Герхард, снова задумался, и теперь уже надолго.
– А ты знаешь, действительно, я чувствую, в этой идее, что-то есть. Но зачем «твоему» Мамбе крейсера?
– Иоанну Тёмному.
– Что?
– Иоанну Тёмному, я говорю, а не Мамбе. Он уже царь Судана, и именует себя не Иоанном Тёмным, а, Иоанном Мстителем. Англичане убили его жену, которая только вышла с ним из-под венца. Вышло это, наверное, случайно, ведь целью был, наверняка, только он.
– Дааа, – протянул Герхард, – это многое объясняет. Да, Африка без флота и армии, так и останется колонией, причём не важно, будет она населена белыми, или по-прежнему чёрными. Хоть чёрно-белыми в голубую крапинку.
– Хорошо, давай наше согласие Сосновскому, и пускай тот готовит деньги и алмазы, а нам ещё надо искать удобный момент для взятки, и алмазы отдавать в огранку, а после делать заказ Фаберже на изготовление «царских» украшений.
– Представляю себе, как я подношу бриллиантовое колье, этой проститутке Элизе, говоря: – «Мадмуазель, вы прекрасны! Ваша красота, подобна ночной прохладе после длительного дневного зноя, и приносит облегчение любому мужчине, посмевшему поднять на вас свои глаза».
–Тьфу, приносит, да… облегчение… напряжённым в своей неизбывной похоти, чреслам великосветского подонка. Но что делать, «се ля ви», как бы сказала эта смазливая актриска Баллета.
– А через кого будем действовать Герхард?
– А ты сам не знаешь, Феликс? – огрызнулся Герхард.
– Ясно, через Сергея Михайловича!
– От-тож. Да ещё и ему, и его любовнице, подарочек готовь. Да со всем почтением. Потому как куратор! – и Герхард высоко поднял над головой указательный палец.
– Да Бог с ним, – ответил Феликс. Нам ещё вооружение крейсеров через него пропихивать.
– И кстати, ты там обмолвился, что эта верфь, как там её, – Герхард неопределённо покрутил пальцами в воздухе.
– Фор-Ривер, – подсказал Феликс.
– Да. Так вот, на ней, как ты сказал, ещё и эсминцы могут делать? Давай тогда, и эсминцы «пробьём». Чего уж мелочиться и деньги по два раза тратить. А если ещё один заказ Сосновскому потребуется, так брильянтов про запас оставим, и завалим повторно, великого князя подарками, пускай бесится там в своей любимой Франции, раз Россия уж ему не мила.
– Выпьет там чашечку кофе, заест круазаном, отрыгнёт дорогим шампанским, сядет на яхту, и укатит со своей Балеттой в Ниццу, кушать горячую пиццу. А мы тут уж как-нибудь и без него разберёмся…
– Я думаю пяток крейсеров, да десять эсминцев в самый раз будет, да чтобы быстроходные были, и с хорошими мореходными качествами надо заказать. Я поговорю со знакомыми флотскими офицерами, что душою за флот болеют, и без снобизма этого великодержавного, и прочего.
– Может и подскажут, что да как, а то и направят в нужную сторону. Мы-то с тобой профаны в морском деле. Много чего не знаем. А там такие дебри… Да и по своей теме поговорим, какие орудия, да каких калибров лучше устанавливать.
– Хорошо, решено! Возьмёмся за это дело, говори посланнику Сосновского, что мы согласны, и мы в доле. А там посмотрим, может и сами судостроительный завод, построим. Ха-ха-ха.
– Ну, разве только что речной, – ответил Феликс и тоже засмеялся.
– Пускай, хоть речной, но построим, – проворчал Герхард, и на этом они закрыли эту тему, перейдя на обсуждение вкусных пирожных, которые пекла супруга Феликса Софья, и какие из них вкуснее, с кремовой начинкой или фруктовой.
Великий князь Сергей Михайлович Романов, торжественно вручил погоны генерал-майора от артиллерии барону Герхарду фон Штуббе, и зачитал указ его Императорского величества о присвоении этого звания Герхарду фон Штуббе.
