Похищение мечей

К вящей радости Адриана, не чаявшего покинуть это место, проводник вывел их из коридора с ликами на стенах под своды огромного грота, искусно вырубленного в природной скале. Своды поддерживали колонны из такого же камня. На стенах пылали факелы, и в их свете стало очевидно, сколь велико это помещение. Здесь, пожалуй, мог бы поместиться целый Медфорд. Под ногами зияла бездна, которую они пересекли по узким мостикам и прошли под каменными арками, похожими на гигантские деревья, ветви которых, казалось, служат опорой для верха горы.

Здесь все было сделано из камня: стулья, скамейки, столы, полки и даже двери. Нигде не было видно ни кусочка дерева, ни ткани или кожи. В огромных фонтанах, вырубленных прямо в скале, била вода, поступавшая из невидимых источников. Здесь не было ни ковров, ни гобеленов, зато все стены и пол были покрыты причудливыми узорами. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это замысловато извивающиеся строчки, составленные из непонятных знаков. Некоторые из них были грубо выдолблены в скале, другие высечены изящно и тонко. Адриан краем глаза отмечал, что очертания высеченных в камне символов слегка изменяются по мере того, как он проходит мимо. Присмотревшись, он понял, что это не обман зрения. Изменения были едва заметны и напоминали легкую рябь.

Они все шли и шли. Проводник ни на мгновение не обернулся и не остановился. Он шел так быстро, что Майрону, самому низкорослому и коротконогому из них, приходилось изрядно торопиться. Звуки их шагов эхом отражались от каменных стен пещеры. Кроме того, в воздухе стоял немолчный шум, состоявший из каких-то перешептываний и тихих разговоров, доносившихся откуда-то издалека, настолько невнятных, что невозможно было различить отдельные слова. Непонятно было, ропот ли это обитателей пещеры, притаившихся где-то за углом, или просто звуковые явления, порожденные формой каменных стен.

По мере продвижения все чаще стали появляться другие стражники. Они стояли вдоль их пути. Большинство из них было одето так же, как их проводник, но вскоре стали встречаться и стражники в черных доспехах с простой белой эмблемой в виде разбитой короны. Их лица скрывали зловещего вида шлемы. Они застыли, вытянувшись по стойке «смирно». Никто из них не шевельнулся при виде чужаков и не проронил ни слова.

Адриан спросил Майрона, что он знает об эмблеме на доспехах стражников.

– Это знак древнего ордена Серетских рыцарей, – тихо объяснил монах. – Его основал восемьсот лет назад лорд Дариус Серет, которому патриарх Линнев поручил найти исчезнувшего потомка Новрона. Разбитая корона символизирует павшую империю, которую они желают возродить.

Наконец они достигли своей цели. Во всяком случае, так подумалось Адриану. Они вошли в овальный зал, где увидели огромную, очень высокую дверь, вырезанную из камня и сплошь покрытую блестящим, похожим на паутину, орнаментом. Дверь выглядела как нечто нерукотворное, а не созданное вопреки природе. Очертания дверного проема, подобные прожилкам листа или нежным завиткам расходящихся в стороны корней, растворялись в камне стен по мере удаления от двери. По обеим ее сторонам возвышались высеченные из камня массивные косоугольные обелиски, на которых были выбиты руны. Между ними и дверью виднелись высокие пьедесталы с жаровнями, над которыми играло голубое пламя.

Возле двери в высоком кресле за гигантским каменным столом, покрытым искусно вырезанным орнаментом из изогнутых линий, восседал человек. Его седая борода ниспадала до самого пола. Изборожденное морщинами лицо напоминало кору старого дерева. По обе стороны стола горели свечи с бочку толщиной и высотой в два человеческих роста. Судя по наплывам воска на свечах и полу, когда-то они были высотой с гигантскую дверь. Адриану пришло в голову, что человек за столом похож на секретаря.

– К вам посетители, – объявил проводник.

Человек за столом, писавший что-то черным пером в огромной книге, поднял глаза на незваных гостей.

– Кто вы такие и как вас зовут? – строго спросил он.

– Я, Алрик Брендон Эссендон, сын Амрата Эссендона, король Меленгара, властитель этих земель, и я требую аудиенции с заключенным.

– А остальные? – Седобородый старец указал пером на его спутников.

– Это мои слуги, королевские телохранители и мой духовник.

