Шаг в Безмолвие

– Я всё понимаю, Лин. Но не могу понять одного, – Мария задумчиво посмотрела на подругу. – Зачем? Объясни, для чего мы здесь?

– Не знаю. Но очень хотела бы это узнать.

Когда после завтрака Мария вернулась в комнату, то увидела на кровати букет свежесрезанных цветов. Как будто кто-то забросил его в раскрытое окно.

– Ого… А как насчет того, чтобы зайти в гости? – хмыкнула она, медленно озираясь. – Или вы умеете только красиво рассуждать о природе человеческой трусости? Еще неизвестно, кто сейчас больше боится: мы или вы. Наверное, страшно даже подумать о том, что мы уедем отсюда, так ничего не вспомнив и не поняв.

Ответа не было. Только слабый ветерок колыхал почти невесомый тюль.

Мария закрыла глаза и прислушалась к внутренним ощущениям. В голове клубились какие-то мысли… обрывки фраз, которые непременно хотелось высказать. Хотя непонятно, откуда они взялись и какое имеют отношение к ней.

– Ты тоже струсил, – неожиданно прошептала она. – Поэтому и потерял…

Мари испуганно зажала рот ладонью. Слова вырвались против воли – откуда-то из неизведанных глубин подсознания.

Она отпрянула от окна и задёрнула занавеску.

Через пару минут к ней заглянула Элина.

– Пойдём погуляем? – предложила она, но, увидев цветы, замолчала. После долгой паузы усмехнулась: – Забавно.

– Ничего забавного, – отмахнулась Мари. – Тебе тоже что-то подбросили?

– Нет.

– Хм. И что это может означать?

– Понятия не имею, – честно призналась Элина. – Да, я видела это место, но совершенно не знаю его законов. Может, тут так положено: с утра по букету каждому скептику и зануде. Для улучшения настроения.

– Иди ты, – фыркнула Мария. А потом рассмеялась: – Будем считать, что сработало. Пошли гулять, раз уж мы никуда не торопимся.

Они бродили около двух или трёх часов – то по ухоженным дорожкам мимо аккуратно подстриженных кустов, то по тропинкам среди замшелых валунов и елей, то вдоль извилистых ручьёв, то под деревьями, окутанными розовато-белыми облаками соцветий. Но не обнаружили ни других домов, ни людей, ни говорящих галлюцинаций.

– Я устала и проголодалась, – наконец сообщила Мари. – Сколько можно ходить? Уже ноги отваливаются.

– Да и, похоже, напрасно всё это, – вздохнула Элина. – Не хватало еще заблудиться. Идём назад.

Марии показалось, что она разочарована.

Тропинка вилась серой лентой, уходя всё ниже и ниже к подножию небольшого холма. Спускаться по ней было легко. Но вот сквозь птичий пересвист и шум листвы до них долетели отголоски весёлой мелодии, а немного позже – людской смех и говор. Подруги переглянулись.

– Похоже на народное гулянье или праздник, – Мария прислушалась и усмехнулась: – Баварские колбаски, пиво и брецели… Вот и конец приключению: возвращаемся из Зазеркалья в цивилизованный мир.

– Конец? Ты уверена? – Элина посмотрела на неё. – Давай проверим.

Чем ближе они подходили, тем громче играла музыка. Уже были видны развешенные на деревьях бумажные гирлянды, цветные ленты и яркие воздушные шары. Ветер колыхал шёлковые полоски, раскачивал подвески из искусственных цветов, перекатывал по траве серпантин и сердечки-конфетти. Пахло ванилью, карамелью и розами. Они вышли на огромную поляну и огляделись: здесь царила самая настоящая праздничная атмосфера… но праздника не было. Потому что все палатки, скамейки и столики были пусты. Ни одного человека. Никого. Слабые отзвуки смеха и голосов растворились в оглушающей, неуместно задорной мелодии.

