развернуться, а Рея и Ротмант пошли по небольшой тропинке, ведущей в возвышавшийся и прорезавшийся во мраке храм.

Тяжелая дверь с тихим скрипом отворилась, оповещая служителей о посетителях в столь поздний час, но в их глазах не проявилось осуждение, и двое мужчин в церковном одеянии скрылись в келье. Рея неуверенно подошла ближе, рассматривая скромное убранство храма и длинные ряды скамеек, тянущихся от входа, и, когда глаза привыкли к полумраку, девушка заметно успокоилась. Роланд стоял рядом с ней, словно тень, и со скептицизмом переводил взгляд с голых камней на скупое количество свеч и обветшалый купол. Казна короля ежедневно пополнялась налогами, но, видимо, им находили другое применение. Задумавшись, он пропустил момент, когда Рея сделала несколько шажков в сторону статуй Лорелеи и Саймона и с упоением изучала на них каждую деталь. Ротмант не первый раз появлялся в этом храме, поэтому открывшаяся картина не вызвала в нем новых чувств, а вот девчонка, казалось, радовалась возможности запечатлеть духовное и прекрасное в сердце, которое вот-вот могло перестать биться. Он вгляделся в ее лицо пристальнее, когда в неярком огне свечей отметил между Реей и статуей Лорелеи сходство, которое обрело мистический и даже магический подтекст, учитывая обстоятельства.

Никто никогда не видел Лорелею, однако картины и записи в летописях описывали ее как невероятной красоты деву с темными длинными волосами и голубыми глазами, сияющими как звезды. Роланд присел на край скамейки, наблюдая, как Рея тихо шепчет молитву, сложив перед собой руки в замок и прикрыв глаза, и сравнивал ее с изумительно переданными чертами на скульптуре. Где-то глубоко внутри в нем что-то шелохнулось, будто пробуждаясь ото сна, но Ротмант заглушил возникший порыв, переводя взгляд на статую Саймона, и едва не открыл рот от изумления. На секунду ему почудилось, что он сам стоит рядом с Лорелеей, и Роланд, яростно протерев глаза от наваждения, порывисто поднялся и приблизился к Рее, которая с благодарностью улыбнулась ему, и ее чистое невинное лицо в этот прекрасный момент не сковывал отпечаток болезни.

– Его любовь воскресила ее, а она не позволила ему пасть во тьму, одарив своей любовью. Как жаль, что в жизни все иначе, – прошептала Рея, смотря на безграничную преданность двух людей, высеченных из камня, пока приступ кашля не накрыл ее легкие.