Секретарь привстал и наклонился вперед, пристально рассматривая посетителей. Прежде чем снова сесть, он заглянул каждому в глаза, затем обмакнул перо в чернильницу и перевернул страницу. Записав что-то, спросил:

– Зачем вы хотите видеть узника? – Его перо замерло, пока он ждал ответа.

– Это мое личное дело, – с величественным видом произнес Алрик, – и оно вас не касается.

– Возможно, однако меня касаются дела узника, а посему я должен знать причину вашего визита. Иначе я не смогу позволить вам войти, независимо от того, король вы или нет.

Алрик некоторое время колебался, но потом все же счел необходимым уступить:

– Я желаю задать ему вопросы касательно смерти моего отца.

Старец на мгновение задумался. Затем кончик пера снова заскрипел по бумаге. Закончив запись, он поднял взгляд.

– Очень хорошо. Можете войти, но в целях вашей безопасности вы обязаны соблюдать установленные здесь правила. Тот, с кем вы желаете говорить, отнюдь не обычный человек. Это существо – древнее зло, демон, которого нам когда-то посчастливилось заточить в тюрьму. Наша первостепенная задача заключается в содержании его под замком. Разумеется, он жаждет побега. Он очень хитер и постоянно испытывает нас, пытаясь отыскать какие-нибудь слабости, словно разрыв линии или трещину в камне. Итак, прежде всего идите прямо к месту его заточения, не мешкайте. Во-вторых, оставайтесь на галерее, не заходите в узилище. В-третьих, и это самое важное, не выполняйте ни одной его просьбы, даже если она покажется вам на первый взгляд самой невинной. Не обманывайтесь на его счет. Он умен и коварен. Задайте свои вопросы и уходите. Не нарушайте этих правил, ясно? – Алрик кивнул. – Да хранит вас Новрон.

В тот же момент створки гигантской двери начали медленно раскрываться, и по залу разнеслись звуки громкого скрежета камня о камень. Наконец дверь широко распахнулась. За ней открылся вид на узкий каменный мост, перекинутый через пропасть, гладкий, словно стекло, и тонкий, как лист пергамента. Другой конец хрупкого моста упирался в башню из черного камня, возвышавшуюся посреди бездны, словно остров в бескрайнем море пустоты.

– Можете оставить фонарь. Там он вам не понадобится, – предупредил старец.

Ройс кивнул, но предпочел с фонарем не расставаться.

Послышались звуки, напоминавшие пение, словно многоголосый хор исполнял скорбную мессу. Тихая, грустная, тяжелая музыка напомнила Адриану о худших мгновениях его жизни. Навалилась невообразимая тоска, лишившая его уверенности в себе. Ноги отяжелели, сердце сковал холод. Идти дальше стало очень трудно.

Как только они перешагнули порог, гигантские двери начали медленно закрываться. Вскоре створки ее с грохотом соединились. Все вокруг было залито ярким светом, хотя было непонятно, где находится его источник. Оценить глубину и размеры бездны было невозможно. Она казалась бесконечной.

– Неужели все тюрьмы такие? – дрожащим голосом спросил Майрон, пока они медленно продвигались по мосту к черной башне.

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что эта тюрьма единственная в своем роде, – ответил Алрик.

– Поверьте мне, я много тюрем перевидал в своей жизни, – сказал Ройс, – но эта и вправду ни на что не похожа.

Они молча шли по мосту. Адриан замыкал шествие, внимательно наблюдая за тем, куда ступает. Преодолев часть пути, он на мгновение остановился и поднял глаза, чтобы проверить, как там остальные. Майрон шел, раскинув руки, словно канатоходец. Алрик, пригнувшись, выставил руки перед собой, как будто собирался ползти. Ройс же, напротив, небрежно шагал впереди всех, оживленно вертя головой и озираясь по сторонам, с любопытством разглядывая все, что их окружало.

Вопреки кажущейся хрупкости мост оказался прочным. Они благополучно преодолели его и добрались до небольшой арки, ведущей в черную башню. Как только они сошли с моста, Ройс повернулся к Алрику.

– Зачем было без всякой необходимости раскрывать свои карты, ваше будущее величество? – укоризненно произнес он. – Не помню, чтобы мы договаривались насчет того, что вы придете и с порога заявите: «Здрасьте, убейте меня, я новый король!»