– Чёрт знает что такое! – озадаченно пробормотала Мари. – В свете происходящего версия о том, что мы окочурились, уже не кажется столь абсурдной.

– Что ты говоришь? – подруга повернулась к ней. Взгляд Элины был настолько растерянным, что Мария, подойдя ближе, крепко взяла её за руку:

– Не волнуйся, мы обязательно во всём разберемся. Вместе. Как и всегда…

– Я тебя не слышу! – Элина поморщилась, а потом подняла голову и требовательно крикнула: – А ну, тихо!

Музыка смолкла. Повисла тишина, только ветер продолжал шелестеть листвой и гирляндами. Пару минут подруги стояли, глядя по сторонам и слушая, как громко стучит пульс в висках. И понимали, что по-настоящему страшно им было вовсе не ночью.

– Итак, – обратилась Мария к молчаливо застывшим деревьям, – дорога привела нас сюда, и вот мы здесь. Но почему именно мы? Эти видения, сны… откуда они? И самый главный вопрос: что вообще происходит?

Тёплый ветер ласково взъерошил ей волосы.

– Сегодня День Странника, – услышали они откуда-то сзади. И медленно обернулись.

К ним направлялся высокий стройный мужчина в изящном белом костюме и в белой надвинутой на лоб шляпе. Двигался он грациозно и бесшумно, как кот, и через несколько мгновений остановился перед подругами.

– В канун дня Странника границы между мирами становятся зыбкими, поэтому шансы попасть за грань есть даже у самого заурядного человека. Что уж говорить о тех, кто имеет огромный опыт подобных перемещений… хотя и лишился своих способностей, – он с лёгким поклоном снял шляпу. Длинные тёмные волосы упали ему на плечи, а с удивительно красивого лица на девушек глянули синие смеющиеся глаза. Мария ничего не ответила, только растерянно переступила с ноги на ногу. Элина замерла, даже дыхание перехватило – настолько знакомым вдруг показался ей этот незнакомец. А он в шутливом изумлении приподнял брови и вопросительно взглянул на подруг. Потом понимающе улыбнулся:

– Прислушайтесь к себе. Ваши сердца намного мудрее разума. И тогда вы узнаете, зачем отправились в путь.

– Эээ… мы знаем, зачем, – возразила Мария. – Посмотреть новые города и страны, отдохнуть от работы, от семьи, от привычной, наскучившей обстановки.

– Верно, – кивнул незнакомец. – Но эти причины – внешние. Попробуйте заглянуть глубже в себя и честно ответить: почему вы на самом деле так стремились уехать? Чего вы искали? Или – кого?

Мария опустила глаза и задумалась. Элина же более внимательно оглядела всё вокруг. Её внимание привлекли видневшиеся вдали над верхушками деревьев горные пики.

– Это Альпы? – спросила она.

– Нет, – ответил мужчина. – Это Наргельм, Полуночные горы. Их прозвали так из-за цвета: скальная порода там чёрная с вкраплениями минералов – как будто по ночному небу рассыпаны звёзды.

– Любопытно. Тогда, может, скажете, как называется эта планета, континент, страна? Полагаю, то, что светит и греет, по-прежнему является Солнцем?

– Давайте пройдёмся, – предложил незнакомец. – Есть вещи, которые лучше обсуждать, гуляя по этому великолепному парку. Отвечаю на ваш вопрос: да, это Земля, над нами сияет Солнце, вечером на его месте появляется Луна. Зачем изобретать велосипед? – Мужчина рассмеялся.

– Ну, мало ли… А страна? Или в параллельном мире не принято делить территорию на страны? – вынырнув из задумчивости, уточнила Мария. Она чувствовала себя немного странно: с одной стороны, от мягкого бархатного голоса незнакомца у неё вдоль позвоночника пробегала приятная дрожь, с другой – что-то настораживало… нет, удерживало на расстоянии. Несмотря на всю её любовь к красивым мужчинам.

