Повелитель Ифритов
– Не подходи! Он сжал девочку сильнее, она вскрикнула. Бандос сильно тыкнул стволом ей в лицо, – Застрелю сучку! – он уставился на меня ничего не видящими, остекленевшими от страха глазами.
Просто ударить в него из пистолета страха было нельзя. Можно зацепить девочку. Я решил иначе.
Я метнулся к нему так быстро, что он не успел вздрогнуть. Мужик вскинул пистолет, от страха выстрелил именно в меня. Пуля прошла поверх плеча, другая попала, но я был уже рядом, уже совсем близко.
Я врезал ему в рожу с левой. Схватил руку, выкрутил, ловко выбил пистолет, одновременно оттолкнув девочку. Она упала на ковер, закрыла лицо руками.
Я ударил его дважды с правой, потом сильно ткнул кулаком в солнечное сплетение. Мужик охнул, согнулся. Я схватил его за маску, сорвал. Обхватил голову и дал коленом по ребрам, потом в живот. Мужик упал на тела своих сообщников.
Его полное обрюзгшее лицо искривила гримаса боли. Из носа-картошки сочилась кровь. Маленькие глазки были крепко зажмурены.
Я очень хотел его убить. Но сдержался. Решил оставить, чтобы допросить.
– Прошу! – отполз он, обнимая грудь, – не убивай!
– А следовало бы, – я извлек из раны пулю, которую вытолкнула Аврора, бросил на пол. Большинство сквозных ранений затянулись. Ифрит смерти не давал мне умереть, пока был при мне, а Аврора латала тело.
– Кто такой Ланской? – я опустился, схватил его за грудки, – что ему нужно?
– Я не понимаю о ком ты? Мы всего лишь грабители!
– Брешешь, – злобно выдохнул я, – ударил снова, еще и еще.
Я как-то и сам не понял, как отдался злобе. Эмоции были сильны, гормоны бурлили во мне. Когда я ударил в очередной раз, Катя вскрикнула. Я посмотрел на нее.
Девочка поднялась на локте. Ее большие блестящие глаза смотрели испуганно. Она боялась того, что я делаю.
Ох… Что это я? Таких эмоций я не испытывал давно. Таких сильных. Уверен, это с непривычки, молодое тело, в которое я попал, дает о себе знать.
Внезапно, дверь позади меня распахнулась. Я оглянулся.
Это были полицейски. Невысокий мужчина в фуражке и форменном кителе. Его морщинистое продолговатое лицо украшали седые усы. Маленькие глаза смотрели внимательно. Я заметил, как он встретился взглядом с бандосом в моих руках. Бандит посмотрел на него жалобно. Полицейский надменно отвел глаза.
– Мы прибыли, как только смогли, господин, разрешите ли вы войти? – вежливо спросил он. Я понял, что полицейский из простолюдинов.
– Разрешаю.
Он прошел внутрь, осмотрел все вокруг. За ним вбежали несколько полицейских в полном обмундировании, с щитами, дробовиками и пистолетами-пулеметами.
Странно, что группа захвата не пошла первой. И еще те слова, что я слышал, когда очнулся. Полиция дает им фору? Я кисло посмотрел на полицейского. Он отвел глаза.
– Лейтенант, осмотрите дом, – он обратился к одному из спецназовцев. Нужно убедиться, что опасности больше нет.
– Опасности больше нет, – я бросил бандоса, выпрямился, строго посмотрел на полицейского.
– Вы уверены, господин?
– Уверен.
– Тогда отбой, лейтенант, – он перевел взгляд на спецназовца, – Господин Селихов, – теперь на меня, – следователи уже на подходе. Мы начинаем следственные действия. Нужно понять, что тут у вас произошло. Позвольте забрать выжившего?
Я посмотрел на толстого. Он бросил жалобный взгляд сначала на меня, потом на полицейского. Я понял, что они в сговоре. Сжал губы.
– Извольте, – жестко взглянул на стража порядка, – он ваш.
Цепляться еще и с сотрудниками не было ни острой необходимости, ни желания. Хотелось бы, кончено, допросить мужика. Но так просто он не расскажет. Пришлось бы пытать, а я это дело ненавижу.
Его подослал какой-то Ланской. Именно этот человек стоит за смертью Рода Селиховых. Их смерть усложняет мне жизнь во всех отношениях. Ставит на ступеньку назад и подвергает опасности. Но я с этим разберусь. Разузнаю, что это за Ланской и устраню проблему.
