…И в просвещении стать с веком наравне. Том II

«Доверие и обещание, – говорит купец Зубков, обращаясь к племяннику, – суть драгоценности, которые должны быть священны для человека, а особенно для купца. Они суть духа всех поступков его и связь, соединяющая людей, живущих на противоположных полюсах и друг друга не знающих; они распространяют торговлю, дают живое стремление промышленности и помощь к умножению богатства. Купец, не имеющий сих оснований, подобен строению на нетвердой земле; он скоро должен пасть».

Весьма поучительны и высказывания многоопытного Градауса, в образе которого улавливаются зримые черты автора пьесы. Его пространные (в духе времени и жанра) сентенции пронизаны глубокой верой в силу знания, творческие возможности русского человека, его деловую хватку.

Интересен диалог Зубкова и Градауса, оставшихся наедине после утряски дел с Донкером и Крючковым. Именно в нем наиболее ярко проявились педагогические воззрения автора, его жизненные принципы.

«В. Зубков. Так! К несчастью, низкое корыстолюбие ведет многих к несправедливым поступкам. И кто больше купца ему подвержен? Особенно люди без воспитания и знания, вступившие в круг торговли по одному случаю, у коих понятия о позволенном, справедливом барыше и о плутовствах, хитростях и коварствах совершенно не разделены.

Градаус. И самые сии люди потрясают кредит целой нации; сие то причиною, что иностранцы с нею не соглашаются иметь непосредственную торговую связь; дела исправляются чужестранными комиссионерами. Для сего, если народ хочет возвысить и увеличить свою торговлю посредством произведений, мануфактур и фабрик, то должно более думать о образовании купеческого юношества, для сего нужно стараться, чтобы оно имело основательные познания, чтобы дух его был образован, и чтобы оно имело склонность к наукам и искусствам. Посмотрите па англичан, на немцев и нa все другие просвещенные европейские народы, вы увидите, что образование всегда предшествовало торговле. По здесь, может быть, мне возразят так: «Нам сие не столь нужно, как жителям других земель; мы имеем столько своих сокровищ, что иностранцы должны искать нас, а не мы их». В последнем я согласен, но довольно ли сей причины, когда наши необделанные произведения бывают покупаемы, и будучи обделаны и улучшены, опять нам и притом с барышом бывают проданы, сколь много миллионов теряет от сего государство, и сколько сот тысяч людей могли бы чрез занятие получить пропитание, и не живее ли было бы обращение денег в государстве? Не довольно ли сего единого доказательства, чтобы более думать о образовании купечества? Если юношество получит нужные и основательные познания, то наши фабрики и мануфактуры скорее будут приходить в совершенство, нежели теперь; тогда юноши с пользою будут осматривать чужие земли и в отечестве своем будут проводить время не за винами и пуншем, но в приведении в совершенство мануфактур и фабрик.

В. Зубков. Справедливо, весьма справедливо! Я сам знаю многих соотечественников моих, кои были в Кенигсберге, Берлине, Бреславле, Лейпциге, Гамбурге и Бог знает где они еще не были! Если спросить их о заведениях, касающихся до коммерции, и других замечания достойных вещах, то отвечают они: «Мы сего не знаем». Спроси же их о прекрасном столе, театре, балах и других увеселениях, то они могут долго нас оным разговором занимать, и притом слышу я, что они разумеют некоторые иностранные языки.

Градаус. Я этому весьма верю, но я бьюсь об заклад в десять раз более одного, что они оные слова так только выучили, чтобы изображать в чужих землях свои желания, или чтобы тем блистать в отечественных публичных собраниях, как образованные люди. Разговоры их бывают только о вещах обыкновенных и относятся только до удовольствий, игры, охоты… А чтобы выучить совершенно сии языки, чтобы проникнуть глубоким взором во внутренность просвещения, чтобы чувствовать превосходство образования духа, сие совсем не было их намерением при обучении языкам. Словом: они не имеют склонности к наукам и искусствам; по сему-mo только интересует такого человека, что нравится его ложному вкусу и льстит любимым страстям.

