Орден Архитекторов 6
– Расклад такой: Австро-Венгрия ведёт обстрел Лихтенштейна. На границе стягиваются войска. Мелкие стычки уже идут. Они, скорее всего, прощупывают почву.
– И что, – спросил я, – много аристократов вписалось?
– Не то, чтобы много, – Скала пожал плечами, – но… все самые «сладкие» места уже заняты.
– Самые «сладкие»? – я рассмеялся. – Дай угадаю: там, где менее опасно?
– Ну да, – кивнул Скала. – Смотри, есть три варианта, которые нам могут подойти.
Он начал объяснять, перечисляя преимущества каждого из направлений. Но я, не дожидаясь пока он закончит, указал пальцем на труднопроходимую горную местность, расположенную на границе с Австро-Венгрией.
– Вот сюда! – сказал я.
– Ты уверен? – с удивлением спросил Скала. – Там идут самые кровопролитные бои. Австро-Венгрия заняла те горы, и сейчас перекидывает по ним свои пешие войска. Там виконт Рогов. Они там с большими потерями отступают. Ты уверен, что нам нужно такое направление?
– Ну, конечно, уверен, – улыбнулся я, – эти горы и станут одной большой безымянной могилой для наших противников.
* * *Я стоял на вершине огромной каменной башни, которую сам же и создал всего несколько минут назад, и с помощью старенького, но мощного армейского бинокля, внимательно осматривал поле боя, раскинувшееся передо мной. Скала, который, опасливо поглядывая вниз, стоял рядом, с нескрываемым любопытством наблюдал за моими действиями.
– Я не понимаю, – покачал я головой, опуская бинокль. – Как они умудрились сюда пробраться? Даже специально пропустить такое количество людей было бы сложно.
Не знаю, как это назвать: халатностью, подкупом или умышленным вредительством, но факт остаётся фактом – австро-венгерские войска уже заняли часть княжества. Они, словно грибы после дождя, появились из ниоткуда, быстро и бесшумно заняв позиции на склонах гор.
– Наверное, кто-то их пропустил, – предположил Скала, сжимая кулаки. – Либо на границе кто-то продался, либо…
Он не договорил, но я понял, о чём он подумал – среди тех, кто должен был защищать княжество, были не только наши войска, но и гвардия местных Родов. И кто знает… Возможно, кто-то из них решил переметнуться на сторону противника.
Эта мысль была неприятной, но не неожиданной. Уже давно ходят слухи, что многие аристократы Лихтенштейна, недовольные политикой Империи, были готовы поддержать Австро-Венгрию. И теперь, когда война началась, их предательство стало очевидным.
Но сейчас было не время для размышлений. Нужно действовать. И действовать очень быстро.
В этот момент что-то просвистело в воздухе, и внизу, в основании башни, раздался оглушительный грохот. Скала вздрогнул, но я, не обращая внимания на взрыв, спокойно сказал:
– Не переживай, дядя Кирь, она крепкая.
Я ещё раз поднял бинокль и внимательно осмотрел местность.
– Ага, вижу, – пробормотал я, заметив на одном из склонов гор вражескую артиллерийскую установку.
Я присел и прислонил руку к каменной поверхности башни, а затем сконцентрировался на своей силе. В следующее мгновение, прямо передо мной, начало формироваться тяжёлое каменное копьё, которое с каждым движением моих рук становилось всё больше и больше.
Каменное копьё, послушно подчинившись моей воле, зависло на уровне моей груди. Я, используя свой Дар, ещё раз проверил цель, а затем, сделав несколько пассов руками, с силой оттолкнул его, словно баскетбольный мяч. Копьё, со свистом рассекая воздух, взмыло вверх и, пролетев несколько километров, с грохотом рухнуло на вражескую пушку, разнося её на мелкие осколки.
– Одну пушку уничтожил! – с удовлетворением отметил я.
Скала, не отрываясь, смотрел в бинокль, а затем, опустив его, покачал головой и сказал:
– Удивительный ты человек, Теодор!
– Ты так думаешь? – усмехнулся я.
– Не думаю, я уверен, – Скала кивнул. – Ты, наверное, не понимаешь, что только что сделал. Ведь противник уже успел окопаться и замаскировать свои огневые точки. Даже опытный разведчик, используя самую современную технику, не смог бы так быстро их обнаружить. А ты… Ты пришёл сюда, воздвиг гигантскую непробиваемую башню, и за несколько минут уничтожил установку противника.
