Путь Черной молнии 3

– Начальник управления Мамонтов его назначил.

– Интересно. Ладно, я подумаю над твоим предложением, хотя по большому счету мне до фонаря, чья власть будет в зоне, красная или черная. У твоего начальника нет шансов, руководство все равно его скинет, он не наведет в этой системе порядок. Ладно, я переговорю с братвой и грамотно преподнесу им эту идею, они поддержат меня, бунт в зоне мы вам обеспечим.

Не суждено было осуществиться замыслам бывшего вора Садовникова и начальника оперчасти Громова. Портников не зря уделял много времени, разгадывая хитроумную схему начальников обеих частей. Он выявил всю цепочку лиц, осуществлявших поставку в колонию наркотических препаратов и запрещенных продуктов и предметов. Осведомители постоянно снабжали его свежей информацией, в колонии чаще обычного стали появляться любители наркотического кайфа, и вовлекаются в это занятие новые люди. Режимная и оперативная части бездействовали, как будто специально ослабили свою работу, вредя начальнику колонии. Просматривался хорошо завуалированный саботаж со стороны некоторых административных лиц, которые своими действиями могли спровоцировать неповиновение осужденных.

Все началось с того, что авторитетам девятого отряда пришла записка с воли, чтобы они поставили во главе блатных заключенного Сечина, по прозвищу «Сеча». Естественно, все это было проплачено его отцом со свободы и Сечина выбрали смотрящим.

Портников, получая сведения из своих источников, как на свободе, так и в колонии, знал, что Сечин – старший являлся уголовным авторитетом, он же при помощи какого-то «Дикого» осуществлял поставку наркотиков и спиртных напитков в колонию и все это при участии Громова, расходилось по блатным отрядов. Преступник-майор, так или иначе, когда его арестуют, заговорит, вот тогда Портников узнает, кто подкупил Громова и открыл канал поставок в колонию.

Сечин, пристрастившись к приему наркотиков, постепенно стал безумствовать и первым делом учинил беспредел, обязав всех блатных и мужиков в своем отряде сносить в «общак» деньги, золото и отраву35. Вскоре со свободы поступило указание, но уже Селиверстову, чтобы он одернул обнаглевшего Сечина. На сходку собрались все авторитетные осужденные и Селиверстов конкретно предъявил Сече, обозвав его «обдолбанным наркотой магерамом». Тот дерзко ответил и, ссылаясь на людей со свободы, не собирался уважить решение зоновской братии. После сходки в каждом отряде стали обсуждать, чью сторону принять, Селиверстова или Сечина. Разразился скандал, к которому подключились другие семьи и некоторые приняли сторону Сечи. Сгруппировались и бывшие активисты, недовольные тем, что их отодвинули от решения многих вопросов. Назревала серьезная буза.

Портников, имея опыт в урегулировании конфликтов, решил во всем разобраться и положить конец распри. Первым делом он вызвал для разговора к себе в кабинет Селиверстова и Сечина.

– Ну, что, блатные, не сидится вам спокойно? Разборки здесь устроили, грозитесь бунт поднять, мужиков вовлекаете в свои ссоры. Значит так, мои «дорогие» блатные, либо вы сейчас при мне решаете все свои споры, или я обещаю вам принять крутые меры. Ты, Селиверстов отправишься «загорать» на пятнадцать суток.

– За что, гражданин начальник? За то, что справедливо одернул этого хмыря…

– Нет, не за это, ты создал серьезные предпосылки для крупного скандала и подключил людей со свободы. Устроить бунт в зоне, я вам не позволю. А тебя Сечин, прямо из кабинета я направлю в ШИЗО, и завтра ты будешь давать показания оперативникам, но не нашим, а управленческим.

– Что, начальник, я, по-твоему, крайний?

– А вот это видишь, – Портников протянул ему лист бумаги, – возьми, возьми, ознакомься.

Сечин после прочтения записки неподдельно удивился.

– Да это же туфта, начальник!

– Э, нет. Твои же приближенные тебя и обвинили, а вернее открыто пошли против тебя и, направив эту «маляву» на свободу, сообщили авторитетам о твоем беспределе. Так что санкцию для твоего наказания этот гражданин осужденный уже получил, – Портников кивнул на Селиверстова.