– Наверное, принято, только никто не заморачивается, – он пожал плечами. – Какой в этом смысл, если можно попасть куда угодно.

– Я всё еще не понимаю, – Мария наморщила лоб. – Может, начнем с самого начала: кто вы такой?

– Не делай так. Тебе не идёт, – незнакомец кончиком указательного пальца разгладил ей складку между бровями, и Мари убедилась, что он не говорящая галлюцинация, а обычный живой человек. – Я, – лицо его стало грустным, – судя по всему, тот, кого вы не узнали. Что ж, этого стоило ожидать. Рэй меня предупреждал.

– Рэй? – встрепенулась Элина. В памяти на мгновение возник смутный образ: высокий, широкоплечий, волосы цвета золота…

– Мой друг, – пояснил незнакомец. – Полагаю, его вы тоже не помните.

Втроём они медленно шли по тропинке мимо холма. Элина то и дело оглядывалась, поэтому немного отстала.

– Это ваш дом стоит там, в саду? – спросила Мария.

– Здесь много домов. Какой именно тебя интересует?

– Большой, старый… – Она объяснила подробнее. – Странно, что мы сумели поставить машину в гараж, но не смогли открыть входную дверь. Пришлось остановиться в домике по соседству.

– А-а-а, – протянул незнакомец. – Видишь ли, этот дом принадлежит твоей подруге Линн и моему другу Рэю. Они вместе создали его – своего рода место встреч и отдыха. Мы часто бывали у них в гостях… впрочем, едва ли ты это помнишь. Проблема в том, что вы так сильно изменили свою природу… точнее, изменили ей, что дом этот сейчас для вас недоступен. Так бывает. Но зато вы не заблудились и нашли жилье для гостей.

– Во многом благодаря коту, – хмыкнула она.

– Бастиан – опытный Провожатый и прекрасно справился со своей задачей. Ни Рэйлен, ни Мьори-Ланс не смогли бы помочь вам. У этой реальности свои законы.

– Мьори… кто?

– Торн Мьори-Ланс, старинный приятель Линн. Они встретились очень давно в одном из миров, сдружились и с тех пор были неразлучны.

– Он выглядит, как огромная чёрная… эээ… кошка?

– Нет. Огромный и чёрный – да, но назвать его кошкой можно лишь в том случае, если он примет подобный облик.

Неожиданно Мария почувствовала, что Элины с ними больше нет. Она обернулась и поняла, что не ошиблась. В какой момент и куда ушла подруга, оставалось загадкой. Теперь они с незнакомцем находились фактически наедине: это настораживало, но не настолько, чтобы броситься прочь сломя голову с душераздирающими криками о помощи.

«Он хотел этого, – вдруг осознала Мари. – Хотел, чтобы мы остались вдвоём, и этот мир выполнил его просьбу. Не удивлюсь, если Элина даже не заметит, что идет по парку одна».

– Вы сказали, здесь много домов, – осторожно начала она. – В том числе, наверное, и ваш.

– Так и есть, – мужчина кивнул, а потом усмехнулся краем губ: – Дома Странников на Перекрёстке миров чаще всего пустуют. Честно говоря, в них нет необходимости, но мы всё равно создаем их по одной простой причине: дом – это константа. Нечто постоянное, своего рода якорь, который удерживает нас в череде переходов. Место встречи с теми, кто тебе дорог и кого ты всегда рад видеть. Да, в него можно и не попасть, если дело совсем плохо, но сам дом никуда не денется. А бывает и так, что на свет в окне приходят те, кто заблудился и потерял себя. И это их шанс… Такая вот метафизическая муть, – неожиданно закончил он.

Мария смотрела на него широко раскрытыми глазами. Разум говорил ей, что этот человек – сумасшедший и несёт околесицу, которая не вписывается в привычную картину мира. Но чувства… Они подсказывали, что эта картина мира – всего лишь сон. И что она вот-вот проснётся.