– Ты же не думаешь, что здесь меня тоже подстерегают убийцы? Я и сам считал, что это ловушка, знаю, но ты только посмотри на это место! Не представляю себе, чтобы Ариста могла учинить что-то подобное. Или ты всерьез полагаешь, что кому-то под силу проникнуть за нами через дверь, в которую мы вошли?

– Я полагаю, что нет никакого смысла рисковать, когда в этом нет необходимости.

– Рисковать без нужды? Ты серьезно? А переход по узкому скользкому мостику через пропасть неизвестно какой глубины ты риском не считаешь? Убийцы сейчас должны волновать нас меньше всего.

– Вы всегда доставляете столько хлопот своим телохранителям? – насмешливо улыбнулся Ройс.

Алрик ответил ему снисходительным взглядом. За аркой начинался узкий коридор, по которому они попали в большую и похожую на амфитеатр круглую комнату со ступенчатыми рядами каменных скамей и лестницами. Они вели к огороженной балюстрадой круглой арене. Спустившись вслед за всеми по лестнице, Адриан увидел пустую, если не считать одинокого стула, на котором кто-то сидел, арену.

Фигуру сидящего освещал падавший сверху луч яркого белого света. Человек не выглядел как тысячелетний старец. В его черных, до плеч, волосах только-только начинала пробиваться седина. Темные глаза задумчиво глядели из-под выпуклого лба. Лицо с высокими скулами было полностью лишено волос. Это удивило Адриана, поскольку все те немногие фокусники и маги, каких он знал, носили длинные бороды как отличительный признак своего ремесла. Узник был одет в великолепную мантию, цвет которой с трудом поддавался определению, поскольку ткань мерцала, переливаясь от темно-синего к дымчато-серому цвету, однако в складках казалась изумрудно-зеленой, а местами даже бирюзовой. Узник сидел, подобрав полы мантии и сложив руки на коленях так, что их скрывали складки одежды. Он был неподвижен, словно статуя, и ничем не выдал, что заметил их присутствие.

Принц нерешительно оглянулся и шепотом спросил:

– Что теперь?

– Поговорите с ним, – посоветовал Ройс.

– Ему ведь не может быть на самом деле тысячи лет?

– Здесь, по-моему, возможно все, что угодно, – заметил Адриан.

Майрон посмотрел по сторонам и поднял глаза к невидимому своду. На лице его появилось страдальческое выражение.

– Это пение… – прошептал он. – Оно напоминает мне о монастыре, о пожаре, словно я опять слышу, как они… кричат.

Адриан в знак поддержки мягко коснулся рукой его плеча.

– Хватит болтать, – сурово сказал Ройс монаху и перевел взгляд на Алрика. – Вы должны поговорить с узником. Пока вы этого не сделаете, мы не можем уйти. Идите и спросите его о том, ради чего пришли сюда.

– Но что мне сказать? То есть если он и вправду маг и чародей Старой империи, если он действительно служил последнему императору, с чего мне начать?

– Попробуйте спросить, чем он тут занимался, – предложил Адриан. Алрик ответил на это невеселой усмешкой. – Нет, серьезно, посмотрите туда. Там только он и стул. У него нет ни книг, ни карт, вообще ничего. Прошлой зимой, пережидая сильный снегопад, мне пришлось какое-то время отсиживаться в «Розе и шипе», так я чуть с ума не сошел от скуки. Думаете, он провел так тысячу лет, просто сидя на стуле?

– И как можно не сойти с ума, все время слушая эти звуки? – добавил Майрон.

– Будь по-вашему, у меня есть идея. – Алрик повернулся и обратился к волшебнику: – Приношу свои извинения, господин… – Человек на стуле медленно поднял голову и моргнул, когда в глаза ему ударил яркий свет. Он выглядел усталым. – Прошу прощения за беспокойство. Я Алрик Эсс…

– Мне ведомо, кто ты, – перебил Алрика Эсрахаддон. Голос у него был мягкий и успокаивающий. Он говорил расслабленно. – Где твоя сестра?

– Ее здесь нет.

– Отчего не пришла она?

Алрик беспомощно посмотрел сначала на Ройса, потом на Адриана.

– Она просила нас прийти вместо нее, – подсказал Ройс.

Волшебник пытливо посмотрел на вора и спросил:

– А ты кто еси?

– Я? Я никто, – сказал Ройс.

Эсрахаддон насмешливо изогнул одну бровь.

– Может быть, так, а может быть, и нет, – многозначительно произнес он.