Спецназовцы взяли толстого под руки и вывели его на улицу.
– Я сожалею о вашей потере, – сухо сказал полицейский.
– Спасибо, – еще более сухо ответил я.
– Как вы умудрились справиться с такой бандой в одиночку? Я прошу прощения за мою дерзость, но я знаю, что вы не владеете боевой магией.
– Эту дерзость я прощаю, – сузил я глаза, – но больше не испытывай судьбу.
Полицейский сжал губы, кратко закивал.
– Я… – немного замялся он, – пойду встречу следователей. Прошу, оставайтесь здесь. Они зададут вам пару вопросов.
Я не ответил. Полицейский еще некоторое время смотрел на меня, потом вышел. Я подошел, опустился к Кате.
– Сестренка? – сказал я, такое непривычное слово. Это было странно. Все мои близкие сгинули уже давно, еще в моем родном мире. Его сожрал Пожиратель. С тех пор, ни в одной Вселенной Параллели, где я бывал, у меня не было семьи, не было рода. Только ифриторика и желание уничтожить ненасытную тварь. Но никаких родственных отношений. Я поступал так намеренно. Сейчас, чувствуя теплые чувства к девочке, я понимаю, что это было ошибкой. Одно лишь желание мести – сильное топливо для достижения цели. Но его оказалось недостаточно. За спиной, все же должна быть семья. Те, о которых хотелось бы заботиться, те, кого хотелось бы спасти. О, боги. Только сейчас я понимаю, что совсем позабыл эти чувства. Кажется, все это было так давно. Что ж. Я твердо решил, что в этом мире я остановлю Пожирателя. И топливом для моих душевных сил станет мой собственный род.
Катя не ответила. Она только жалобно смотрела на меня. Прекрасно… У нее шок. Нужна еще и скорая.
– Иди ко мне, – девочка снова не ответила, но потянулась, я взял ее на руки, посадил на диван. Почувствовал, как она дрожит. То ли от холода, то ли от шока. Я укрыл ее своим черным кителем. Потом поинтересовался у полицейского, вызвал ли он скорую.
– Да, конечно, врачи, судмедэксперты и патологоанатом уже в пути, – кивнул он.
Через несколько минут приехал странный бронированный джип. Оттуда вышли солдаты в черно-желтой форме и броне. Они, не спеша, приблизились. Меня удивила их экипировка. Ее футуристичный вид делал их похожими на спецподразделения моей родной вселенной. Они очень выделялись даже на фоне бойцов спецназа.
– Кто вы такие? – встретил я их на крыльце.
– СМО “Зосимова” – проговорил боец, – мы прибыли по тревоге. Его голос звучал неестественно сквозь глухой обтекаемый шлем с желтым визором.
– Что еще за СМО?
– Спасательно-медицинский отряд, – он указал на чемоданчик с красным крестом у себя в руках. Я обратил внимание также на пистолет-пулемет, висящий у него на поясе, – у Евгения Селихова был эконом контракт на защиту. Мы приехали исполнять.
– Вы опоздали, –холодно сказал я.
Боец некоторое время смотрел молча, потом сказал:
– Я сожалею о вашей потере, господин, – не забудьте оплатить подписку на СМО “Зосимова” в этом месяце. И за прошлый тоже. У вашего отца остался долг. И да, рассмотрите возможность продления контакта, когда станете полноправным хозяином рода, – он поклонился.
– Вы ничего не сделали, – я посмотрел на бойца исподлобья, – я не буду платить.
Боец некоторое время молчал. Потом поклонился снова.
– Еще раз, примите мои соболезнования. И до свидания.
Сотрудники СМО “Зосимова” удалились. Я проводил их строгим взглядом.
Следующие несколько дней были неприятными. Похороны родни, с которой я никогда не был знаком, но организация которых полностью пала на мои плечи. В перестрелке погибли родители Романа Селихова, Евгений и Надежда, а также трое слуг.
Затем, пришлось повозиться с оформлением бумаг о вступлении в наследство. Нотариус приняла заявление о наследовании титула главы рода и родового имущества, и попросила явиться через неделю, когда документы будут подготовлены.
Катя перестала разговаривать. Была в шоке.
– Девочка нескоро придет в себя, – сказала молодая медсестра, когда осматривала ее в день трагедии, – советую вам обратиться к хорошему специалисту. Сами вы вряд ли ей поможете.