Действие происходило в стенах Михайловской артиллерийской академии, которая находилась в то время в Санкт-Петербурге. После торжественной части, фон Штуббе пригласил всех на праздничный фуршет, в честь его производства в генералы. Отказываться никто не стал. Не стал и Сергей Михайлович, наоборот, он как-бы ждал этого мероприятия, можно даже сказать, с нетерпением.
Фуршет оказался на славу! Когда уже все участвующие в нём оказались в нужной кондиции, и постепенно разбрелись по залу ресторана, обсуждая, как это обычно и делается, несколько однообразных тем. О политике, женщинах, работе и развлечениях.
Великий князь Романов и Герхард фон Штуббе, разговаривая на отвлечённые темы, удалились в один из предоставленных рестораном уединённых кабинетов, и продолжили начатый разговор, но уже не пустопорожний, а конкретный.
– Так вы уважаемый Герхард, хотите обратиться к моему дражайшему родственнику?
– Да, Ваше Высочество.
– Гм, и по какому вопросу.
– По самому животрепещущему, Ваше Высочество. О постройке крейсеров и миноносцев, для нашего Отечества.
– Странно, причём здесь Вы и Крейсера.
– О России-матушке радею, Ваше Высочество.
– Перестаньте, – поморщился великий князь, – все мы о ней радеем, но пуще того, о своём кармане, да о безделушках всяких. А прикрываем всё словами о высоком, да главном
– Что вы, Ваше Высочество! Кстати, о безделушках, – правильно поняв скрытый намёк Романова, воскликнул Штуббе. – У меня, как раз для вас подарок, с пылу с жару, так сказать.
И он вынул из принесённого с собою небольшого портфеля, красивую шкатулку, сделанную из красного дерева.
– Вам презент от моего брата Феликса.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем ваш брат решил обрадовать своего патрона – и Романов раскрыл красивую шкатулку, внутри которой было свёрнута изящными кольцами бриллиантовое колье, сплошь состоящее из чёрных бриллиантов.
– Прелестно, прелестно, я восхищён, право, я действительно восхищён. Вот Матильда обрадуется, – невольно проговорился великий князь, и представил, как будет хорошо смотреться это колье на белой коже своей любовницы. Наконец, оторвавшись от созерцания невиданной им ранее красоты, он произнёс.
– Признаться, вы меня удивили и изрядно порадовали. Считайте, что с Алексеем Александровичем вы встретитесь, либо я не великий князь. Но вот Герхард, в чём же ваша выгода?
– Судостроительного завода у вас нет, взятка, полученная вами за протекционизм, не покроет понесённых вами расходов. Зачем это вам?
– Ваше Высочество, дело в том, что у Феликса есть друг в Америке, а у него есть верфь и ему нужны заказы. Мы обеспечиваем его заказами, а всё вооружение корабля от пушек до винтовок, будем делать мы. Броня иностранная, а экипажи и оружие наши.
– А уж поверьте Ваше Высочество, в САСШ всяко быстрее сделают, да не уворуют, так, как у нас. И нам от того польза, и Родина наша, матушка Россия, от того, токмо выиграет. Не только о себе думаю, но и о государстве, признаюсь Вам.
– Превосходно! Вы смогли удивить меня ещё раз. Надо же, как вы всё рассчитали, и вот верю я вам, верю. Я завтра же поговорю с Алексеем Александровичем. Он сейчас, как и обычно, впрочем, во Франции. Так я ему телеграфирую, что для него есть неотступное дело, благодаря которому его Элиза получит много приятных эмоций, и подарит их не меньше, ему самому.
– Решено, как только я узнаю, когда он прибудет в Санкт-Петербург, я вас сразу извещу.
Состоявшийся гораздо позже разговор с адмиралом Российского Императорского флота, живущим постоянно во Франции, Алексеем Александровичем Романовым, был кратким, и напряжённым.
– Так вы говорите, что хотели бы получить заказ, для начала на пять лёгких крейсеров и десять миноносцев?
– Да Ваше Высочество.
– Но мы не планировали иметь в Императорском флоте, такого большого количества лёгких крейсеров.
– Я понимаю Ваше Высочество, но ведь вы же не закажете тяжёлые крейсера, на неизвестной верфи, да ещё на другом конце мира! Вот мы и скромничаем, дабы не загружать ваше сиятельство своими проблемами.