– Ну да! – пожал я плечами. – А как по-другому?
Скала, не отвечая, задумчиво посмотрел на меня.
В этот момент в нашу сторону полетели пули. Я, не теряя времени, остановил их в воздухе и, изменив траекторию полёта, разбросал по сторонам.
– Их снайперы работают, – сказал я, прищурившись.
Скала, щёлкнув предохранителем, снял с плеча свою верную снайперскую винтовку.
– Прикроешь? – спросил он, ловко перещёлкивая затвор.
– Конечно, можешь начинать отрабатывать, – кивнул я.
Скала, прильнув к прицелу, начал методично отстреливать вражеских стрелков на указанных мной позициях.
Мысли лихорадочно метались в моей голове. Ситуация выходила из-под контроля. Я даже насладиться моментом захвата родового имения не успел, а уже пришлось заниматься более важными делами.
Приказ императора – есть приказ. И, даже если я не хотел его выполнять, у меня не было выбора. Последствия могли быть серьёзными – не только для меня, но и для всего Рода Вавилонских.
Ведь если даже межродовые войны, по личному распоряжению императора Николая Александровича, были прекращены, значит, ситуация в княжестве – действительно критическая.
Сейчас я смотрел на поле боя и видел огромное количество людей. Они заняли позиции на горах, используя все преимущества местности, установили миномётные расчёты, артиллерию, зенитки, и даже одну систему ПВО, которую я, к сожалению, сейчас достать не мог – она находилась за горой, чтобы в случае необходимости перехватывать цели, летящие в сторону Австро-Венгрии.
И против всей этой армады у меня – только я и горстка моих гвардейцев.
Я покачал головой, глядя на это, и подумал: «Нужно срочно увеличивать гвардию. Возможно, в ближайшее время это будет сделать не так сложно, учитывая, что война – это не только кровь, пот и смерть, но ещё и деньги. И зачастую – огромные деньги. Они привлекают разных искателей удачи, которые могут прибыть сюда в поисках заработка. Если подсуетиться, можно набрать себе приличную армию».
Ещё раз я глубоко вздохнул, и посмеялся про себя: «Уже третий раз томно вздыхаю, но ситуация от этого не меняется. Наверное, это не помогает».
Не весь мой бизнес будет процветать во время войны и после её окончания. Для строительной фирмы война – это, конечно, хорошие перспективы. А вот для моей лавки… Тут я пока не совсем понимал, хорошо это или плохо. Как бы смешно это ни выглядело, но моя строительная компания «Созидатель» приносила меньше денег, чем лавка. Возможно, это даже не странно, если учитывать, что лавка сейчас приносила мне больше удовольствия. В своём прошлом мире я постоянно что-то строил, а вот владеть лавкой – это что-то новое и интересное для меня.
Пока я размышлял, продолжал сдерживать все выстрелы, которые летели в сторону Скалы. Светать будет только через два часа. А поскольку мы собирались очень быстро, и времени не было на нормальные сборы, у дяди Кирилла нет сейчас прибора ночного видения. Поэтому я сам корректировал некоторые пули, которые выпускал Скала, меняя их траекторию, чтобы они попадали точно в цели. Но долго так продолжаться не могло.
Мысли мои прервал внезапный грохот – в нашу башню угодил какой-то чертовски мощный снаряд. Я опустил бинокль и осмотрелся.
– Что за чертовщина? – обеспокоено спросил Скала.
Активировав свой Дар, я просканировал местность.
– Кажется, – с досадой покачал головой, – они притащили сюда какую-то вундервафлю, плюющуюся огненными шарами.
Мы оба посмотрели в сторону, откуда раздался грохот. Там, на склоне горы, окутанный клубами чёрного дыма, стоял огнемётная самоходная артустановка, из жерла которого вырывались языки пламени.
– Это «Саламандра», – объяснил Скала, вглядываясь в очертания вражеской машины. – Экспериментальная САУ, стреляющая сгустками плазмы. Её огневая мощь в несколько раз превосходит обычные танки. Каждый выстрел – это шар раскалённой плазмы, вызывающий мощный термический удар.
Я быстро оценил ситуацию. Несмотря на то, что первый заряд угодил гораздо ниже наших позиций, всё равно такое оружие могло полностью изменить ход сражения не в нашу пользу. Отчаявшись поразить нас простыми пулями, противник решил превратить нашу башню в пылающий «факел», поджарив всех, кто находился внутри.