– Слушай, я понимаю, ты мужик серьезный, но подписываться под твоими словами не собираюсь, – наотрез отказался Селиверстов.

– Что, испугался?

– Не верю я вам, вы же можете все грамотно обстряпать.

– Чего я такого обстряпываю? Я сказал тебе открыто, люди со свободы хотят, чтобы ты опустил Сечина. Что тут неясного?

– Э-э, вы что здесь, чокнулись все… – запротестовал Сечин.

– Значит так, «друзья из табора», затевать разборки между собой я вам не позволю. Ты, Селиверстов попридержи своих и не делай глупости. А ты Сечин, завтра же ляжешь в санчасть и пройдешь курс лечения от наркомании. Предупреждаю тебя, еще один неосторожный шаг с твоей стороны и ты пойдешь по уголовной статье: за хранение, сбыт и употребление наркотиков. Поборами в отряде я также не дам тебе заниматься, иначе разговор у нас с тобой выйдет другой.

– Ты что начальник, с больной головы да на здоровую грузишь, какое к чертям лечение, какие наркотики?

– Селиверстов, выйди-ка на минутку, мне с этим типом нужно переговорить тет-а-тет.

Когда они остались одни, полковник набросился на Сечина со словами:

– Слушай ты – фекалия приблатненная, или как там тебя еще кличут, – «Мутный», превращать колонию в наркобардель по твоей милости я не дам.

Сечин приоткрыл рот от удивления и вытаращил глаза и даже не пытался возразить. Портников открыл папку и положил напротив него документ.

« ЗАЯВЛЕНИЕ »

Я, Сечин Николай Григорьевич, имеющий кличку «Сеча», являюсь блатным в отряде №9 и, пересмотрев свои взгляды на жизнь, твердо заявляю, что готов отойти от преступного прошлого и твердо намерен встать на путь исправления. Подтверждаю свое согласие помогать (тайно) представителям оперативных частей колонии в выявлении нарушителей дисциплины и лиц, пытающихся совершить преступные деяния. В целях конспирации выбираю себе псевдоним «Мутный», которым буду подписывать свои сообщения.

Подпись: Сечин Н.Г.

Взял подписку оперуполномоченный ИТК-2 Капитан внутренней службы: Громов.

02.03.1986 г.

– Твоя подпись? – спросил Портников.

– М… моя, – еле слышно, промычал сконфуженный Сечин.

– Что будем делать дальше, Селиверстова позовем или без него решим вопрос?

– Без него, гражданин начальник.

– Хорошо, тогда я хочу услышать, кто тебе передает наркотики и спиртное.

– Я не знаю кто, все это я нахожу в тайнике.

– Послушай, Сечин, ты еще не родился, когда я десятки вот таких «супчиков» вывел на чистую воду, так что давай начистоту, или… – Портников кивнул на дверь, будто хочет позвать Селиверстова.

– Нет, нет! Это все Громов. Он надавил на меня, я же его агент.

– Твой отец тоже замешан, это он передает наркотики Громову?

Сечин утвердительно кивнул.

– Когда ты успел стать таким?

– Каким?

– Негодяем и ничтожеством. Ты ни разу не задумывался, сколько людей загубил наркотиками? Ты что думаешь, вот так всю жизнь и будешь злодействовать. Когда то же нужно остановить тебя. А давай я все твои художества, вплоть до подписки, вскрою, как нарыв перед всей колонией.

Сечин, как затравленная крыса, испуганно заводил глазами. Портников продолжал:

– Ты думаешь, я ничего о тебе не знаю. Да мне каждый твой шаг известен, но я в отличие от майора Громова не кровожаден и у меня нет особого желания держать тебя на оперативном крючке. Хочешь помочь себе?

– А что нужно сделать?

– Человеком стать! Во-первых: ты откажешься от приема наркотиков и пройдешь курс лечения от зависимости, во-вторых, ты больше не будешь участвовать в жизни блатконтингента, потому что сам понимаешь, после такого заявления, ты обязан встать на путь исправления и, в-третьих, ты пойдешь в наше ПТУ и приобретешь специальность, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Ты готов к таким переменам?

– Вы никому не расскажете обо мне?

– Выполнишь все условия, и можешь быть уверен, я даю тебе слово офицера, что на твоих глазах порву этот документ, в противном случае я вывешу его на информационный щит. По рукам?