– Моя сестра просила меня прийти сюда и поговорить с тобой, – сказал Алрик. Внимание мага снова переключилось на него. – Ты знаешь почему?

– Ибо по моему наитию она прислала тебя.

– Чисто сработано, да еще при таких-то замках и запорах! – восхитился Адриан.

– Чисто? – переспросил Эсрахаддон. – Что разумеешь ты под оным словом? Я не зрю здесь никакой грязи. – Все четверо пришельцев обменялись растерянными взглядами. – Не подобает, однако, имеющему разум предаваться неразумным рассуждениям. Итак, около годины Ариста скрашивала мое существование животворным своим присутствием, хотя в мрачной сей юдоли время почти не поддается исчислению. Она возомнила, бессчастная, будто и в самом деле познает в университете своем искусство волшебства, но можно ли в вашем жалком мире обучиться истинной магии? Сей голод знаний сподвиг ее прибегнуть к моим советам, и она умолила меня обучить ее давно забытому искусству. Веками заперт был я в сих стенах, где время утекает, как песчинки между перстами, и дано мне искать успокоение лишь в звуках моего собственного голоса. Вот почему внял я мольбам ее. Многое поведала мне принцесса о новом мире, я же взамен даровал ей некие познания.

– Познания? – обеспокоенно спросил Алрик. – Какие?

– Весьма незначительные. Не так давно отец твой занедужил, верно? Я научил ее готовить хент байлин. – Они недоуменно посмотрели на него. Эсрахаддон отвел взгляд в сторону, как будто что-то искал. – Иным именем нарекала она это… Это было… – На его лице отразилось внутреннее напряжение, но, вместо того чтобы продолжить, он нахмурился и разочарованно покачал головой.

– Целебное снадобье? – подсказал Майрон.

Волшебник испытующе посмотрел на монаха и утвердительно кивнул головой:

– Истинно так!

– Ты научил ее, как приготовить снадобье для моего отца?

– Сама мысль об этом повергает всех в ужас, не так ли? Возможно ль, чтобы я, исчадье ада, пользовал короля! Но отнюдь не я поднес ему яду, а смерть настигла его не по моей вине. И Аристу снедали сомнения настолько, что она бросила мне вызов. Вот почему оба мы испили из одной чаши, дабы убедиться, что нет места обману. Рога у нас не выросли, и смерть не постучалась в двери, а здравие вашего правителя пошло на поправку, когда он принял снадобье.

– Это не объясняет, зачем Ариста отправила меня сюда.

– Не явилась ли смерть в твой дом?

– Откуда тебе это известно? Да, моего отца убили, – сказал Алрик.

Волшебник вздохнул и горестно покачал головой.

– Не единожды предрекал я исполнение грозящего роду твоему несчастья, однако сестра твоя не вняла речам моим. Тем не менее я внушил ей прислать тебя ко мне в том случае, ежели смертельная опасность нависнет над домом Эссендонов. – Эсрахаддон поочередно окинул взглядом Адриана, Ройса и Майрона и спросил Алрика: – А сии не те ли, кто облыжно обвинен был в великом злодеянии? Ибо я дал ей наставление, согласно коему доверия достойны лишь те, на кого несправедливо возложат вину за наистрашнейшее преступление.

– Так ты знаешь, кто убил моего отца?

– Мне неведомо его имя, ибо я не ясновидящий. Однако ясно, из какого лука пущена стрела. Отец твой пал от руки того, кто в сговоре с теми силами, кои держат меня в сем узилище.

– Церковь Нифрона, – едва слышно пробормотал Майрон, и взгляд волшебника, услышавшего его слова, снова задержался на монахе.

– Но зачем церкви Нифрона убивать моего отца?

– И у стен есть уши, и хотя я лишь проявлял доброту, и намерения мои были благородны, мои тюремщики сочли, что я указываю на отца твоего как на наследника Новрона.

– Погоди, – перебил его Алрик. – Церковь не хочет убивать наследника. Все ее существование вращается вокруг его воцарения и создания новой империи.

– Тысячи лет довольно, чтобы истина сокрылась под наслоениями лжи. Смерть алчет крови Бога. Вот истинная причина, по которой меня заточили сюда.

– И почему же?