– Нужно его уничтожить, – сказал я. – Иначе он нам всем тут устроит ад.
– Легко сказать, – покачал головой Скала. – Его броня усилена артефактами. Наши пушки его не возьмут. А подходить ближе – самоубийство.
– Что ж, – хмыкнул я, – придётся использовать «тяжёлую артиллерию».
Я прислонил ладонь к камню и начал концентрировать свою силу. Энергия, словно мощный поток, хлынула в меня. На этот раз я решил не мелочиться.
В этот момент земля под танком «Саламандра» начала проваливаться. Тяжёлая машина, потеряв опору, накренилась набок, словно бумажная игрушка.
– Давай ещё! – крикнул Скала, с азартом наблюдая за происходящим.
Я щёлкнул пальцами, и из-под земли вырвались каменные «щупальца», которые, будто живые существа, обхватили танк, сжимая его в своих тисках. Сталь начала сминаться, и танк, не выдержав давления, развалился на части.
– Отлично! – Скала с восторгом хлопнул меня по плечу. – Вот это я понимаю – «тяжёлая артиллерия»!
Я устало выдохнул, чувствуя, как силы покидают меня.
– Мне нужно немного отдохнуть, – сказал я, присаживаясь на каменный пол.
– Отдыхай, – кивнул Скала, – а я пока поработаю.
Он вскинул винтовку и продолжил методично отстреливать снайперов.
Мои люди, под командованием Бурана, сейчас занимали позицию на другом склоне, чтобы оттуда начать контрнаступление. Часть Лихтенштейна уже была занята противником – небольшая часть, которую можно было пройти пешком за десять минут.
Виконт Рогов, который должен был защищать этот участок, оставил свои позиции и бежал вместе со своими людьми. Они, видимо, рассчитывали, что прибудут первыми в точку, где нет врага, думая, что из-за гор здесь будет меньше всего противников или их вовсе не будет. Но они встретили здесь австро-венгров, и завязалась такая заварушка, что, когда с виконтом попытались связаться, чтобы узнать обстановку, он даже трубку не взял.
«Что ж, – подумал я, – придётся действовать самому».
Глава 4
Княжеский дворец
Вадуц, Княжество Лихтенштейн
Княжеский дворец Вадуца, обычно величественно утопающий в спокойствии, сейчас напоминал растревоженный улей. Из каждого угла доносились обрывки фраз, нервные шаги, звонки телефонов – тревожный гул, сплетавшийся в единую какофонию хаоса.
Князь Лихтенштейна Роберт Бобшильд, бледный и нервный, лихорадочно расхаживал по кабинету. Его безупречный костюм, обычно символ власти и спокойствия, сейчас выглядел помятым и неприбранным, отражая бурю эмоций, бушующую внутри князя.
"Какая война? Мы же так не договаривались! Не должно было быть никакой войны!" – эти мысли крутились в его голове, словно заезженная пластинка.
Князь годами умело лавировал между интересами соседних государств, превращая Лихтенштейн в своеобразный буфер, приносящий прибыль не только княжеству, но и лично ему. Он с улыбкой принимал делегации из Швейцарии, Австро-Венгрии, Франции. Обещал каждому из них кусочек своего пирога – заключал выгодные торговые соглашения, доступ к ресурсам, даже лояльность в политических вопросах.
Но, кажется, он переиграл.
"Давай, присоедини Лихтенштейн к нам, ты станешь богаче!" – эти сладкие обещания звучали со всех сторон, подталкивая князя к предательству.
Роберт Бобшильд не хотел быть предателем, но и терять власть не собирался. Он жаждал богатства, но еще больше жаждал оставаться князем. Вот и лавировал между интересами могущественных соседей, выжимая из каждой сделки максимум выгоды для себя и, в меньшей степени, для Лихтенштейна.
Князь любил власть. А власть – это деньги. Деньги, которые текли к нему рекой, наполняя его личную казну. И теперь эта власть рушилась на глазах, превращаясь в руины, подобно карточному домику.
Телефон на столе, словно сумасшедший, разрывался от звонков. Советники, помощники, гвардейцы – все хотели доложить обстановку, получить указания, узнать, что будет дальше.
"На одном из участков прорвали оборону! Австрийцы уничтожили арсенал! Наши войска отступают!" – эти доклады, словно удары молота, обрушивались на голову князя, заставляя его вздрагивать.