Несмотря на это, я общался с Катей, старался проводить с ней как можно больше времени, играть. Она даже улыбнулась, когда я сделал для нее оригами зеленого динозавра. Складывать фигурки из бумаги было моим увлечением. Это помогает думать и планировать. И, как оказалось, поднимает настроение моей новоиспеченной сестре.
Раньше у меня никогда не было времени на создание собственного рода. Только ифриторика занимала мою жизнь. Я познал ее в совершенстве. Использовал, чтобы спасти свой мир, и не смог, из-за предательства.
В глубине души я всегда мечтал иметь близких людей. Теперь же, когда я познакомился с Катей, это желание загорелось с новой силой. Я хочу, чтобы мой новый род, род Селиховы преуспел и возвысился. И я сам создал для себя такой шанс. Воспользуюсь им по максимуму.
Неприятности продолжали сыпаться на голову. На третий день моего пребывания в новом мире, явились люди из КрасМ, компании, муниципального управления мегаполиса, в котором я очутился.
– Так, – начал сотрудник КрасМ, осматривая разруху в гостиной поместья, – компания может помочь вам с ремонтом, но только после оплаты подписки на ежемесячное домовое обслуживание. Вы должны КрасМ, – он задумался, потом принялся рыться в документах, – ага, вот, Селиховы. Долг двадцать семь тысяч рублей за последние три месяца. Поторопитесь внести полную сумму до конца этого месяца, господин Селихов. Иначе мы обратимся в сословный суд.
– Хорошо, – холодно ответил я, – а теперь, уходите.
Денег, как выяснилось, у рода тоже почти нет. Отец владел двумя маленькими кафе. Одно из них, как оказалось, сгорело за три дня до трагедии. Я узнал об этом из копий материалов уголовного дела о поджоге, которые нашел в кабинете Евгения Селихова. Связан ли поджог с убийством, я не знал. Но твердо решил выяснить это.
Как дела обстоят с другим кафе, я также не знал. Нужно наведаться туда завтра утром. Мне был известен только адрес кафе, и больше ничего.
Этим вечером я был более-менее свободен. Оставил Катю наверху, в ее комнате, перед этим накормил пиццей. Девочка даже улыбнулась. Кажется, родители не разрешали ей такую еду. Но она заслужила. Она была сильной.
Я вышел из ее комнаты, прошел по коридору, зашел в свою. Небольшая, она располагалась в левом крыле второго этажа. Скромная кровать, письменный стол с ноутбуком, да шкаф купе с зеркалом. На столе в обычной, не эфритной форме лежал мой пистолет.
Я приблизился к шкафу, взглянул на свое отражение. В первый раз за три дня у меня появилось время рассмотреть себя подробно.
С зеркальной поверхности на меня смотрел высокий парень с темно-каштановыми волосами. Зеленые глаза и тонкие черты лица выдавали в нем кровь аристократа. Новый я был высок, но худоват.
Я снял футболку, осмотрел сухощавое тело. После перестрелки на нем остались многочисленные шрамы от пуль. Аврора еще не успела залечить их.
Аврора, ты там? Она отозвалась в голове двукратным сигналом. Оставь пока шрамы. Мне нужно больше мышечной массы. Начинай мало-помалу повреждать мышечные волокна, я дам тебе строительный материал. Нарастим мясо на тушку.
Медицинский дух-хранитель утвердительно отозвалась в голове. И не забудь укрепить нервную систему. Уверен, нас ждет много опасностей впереди. Мне нужна грубая физическая сила.
Очевидно было, что меня попытаются убить. Кто бы ни был этот Ланской, он не успокоится. Я должен еще более эффективно защищать свой род. От того, выживу ли я, зависит не только жизнь рода, но и жизнь всей Параллели. Пожиратель скоро доберется и сюда.
Кроме того, сильное тело – ключ к тому, чтобы начать развивать магические способности. У Романа были зачатки вытяжателя магии, но он совсем неразвит. Какой-то вражденный деффект.
Нужно натренировать вытяжатель Авророй, освоить местную вытяжную магию, а потом перейти к продвинутой генераторной. Ифриторика – это уже много. Но вкупе с магией – это настоящая сила. Так что, Аврора, тело – это приоритет. Но четыре часа каждый день трать на развитие вытяжателя. Аврора утвердительно отозвалась.
Мое внимание привлекло тату на запястье. Перечеркнутая корона. Я замечал его и раньше, но времени обратить пристальное внимание у меня не было.