– Значит, мы – Странники, – Мари с трудом подавила скептический смешок. – Вы, я, Элина и этот ваш… как его?.. Рэй.

– Совершенно верно.

– Ну, хоть не набившие оскомину Избранные… И чем же занимаются Странники, помимо или во время странствий?

– Решают проблемы. – Казалось, мужчина не замечает её насмешливого тона. – Своего рода траблшутинг, если ты понимаешь, о чём я.

Мария понимала. Ей не раз удавалось легко и изящно решить вроде бы неразрешимые задачи. Правда, ей за это никто не платил.

– Ну, хорошо. А мой дом тоже находится где-то здесь?

– Разумеется.

– А… хм… могу я увидеть то, что вы называете моим домом?

Незнакомец остановился и посмотрел ей в глаза. Удивительным был этот долгий взгляд: изучающим, нежным и полным глубокой печали.

– Ты уверена, что хочешь этого? – наконец спросил он.

«Что там может быть? Старые развалины, паутина на стенах, летучие мыши на чердаке? – подумала Мария. – Не страшно. Даже если опыт будет шокирующим, это только к лучшему: быстрее проснусь».

– Да, – твёрдо проговорила она.

– Хорошо, – ответил он.

А потом легко подхватил её на руки и понёс.

В первую минуту Мария даже не нашла, что сказать. Ну не спрашивать же, что он делает, – тут всё понятно. К тому же она дала согласие… хотя и не представляла, что путешествие домой будет выглядеть именно так.

Тропинка перетекла в аллею, и вскоре они оказались в красивом саду, утопающем в ярких цветах. На небольших зелёных лужайках журчали весёлые фонтаны, над клумбами летали жёлтые бабочки, а за деревьями виднелся просторный и светлый коттедж с широкой террасой, огромными окнами и раздвижными дверями.

– И это – мой дом?! – искренне удивилась Мари.

– Наш дом, – поправил незнакомец, поднимаясь вместе с ней по ступенькам крыльца.

– Наш? Это уже интересно… Получается, мы живём вместе? И с каких таких пор?

– С очень давних, – он толкнул ногой дверь, и та послушно отъехала в сторону. Мария почувствовала себя новобрачной, которую по традиции после свадьбы переносят через порог её будущего семейного дома, и ужасно смутилась.

– Может, вы меня наконец отпустите? – попросила она. – Я бы и сама сюда дошла, не стоило так напрягаться.

– Стоило, – мужчина снова пристально посмотрел на неё. – Ты бы не нашла это место. С некоторых пор оно для тебя не существует.

– Почему? – Мари с любопытством огляделась. И первое, что заметила, – надпись на большом зеркале в холле, сделанную тёмно-вишнёвой помадой:

«Прощай навсегда!»

– А-а, понятно, – протянула она. – Судя по всему, мы расстались. Интересно, по какой же причине?

– Так и есть, – не слишком охотно подтвердил незнакомец и аккуратно опустил её на пол. – А сама не помнишь?

– Может, освежишь мою память? – Мария повернулась к нему и скрестила руки на груди. В конце концов, если они жили вместе, можно без особых церемоний перейти на «ты».

Мужчина взглянул на часы, едва приметно нахмурился и опустился в стоящее рядом плетёное кресло.

Мари терпеливо ждала.

– Я не смог назвать тебе своё Истинное имя. Назвал то, которое нравилось больше других, и однажды ты решила проверить его истинность. Использовала простейшую магию подчинения, чтобы посмотреть, что получится. Естественно, не получилось ничего. Результатом был скандал, обвинение меня во всех существующих грехах, вот эта трогательная надпись и твоё исчезновение. – Он поднял голову и посмотрел на неё. – Собственно, вот и всё.

Она прищурилась. Очень знакомо. И очень недобро:

– Не смог, говоришь? Или не захотел? А может, побоялся?