– Меня заточили в каменной гробнице, приговорили к полному одиночеству. Мне запечатали уста и сковали тело мое цепями, ибо свидетель есмь подлога, будучи единственным светочем правды в бесконечном мраке лжи. Церковь, сей оплот веры, и есть тот злой змий, чьими клыками лишен был жизни император и весь род его, кроме одного несчастного. Аще обретется наследник, обязуюсь я предоставить доказательства истины в противность клевете и наветам, ибо токмо я один боролся за спасение жизни нашего повелителя.

– Мы знаем другую версию, согласно которой это ты убил членов императорской семьи, а значит, именно ты в ответе за падение целой империи, – сказал Адриан.

– Помысли себе, каково происхождение сей лжеистории. Не с ядовитого ли языка гадюк, митры на главах своих носящих, сорвалась она и пошла гулять по свету? Ужель и вправду веришь ты, что сие под силу одному человеку?

– Почему ты думаешь, что они убили императора? – спросил Алрик.

– Сие не есть вопрос либо догадка. Не есть также предположение, но воспоминание, такое ясное, будто все произошло вчера. Я знаю. Я был там. И я спас единственного сына императора от рук набожных убийц.

– Хочешь сказать, что ты жил тогда же, когда и император? То есть мы должны поверить, что тебе больше девятисот лет? – спросил Ройс.

– Ты сомневаешься, но у меня сомнений нет. Каков вопрос, таков и ответ.

– Если это простой ответ, то это простая тюрьма, – парировал Ройс.

– Я никак не могу понять, какое отношение все это имеет к моему отцу! – воскликнул Алрик. – Зачем церковникам убивать его?

– Заклинания поддерживают во мне жизнь, ибо я один могу найти наследника. Оные церковные аспиды следят за мной в надежде, что оступлюсь я, и тогда в их руки попадет потомок Новрона. И тогда я сделал вид, что во мне снова пробудился к нему интерес. Своей благосклонной почтительностью в отношении твоего отца я дал им основания полагать, что сие он и есть. И дабы избежать еще большего грехопадения, священники поторопились убить твоего короля. Руки их снова обагрились монаршей кровью. Такого я не ожидал, хотя их яростная настойчивость вызывала у меня подозрения, и я предупредил Аристу о грядущей опасности и предвестниках тьмы.

– И ты за этим хотел меня видеть? Чтобы объяснить мне все это? Чтобы я понял?

– Нет! Воистину призывал я тебя, но по иной причине.

– И какова же эта причина?

Колдун посмотрел на них с некоторой долей иронии во взгляде и произнес одно-единственное слово:

– Побег.

Никто не проронил ни слова. Майрон присел на каменную скамью и шепнул Адриану:

– Вы были правы. Жизнь за стенами аббатства действительно куда интереснее, чем книги.

– Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе бежать? – с недоверием спросил Ройс, огляделся и обвел круговым жестом помещение черной башни. – Отсюда?

– Сие есть роковая необходимость.

– А еще это полная невозможность. Мне доводилось выпутываться из чертовски сложных ситуаций, но я еще ни разу не видел ничего похожего на это место.

– Знания твои ничтожны. То, что ты видишь, – сущие пустяки. Разве могут быть настоящей преградой стены, стража и бездна? Магия – вот что удерживает меня здесь! Благодаря волшебным замкам все двери здесь исчезают, как сонные видения, стоит пройти через них. И мост таков, ведь он уже исчез, подобно дыму. Оборотись, и ты увидишь, что его уже нет.

Ройс скептически вскинул брови и повернулся к принцу:

– Алрик, мне нужно ваше кольцо.

Принц передал кольцо вору, тот поднялся по лестнице амфитеатра наверх и скрылся в туннеле. Вернувшись через несколько минут, он вернул кольцо Алрику и подтвердил зародившиеся у Адриана подозрения легким кивком головы.

Адриан вновь переключил внимание на волшебника. Эсрахаддон продолжил свои объяснения:

– Но еще более мощное препятствие – руны, кои начертаны поверх стен моей темницы. Сии коварные камни укреплены магической защитой, ни мощные удары, ни магические ухищрения не позволят мне покинуть пределы ненавистной башни. А скорбный вой, что терзает ваш слух, и есть извращенная гармония тех заклятий. Внутри сей зачарованной ограды из символов полностью исключено сотворение нового заклинания. Но что окончательно уничтожает всякую надежду на мое вызволение и сковывает разум, сие само время. Оно находится здесь в плену у злотворных сил и оттого пребывает недвижным. Года пролетают незаметно, не касаясь ни стен сей пещеры, ни ее обитателей. Присоединившись ко мне, вы здесь не состаритесь ни на мгновение. Ни голода, ни жажды не испытаете вы, во всяком случае, не больше, чем в тот миг, когда вошли сюда. Поразительное достижение, невероятный шедевр магии, сотворенный ради пленения одной-единственной души.

