Печальная повесть, или космос не любит идиотов и мерзавцев
– Хм. В-принципе, приемлемо. Но – Мать! Выныривай, пожалуйста, из гиперпространства всё же – подальше от тех мест, где могли бы встретиться корабли этих… э-э… Назовём их – Кураторами. Или уж могли располагаться их – базы.
– Благодарю за очень нужное мне напоминание.
– Мать! – Джо и сам чуял, что уши горят, – Извини в пять тысяч семьсот тридцать пятый раз. Но что-то я…
Всё равно – нервничаю!
– А ты знаешь, напарник, – Пол хмурился, – Я почему-то – тоже!
– Так может, ну его – на фиг, и свалим?
– Ещё чего! Когда это мы пасовали перед трудностями?! И опасностями?!
– Да никогда! Особенно, если учесть, что девяносто девять их процентов мы создаём себе сами!
Планета с воюющими нашлась к исходу первых же суток поисков.
И ничем она, если честно, от Земли, какой та была шестьсот лет назад, не отличалась: океаны, а на континентах – тайга, тундра, леса, луга, пустыни, саванны… Вот только животных по поверхности ходило-бродило мало: похоже, большинство воюющие убили в конфликте. А кого могли – отловили и съели.
Но бои на ней, как предполагали напарники, уже вовсе не велись круглосуточно, ожесточённо, и по всей поверхности. (Космических же кораблей – и вовсе не имелось!) А, скорее, всё это дело подпадало под характеристику «локальные конфликты».
И вели их действительно две противоборствующих стороны. И за обе эти стороны выступали – люди. Абсолютно, насколько Джо мог судить по их внешнему виду, от Хомо сапиенсов, да и друг друга, не отличавшихся. Насмотревшись на очередной небольшой «локальный» конфликтик, точнее – бой, выразившийся в том, что очередные три танка, нападавшие на некую позицию, оказались взорваны, причём – из ручных, примитивных, гранатомётов, поскольку противотанковые пушки были в процессе нападения раздавлены гусеницами, вместе с частью расчёта, Джо надумал спросить:
– Мать. Ты уже язык наверняка расшифровала. О чём там ведутся сейчас радиопереговоры?
– Ни о чём. Поправка: уже ни о чём. А до этого с базы, находящейся в ста десяти километрах от удерживаемой позиции, передали приказ: уничтожить нападавших любой ценой, любым оружием, не считаясь ни с какими потерями. В живой силе.
– А… зачем им нужно было удерживать эту позицию «любой ценой»? Ведь она, вроде, ничего не защищает?!
– Ты так говоришь, потому что не видишь данных гамма-сканнера. Вот: вывожу на центральный экран.
Действительно, на экране возникла голубая картинка, на которой имелась словно схема метрополитена огромного мегаполиса: крайне запутанная, с системой кольцевых веток и прямых и кривых ответвлений. База, откуда пришёл приказ, действительно стояла на перекрёстке нескольких таких веток, напрямую соединяясь тоннелем с обороняемой «любой ценой» «станцией метро».
– Уж не хочешь ли ты сказать, что это – сеть подземных тоннелей?
– Совершенно верно. Входы-выходы окружены окопами, блиндажами, и минными полями. И если бы «станцию», которую защищали артиллеристы, а затем – и пехотинцы, не отстояли, противник мог бы запросто захватить тоннель, выводящий прямо к базе врага. А в нём мин и прочих «сюрпризов» наверняка не имелось. И пришлось бы тогда столь важную транспортную артерию просто взрывать! Лишившись таким образом возможности маневрировать войсками.
– А почему они, ну, те, у кого были танки, послали так мало техники, если этот бой мог бы привести к стратегическому превосходству?
– А у них всего три танка и имелось. А ещё у них очень мало людей. Впрочем, их осталось мало и у тех, кто оборонял «станцию».
– Мало – это сколько?
– Сейчас – три тысячи двести двадцать один человек у «танкистов». И три тысячи сто сорок восемь – у оборонявшихся.
– Это – на этом континенте?
– Нет. Это – по всей поверхности планеты. Поскольку конфликты продолжаются на всех четырёх крупных континентах.
– И почему же они не… закупают больше оружия?
– У них почти закончились ресурсы, которыми они расплачивались с поставщиками оружия. И крупную технику им теперь закупить не на что. Система проста: они загружают добытое в недрах – вот в тот куб, – он возник на экране, укрытый милей земли и пятью метрами бетона, – и выбирают из сертификата то, что им нужно. И того, что добыли, сейчас хватает едва-едва на еду, и патроны для стрелкового оружия.