У аристократов было не принято носить тату. А перечеркнутая корона – вообще нонсенс. У меня возникло чувство, что ее нанесли против воли Романа.
Стало интересно. Я сел за ноутбук, включил его. Принялся осваивать местный интернет с поисковиком. Мало-помалу стал узнавать о мире и главное, об этом тату.
В моем родном мире существовала жесткая иерархия, аристократы и простолюдины. Сам я был когда-то князем-выборщиком на службе короны. Но тут пошли еще дальше.
Простолюдинов делили на касты: колоны (люди без образования и низкоквалифицированные работники) и сервы (профи типа врачей, инженеров, ученых, силовиков). Они не имели права владеть собственностью, и часто были собственностью сами.
Аристократия делилась на три ступени: дети боярские (младшая прослойка. Те, кто еще в древности вырвал себе дворянский титул. Она была самой многочисленной), бояре (средняя прослойка, древние рода из первой военной аристократии) и князья. Во главе государства стоял император.
Селиховы принадлежали к детям боярским. Но их статус был еще более низок. Они были отступниками в прошлом. Об этом и говорила татуировка. Дочитать я не успел.
Внизу раздался звук дверного звонка. Я вышел из комнаты, спустился на первый этаж. Плохое предчувствие заставило меня взять с собой пистолет. Я сунул его сзади, за пояс.
Темнело. На улице накрапывал мерзкий осенний дождь. Тень человека маячила за установленным в долг окном. Я медленно приблизился, завел руку за спину, положил на рукоять пистолета.
Глава 3. Следователь и дуэлянты
– Господин Селихов? – раздался голос, – вы там? Я видел вас через окно.
– Тогда зачем спрашивать, там ли я?
– Ну… эээ…
– Кто ты?
– Прошу прощения. Я из следственного управления по делам дворянства. У меня для вас повестка. Откройте, пожалуйста, дверь.
– Я открою, – холодно сказал я, – надеюсь, ты не сделаешь глупость.
Человек за дверью неуверенно забубнил. Я медленно коснулся ручки, открыл. Помятая пулями металлическая дверь заскрипела.
– Здравствуйте, – строго сказал я, – только быстрее.
Невысокий худощавый мужчина был одет в гражданское: деловой костюм и черный осенний плащ. Он снял шляпу, обнажил лысую голову. Принялся нервно мять шляпу в руках.
– Ну? Где повестка?
– Ах да, – вздрогнул он и полез в карман, вытащил мятый листок, – вот. Завтра к десяти утра вас ждет к себе господин Чижин, следователь по уголовным преступлениям, совершенным дворянами. Прошу, распишитесь тут и тут.
– Здесь написано, что я не имею права не явиться по вызову. В противном случае меня ждет уголовное преследование. И мой статус не указан. Кто я по делу? Меня в чем-то обвиняют?
– Нет. Ни в чем не обвиняем. Просто нужно задать вам несколько вопросов, сударь.
– Прошу прощения. Но меня очень смущает то обстоятельство, что в деле еще не установлен мой конкретный статус. Я потерпевший.
Большое здание следственного комитета, выполненное в стиле классицизма, располагалась почти в самом центре города. Вернее, на окраине центра. Сердцем мегаполиса выступала не административная часть, а бизнес-район, в котором расположили свои офисы многочисленные компании, и несколько очень крупных корпораций.
К комитету я добрался на такси. Города я, конечно, не знал, и водитель относительно быстро домчал меня до места назначения.
– Самый час пик уже прошел, – хрипловато сказал водитель, – сейчас, в девять утра, улицы уже поразгруженнее, господин.
Следователь Чижин Сергей Петрович, настоящий боярин, сидел в большом кожаном офисном кресле. Худощавый и длиннокостный, с вытянутым суровым и несколько бледнокожим лицом, он внимательно смотрел на меня через толстые линзы очков.
Длинные пальцы были сплетены у лица, скрывая его нижнюю половину. Из-за этого, казалось, что лицо Чижина совсем не выражает эмоций.
Его непросторный, но богато обставленный кабинет находился на третьем этаже здания следственного комитета. Следователь по делам дворянства восседал за большим столом красного дерева. Я разместился на против, за приставной его частью.
– Материалов очень мало, чтобы конкретно что-то утверждать, – холодно проговорил следователь.