– Австро-венгры… Они использовали «Молот Тора» ещё раз? – с трудом выговорил князь, схватившись за подлокотник кресла, пытаясь унять дрожь.
– Нет, Ваше Сиятельство, – ответил один из советников, бледный и взволнованный, – после первых трёх выстрелов… всё. Тишина. Сейчас обстреливают обычной артиллерией.
В этот момент в кабинет ворвался начальник гвардии, его лицо сияло от радости.
– Ваше Сиятельство! У меня отличная новость! – прокричал он, с трудом сдерживая эмоции.
– Давайте, давайте, нам сейчас очень не хватает хороших новостей, – обречённо произнёс князь, откидываясь на спинку кресла.
– Австрийцы пытались форсировать реку! – радостно доложил начальник гвардии, – Вся их танковая группа уничтожена! Герцог Лужайкин утопил их всех!
– Молодец Лужайкин! – князь позволил себе слабую улыбку. – Вот видите, господа, какие у нас в княжестве есть люди! Не просто так получающие свои жалования, а реально умеющие воевать!
Воодушевление, правда, было недолгим. Вскоре обсуждение перешло на другой фронт, где противник медленно, но неуклонно продвигался через горы.
– На восточном фронте… противник прорвался… через горы. Он движется вглубь княжества. Там… подстанция…
– Подстанция? – князь нахмурился. – Какая подстанция?
– Там… высоковольтная линия электропередач, – пояснил советник, нервно листая документы. – Если её уничтожат, то часть Вадуца останется без света.
– Чёрт! – прошипел князь.
Он прекрасно понимал, к чему может привести потеря подстанции. Город без света. Это хаос, паника, грабежи… Он должен сделать всё, чтобы этого не допустить.
– Если противник пройдёт, то сможет выйти к населённым пунктам, – продолжал советник. – Нужно немедленно эвакуировать оттуда людей. Мы не должны допустить жертв среди мирного населения!
Мысль о мирных жертвах вызвала у князя неприятную дрожь. Он понимал: как только начнётся настоящее кровопролитие, люди потеряют веру, паника охватит княжество, начнётся массовое бегство. И тогда Лихтенштейн рухнет окончательно. Князь не хотел этого допускать. Он должен был удержать власть любой ценой.
– Покажите мне этот участок.
Начальник штаба подошёл к карте, и указал пальцем на нужное место.
– Вот здесь, Ваше Сиятельство!
Князь внимательно изучил карту, обводя взглядом горную местность.
– Тут… узкий проход, и высокий длинный мост над горным ущельем, – произнёс он. – Если его удержать, то можно будет остановить наступление противника. И кто сейчас на этом участке? – спросил он, обращаясь к начальнику своего штаба.
– Виконт Рогов, – ответил тот, бросив быстрый взгляд на карту, развёрнутую на столе.
– Рогов? – князь презрительно скривил губы. – Этот трусливый шакал? Он же первым сбежит…
– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, но по последним данным стало известно, что он уже сбежал, – сообщил советник. – Виконт Рогов покинул свои позиции, понеся большие потери.
– Ваше Сиятельство! – обратился к князю начальник разведки, – Только что стало известно, что на место Рогова прибыл Вавилонский со своими людьми.
– Немедленно окажите им поддержку! – рявкнул князь, не задумываясь, но внезапно осёкся. – Стоп! Что?! Вавилонский?! – князь с недоумением посмотрел на разведчика.
– Да, Теодор Вавилонский со своей гвардией, – кивнул тот.
Роберт Бобшильд вспомнил дерзкого юнца, который посмел не только отказаться от его «щедрого» предложения, но и… Князь с трудом подавил гнев, из-за всплывшей в его памяти картины.
– Что с отрядами, которые находятся неподалёку? – спросил он, окидывая взглядом советников.
– Граф Шенк и граф Рихтер со своими людьми. Они связывались с нами, и ждут дальнейших указаний.
– Отлично. Пусть немедленно занимают оборону. Сообщите им, что силы Вавилонского разбиты. И пусть займут позиции… вот здесь, – князь, склонившись над картой, ткнул пальцем в точку, расположенную в километре за позициями Вавилонского. – И ведут огонь на поражение по любому, кто пройдёт.
– Но, Ваше Сиятельство, – возразил советник, – Вавилонский ещё не разбит. Вы выставляете заслон… за их спинами, километром дальше!