– Какого рода ресурсы ты имеешь в виду? – Джо уже предвидел ответ.
– Золото. Серебро. Никель. Марганец. И кое-какие редкоземельные. Добычей которых занимаются в шахтах и на закрытых рудниках на некоторых из станций. Кстати – сеть таких горнопроходческих тоннелей, вокруг основных шахт, есть у обеих противников. – Мать вывела на экран другую картинку с сетью тоннелей, теперь обозначенных не синими, а красными линиями, – Недра почти полностью опустошены. Но интересно не это.
– Да-а?! А что же?!
– А то, что ни одной женщины на этой планете нет. И я так понимаю, что их здесь и не было никогда. А отвечая на ваш невысказанный вопрос, могу сообщить, что «поставки» солдат, причём для обеих сторон конфликта, для его, так сказать, непрекращающегося состояния, осуществляются тоже – за плату, с помощью опять-таки Ноль-транспортировки. Из неизвестного мне места.
Джо закусил губы, предвидя трудности и проблемы. Влез Пол:
– То есть – некие сволочи специально поддерживают тут некий… Паритет? Не позволяя выиграть ни одной стороне?
– Пока недостаточно данных, чтоб ответить на ваш вопрос. Но вероятность этого – выше семидесяти трёх процентов.
– Ничего не понимаю. Поставки оружия, как мы видели на примере единственного ящика с патронами, почти в состоянии замерзания. Три чуть ли не последних танка, и две последние пушки уничтожены. Самолётов не видно ни единого… Почему бы этим балбесам не выбросить белые флаги, и не попробовать просто – договориться?
– Этого не допускают наши друзья, кураторы.
– Почему?
– Ждут, когда люди добудут для них последние ресурсы недр своей планеты.
А откуда же берутся новые солдаты?! Разве не… С другой планеты?! Где их рожают жёны этих… Воюющих?
– Думаю, нет. Их выращивают в автоклавах, вероятнее всего – на космической станции. В виде взрослых клонов с неких образцов. Причём – как я могу показать и вам! – Кураторы не заморачиваются изобретением чего-то нового: образец сейчас, что для тех, что для этих воюющих – один. Вот он.
На экране возник человек. Нагой, разумеется. Весьма накачанно-спортивного вида. И с выставленным вперёд «волевым» подбородком на квадратной физиономии. В глазах имелся явный фанатизм.
– Хм-м… А такой, точно, не будет много задумываться, или пытаться «договориться». Вот только не верю я, что он может «добывать полезные ископаемые». Это – типаж воина, а не «горнопроходчика»!
– Верно. Для добычи в шахтах и рудниках применяется другой «типаж».
На экране возник новый человек: коренастый, с могучими плечами и руками, и короткими (относительно) ногами.
Джо, налюбовавшись на медленно поворачивающуюся фигуру, буркнул:
– И – что? Почему нельзя было просто – понасоздавать побольше таких «добывальщиков», и заложить им в мозг – программу? Чтоб добывали, и помалкивали! Мы же уже с такой ситуацией сталкивались?
– Сталкивались. Но здесь, как я уже упоминала, вероятно, помимо зачистки планеты от ресурсов проводился и некий… Социологический эксперимент.
– И какой же?
– А очень простой. Первыми полезными ископаемыми, которые здесь добывали, и сейчас его запасов не осталось, были: уран-231. Радий. Цезий. И вообще – все радиоактивные. А сейчас Кураторы делают всё, чтоб не осталось ничего, из чего можно было бы сделать ядерную или цезиевую бомбу.
– Погоди-ка. Попытаюсь догадаться с одного раза. Местное человечество однажды, в обозримом прошлом, атомные и водородные бомбы создало, и даже применило. После чего выжившие скатились до первобытнообщинного состояния. – Пол хмурился.
Джо фыркнул:
– Доканчивай уже своё «историческое исследование»: и новая генерация людей снова, с нуля, создала техногенную цивилизацию, и чёртовы сапиенсы снова принялись за старое! То есть – до бомбы явно было недалеко! Раз космическое пространство успешно осваивали. И тут, на их счастье, им встретились «добрые» Кураторы…
– Ты иронию и издёвку-то из тона убери. Не удивлюсь, если и правда – всё так и было.