– Мало? – я сузил глаза, – на мой дом напали. Моих родителей убили. Чуть не убили мою семью и меня. По-вашему, есть основания присвоить мне иной статус в этом деле?
– Пока что, – монотонно начал следователь, – потерпевшей признана только Екатерина Евгеньевна. Вы под вопросом.
– Извольте объяснить, – я взглянул на него исподлобья, – почему?
– Дело не простое, сударь. Требует обстоятельного рассмотрения.
– По-моему, – я скрестил руки на груди, откинулся на стуле, – дело совершенно очевидное. А вот ваше поведение меня смущает.
– Мое? – напрягся Чижин.
– Скажите, что с этим простолюдином, которого я задержал?
– Это тайна предварительного следствия. Я не могу вам говорить.
– Что? – привстал я, – я участвую в следствии.
– Без статуса – нет. Я не могу делиться с вами подробностями.
– Тогда что вы от меня хотите, сударь? – я заглянул в серые глаза Чижина.
– Задать несколько вопросов. Только и всего.
– У меня есть право на них отвечать, только если я сочту это нужным.
Я откинулся еще сильнее, забросил ногу на ногу. Увидел, как брови Чижина приподнялись. Эффект был достигнут. Пусть видит, что ему не удастся надавить. А он явно хотел. Отсюда вся эта безэмоциональность, которая в любой момент может вспыхнут бурей, как спичка, чтобы вывести уже меня на эмоции. Это не пройдет.
– Можете, – кисло произнес он.
– Тогда задавайте. Я вам разрешаю.
Чижин сузил глаза. Новая победа за мной. Я в доминирующем положении. Чижин взял одну из папок со стола, положил перед собой, раскрыл.
– И так. Роман Евгеньевич Селихов. Род Селиховых. Из детей боярских, – начал он монотонно, – предки были отступниками во время войны. Прадед помилован короной, но в правах ограничен, – он метнул быстрый взгляд на символ перечеркнутой корзины, выглядывающий из-под манжеты рубашки, – к магии неспособный. Образование классическое, дворянское. От дворянской повинности освобожден ввиду отсутствия магии, признан нестабильным психически. В анамнезе указаны депрессия, ОКР, повышенная тревожность. Все верно?
Нестабильным психически? Вот это поворот. Неужели у Романа были проблемы с психикой? Дворянская повинность. Они встречаются во многих мирах. Интересно, как это выражается в этом?
– Верно, – сказал я. Если откажусь говорить на первом же вопросе, это будет слишком подозрительно.
– Хорошо, – продолжил Чижин, – в школе учился нормально, но был нелюдимым. Подвергался травле сверстников. В основном из-за отсутствия магических способностей. В вузе особо не выделялся. Успехов не имел. Рекомендация преподавателей – нейтральная. Сокурсникам не запомнился ничем, кроме высокого роста.
– Да? – улыбнулся я, – там правда так написано? Кто составляет такие дурацкие биографии?
– Я составляю, – раздраженно выдохнул Чижин.
– При всем уважении, сударь, – я добродушно улыбнулся, – у вас нет к этому таланта.
– У меня много других.
– Не сомневаюсь, – посерьезнел я.
– Один из них, выводить на чистую воду тех, кто строит из себя праведников и невинных овечек.
– Я думаю, – я серьезно заглянул ему в глаза, – тут больше подойдет талант видеть очевидные вещи и не плодить лишние сущности. Прошу, продолжайте. Я хочу быстрее закончить.
Чижин сурово посмотрел на меня, перевел взгляд маленьких глазок на листок в папке.
– С отцом и матерью отношения плохие. Помогал отцу с бизнесом, но из-за психических проблем работать эффективно не могли. Месяц назад проходили лечение от лудомании. Влез в серьезные карточные долги.
Лудомания? Новая неожиданность. Да еще и какой-то долг. Зараза…
– Насколько я знаю, – продолжал следак, – вы не расплатились с ними до сих пор. А согласно показаниям Остапа Гиоргиевича Иванова, происходящего из сервов, бывшего управляющего сгоревшего кафе "Чайка", что принадлежало Евгению Селихову, неоднократно пытались без ведома отца забрать выручку.
Вот это да. Вот в кого я попал. В сломленного и слабого человека, который наделал кучу глупостей, потому что не смог справиться со своими недостатками. Теперь с ними придется справляться мне.
– Переходите к вопросам.
– Это правда?
– Правда, – пошел я ва-банк.