– Что все это значит? – растерянно спросил Алрик.

– Он говорит, что здесь нельзя колдовать и что время остановилось, – объяснил Майрон.

– Я в это не верю, – возразил Алрик.

– Приложи руку к перси своей и прислушайся к биению сердца своего, – изрек тысячелетний узник.

Майрон первым осторожно приложил руку к груди и охнул от удивления: оно не билось.

– И ты ждешь, что мы поможем тебе сбежать при таких-то преградах? – недоверчиво воскликнул Адриан.

Волшебник только лукаво улыбнулся в ответ и промолчал.

– Хотя мне очень хочется спросить, как это можно сделать, – сказал Ройс. – Еще сильнее меня беспокоит вопрос, зачем это нам нужно. Если уж твои враги приложили столько усилий, чтобы запереть тебя здесь, сдается мне, у них на то была веская причина. Ты сообщил нам то, что мы хотели узнать. С этим полная ясность. Зачем нам устраивать тебе побег?

– Возможность выбора у вас ничтожна.

– У нас огромный выбор, – храбро возразил Алрик. – Я король, это мои владения. Это ты бессилен.

– О, не я стою у тебя на пути, мой принц. Ты верно заметил, я беспомощен, я всего лишь жалкий пленник. Врагами твоими отныне стали мои тюремщики. Каждое слово речей наших взвешено и запечатлено. Вели стражникам сейчас же освободить тебя, и ответом тебе будет лишь тишина. Издай крик и услышишь эхо, но не ответ. Они жаждут навсегда заточить тебя в этих стенах вместе со мной или даже лишить жизни.

– Но если они нас слышат, то им должно быть известно, что не я наследник империи, – все еще храбрясь, возразил Алрик, но в голосе его уже не было прежней уверенности.

– Истину реку тебе, верь мне.

Алрик поочередно взглянул на Ройса и Адриана. На лице его отражались волнение и страх.

– Возможно, он прав, – тихо сказал вор.

Беспокойство принца переросло в панику. Он громко приказал выпустить их, но не услышал ни ответа, ни скрипа открывающейся гигантской двери, и никто не появился, чтобы сопроводить их к выходу. Все, кроме волшебника, очевидно нервничали. Алрик готов был заламывать руки от отчаяния. Майрон вцепился в перила балюстрады с такой силой, словно это могло удержать привычный для него мир от падения в бездну вечности.

– И все-таки это была ловушка, – вынужден был признать принц Алрик.

Он повернулся к Ройсу и добавил:

– Я был не прав, когда усомнился в твоем здравомыслии.

– Такого даже я не ожидал. Может, нам удастся найти другой выход?

Ройс сел на одну из нижних скамей амфитеатра с тем же задумчивым видом, с каким недавно размышлял над тем, как проникнуть в тайную тюрьму.

Какое-то время все обреченно молчали. Наконец Адриан не выдержал испытания тишиной, подошел к Ройсу и тихо спросил:

– Ну что скажешь, дружище? Сможешь нас отсюда вытащить? Наверняка у тебя есть какой-нибудь сногсшибательный и смелый план.

– В общем-то есть, но он еще хуже, чем возможность остаться здесь навсегда.

– И что же это?

– Делать, как говорит волшебник.

Они посмотрели вниз на колдуна, который все так же невозмутимо восседал на своем стуле. Его мерцавшая синим светом мантия вдруг стала совсем темной. Адриан подозвал Алрика и Майрона и посвятил их в планы Ройса.

– А не может ли статься, что это очередная ловушка? – тихо спросил Алрик. – Ведь секретарь на входе предупреждал нас не делать ничего из того, что он предложит.

– Вы имеете в виду того милого бородача, который уничтожил мост, по которому мы пришли, и не желает нас выпускать? – полюбопытствовал Ройс. – Не вижу другого выхода, но если у вас есть какие-либо предположения, я готов их выслушать.

– Я хочу снова услышать стук моего сердца, – сказал Майрон, прикладывая ладонь к груди. Выглядел он так, словно его тошнило. – Это очень страшно. Я чувствую себя так, будто на самом деле умер.