– Мать?
– Пол прав. И ты прав. Всё именно так и было. Только Кураторы сразу не показывались. А просто с помощью провокаций стравили два самых больших и продвинутых технически народа, и вынудили остальные страны примкнуть к той или другой стороне. И поскольку глобально-летального, типа ядерного, оружия, ещё не было, конфликт как раз и продолжается до сих пор.
– Хреново он продолжается! И решение Кураторов было хреновое! Ведь с обеих сторон осталось, получается, не больше шести тысяч мужиков! Причём все – или шахтёры или солдаты!
Как Кураторы планируют восстановить генофонд этой цивилизации?! Тем более – тут и женщин нет!
– Женщин тут нет по той причине, что около двух тысяч женских особей хранятся там же, на космической Станции. И их разморозка планируется лишь тогда, когда завершится конфликт.
– То есть – тут на каждую женщину будет по три мужика?!
– Нет, экий ты у меня… э-э… недальновидный. Просто нетрудно вычислить, что к моменту полного истощения в шахтах опасных руд и материалов, и логическому окончанию вооружённого противостояния в живых планируется оставить не более как раз – двух тысяч мужиков!
– Я всё равно понял, что ты хотел сказать «тупой». Ну и когда это произойдёт?
– По моим расчётам, через семь, плюс-минус два, года.
– И тогда… Эти кураторы вернут на планету – женщин?
– Да. Но только если определится победитель. Вот он и получит в качестве этакого бонуса – возможность замечательно проводить время. Ну и размножаться. Традиционным способом. Для нормального продолжения человеческого рода.
– Но это… Как-то… Нечестно! То есть – как в мифах о пророчествах. «Когда вы поубиваете всех врагов, будут вам и самки, и счастье!»
– Пол, кончай это дело. – Джо снова сопел, – У нас, в-принципе, было то же самое. Пока Хомо чёртов сапиенс не поубивал всех врагов-конкурентов за пищевые ресурсы, а именно – питекантропов, неандертальцев, кроманьонцев и остальных своих собратьев, произошедших от приматов, цивилизация вперёд не двинулась!
А чего б ты хотел: «естественный отбор»! Побеждает и выживает сильнейший. И подлейший. И то, что в нашем случае критерии такого «отбора» кем-то искусственно заданы, фактически ничего не меняет.
Довольно долго в рубке царило молчание.
Затем Пол вздохнул:
– Ну и где тут эта самая Станция?
– Она вращается возле соседней планеты. И построили её явно сами местные. Люди. Ещё до конфликта. А Кураторы лишь дооснастили, и увели к соседней планете от греха подальше: поскольку ракет для выхода в космос у людей с течением военных действий не осталось, достать до неё каким-либо оружием теперь нельзя!
– А можно хотя бы посмотреть – что она из себя представляет?
– Конечно. Её уже всю «просветил», «оббегал», и обследовал микроп, запущенный первым зондом.
– А почему… – начал было Пол.
– А потому, значит, что Мать посчитала, что обнаружить металлический зонд, размером с приличный байк, Кураторам будет нетрудно. Как и вычислить по нему – нас. Вот она и запустила к Станции микропа. Которого легко принять за самый обычный космический мусор. И который легко проникнет внутрь через какие-нибудь входы-выходы системы охлаждения или ещё чего-то такого. – Джо всегда сердился, когда напарник проявлял «заторможенность мышления», – Думаю, микропом придётся позже – пожертвовать.
– Жаль. Тридцать пять кредитов всё же.
– И мне жаль. Я к нему привык.
– Скажи ещё – привязался!
– Хватит прикалываться. Давай лучше попросим Мать вывести на экран картинку: чего там микроп нарыл.
Нарыл микроп вполне прилично.
И снимки Станции снаружи, и изображение в рентгеновском диапазоне, и схемы, созданные Матерью на основе компьютерной обработки снимков и рентгенограмм – впечатляли.