– Я попробую.

Портников протянул ладонь. Сечин в изумлении подал свою руку, и они закрепили договор рукопожатием.

Василий Семенович открыл дверь и пригласил Селиверстова войти в кабинет.

– Проводи его в санчасть, а то ему плохо, кажется у него «ломка» начинается, я позвоню начальнице и предупрежу ее. А с твоей стороны я хочу получить заверение, что ты не будешь предъявлять ему свои претензии.

– Не стану, если он не завяжет блатовать не по делу.

– Сечин, что скажешь? – обратился к нему полковник.

– Я согласен.

– Ну, вот и все. Считаю вопрос закрытым.

Василий Семенович проводил их обоих до двери и, вернувшись к столу, достал папку с документами. Ему только вчера передали, что опергруппа ГУИТУ по Новосибирску совместно с сотрудниками угрозыска обнаружили двух человек, которые официально отбывают срок, но на самом деле при преступном содействии Бубенцова и Громова, находятся на свободе. Третий осужденный, кстати, уже вернулся в колонию, его завел сам Бубенцов и, как доложили Портникову, в этом деле замешан начальник спецчасти.

Василий Семенович не спешил возвращать оставшихся на свободе двух заключенных, ему важно было узнать, к кому поведет след, ведь два майора не могли сами организовать такое хитросплетенное дело. Подготовив обстоятельный доклад, Портников явился на прием к начальнику управления. Мамонтов внимательно ознакомился с материалами, откинулся на спинку кресла и, цокнув языком, довольным голосом произнес:

– Ай да Портников, раскрутил ты все-таки их! Как тебе удалось выйти на Реутова и его шайку? Нет, это же надо, дельцы какие, додуматься до такого!

– Алексей Иванович, а ты проверку устрой по всем колониям, может еще, где вылезут подобные факты.

Мамонтов потер шею и, поморщившись, сказал:

– Здесь нужно осторожно подойти к этому вопросу, иначе такой скандал поднимется, до самой Москвы дойдет. А что, Василий Семенович, может, займешься этим делом, назначу тебя в управлении начальником оперативного отдела, как в свое время ты руководил отделом в госбезопасности.

– Нет уж, уволь, Алексей Иванович, мне и в колонии дел хватает. Да и спокойнее одному, а то ведь опять начнутся склоки.

– Ну, как знаешь, конечно, это твое дело. Надумаешь, дай знать, я всегда пойду тебе навстречу. Как у тебя продвигаются дела с экспериментом, не наломал еще дров?

– Расторопных людей мало, в основном приходится полагаться на себя. Вот эти двое подонков своими преступными действиями, всю работу мне тормозят.

– Потерпи, недолго им осталось лихоимством промышлять, соберу начальников отделов, уголовный розыск подключим, прокуратуру. Ты поглядывай за ними, а то действительно заключенных на бунт подобьют.

– У меня все под контролем. Пусть думают, что мне о них ничего неизвестно, на самоуверенности уже многие «погорели».

– Есть еще, какие просьбы?

– Пока нет, главное, чтобы мне не мешали.

– Хорошо, продолжай, правда, если что случится, «холку» сначала мне намылят, а потом и тебе.

Через две недели в колонию прибыли работники уголовного розыска и представители прокуратуры. Все преступления обоих майоров были взяты высоким начальством под особый контроль. Бубенцова, Громова и начальника спец части арестовали. На допросе у следователя они все же выдали непосредственного организатора полковника Реутова, его тоже задержали и завели уголовное дело. Всех махинаторов ждал суд.

А у Василия Семеновича Портникова с экспериментом дальше дело не пошло. Кто-то из «доброжелателей» в обход Мамонтова послал в Москву подробный доклад, и в управление ИТУ по Новосибирску и области, а заодно и в колонию общего режима с проверкой прибыли столичные начальники. После тщательного разбирательства Мамонтову поставили на вид, а Василия Семеновича перевели на другое место работы. Вот так была поставлена точка в его нужном на то время эксперименте.