Стены дома слегка дрогнули. Мужчина устало вздохнул:

– Ты здесь, потому что хотела вернуться сюда. Одного моего желания было бы недостаточно. Неужели сквозь беспамятство ты искала дорогу домой, лишь для того чтобы продолжить скандал?

– А ты надеялся, что я снова, как последняя идиотка, упаду в твои объятия? – она рассмеялась, а потом испуганно прикрыла ладонью рот и, краснея от стыда, пробормотала: – Простите… я сама не понимаю, что говорю. Это же грубо… так нельзя!

– Это называется «очаровательная прямота», которая мне всегда в тебе нравилась, – глядя в сторону, как-то слишком мрачно отозвался он. – Не стесняйся. Расслабься и продолжай.

«Я схожу с ума», – с ужасом подумала Мари, ощущая, сколько обиды и злости звучит в её вырвавшемся наружу внутреннем голосе:

– Ты обманул меня. Я доверяла тебе, как доверяют самому близкому человеку. Назвала тебе своё имя, научила своему языку, рассказала всю правду о своём прошлом. А ты мое доверие предал!

Синие глаза незнакомца пристально взглянули на неё, и Мари стало не по себе от этого взгляда.

– Ты сказала, что я не любил тебя. Тогда позволь спросить: если ты решила проверить меня, любила ли ты сама? Ведь, по твоим же словам, любящие должны полностью доверять друг другу.

– Не меняй тему. Мы говорим не обо мне.

– Не уходи от ответа, – он снова бросил взгляд на часы. – Прошу тебя.

Мари показалось, что от двойного потока мыслей у неё сейчас лопнет голова, а от обилия эмоций разорвётся сердце.

– Я любила тебя, – через силу выдавила она. – Просто… мне стало интересно. Я всегда была… чересчур любознательной.

– Тогда почему ты ушла, ничего не сказав ни Рэю, ни Линн? Ты ведь никогда так не поступала.

– Я… не помню, – Мария сжала ноющие виски. – Кажется, я… ужасно разозлилась.

– Ну, еще бы… Мы оба в тот день повели себя не лучшим образом. – Он вздохнул. – Я тоже не удержался и… наговорил глупостей, о чём потом пожалел.

– Да-да, припоминаю… Ты обвинил меня в том, что я тебя просто использовала. Удобно устроилась, пользуясь твоей жизненной силой, принимая твою любовь и заботу и ничего не давая взамен… Очень мило. После этого мне расхотелось не то что видеть тебя, но и находиться с тобой в одном измерении.

– Я не обвинял. Я всего лишь задал вопрос, потому что тоже разозлился. Не стоило этого делать, но… Ладно, не важно. Прошлого уже не изменишь.

– Это точно, – отозвалась Мари, потирая лоб и ощущая слабость в ногах, как после хорошей пробежки.

– Я не назвал тебе своё Истинное имя по одной простой причине. – Мужчина поднялся и отошёл к окну. – У меня его нет. И никогда не было. Имён было много, но ни одно из них не являлось Истинным. Мир, который создал меня, дал мне, пожалуй, всё, кроме этого.

И Мари почувствовала – сейчас он говорил чистую правду.

– Почему ты не сказал сразу? – поинтересовалась она после небольшой паузы.

– Глупо получилось, – голос его прозвучал словно издалека, и Мари показалось, что черты незнакомца как-то поблекли, словно стали прозрачнее. – Прости.

– Ты мог объяснить всё, как есть, – уже спокойно сказала она. – Я бы поняла.

– Я подумал, что истина покажется тебе попыткой сохранить мою душу в неприкосновенности. Ты открылась мне, и я хотел отплатить тебе тем же, преподнести равноценный дар…

– И преподнёс пустую подарочную обертку. Из лучших побуждений. Видимо, ты плохо меня знал.