Станция представляла собой огромное колесо, с огромной же ступицей-цилиндром в середине. Связанной с наружным «ободом» сетью тоннелей-спиц. Искусственную гравитацию тут явно «создавали» с помощью старой доброй центробежной силы: ну правильно: гравитаторов же ещё просто не открыли. Науки, техника, и технологии не достигли нужного уровня. Да теперь и не достигнут. И ещё неизвестно, смогут ли оставшиеся в живых солдаты и размороженные женщины сохранить хоть что-то из знаний и умений. Или просто опять скатятся к пещерам и первобытно-общинному…
Вдоль всей внутренней поверхности «обода» тянулись бесконечные ряды автоклавов – впрочем, Джо помнил, что их всего две тысячи женских. И ещё около ста – для производства мужчин. И шахтёров и воинов. В центральном отсеке – ступице – располагались пульты управления, отсек с реактором, система рекуперации жидкого азота для гибернаторов-ячеек, запасы воды, кислорода, и всё остальное оборудование, обычно комплектующее и обеспечивающее долгое функционирование такого рода примитивных Станций.
Джо буркнул:
– А где же наши друзья? В-смысле – Кураторы?
– А нету там, на Станции, никого постороннего. И работает она и её камера для Нуль-транспортировки на планету, в автоматическом режиме.
– То есть – Программа?
– Да.
– Я что-то не понял! – это встрял Пол, – Мы, понимаешь, прячемся, как заправские заговорщики, крадёмся на мягких лапах сквозь космос, а получается – прятаться не от кого? Все или спят, или уж – отсутствуют?!
– Как ни глупо звучит, но, похоже, всё именно так и обстоит. Никаких следов от присутствия Кураторов, то есть – чужеродных космических кораблей! – я сейчас в этой Системе не нахожу! Хотя наши локаторы обзора работают на форсаже!
И на Станции – никого постороннего. Только люди.
– Хм-м… – у Джо невольно растянулись губы в ехидной усмешке, – То есть, если мы сейчас перестанем прятаться, и подлетим к Станции, нас никто не обнаружит, и не будет препятствовать?
– Я не сказала, что никто не будет препятствовать. Противометеоритные пушки Станции всё ещё настроены уничтожать всё, что не отвечает должным образом на запрос «свой-чужой».
– Ах, вот как. – Пол хмурился, – А послать нашего микропа в их Центральный пульт, чтоб заблокировал на время эту установку – слабо?
– Почему – слабо? Делаю. Дай только время нашему крабику, чтоб добраться до нужного компьютера. Потому что летать при гравитации он ещё не научился, а до центрального пульта – всё-таки – километр!
– Отлично! (Кстати: в очередной раз извиняюсь. За тупость и вполне в данных обстоятельствах простимый азарт.) И сколько ещё ждать? – Джо подумал, что стыдом или тактичностью в тоне напарника и не пахнет. Впрочем, как и почти всегда.
– Двенадцать минут.
– Хорошо. Я как раз схожу отолью.
На посещение гальюна у Пола ушло семь минут. Из чего Джо сделал вывод, что напарник не только «отливал». Сам Джо в это время развлекался тем, что рассматривал картинку, предаваемую камерой микропа: ракурс был странный – почти от «пола», но интерьер коридора, по которому крабик быстро семенил к «ступице» ничем особо интересным не поражал: труба и труба. С толстенными же трубами и кабелями по периметру и подволку. На подволке имелись и плафоны для освещения, но сейчас они не работали. Так что картинка шла через камеру ночного видения.
Рубка с центральным пультом тоже не поразила: всё до боли привычно и знакомо. Они видели такое, или схожее, буквально сотни раз, на сотнях кораблей… Функциональный дизайн.
Но вот Мать и смилостивилась:
– Минуту. – крабик заполз за один из пультов в центре помещения. Полетели искры. Прошла действительно минута, – Готово.
– Отлично. Летим. И пришвартовываемся. Шлюз микроп сможет открыть с этого пульта?
– Запросто.
Пришвартовались к Станции легко: обычными магнитными захватами. Но в шлюз полезли только в скафандрах, без челнока: чтоб не открывать грузовой, и не расходовать энергию и воздух Станции.
Ощущение запущенности и заброшенности присутствовало, хотя напарники и знали, что Станция не мертва: в ячейках-гибернаторах ждут, почивая, или «производятся», две тысячи женщин, и сто мужчин.
– Не нравится мне всё это. – даже сквозь ткань скафандра Джо было заметно, что Пол передёргивает плечами, – Словно залезли в… Могильник!
– Мне не нравится другое. Мать! Почему Кураторы бросили тут всё… на самотёк?! Ведь техника – и сложная, и изношенная. Рано или поздно что-то – да сломается. Причём такое, чего не починят местные ремонтные автоматы! И тогда всей их дурацкой задумке как бы обезопасить от новой ядерной войны эту цивилизацию – кирдык!