Сдвинется ли когда-нибудь с места этот громоздкий воз, прекратит ли исправительная система опираться на безнравственных и склонных к порокам людей, Портникову не дано было знать, как и другим, кто еще верил в справедливость. Единственное, в чем он был уверен, так это в совесть, которая на данный период у многих находилась в глубокой спячке. Но когда-нибудь она проснется и люди начнут понимать, что воспитывать человека и прививать ему любовь к людям нужно с раннего детства, а не когда он свихнется и окажется за решеткой. Хотя, как продолжал утверждать Василий Семенович, заняться подобным делом государству никогда не поздно.

Глава 10

Зарождение дружбы

В последнее время Элла Салтыкова чувствовала себя, как на ящике с динамитом. Анализируя разные ситуации, творящиеся вокруг группы Мирона, она пришла к выводу, что в самом ближайшем будущем произойдет взрыв и человеком, который поджег фитиль, был некто Дикий. Безусловно, он работал с Мерабом и все непонятные дела, творящиеся в Первомайском и Ленинском районах, исходили именно от двух этих типов. В разных группировках города у Салтыковой была масса знакомых парней, иногда при встрече, они делились друг с другом новостями. После одной из сходок, когда Артем Вавилов поддержал ее, что называется духовно, и всем присутствующим дал понять, что он уважает мнение Салтыковой, она стала проявлять к нему неподдельный интерес. К тому же, они случайно столкнулись в спортивном клубе «Лидер» и оказалось, у них проявилась одинаковая страсть к восточным единоборствам. В перерывах между разминками, спаррингами и после тренировок, они по-дружески общались и не без того, делились разной информацией, касаемой соприкосновений обеих групп. В городе шел жесткий передел не только территорий, но и всего, что попадало под определение «рыночные отношения». Каждая группа, бригада цеплялись за коммерсантов, урывая «лакомные куски», а порой это заканчивалось крутой разборкой.

В очередную встречу, Элла и Артем, как раз обсуждали именно такую ситуацию: примерно около двадцати человек, вооруженных битами, арматурами и кастетами, пришли ночью к частному дому друга Вавилова, Анатолию Языкову. Естественно, тот, кто направил молодых «молотобойцев» для избиения «Языки» имел одну цель, придавить авторитет Артема и не дать ему контролировать кооператорский бизнес на его территории. Но напавшие не учли одного, насколько «приветливо» Языков встретит не прошеных гостей. Спрятав жену и дочь в чулане, Языков открыл огонь из ружья и в результате двоих нападавших ранил. Он отбивался от банды Дикого до тех пор, пока на место побоища не приехал вооруженный отряд милиции.

Артем был признателен Элле за ценную информацию о людях Дикого, которыми руководил некто Татарин-Наиль и поделился с Салтыковой своими секретами по поводу назревающего конфликта со стороны законника Мераба и его подручного Дикого. Они преследовали одну цель, убрать из города Мирона и его отца Адвоката.

Со времени выхода постановления Совета Министров СССР о создании кооперативов, прошло два года. Заводы и фабрики пришли в движение, в цехах и на участках развернули свою деятельность предприимчивые люди, занимающиеся выпуском товаров народного потребления. Налаживались новые пути сотрудничества с другими предприятиями города, страны, на рынках появились китайские дешевые товары. Правительство приняло закон, защищающий экономический суверенитет.

«Цеховики», некогда производящие подпольные товары, вышли на поверхность промышленной сферы. Таким образом «крышующие» их криминальные группы стали терять «дойных коров». Уходя из-под «опеки» группировок, производственники сразу убивали двух зайцев: отказывались от услуг вымогателей и законно оформляли свои предприятия. Но криминальный бизнес не дремал, обучаясь азам рыночной экономики, появлялись люди, осведомленные в вопросах сохранности кооперативами бухгалтерской отчетности и безопасности предприятий. Давление на директоров, запугивание предпринимателей перешло в более современный и активный метод отбирания денег: взяв на вооружение рэкет, пришедший с иностранным криминалом в союз, бандиты стали осаждать предприимчивых граждан.

Вавилов, по долгу своей «службы» в криминальном бизнесе и слежением за порядком, знал, что в городе, чуть ли не каждый день появлялись новые организованные группы. Лидеры этих групп никоим образом не собирались заявлять о себе среди устоявшихся аборигенов уголовной среды. Находящиеся под «опекой» Вавилова производственники стали жаловаться на свежеиспеченных вымогателей, не желавших слушать, что они уже имеют «крыши». Вот, примерно о таких вещах Салтыкова и Вавилов иногда говорили друг с другом.