В. Зубков. По как помочь сему? Как можно довести до того юношество, чтобы в нем возбудить склонность к образованию и к желанию быть образованными купцами?

Градаус. Вы, родители, должны сделать к тому начало; вы должны давать им хорошие примеры! Вы должны препоручить детей ваших приватным людям и заведениям, имеющим цель благо общее, чтобы при обучении иностранных языков занимались и науками; чтобы молодые люди приобретали вкус в чтении, науках и искусствах; тогда все прочее выйдет само собою. Также ваш род и порядок жизни, ваши конторы должны служить юношеству примером любви к порядку и некоторой отличной и принадлежащей купцу свойственности. Вы должны учить их знать иену дружества и любви к отечеству, и ваш патриотизм не должен быть опорочен и не служить, как к несчастию часто случается, средством к достижению других неблагонамеренных целей. Словом, вы должны быть первые учители детей ваших. По. мудрыми и благодетельными велениями вселюбезнейшего нашего монарха уже и учреждены превосходные школы, гимназии, университеты и академии; и он – примеру коего следуют все его министры и государственные чиновники, дает ежедневно новый случай исполнить наши желания. Он сам все делает, чтобы нас сделать к высокому нравственному наслаждению более чувствительными; и сие видно изо всех его законов. Новый Манифест о правах купца [21], есть манифест мудрый, отеческий, справедливый и поощрительный! Слава монарху и его министрам!

В. Зубков. Так! Да будут они благословенны. Мы уже и чувствуем сие великое благодеяние; теперь наше первое желание, употребить все старание на образование детей наших. Мы теперь имеем собственные училища, в совершенство приходящие через высокое покровительство их императорских величеств Александра и Марии [22], коих имена в российских летописях и в сердцах многих тысяч сирот останутся незабвенны: но не менее чрез старание многих министров и других патриотов, о имени коих в сем месте не могу я лучше и пристойнее упомянуть, как разве только умолчав об них. Итак при особенном покровительстве и старании сих великих мужей чего не можно надеяться для учебных заведений?»

Как и полагалось по канонам драматургии начала XIX в., пьеса заканчивалась здравицей в честь императора Александра I, начавшего, как известно, свое царствование с либеральных преобразований в экономической и культурной жизни страны, учредившего в числе первых государственных ведомств Министерство народного просвещения и сочувственно относившегося к стремлению российского купечества обучать своих детей коммерческим наукам. По всей видимости, пьеса Арнольда предназначалась для ученического театра или для тренировок учащихся в переводах с немецкого языка. О последнем свидетельствует надпись на титульном листе пьесы, указывающая, что она была переведена с немецкого подлинника учеником первого класса Практической коммерческой академии Василием Козловым.

Прослужив ровно 30 лет по ведомству Министерства финансов и сделав за эти годы немало полезного для развития российского коммерческого образования (его книги по бухгалтерскому учету и счетоводству были одними из лучших для своего времени), Арнольд в начале 1840-х годов вернулся на родину в Германию, где вскоре и умер. Как свидетельствует биографическая справка о нем во втором томе энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, «в большой бедности». Сыновья К. И. Арнольда – Юрий и Федор остались в России и, подобно отцу, сослужили ей немалую службу. Юрий Карлович Арнольд, композитор и музыковед, преподавал в Московской консерватории и Московском университете. Федор Карлович в 1876 году возглавил знаменитую Петровско—Разумовскую сельскохозяйственную и лесную академию, войдя в историю российской науки как выдающийся ученый-лесовод, при жизни названный коллегами «отцом русского лесоводства».