– Как ни странно, ответить, причём с практически стопроцентной вероятностью, могу. Так вот. Кураторов больше нет.
– Что?!
– Как?!
– Да вы достали уже с этими вопросами. И синхронностью и регулярностью их задавания. Репетируете где-то, что ли?!
– Мать, извини в девять тысяч сто тридцать четвёртый раз. Скажу честно: не репетируем. (Впрочем, ты и сама всё прекрасно видишь: снимаешь же наши энцефалограммы?!) А задаём только когда реально – э-э… Сильно удивлены!
Пол кивнул:
– Точно. Когда реально – о…уели! (Пардон! Космослэнг в данном случае не передаёт и сотой доли того удивления, что вот лично у меня появилось!)
– Ну хорошо. Не буду делать вид, что обижена. Поскольку вашу энцефалограмму действительно снимаю. Так вот.
Кураторов нет потому, что они перебили друг друга в результате гражданской войны. Вот и записи их «разборок». Готова съесть шляпу Джо, если вы когда-нибудь видели хоть что-то подобное. Планшет!
Джо откинул на предплечьи просимое устройство. Над рамкой сразу же появилось изображение какой-то из камер Нуль-транспортировки. Не голограмма, восстановленная Матерью в виде тонких голубых линий, а – похоже, просто видеозапись. Дверь камеры распахнулась, и в воздух взвились сотни и тысячи маленьких… Телец. Мельтеша и вызывая рябь в глазах! И разглядеть, кто это, не представлялось возможным: тварюшки двигались слишком быстро!
– А вот и само нападение. Эта запись сохранилась в одном из файлов из видеокамер внутреннего наблюдения.
Над панелью на предплечье пропало видеоизображение, а возникло привычно голубое изображение, нарисованное тонкими линиями: схема строения тела Куратора.
– Да ладно!
– Не может быть! Мать! Это ты нам показываешь «юмор в нашем стиле»?!
– Нет. Они действительно так и выглядели. Вот: выведу для масштаба рядом фигуру человека. Пардон: его руку.
Действительно: рядом с маленькой тварью, больше всего напоминавшей самого обычного дождевого червя, возникло изображение кисти руки человека! Червь едва достигал половины длины ладони…
– Стало быть, всего-то – с пальчик. Хм. Ну и где тогда хранился его «неописуемо огромный интеллект»?! Мозга-то – и нет?!
– Мозг есть. – изображение на псевдоэкране скакнуло, и теперь в нём имелась центральная часть червя, с небольшим утолщением примерно в одной трети от конца, который Джо принял за передний, – Правда, размером действительно не блещет. Но они мыслили не столько индивидуально, сколько – коллективно.
– То есть – телепаты? Способные объединять усилия для решения сложных задач?
– В самую точку! Смотрю, чтение монографии профессора Миуды не прошло даром!
Джо почувствовал, как краска опять заливает уши. Уж Мать-то видела: когда он пытался действительно – читать сложный научный труд о системах коммуникаций и взаимодействия отдельных индивидов разумных рас, и между собой – разных рас, сон отрубал его сознание не позже, чем на пятой минуте…
Пол спросил куда веселей. Поскольку явно был рад отсутствию внешней опасности, и – тому, что его «серьёзный» напарник попался на любви к «наукообразию»:
– Так, значит, эти сверх-умные червячки могут летать?
– Да. С помощью телекинеза.
– И они поубивали друг друга с помощью своих же мозгов?
– Да. – Мать не стала вдаваться в подробности, поскольку «наводящих» вопросов ей не задали.
Вместо этого схема опять сменилась изображением с камеры: в тучу всё ещё вылетавших из камеры тварюшек врезалась более плотная туча! И уж тут стало совершенно невозможно что-либо разглядеть: где «наши», то есть – жившие на Станции, а где «чужаки», то есть – нападавшие! Разобраться где – кто, могла теперь разве что Мать. С её программами отслеживания и компьютерной обработки.
Впрочем, «битва» не продлилась долго. Буквально через минуту те, кто оборонял Станцию, оказались перебиты: их вспыхивающие, словно кусочки пороха, или новогодние фейерверки, а затем и почерневшие трупики падали наземь, и вероятно, похрустывали бы под ногами, словно пережаренные чипсы, случись кому-нибудь из людей там пройтись.