– Я не думал, что ты когда-нибудь станешь проверять. Мне казалось, мы полностью доверяем друг другу. А потом… я готов был всё рассказать, но ты уже не желала слушать. – Его голос звучал всё тише. Он обернулся, и Мария увидела на его губах печальную улыбку. – Прости меня.

– Мне не за что тебя прощать, – она опустила голову и буквально заставила себя продолжить: – Ты прав, глупо получилось. Глупее некуда. Потому что у таких, как я, тоже нет Истинных имён. Имя, которое я назвала тебе… его мне дала Линн, моя единственная подруга. И если бы ты когда-нибудь тоже решил проверить…

Мария замолчала. Синеглазый незнакомец тоже долго молчал, а потом еле слышно вздохнул:

– Я рад, что нам удалось встретиться и поговорить. Это того стоило.

Его силуэт таял на глазах.

– Что происходит?! – Мария непонимающе разглядывала его. – Подожди… Не оставляй меня здесь, пожалуйста!

– Ты уходила навсегда, и я заплатил слишком высокую цену за то, чтобы помочь тебе вернуться. Теперь меня ждет Безмолвие. – Он попытался улыбнуться и не смог. – Но я не теряю надежды увидеть тебя снова. Всех вас. Shoot this trouble, Waellarie…

Незнакомец исчез.

Мария застыла на месте с открытым ртом. Живой, настоящий, физически ощутимый мужчина просто взял и исчез – это не укладывалось в голове. Разум отказывался верить увиденному, и Мари на мгновение зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Только в светлом и прежде уютном доме стало пусто и холодно.

– Прости, – еле слышно прошептала она. Хотела еще что-то добавить, но из горла вырвались только жалобные всхлипывания.

Впервые в жизни она не понимала, почему плачет. То ли потому что с синеглазым мужчиной – её мужчиной! – случилась какая-то беда; то ли потому что ситуация оставалась неясной и заставляла её ощущать полное бессилие; то ли потому что виноватой во всём происходящем, как ни тяжело это признавать, оказалась именно она.

Нужно было что-то со всем этим делать. С чего-то начать.

Мария вытерла мокрое лицо ладонью, подошла к зеркалу и, вытащив из кармана бумажный платок, стала стирать тёмно-вишнёвую надпись. Это было трудно: буквы словно въелись в поверхность зеркала, приходилось отскабливать их ногтями. Закончив, она немного подумала, достала из другого кармана розовую помаду-карандаш и уверенно написала на чистой поверхности:

«Мы скоро вернёмся».

Еще в самом начале прогулки Элина вдруг поняла, что невесть откуда взявшемуся мужчине и её подруге есть о чём поговорить с глазу на глаз, поэтому, улучив момент, свернула на другую тропинку и не спеша направилась к дому. Ей нравилось здесь, в этом тихом безлюдном парке, похожем на лес; тропа выводила её то к декоративным прудам, то к аккуратно подстриженным зелёным лужайкам. На одной из таких лужаек она увидела качели и не смогла отказать себе в удовольствии покачаться.

День еще только начинал превращаться в вечер, но на тёмно-голубом небе уже можно было различить несколько крупных звёзд. Вот одна из них вспыхнула, покатилась по небу, оставляя за собой золотистый след, и увиденное отозвалось в душе Элины каким-то странным ощущением, будто она уловила некий сигнал или знак… Но какой? Память хранила молчание.

Элина тряхнула головой, пытаясь вспомнить, что могла означать падающая звезда. Золотистый след. У него волосы такого же цвета… Молодая женщина вздохнула. Она сотни раз представляла, как произойдет их встреча, но в своих видениях, где-то на грани между явью и сном, ни разу не смогла перешагнуть порог их общего дома. Не зря эта проклятая песня о Городе, которого нет, преследовала её. «Мне до него последний шаг, и этот шаг длиннее жизни»… Ей во что бы то ни стало нужно было сделать этот шаг, чтобы потом, задыхаясь, пробежать по старым ступенькам (две, затем пять и еще три), распахнуть дверь (ручку вниз и от себя) и, оказавшись внутри, увидеть свет и почувствовать тепло. Неведомое проклятие исчезнет только тогда, когда она войдёт в гостиную и Рэйлен, стоящий у камина, обернётся и увидит её. Когда их руки соприкоснутся в сердце дома, всё в мире вновь станет правильным…

Качели остановились. Элина нехотя поднялась и продолжила путь.