Однажды случайно они встретились у Главного вокзала на остановке трамвая, но на этот раз Элла была со своей подругой Ларисой. Артем вскочил на заднюю подножку и, прощаясь со своими друзьями, как-то смешно выразился на блатном сленге:

–

Братва, если что, цинк прежний – два кирпича в окно.

Элла с Ларисой расположились в середине салона напротив друг друга и, услышав такую белиберду, прыснули от смеха. Артем, поднявшись на площадку, увидел смеющихся девушек и, подойдя к ним, присел рядом с Эллой.

– Вот это встреча, привет красавицы. Куда это вы с утра намылились на общественной тачке?

– Здравствуй Артем, – Элла приветливо кивнула, – мы на Центральный рынок собрались, надо кое-какими продуктами разжиться. У Ларки ведь сегодня день рождения, вот мы и решили устроить себе девичник.

– Лариса, поздравляю. Не буду спрашивать, сколько лет стукнуло такой приятной девушке и так понятно, ты только что распрощалась с юностью, – пошутил Вавилов.

– Ох, и льстец. Благодарочки тебе, Артем!

– А что, некого послать за «хавчиком», у вас же с Мироном всегда колеса на стреме.

– А мы решили немного вдвоем побыть, – ответила за подругу Элла, – вечером по этому поводу в кабаке сабантуй намечается, вся наша братва соберется. Вот и начнется: «Ларка, век свободы не видать! Принимай от братвы, все, что пожелаешь». Артем, ты же знаешь, как в ресторане отмечают такие события.

– Понял, отстал, – Вавилов заулыбался и, состроив хитрую физиономию, спросил, – и что, теперь вы как две бабульки-затворницы до вечера будете сидеть? Девушки, не хотите разбавить свою очаровательную компанию.

Подруги, развеселившиеся от его шуток, переглянулись, как бы спрашивая друг у друга согласия.

– А что, я совсем не против, – высказалась Элла и обратилась к имениннице, – Ларис, а ты как на это смотришь, ты же виновница торжества?

Красивые губы Ларисы растянулись в улыбке и, поведя игриво бровями, она ответила:

– Только, чур, не приставать.

– Девушки, за кого вы меня принимаете. Уж на худой конец, неужели я себе подругу не найду…

– На какой конец? – рассмеявшись, переспросила Лариса.

– Ну, если для тебя это так важно, то на хороший, – отшутился Артем, – а если по конкретнее, то мне хочется с вами немного «поконтачить». На брудершафт хорошего вина выпить и закрепить, так сказать, зачатки нашей дружбы. Элла, мы уже давно с тобой не виделись, где ты пропала, в «Лидере» не появляешься?

– Дела Артем не дают, только соберусь на тренировку, опять облом. Так что, поедем с нами на рынок, а потом ко мне на хату, там и пообщаемся.

– Так я, наверное, лишняя буду, – лукаво произнесла Лариса.

– Лар, не обижайся, но ты прямая, как рельса, – и вообще, не забегай вперед, всю малину испортишь. Если ты не забыла, мне словесного общения с вами хочется. Слушай, Ларис, а может тебя с моим другом познакомить?

– Это наверно тот, что провожал тебя? – улыбнувшись, спросила Лариса.

– В цвет угадала. Одного кореша Толиком зовут, но, к сожалению, он женатый.

– А мне другой больше понравился.

– Юрок, тоже парняга классный, а главное, холостой. Ну, так что, позвоним ему…

– Артем, думаю, не нужно, – сказала Элла, – мы с тобой знакомы и я уверена, ты не тот парень, который может подвести. А если Ларке вдруг захочется познакомиться, то как-нибудь в другой раз. Хорошо? – Элла посмотрела на подругу.

– О, наша остановка, пойдемте быстрее, а то назад придется пешком топать, – не отвечая на Эллин вопрос, сказала Лариса.

– Артем, я сейчас только подумала, а где твоя «ласточка»?

Элла имела в виду белоснежную «Тойоту», пригнанную из Японии совсем недавно. Машину ему купили друзья и подарили на открытие кооператива «Катран», директором которого официально считался Вавилов.

– Языке дал на вечерок покататься, а он ее с бульдозером перепутал, на Бурлинке косогор передком вспахал. Одним словом, жду запчасти для ремонта.