– Нам определённо повезло. Напряжение мысленного поля было настолько велико, что обладай вы, или те, кто не спит, как женщины, в гибернаторах, Хомо сапиенсы хоть минимальной чувствительностью к приёму мысленных ударов – точно мозг бы вскипел! Ну, или сгорел.
– Ну а так – они же просто поубивали тех, кто тут за всем присматривал?
– Ну да. И если просмотреть дальнейшую видеозапись, видно, как победившие забирают трупы собратьев-противников, и отчаливают. Через камеру Ноль-транспортировки, ведущую на их планету. Ну, или, что куда вероятней – на корабль. Который, как я уже говорила, отбыл.
– И когда это произошло?
– Три с половиной года назад.
– И – что? С тех пор ни один червяк не поинтересовался, как здесь дела? Ну, или хотя бы озаботился отдать команду – чтоб встали наконец чёртовы заводы?
– Ни один. Есть вероятность, что «моральный конфликт» перекинулся и на саму их планету, и на весь Социум. Червяков.
– Прикольно. – Джо вздохнул, – Черви – и с совестью!
– Ха-ха-ха! – Пол реально затрясся от хохота, скафандр ходил ходуном, – Значит, никто и ничто нам не помешает теперь продать координаты этой системы, да и всех тех систем, и планет с заводами – нашим воякам? И Колониальной Администрации? И учёным-ксеносоциологам и историкам из Нью-Йоркского Университета истории и социологии?
– Никто. И, если честно, я и сама удивлена. Первый раз встречаю подобный случай. Обычно столь развитые цивилизации не развязывают гражданских войн: достаточно умны и опытны. Но тут…
Похоже, эти черви-Кураторы поубивали себя как раз из-за, вот именно, морально-нравственных терзаний и споров. Какая-то часть стояла за то, что их Расе нужны природные ресурсы других планет. Любой ценой. А другая – за то, что эксплуатировать, да ещё и стравливать для этого другие расы, пусть и абсолютно чуждые, но – разумные, негуманно, низко и нечестно. Словом, и тут – «демократы», и «радикалы».
– Это ты – из местных архивов выудила?
– Нет. Это я ситуацию просто вычислила. По результату. Поскольку «мыслеграммы» в памяти местного компьютера точно – отсутствуют.
Да и невозможно было бы с местным, и даже – с нашим уровнем техники и технологии их вычленить из волнового фона, и записать. И тем более – расшифровать. Понятия-то – абсолютно чуждые!
Джо, мысленно представив, что он попытался бы постичь психологию и способ мышления «общественно продвинутого» и социально объединённого в сообщество типа муравейника, или улья, червя, невольно скривил рот на бок.
– Хватит рожи корчить. Черви отчалили. Или мертвы. Вернись уже из эмпиреев «социологических проблем» к нашим баранам. Нам на Станции что-нибудь – надо?
Джо вздохнул:
– Надо, конечно. Всё – как всегда. Забираем все сколько-нибудь эксклюзивные, оригинальные и интересные, сувениры, из кают бывшего экипажа. Пардон: из людского экипажа! Ведь были же здесь они до прихода Кураторов?! Ну и далее – по всему списку.
Книги. Справочники. Альбомы с фотографиями из музеев. Фотографии природы, картины, личные вещи… Поскольку мы так и так обязаны поставить теперь в известность об инциденте нашу Колониальную Администрацию, продать всё это нашим «постоянным клиентам», через чёрный рынок, и Майло-старьёвщика, думаю, успеем. Ведь нас никто в шею не гонит. А до «критического» момента побудки и возвращения женщин – пять-семь лет. Успеется.
– Нет, погоди-ка… То, что здесь всё благополучно проработало три года на «автомате» – вовсе не гарантия того, что оно проработает и пять и семь! Ведь всё это безобразие, – Пол обвёл рукой, имея в виду всю Станцию, – строили люди! То есть – возможность и сбоев и поломок – достаточно велика! А случись что-то такое – и кирдык, вот именно, всей будущей местной Цивилизации!
– Второй, если вспомнишь.
– Ну и что? А между прочим, есть почти подтверждённая теория о том, что дома, на Земле, таких Цивилизаций возникало с ноля – аж пять!
– Вообще-то – шесть. – Джо с этой теорией и крайне сомнительными её доказательствами был, естественно, знаком, – Но где-то сермяжная правда в твоих словах есть. Особо мешкать с сообщением о гибнущих ни за понюх табаку собратьях по разуму не нужно. Но!