Уже смеркалось, когда на одной из аллей возле гостевого дома она встретила Марию. Подруга была одна. Увидев Элину, блондинка подошла ближе. Что-то неуловимо изменилось в ней. Не внешне. Внутренне.

– Где он? – спросила Элина, чувствуя, как что-то нехорошо сжимается внутри.

– Ушёл, – помедлив, ответила Мари.

– Куда?

– Он назвал это место Безмолвием, – она выглядела усталой и опустошенной. – К сожалению, мне это ни о чём не говорит.

– Когда ты сказала «Безмолвие», у меня мурашки по спине пробежали. – Элина помолчала и вновь посмотрела вверх: – Как думаешь, падающая звезда с ярким следом – хороший знак?

– А что, упала звезда? – Мари с интересом уставилась в небо.

– Некоторое время назад, когда я качалась на качелях.

– Любопытно… Когда ты сказала об этом, у меня в голове завертелись строчки стихотворения… или, может быть, песни. «В небе звезды след. В доме горит свет…» – задумчиво процитировала Мария. – Остальное, увы, ускользнуло из памяти. Промелькнуло и исчезло, как та самая звезда.

– «В доме горит свет»… Может, это означает, что надо вернуться к моему дому и попытаться попасть в него еще раз? – Элина вопросительно посмотрела на неё.

– Не уверена, что получится, – покачала головой Мари. – Но всё же давай попробуем.

Двигаясь по знакомой дорожке, они уже издали увидели, что маленькое окно под самой крышей сияет жёлтым, словно там на подоконнике горит свеча. В остальном ничего не изменилось: дом по-прежнему заполняли тишина и темнота.

Подруги остановились возле крыльца. Через пару минут задумчивого созерцания ступеней Мария сказала:

– Дай ключи от гаража. Проверю, как там машина.

– Думаешь, дверь откроется, если я подойду одна? – Элина пошарила в карманах. – Так не должно быть, но… Вот, держи.

Мари взяла связку ключей, подмигнула ей и ушла.

Дверь оставалась запертой. Убедившись в этом, Элина прекратила бесплодные попытки, вернулась на крыльцо и села на ступеньки.

– Забавно, – с горечью усмехнулась она. – Сижу у порога, словно приблудная кошка. – Женщина подняла голову. – Если бы знать, что я делаю не так… Помоги мне, пожалуйста. Да, я не могу зайти внутрь, но это не значит, что ты не можешь выйти.

– А ты уверена, что он сейчас внутри? – Мария подошла и устроилась рядом. – Дом пуст, мне кажется.

– Это я так, в общем, – Элина неохотно поднялась со ступеней. – Идём, надо покормить кота и поесть самим.

– Ты расстроена?

– Нет, нисколько.

Бастиан сидел на дорожке возле домика для гостей. При виде подруг он поднялся, выгнул хвост и нетерпеливо мяукнул.

– Проголодался, обжора? – бросила на ходу Мария.

Кот прищурил яркие глазищи и поспешил за ней в дом. Пока он изучал содержимое миски, Элина включила кофеварку, попросила подругу сделать сэндвичи с сыром и ушла в душ. Когда она вернулась, ужин стоял на столе. Мари играла с котом и пила белое вино прямо из бутылки.

– Нашла её в баре возле камина, – пояснила она. – Жутко хотелось напиться и забыться. Первое получилось, второе – нет.