Над ночной рубашкой вынырнула голова Мэри Поппинс.
Вид у нее был очень свирепый.
– Еще одно слово из этого района, – угрожающе проговорила она, – и я позову полисмена!
Этот способ воздействия на детей работает. Когда Мэри Поппинс не хочет отвечать на вопросы или хочет, чтобы ее оставили в покое, она предпочитает пользоваться своей властью над детьми. Например, говорит: «И если я услышу еще один вопрос, мы сразу пойдем домой». И дети замолкают. Удобно. Авторитет, основанный не на уважении, а на страхе… Ведь, действительно, во власти няни увести детей домой.
А помните главу, в которой Мэри Поппинс ведет детей в гости к дяде Паррику? По пути Мэри Поппинс задерживается у витрины табачного магазина, чтобы посмотреть на себя со всех сторон. Интересно, зная Мэри Поппинс (а мы-то уже неплохо знаем ее по книгам), что бы она сказала, если бы Джейн или Майкл застряли у зеркальной витрины. Я думаю, что-то вроде: «Ну, и долго еще мы будем разглядывать себя?» Или даже, фыркая (а Мэри часто фыркает): «Невероятная красота, не правда ли?» Или: «Да уж, есть на что посмотреть!» Да-да, про других Мэри обычно так и говорит. И, вероятно, она где-то в глубине души смущается и немного стыдится того, что долго разглядывает себя в зеркало. И, чтобы замаскировать смущение, она, когда наконец отрывается от витрины, строго говорит детям: «Идемте же», – как будто это они ее задержали… Мэри виртуозно умеет перекладывать вину с себя на других. Конечно, Само Совершенство не может быть виноватой.
Теперь обратимся к главе, посвященной Эдуарду. Помните? Эдуард – это маленькая собачка мисс Ларк, соседки Бэнксов по Вишневому переулку. Рассмотрим две маленькие ситуации.
– Фу! – сказал как-то раз Майкл, когда они с Джейн наблюдали за Эдуардом сквозь изгородь, отделявшую Дом Номер Семнадцать от соседнего дома. – Фу! Он просто ничтожество!
– Откуда ты знаешь? – спросила Джейн, очень заинтересованная.
– Я знаю, потому что папа так его назвал сегодня утром.
– Он вовсе не ничтожество! – сказала Мэри Поппинс. – И точка!
Совершенно очевидно, что есть только одна верная точка зрения. И Мэри Поппинс не утруждает себя аргументами. Ей совершенно неважно, что косвенно она пренебрежительно высказывается об отце своих подопечных. Она могла бы объяснить детям, почему не считает Эдуарда ничтожеством. Но не делает этого. Мэри вообще старается не утруждать себя лишними разговорами с детьми. Помните, как мисс Эндрю замечала, что дети должны молчать и делать то, что она говорит? Да, и еще мисс Эндрю считала, что она все знает лучше всех и все должны ее слушаться. Мэри Поппинс такого не говорит прямо, но иногда в ее общении с детьми проскальзывают и паттерны поведения, присущие мисс Эндрю.
Критика, насмешки, ирония – неэффективные практики воспитания ребенка
Итак, Мэри предпочитает не отвечать на вопросы и ничего не объяснять.
– Что он говорил? – спросили ребята хором.
– Да просто так, разные пустяки… – ответила Мэри Поппинс и сжала губы так плотно, словно твердо решила не выпустить изо рта больше ни одного слова. Слышно было только, как Джон и Барбара ворковали в коляске.
– Нет, не пустяки! – выпалил Майкл.
– Не просто так! – поддержала Джейн.
– Ну, конечно, вы лучше знаете! Как всегда! – презрительно сказала Мэри Поппинс.
– Он, наверно, спрашивал вас, где кто-то живет, – начал Майкл.
– Что ж, если ты сам знаешь, зачем приставать ко мне с вопросами? – фыркнула Мэри Поппинс. – Я не энциклопедия!
– Майкл, – шепнула Джейн, – она нам ничего не скажет, если ты будешь так разговаривать. Пожалуйста, Мэри Поппинс, скажите нам, что Эдуард вам говорил, пожалуйста!
– Спроси вот у него! Он знает – мистер Всезнайка! – сказала Мэри Поппинс, сердито кивнув в сторону Майкла.
