Некто может подумать, что два фрагмента выше взяты из проповеди или иного религиозного текста. Вовсе нет: я отыскал их в «Генрихе фон Офтердингере», художественном произведении Новалиса, также известного под именем Фридрих фон Гарденберг (1772—1801) – немецкого поэта, писателя, философа и мистика. Два предложения в начале главы взяты из диалога между двумя героями романа, Генрихом и Матильдой.
Я прошу своих читателей на минутку представить, что когда-то подобные диалоги между мужчиной и женщиной не звучали фальшиво. Этот уровень трепетной заботы о другом человеке действительно существовал внутри нашей культуры. (Следует прочитать биографию Новалиса, узнать его стиль и трогательную историю его любви к Софи фон Кюн, чтобы понять, что для него такая манера обращения к любимой была вполне естественной.)
Мне больно думать о том, что это время давно прошло. Испытывал ли кто-нибудь из нас любовь, способную «ввести его в святейшее место души»? Но зачем задавать глупые вопросы…
Я приглашаю своих читателей поразмыслить над уникальным феноменом романтической любви и помолвки – феноменом, рождённым внутри Западной культуры и сущностно чуждым другим культурам и цивилизациям, как живым, так и ушедшим.
В историческом плане именно на Западе длительные и целомудренные отношения двух юных и не вступивших в брак людей противоположного пола, которые свободно выбрали друг друга, впервые стали [одной из] стандартных и общепринятых моделей поведения в обществе. В других культурах эта модель не развилась органически, а появилась позднее под влиянием Запада, если вообще появилась.
Молодые люди в Китае или Индии не пользовались преимуществом свободного выбора будущего супруга. Более того, ранние браки в Индии не предполагали настоящих отношений по западному образцу. После совершения церемонии бракосочетания юную невесту, которой было, скажем, двенадцать лет, отсылали в дом её родителей до её совершеннолетия. Да и сейчас брак в Китае или Индии – это «общественное дело», главная цель которого – поддержка социального статуса как молодых людей, так и их родителей, и родительское одобрение брака в этих странах до сих пор является очень важным условием.
Древние греки знали нечто, напоминающее романтическую любовь западного типа, а именно романтические (но не обязательно чисто платонические) отношения между мужчиной и мальчиком-подростком. Такие отношения считались частью нравственного воспитания, как это помнит всякий читатель «Диалогов» Платона. Трагедию Ромео и Джульетты древнегреческие философы классического периода восприняли бы как не очень правдоподобную и, в любом случае, как необычайно скучную историю [и спросили бы себя]: как этот юноша, в ином отношении явивший изобилие чисто греческих добродетелей, мог заинтересоваться девушкой? О чем бы эти двое могли беседовать?
Молодые люди и девушки в России, если судить о них по классическим русским романам, вероятно, могли выбирать свою милую или милого сами, но неполучение родительского благословения исключалось. Анну Каренину в знаменитом романе Льва Толстого восемнадцатилетней девушкой выдают замуж за высокопоставленного имперского чиновника вдвое её старше, и этот брак, который устроили родители, не приносит ей счастья. Князю Андрею, мужественному взрослому мужчине и вдовцу, для женитьбы на Наташе всё ещё требуется согласие его старого упрямого отца – но согласия не дано, и брак не заключается. Возможно, единственным персонажем среди всех пёстрых героев русской литературы, вступившим в отношения по западному типу, то есть в отношения с девушкой, которую он выбрал сам [без родительского благословения], является Родион Раскольников, этот бесславный убийца старухи-процентщицы – да и то произошло это лишь потому, что его любимая, Соня, с формальной точки зрения была уличной женщиной и о её будущем браке никто из её родственников не заботился.
Я бы мог умножать свои примеры, но мои читатели уже поняли, что? я имею в виду. Романтические отношения между юношей и девушкой – это уникальный продукт нашей культуры. Хоть причины для появления этой поведенческой модели были банальными, непоэтичными, чисто хозяйственными (мужчина хотел чувствовать уверенность в отношении выбора спутницы жизни до того, как был способен экономически обеспечить и себя, и жену), эту модель всё равно следует считать одним из наиболее выдающихся достижений нашей культуры. «Ромео и Джульетта» Шекспира или «Тристан и Изольда» Рихарда Вагнера – вершины мирового искусства; мы имеем заслуженное право гордиться ими.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