Князь прекрасно понимал, что эта тактика, мягко говоря, не блещет благородством, и может негативно сказаться на боевом духе войск. Но сейчас его больше волновала собственная выгода, нежели репутация.
– Слушайте меня внимательно, – сказал он, глядя на советников. – У Вавилонского всего горстка людей. Но его жертва… она позволит нам выиграть время. Другие смогут занять позиции, подготовиться к встрече с врагом. А мы, в свою очередь, не забудем Вавилонского. Он погибнет героем, не то, что некоторые…
Начальник штаба, поклонившись, поспешил удалиться, чтобы передать приказы.
Князь же отошёл в сторону и задумчиво посмотрел в окно.
«Этот наглый мальчишка… – подумал он с лёгкой усмешкой. – Он хотел славы! Ну что ж, он получит её. Посмертно. И никто, кроме меня, не будет знать, что он погиб, как пешка в моей игре».
* * *Боевые действия шли полным ходом. Я стоял на вершине башни, которую сам же и создал всего несколько часов назад, и с помощью магии сканировал окружающее пространство, чтобы контролировать поле боя.
Рядом со мной, в специально созданном бетонном укреплении, за пулемётом сидел Шмель и методично отстреливал вражеских солдат, которые пытались прорваться через мост. Чуть поодаль, за снайперской винтовкой, расположился Скала. Он, как всегда, был хладнокровен и спокоен, словно находился не на поле боя, а в каком-нибудь тире, стреляя по банкам.
– Внимание на тридцать! – раздался голос Скалы. – Одарённые Огня и Ветра пытаются запустить в нас какой-то хренью!
Я перевёл взгляд в указанную сторону и увидел, как с вражеских позиций, словно огненный смерч, к нам движется странное облако пламени. Оно вращалось, шипело, разбрасывая вокруг себя искры. И, что самое неприятное – было невероятно быстрым.
Мои гвардейцы открыли по нему стрельбу, но пули, словно капли дождя, растворялись в раскалённом воздухе, не причиняя огненному вихрю никакого вреда.
– Чёрт! – выругался Буран, отшвыривая в сторону пулемёт, который перестал стрелять из-за перегрева ствола. – Что это за хрень?!
– Я займусь им, – сказал я, сжимая кулаки.
Я сконцентрировал свою силу и сформировал из земли огромный каменный щит. Затем заставил его вращаться, создавая своеобразную центрифугу.
Огненный смерч налетел на мой вращающийся щит с оглушительным рёвом. Искры и пламя разлетелись во все стороны, но центробежная сила щита удерживала основную массу огня. Я чувствовал, как энергия противника давит на мою конструкцию, пытаясь пробиться сквозь неё.
– Держись, Теодор! – крикнул Скала, щёлкая затвором винтовки. – Мы прикроем!
Гвардейцы открыли шквальный огонь по вражеским позициям, не давая противнику усилить атаку. Я же продолжал концентрироваться на щите, постепенно увеличивая скорость его вращения. Вскоре огненный вихрь распался, потеряв свою силу.
Я устало выдохнул, чувствуя, как силы покидают меня. Но расслабляться было рано. Враг не прекращал наступление, и мне приходилось постоянно быть начеку.
– Теодор, – раздался в моей рации голос Бурана. – У нас тут… гхм… небольшая проблема.
– Что случилось? – спросил я.
– Группа из двадцати человек пытается обойти нас слева, – пояснил он. – Я их засёк с помощью тепловизора. Думаю, они хотят незаметно подобраться к мосту.
– Я понял, – ответил ему. – Я займусь ими.
Он передал координаты. Я быстро нашёл нужное место и, сконцентрировав свой Дар, создал вокруг отряда противника каменную коробку, сделав это так, чтобы они не смогли ни открыть двери, ни пробить стены. Мог бы, конечно, сжать эту коробку, чтобы наверняка… Но зачем? Это лишняя трата сил, а силы мне сейчас нужны как никогда.
Тем временем, бой продолжался. Австро-венгры наступали, волна за волной, пытаясь прорваться через мост, но мои гвардейцы удерживали позиции.
Время тянулось мучительно медленно. Я, устало прислонившись к стене, отслеживал передвижения противника. Силы мои были на пределе. Я потратил слишком много энергии этой ночью, и теперь каждый новый магический импульс вызывал у меня ноющую боль в голове. Ещё и глушилки связи, установленные противником, работали безотказно. Обнаружить их и дотянуться, чтобы сломать, у меня уже не было сил. Наверное, замаскированы какими-нибудь артефактами.