Дети постоянно должны угождать Мэри, чтобы она не рассердилась, пытаться предугадать ее настроение и желания. Что они периодически получают в ответ? Насмешки и презрение, обиду и разочарование. Спросил лишнее – на тебя направят поток раздражения, высказал предположение – получи презрение за инициативу.
Каким образом она учит детей хорошим манерам? Нет, она не подсказывает, отнюдь не в ее характере терпеливо объяснять. Она чаще осуждает, порицает и сердится. Воспитание, типичное для начала XX века…
– Сколько раз, – сказала она ворчливо, – сколько раз, интересно, я тебе говорила, что надо снимать пальто, когда входишь в теплую комнату?
Перечитайте еще раз фразу Мэри. Ключевое в ней «сколько раз, интересно, я тебе говорила». В этой фразе и злая ирония, и акцент на личности Мэри. Все что угодно, только не внимание к подопечной. Согласитесь, что построить фразу без этих слов было бы лучше. Например: «Когда входишь в теплую комнату, нужно снять пальто» или просто: «Сними пальто, здесь тепло».
А вот история с днем рождения Мэри Поппинс, который праздновался в зоопарке. Майкл и Джейн были вытащены из кроватей и приглашены в зоопарк. Они одевались в спешке и самостоятельно (а к этому они не привыкли, так как им всегда помогали няни). И когда Майкл и Джейн подошли, чтобы поздравить Мэри Поппинс, она позволила себе по отношению к ним (гостям!) то, что обычно называют моветоном.
Мэри Поппинс не шевельнулась. Зато она заговорила.
– А почему ты явился без пальто, хотела бы я знать? – строго спросила она, глядя на Майкла сердито, но без всякого удивления. – Где твоя шляпка и перчатки? – тем же тоном обратилась она к Джейн.
Вместо того чтобы поблагодарить за то, что они пришли, похвалить за смелость, Мэри сразу же критикует детей.
Собственно, на протяжении всей книги мы видим, что единицы заслуживают уважения Мэри. Она с почтением относится к миссис Корри, и единственный персонаж, которого явно ценит, – ее кузина, Королевская Кобра…
Ирония и юмор Мэри Поппинс весьма своеобразны.
– Мэри Поппинс, вы ведь сказали, мы идем за имбирными пряниками, а в кондитерскую совсем наоборот, – начала она, но замолкла.
Мэри Поппинс посмотрела на нее.
– Кому поручено сделать покупки – мне или тебе? – спросила она.
– Вам, – ответила Джейн очень жалобным голоском.
– Ах, правда? А я думала – совсем наоборот! – саркастически засмеялась Мэри Поппинс.
No comments. На совершенно безобидное замечание Джейн Мэри реагирует странно. Она как будто вступает в бой, и Джейн понимает, что лучше было бы промолчать и не задавать лишних вопросов.
Неважно, что делают дети, от Мэри они не могут дождаться похвалы. Поэтому даже собственные скромные сбережения они предпочитают подсчитывать за диваном. Так надежнее. Есть шанс, что Мэри Поппинс не увидит и не засмеет. Но увы, Мэри Поппинс видит все. От нее не спрячешься даже за диваном.
– А у меня четыре пенни и три фартинга, и… и вот и все, – вздохнул Майкл, сложив монетки столбиком.
– В кружку для бедных? – фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за диван.
– Нет, для меня! – обиженно ответил Майкл. – Это сбережения. Я столько накопил.
– Гм! Наверно, опять на какой-нибудь сумалет! – с презрением сказала Мэри Поппинс.
– Нет, на слона: мне очень нужен свой слон. Как Лиззи в зоопарке, только совсем свой.
Как известно, Джейн была старшей из детей Бэнксов. А позиция старшего ребенка, конечно же, имеет и свои преимущества, и, увы, сложности. Старшего ребенка чаще заставляют что-то делать, чем младших, чаще ругают. Они раньше оказываются взрослыми. Только потому, что в семье есть те, кто младше.
И Мэри Поппинс активно эксплуатирует сиблинговую позицию Джейн (сиблинги – братья и сестры).
– Ну, почему я всегда должна вставать первая?
– Ты самая старшая, вот почему, – сказала Мэри Поппинс, подталкивая Джейн в сторону ванной.
Этот железный аргумент Мэри Поппинс использует и в дальнейшем.
За завтраком Мэри Поппинс обнаружила, что воздушного риса на всех не хватает.