– Что ж. У следствия есть все основания полагать, что у вас был мотив.
– Я обвиняемый? – сузил я глаза.
– Еще нет.
– Но могу им стать.
– Не знаю.
– Озвучьте мотив, – взглянул я исподлобья на следователя.
– Извольте, уважаемый Роман Евгеньевич, – немного нервно выдохнул следак, – не принимать нижеследующие мои слова, за оскорбление вашей личной или родовой чести.
– Хорошо, – перебил его я, – я изволю.
Он замолчал на мгновение, раздраженно засопел. Он волнуется. Явно волнуется. Это хорошо. Судя по тому, кого он описал, следователь думал легко взять меня в оборот. Он не ожидал уверенного поведения.
– Продолжайте, – я сделал пригласительный жест, – почему вы молчите?
– В горле пересохло, – сказал следователь и отпил маленький глоток воды из стакана, громко поставил его на деревянную подставку, – это лишь одна из версий, которые следствие должно отработать. Не более.
– Не тяните.
– Заказное убийство с целью обогащения. Которое, при этом, прошло успешно.
– То есть, – я скрестил руки на груди, – вы обвиняете меня в том, что я заказал собственных родителей бандосам, чтобы завладеть их наследством продать его и расплатиться с долгами?
– Это лишь версия, – он отстранился от стола, убрал руки от лица. Я увидел, что его на удивление толстые губы слегка подрагивают, – выжили вы, и ваша сестра, с которой вы были ближе всех в семье.
– Дайте угадаю, – я иронично улыбнулся, – показания выжившего бандита это подтверждают верно? Он говорит, что его нанял я?
– Я не могу вам сказать.
– А мне это и не нужно, – я заглянул ему в глаза, следователь пару мгновений пытался выдержать, но потупил взгляд, – вам знакома фамилия Ланской? – спросил я
– Какой странный вопрос.
– Прошу, ответьте на него.
– Вопросы тут задаю я, – как-то неуверенно проговорил следователь.
– Знакома, насколько я понял. Так вот, бандиты упоминали ее, во время покушения. Упоминали также и то, что у них сговор с полицией. А теперь, вот, вы пытаетесь повесить дело на меня. Прекрасно. – Я встал, – надеюсь, вопросов больше нет?
– Нет, – Чижин сгорбился, снова сплел длинные пальцы у лица, – но то, что вы говорите – серьезное обвинение. Если узнает Пьер Мартынович, то может принять за оскорбление. Учитывая несовершённую кровную месть его отца к вашему деду, у него появится право вызвать вас в сословный суд, на поединок чести.
– Кровную месть, говорите, – задумался я.
Чижин быстро заморгал, побледнел.
– Что ж, что-то мне подсказывает, что Пьер Мартынович точно об этом узнает. Большое вам спасибо, следователь. Я свободен?
– Свободны, Роман Евгеньевич.
– Бывайте, Сергей Петрович, – бросил я, выходя из кабинета. Следователь не ответил.
Четвертый день вы этом мире, и уже нажил себе проблем по горлышко. Это, конечно, не то же самое, что сражаться с гигантским вселенским пожирателям, но приятного мало. И тоже можно погибнуть.
Солнце пригревало. Несмотря на осеннее время года, было тепло. Красоты мегаполиса радовали глаз. Я прошел через широкую и людную площадь, что развернулась у здания следственного комитета. Прошел через сквер. Потом, по пешеходной зоне к мосту через неширокую речку, бегущую через город. Оттуда я хотел пройти к трассе и поймать такси, чтобы поехать в отцовское кафе.
Дел было выше крыши. Нужно решить финансовый вопрос. Оплатить все счета, и главное, нанять психолога для Кати. Я беспокоился о девочке. Потом разобраться с тем, что там за долг. А единственным способом, которым можно было быстро заработать денег, это торговля ифритными вещами.
Уверен, на магические предметы будет огромный спрос, особенно если найти подходящих клиентов. А проще всего их найти среди криминальных элементов. Именно поэтому нужно было в первую очередь разузнать о своем долге. Где азартные игры, там и бандосы. Все это значило то, что в ближайшее время я выхожу на охоту за ифритами.
И не стоит забывать о Ланском, и его кровной мести. Да и моей и Катиной безопасности. Мой новый неизвестный враг может подослать новых убийц. И с новыми проблемами нужно было разобраться быстро. Признаков приближения Пожирателя еще нет, но раз я здесь, то и он скоро явится.