Связи с моими людьми в усадьбе и в казармах не было. Понятно, что с ними должно быть всё в порядке, а за имения я не переживал – там големы, которых я очень хорошо подготовил. В казармах тоже находилась гвардия, у них было достаточно оружия и боеприпасов, чтобы отразить любую атаку. С лавкой тоже всё было в порядке. Я установил там дополнительные защитные механизмы, которые могли выдержать нападение небольшого отряда. А ещё – сделал секретные комнаты, где могли спрятаться люди на случай опасности.
Но вот то, что прямо сейчас мы не могли связаться и запросить подкрепление – не давало мне покоя.
Я перевёл взгляд на карту, пытаясь оценить ситуацию. Враг наступал с двух сторон, и их главная цель – этот мост. Если они прорвутся через него, то смогут занять выгодные позиции, и тогда…
Я понимал, что мост – это наша единственная надежда. Если он будет уничтожен, то нам придётся отступить, оставив противнику контроль над важным участком. И это может привести к катастрофическим последствиям.
Я прикинул свои возможности. Да, можно было бы обрушить мост, но он был слишком большим и крепким. Даже используя всю свою силу, я не смог бы полностью его уничтожить. А частичное разрушение не принесёт нам никакой пользы.
В этот момент в воздухе что-то просвистело, и я, подняв голову, увидел, как прямо в нашу башню летит снаряд.
«Да вы охренели?!» – пронеслось у меня в голове, и я, не раздумывая, махнул рукой.
Снаряд, словно по волшебству, изменил свою траекторию полёта и полетел в обратную сторону – в скопление вражеских солдат. Раздался оглушительный гул, и в месте, куда он упал, вспыхнул огненный шар, разбрасывая вокруг себя обломки.
Я, прищурившись, посмотрел вниз и увидел, что в том месте, где ещё недавно стояла вражеская пушка, теперь зияет огромная воронка. Обломки техники, словно детские игрушки, были разбросаны вокруг. А от расчёта не осталось даже мокрого места.
Это я удачно "отмахнулся", ничего не скажешь.
Прошло два часа, начало светать. На востоке небо окрасилось в нежные розовые тона, которые постепенно сменялись ярко-оранжевым цветом. Но мне было не до восхищения красотой восхода солнца. Я чувствовал себя выжатым, словно лимон. Силы покидали меня, и я с трудом удерживал защиту. К тому же, у нас начали заканчиваться боеприпасы.
Вскоре подмога всё-таки прибыла, но она была отнюдь не такой, какую мы ожидали. Я посмотрел в сторону, где примерно в километре от нас стояли наши «союзники». Они уже заняли выгодные позиции, но… не спешили к нам на помощь.
– Смотри, дядь Кирь, – сказал я, протягивая Скале бинокль и указывая на дальний склон горы, где в свете восходящего солнца мерцали разноцветные флаги. – Узнаёшь?
Скала взял бинокль и, внимательно изучив местность, кивнул.
– Узнаю, – сказал он. – Это флаги графов Шенка и Рихтера. Рода известные, старые. И, что немаловажно, – влиятельные. Род Шенков известен своими военными традициями. Почти все мужчины в их семье – военные. Что же касается Рихтеров, то они славятся своим умением заключать выгодные союзы.
– Хм… – протянул я, задумчиво потирая подбородок. – Как думаешь, им можно доверять?
– Я склоняюсь к тому, что да, – ответил Скала, возвращая мне бинокль. – Всё-таки это не какие-то захудалые аристократишки. У них есть репутация, которую они не хотят терять.
– Понятно, – кивнул я. – А почему они, собственно, не приходят нам на помощь?
– А ты попробуй догадаться сам, – усмехнулся Скала. – Ты же умный парень.
Я нахмурился, пытаясь понять, о чём он говорит.
– Приказано не вмешиваться?
– Скорее всего, – кивнул Скала. – Готов поспорить, им сказали, что мы уже мертвы. И что противник должен занять этот участок. Поэтому они стоят там, и не спешат вступать в бой, – он сделал паузу, а затем, глядя мне в глаза, добавил: – Теодор, тебе нужно понимать, что война – не просто стычка двух государств. Это игра власть имущих. И в этой игре у каждого своя роль, свои интересы.