В Московскую практическую академию коммерческих наук, как и в Московское императорское коммерческое училище, принимались юноши, уже имевшие начальное образование. Курс обучения в академии продолжался шесть лет. Из общеобразовательных и специальных предметов здесь преподавались Закон Божий, русская грамматика, правописание, чистописание, французский, немецкий, английский и факультативно греческий языки, словесность и рисование, логика и нравоучения, физическая, экономическая и математическая география, статистика, арифметика, алгебра, тригонометрия, начальные основы физики и естественной истории, а также политическая экономия и законоведение, технология и товароведение, коммерческая география и история торговли, купеческие вычисления, коммерция и бухгалтерия.

Важное значение в академии придавалось практической подготовке учащихся к дальнейшей коммерческо-хозяйственной деятельности. Уже в первые десятилетия существования здесь сложилась традиция направлять учеников выпускного класса для практических занятий на Нижегородскую ярмарку. Им давались задания по составлению отчетов о торговых операциях, подробному описанию особенностей экономики различных регионов России, товары из которых поставлялись на ярмарку. Объектами изучения являлись и предприятия (мануфактуры и фабрики) Московского экономического района. Здесь изучались экономика и организация производства, коммерческие связи предприятий. В 1860-х годах при академии были открыты публичные лекции по различным коммерческим вопросам, которые читались преподавателями академии бесплатно для всех желающих и пользовались в Москве большим успехом.

Обострившаяся к началу XIX века общественная потребность в квалифицированных коммерсантах способствовала появлению в стране наряду с коммерческими училищами новых типов учебных заведений с профильной коммерческой подготовкой. К их числу следует отнести открытую в 1804 году в Одессе коммерческую гимназию. Ее устав был разработан на основе Высочайше утвержденного Александром I типового «Устава учебных заведений, подведомственных университетам». Декларируя принципы реальной общественной школы, общероссийский Устав давал возможность устроителям гимназий преследовать «двоякую цель»: готовить выпускников к университетским наукам и в то же время преподавать науки практические «тем, кои, не имея намерения продолжать оные в университетах, пожелают приобресть сведения, необходимые для благовоспитанного человека» [23].

По типовому Уставу, кроме полных курсов латинского, немецкого и французского языков в гимназиях преподавались дополнительный курс географии и истории, курс общей статистики и статистики Российского государства, начальный курс философии и изящных наук, начальные основания политической экономии, курс чистой и прикладной математики, курс опытной физики и естественной истории, а также «начальные основания наук, относящихся до торговли, основания технологии и рисование». С позволения высшего начальства (попечителей введенных в 1803 году учебных округов) гимназиям разрешалось расширять число учебных предметов и учителей наук и языков, если учебное заведение имело «довольные к тому способы».

Для «приобучения учеников к главнейшим действиям практической геометрии» устав предусматривал обязательный осмотр учащимися под руководством учителя математики различного рода мельниц, гидравлических машин и других механических предметов, находящихся в окрестностях гимназий. Учитель естественной истории и технологии обязывался организовывать с учащимися экскурсии на фабрики, мануфактуры, в мастерские художников, «дабы предметы, которые он преподает по сей части, объяснять практикою».

Устав требовал, чтобы гимназические библиотеки наряду с другой учебной литературой были укомплектованы книгами, содержащими «начальные правила политической экономии, основания технологии и коммерческой науки».

Одесская коммерческая гимназия имела в своем составе три отделения – приходское училище, уездное училище и собственно гимназию. В гимназическом отделении наряду с общеобразовательными предметами изучались коммерческая география, бухгалтерия, коммерция, «познание фабрик и товаров», история коммерции, коммерческое и морское законодательство. К сожалению, проект коммерческой гимназии в Одессе в полной мере не был реализован. Гимназическое отделение с преподаванием специальных дисциплин коммерческого цикла здесь было открыто только в 1817 году. Но уже на следующий год гимназия была преобразована в Ришельевский лицей – закрытое сословное среднее учебное заведение повышенного типа, готовившее чиновников для различных ведомств. В 1865 году по инициативе Н. И. Пирогова на основе лицея был открыт Новороссийский (Одесский) университет. Надо полагать, что Одесса была не единственным городом, где в начале XIX века открылась коммерческая гимназия. Есть сведения об открытии в 1806 году аналогичной гимназии в Таганроге [24]. По всей вероятности, коммерческие гимназии создавались и в других торговых и промышленных центрах Российской империи. Правительственный Устав учебных заведений, подведомственных университетам, как уже отмечалось, не препятствовал этому. Судьба таких гимназий во многом зависела от того, насколько местное купечество было в состоянии осознать необходимость специальной подготовки своих детей и оказать коммерческой школе необходимую материальную и моральную поддержку. Наряду с коммерческими гимназиями существовали и отдельные коммерческие классы при обычных гимназиях. На основании Устава в 1804 года класс коммерческих наук был открыт, например, при Смоленской гимназии [25].