– Как жалко, она у тебя такая шустрая и красивая, – посочувствовала Элла.

Примерно полчаса бродили по рынку, выбирая и покупая продукты, складывали их в две вместительные сумки. Артем, как истинный джентльмен, подхватил обе сумки и все направились к остановке. Вавилов попросил подождать немного и куда-то исчез. Он вернулся через пять минут с двумя большими букетами роз. Алые, он подарил Ларисе, и еще раз поздравил с днем рождения. Белые, с бежевым оттенком, преподнес Элле. Конечно же, девушки не думали о таком подарке, но получилось так, что обе остались довольны. В довершение, Артем, как бы со стороны взглянул на всю компанию и, несогласно мотая головой, предложил:

– Девчонки, давайте-ка поймаем тачку, а то со всем этим добром, да на автобусе, сами понимаете.

Вскоре, остановив «бомбилу» на личном транспорте, они быстро добрались до дома Эллы. Она жила в четырехэтажном доме, еще старой застройки. Мераб, как и обещал, купил ей квартиру, но не в центре, это уже потом она обменяла ее и въехала в двушку. Квартира была просторная, с высокими потолками и совершенно другой планировкой, но вот беда, лифт в этом доме изначально предусмотрен не был.

Девушки дружно направились на кухню и принялись готовить разные блюда. Они весело переговаривались и изредка поглядывали на Артема, устроившегося на удобном диване. Он достал колоду заточенных36 карт и, деля ее пополам, с шелестом тасовал. Привычка с колонии так и осталась, да и всегда был повод пригласить кого-нибудь перекинуться в картишки. Парень осмотрелся и, поднявшись, подошел к шкафу, полки которого были заставлены разными книгами. На низком столике были сложены в аккуратную стопку газеты и журналы. От нечего делать, он полистал их и направился к девушкам.

– Может, вам чем-нибудь помочь, к примеру, картошечку почистить, блинчики испечь, так я это умею, – пошутил Артем.

– Мы что тебя, работать сюда пригласили, – весело ответила Элла, – ты и так у нас такелажником потрудился, такие тяжелые сумки таскал. Посиди немного, газетки почитай с журналами, хочешь, телевизор включи.

– А кто из вас их читает? Я смотрю там экономика, политика. Признавайтесь, кто мозги себе ломает?

– Это у нас Элка такая продвинутая, – подсказала Лариса и, морщась при чистке лука, доделывала салат.

– И что, ты разбираешься в политике и экономике? – спросил Артем Эллу.

– Как будто ты в стороне остался. У тебя какая экономика? Организовать как можно больше «производственных» предприятий, выдать своим «рабочим» зарплату. Создать охранное предприятие и оберегать своих «дойных коров».

– Ха-ха-ха… Я понял, Эля, на что ты намекаешь. Ну, с экономикой мы разобрались, а как насчет политики?

– Это уже сложнее. Ты никогда не задумывался, как Америка выжила после нескольких лет депрессии, обвала экономики и социального взрыва? Там были банды, мафиозные структуры. Они, как и мы, зарабатывали рэкетом, поборами, грабежами, самогоноварением занимались.

– Эко ты хватила, то Америка, а то СССР.

– Но это я так, к примеру. А что у них потом случилось, не подскажешь? – пытливо спросила Салтыкова.

– Вроде все нормально закончилось, экономика восстановилась.

– Правильно, и нас тоже самое ожидает. Только у них сильное капиталистическое государство и налоговая система, а у нас обвалившаяся социалистическая экономика. Пока коммунисты с комсомольцами перековываются и в стране демократию наводят, мы – «трудовой» народ, куем себе непонятное будущее.

Артем нахмурился и, уставившись на Эллу, молча, слушал ее разглагольствования о теперешней жизни и возможно, апокалипсисе.

– Артем, не слушай меня, я как настроюсь на свою волну, так от меня спасу нет. Ларка бедолага сразу же себе дело находит и деликатно смывается. Все, мы уже закончили с приготовлением, давайте накрывать стол и лучше о любви поговорим.

Артем взялся помочь девушкам, переносил салатницы и тарелки с едой в комнату. Вскоре стол был накрыт и посредине в вазах, заблагоухали два букета ароматных роз.

Когда выпили за именинницу и закусили, Элла повела непринужденный разговор.