В 1819 году циркуляром Министерства духовных дел и народного просвещения из числа учебных предметов, положенных по Уставу в гимназиях, были исключены начальный курс философии и изящных искусств, начальные основания политической экономии, «начальные основания наук, относящихся до торговли» и основания технологии. Вместо них вводились «чтения из евангелистов» и греческий язык (в дополнение к уже преподававшейся латыни). Передовая общественность страны расценивала это мероприятие как шаг назад в развитии отечественного среднего образования, как проявление реакции, связанное с созданием в Европе монархического Священного союза (1815), в котором Россия – победительница Наполеона занимала главенствующее положение. В договоре об учреждении Священного союза европейские монархи брали на себя обязательство бороться с вольнодумством и «основать народное воспитание на благочестии».

Утвержденный в 1820 году новый «Устав гимназий и училищ, состоящих в ведомстве университетов», подтвердил министерский циркуляр 1819 года, однако предоставил возможность открывать дополнительные курсы «для обучения тем искусствам и наукам, коих знание наиболее способствует успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности» на базе уездных училищ, дававших неполное среднее образование. Среди этих предметов Устав называл: «1) Общие понятия об отечественных узаконениях, порядках и формах судопроизводства, особенно по делам, относящимся к торговле; 2) Основание коммерческих наук и бухгалтерии; 3) Основание механики с приложением оной к обыкновеннейшим искусствам, основания технологии, рисование, приспособление к искусствам и ремеслам и важнейшие правила архитектуры, особенно же все, принадлежащие к части каменного мастера; 4) Сельское хозяйство и садоводство» [26].

Дополнительные курсы могли учреждаться с разрешения учебного начальства на средства частных лиц или обществ. К занятиям допускались лишь выпускники уездных училищ или посторонние лица. Занятия могли проходить два-три раза в неделю в вечернее время, «дабы не препятствовать дневным работам или иным занятиям желающих слушать оные» [27].

Типичным в этом отношении являлось Владимирское уездное училище в Петербурге. В 1832 году здесь было решено открыть дополнительный класс, «в коем бы преподавались детям купеческого и мещанского сословия основания коммерции, бухгалтерии и отечественное право в применении к купеческому званию» [28]. В специальном по этому поводу постановлении в качестве основной задачи дополнительного класса ставилось «предать юношам необходимые познания по званию их и при том сколь возможно более практическим образом» [29]. Аналогичные классы были открыты в Екатеринбургском, а также в некоторых других уездных училищах.

Для отдельных учебных заведений из общих правил делалось исключение. Так, в Парвском четырехклассном высшем уездном училище специальные предметы изучались наряду с общеобразовательными в двух старших классах. По учебному плану 1851 года, когда был усилен реальный курс, здесь преподавались в третьем классе коммерческая арифметика, в третьем и четвертом классах – наука о торговле и российское коммерческое законоведение, в четвертом классе – упражнения в коммерческой переписке на русском и немецком языках [30].

«Положением о реальных классах при учебных заведениях Министерства народного просвещения», принятым в 1839 году, разрешалось открывать реальные классы и при некоторых гимназиях. В частности, Положение распространялось на гимназии в Туле, Курске и Вильне. В реальные классы при гимназиях, которые также должны были работать в вечернее время, допускались как ученики старших классов учебных заведений, на базе которых они создавались, так и посетители «из других лиц промышленного состояния, желающие обучаться искусствам и ремеслам». Реальные классы содержались на средства, выделяемые Министерством финансов на технические пособия, и в случае надобности субсидировались за счет средств Главного казначейства. В реальных классах преподавались: практическая химия, практическая механика, рисование и черчение, «примененные к искусствам», технология. Каждый предмет преподавался по два часа в неделю в течение двух полугодий. Учащиеся из числа лиц «свободноподатного состояния», успешно прошедшие курс обучения в реальных классах и заслужившие одобрительные отзывы о поведении, освобождались от телесных наказаний. Кроме того, каждый из них мог быть освобожден от рекрутской повинности при условии выплаты в казну 500 рублей ассигнациями [31].

Общая классическая направленность гимназического обучения в стране, его почти исключительная ориентация на подготовку абитуриентов для университетов не находили сочувствия во многих слоях российского общества. Наблюдался явный отрыв гимназического образования от требований жизни. Это особенно отчетливо проявилось в 40-х годах XIX века, с которыми связано начало промышленного переворота в России. В этой обстановке Государственный совет и лично Николай I все более склонялись к изменению учебных планов гимназий и бифуркации старших классов.

В 1849 году Высочайше утвержденным постановлением Государственного совета в устав российских гимназий были внесены изменения, направленные на усиление практического характера обучения. Курс гимназического учения при этом делился на общее и специальное обучение. Последнее начиналось с четвертого класса. Если до четвертого класса все воспитанники гимназий обучались совместно, то в четырех высших классах происходило разделение (бифуркация) на два потока. Для воспитанников, ориентированных на поступление в университеты, устанавливалось преподавание (наряду с общеобразовательными предметами) латинского и греческого языков. Для тех же, кто намеревался после окончания гимназии непосредственно выйти на службу, учреждались дополнительные занятия по русскому языку, математике, законоведению. В 1851 году греческий язык вообще был изъят из гимназических программ и заменен курсом естественных наук.

Таким образом, к середине XIX века в России сложилась определенная система подготовки специалистов низшего и среднего звена в области коммерческой и предпринимательской деятельности. Дети из купеческих семей, занимавшихся в основном торговыми операциями, получали вполне приличное образование в специальных коммерческих училищах, действовавших главным образом в столичных городах. Дети провинциального купечества довольствовались, как правило, реальными классами при уездных училищах по Положению 1828 года Отсутствие четкой статистики коммерческого образования данного периода затрудняет подсчет общего количества учащихся, получивших коммерческие знания. Можно назвать лишь примерное число 4 – 5 тысяч учащихся к середине XIX века с учетом действовавших в стране форм коммерческого образования.

Коммерческое образование в России XVIII – первой половины XIX века не было изолированным от европейской коммерческой школы, которая также проходила этап становления. В Западной Европе коммерческие учебные заведения стали возникать с середины XVIII века. В числе первых были мануфактурно-коммерческий класс, открытый в Берлине (1747), Институт для молодых купцов в Гамбурге (1771), Австрийская торговая академия (1770), Факультет консульской юриспруденции, бухгалтерии и коммерческой географии в Париже (1767). В этих и других западноевропейских специализированных коммерческих школах общеобразовательные предметы преподавались, как правило, лишь на уровне неполной средней школы, а специальные дисциплины носили узкопрофессиональный характер [32].

Сравнительный анализ отечественной и зарубежных систем коммерческого образования свидетельствует о том, что на начальных этапах их становления и развития российская коммерческая школа не только не уступала западноевропейской, но по отдельным параметрам превосходила ее, отличаясь более основательной базовой, общеобразовательной подготовкой воспитанников, широтой охвата учебных дисциплин профессионального цикла, наличием межпредметных связей.