Шаг в Безмолвие

Элина молча забрала у неё бутылку и разлила спиртное по обычным стаканам.

– Больше всего на свете я не хочу отсюда уходить, – призналась она, забираясь с ногами в кресло. – Но оставаться здесь бессмысленно.

– И что ты намерена делать?

– Понятия не имею. У меня ощущение, как перед сложным экзаменом, материала к которому я практически не знаю.

– Знаешь, но не помнишь, – уточнила Мари. – У нас сплошные провалы в памяти. Я тут кое-что вспомнила, и это помогло мне оценить масштабы амнезии. Они просто катастрофические!

– Что именно ты вспомнила?

– Ну, – Мария вертела в руках стакан, – кое-что из того, что произошло между мной и тем очаровательным незнакомцем. И теперь не знаю, как дальше быть. Я совершила ужасную ошибку.

– Все ошибаются, – пожала плечами Элина. – Так мы проходим жизненные уроки и развиваемся. И нет такой ошибки, которую невозможно исправить, пока мы живы.

– Мы-то живы, – мрачно усмехнулась блондинка и залпом допила оставшееся вино. – Интересно, как быстро убивает Безмолвие?

– Мне интересно другое, – подруга смотрела куда-то за окно.

Некоторое время они просидели молча: разговор не клеился – невозможно обсуждать то, что настолько запутанно и непонятно. Бастиан перебрался на колени к Элине и замурлыкал; его утробное монотонное мурчание убаюкивало, что вкупе с выпитым на голодный желудок вином вскоре заставило подруг разойтись по своим комнатам и улечься спать. Мария еще нашла в себе силы раздеться, Элина лишь скинула туфли и с котом на руках устроилась прямо на покрывале.

Проснулась она от того, что в лицо ей светило солнце.

Элина несколько раз моргнула, привыкая к яркому свету. За окном полыхало оранжевое зарево. «Утро? Не может быть, – сонно подумала она. – Неужели пожар?»

Молодая женщина вскочила с кровати – разбуженный кот недовольно мяукнул и спрыгнул на пол – босиком на цыпочках подбежала к окну и раздвинула тонкие занавески. Ночное небо напоминало картину художника-сюрреалиста: алые, багровые, оранжевые и жёлтые мазки растекались по синему фону, а вдали над верхушками деревьев виднелась огромная фиолетовая луна.

– Удивительно! – прошептала Элина, глядя на это богатство красок. – Надо разбудить Мари, ей тоже захочется такое увидеть!

Она бросилась за дверь и, не включая свет, стала быстро спускаться по лестнице. Кажется, подруга не спала: в холле горели свечи, тихо потрескивали дрова в камине, бросая красноватый отблеск на выложенный плиткой пол и полированные ручки кресел. Одно из них было занято… и далеко не сразу Элина поняла, что в нём сидит не Мария.

– Линн? – услышала она знакомый голос, волнующий и немного насмешливый. – Рад тебя видеть.

Он был одет, как обычно, в чёрное: шёлковая рубашка, штаны и обожаемые им высокие охотничьи сапоги. Тёмная лента перехватывала длинные золотистые волосы. Зелёные глаза неотрывно смотрели на неё.

Элина покачнулась и судорожно вцепилась в перила, чтобы не упасть.

– Ты?! – еле слышно выдохнула она.

– Я, – мужчина разглядывал её с интересом и явным сочувствием. А потом показал на соседнее кресло: – Прошу. А то как-то неловко сидеть в присутствии женщины.

Она попыталась сделать шаг – и не смогла: ноги дрожали, по мышцам разлилась противная слабость. Элина опустила глаза и беспомощно улыбнулась:

– Похоже, со мной случилось что-то вроде паралича…

– С тобой случилось кое-что намного хуже. – Он поднялся – высокий, широкоплечий, сложенный почти идеально – медленно подошёл и протянул ей руку. С трудом, словно поднимая чугунную гирю, она вложила свою руку в его ладонь. Рэйлен молча смотрел на неё, и лицо его было безрадостным. Не такой представлялась ей их встреча после долгой разлуки. Совсем не такой.

Элина упрямо стиснула зубы и заставила себя шагнуть вперёд. Мгновение она смотрела в любимые глаза, а потом, вспомнив, какой он видит её сейчас, спрятала лицо у него на груди.

– Я рада, что ты пришёл, – прошептала она.

– Не думал, что наша разлука будет настолько долгой. – Голос его слегка дрогнул. – Знаешь, без тебя я вновь разучился смеяться… или делаю это так неестественно, что даже видавшего виды Мьори-Ланса тошнит. Твоё отсутствие плохо на меня влияет. А ты? Как ты… там?

– Ужасно, Рэй. Я не понимаю, что происходит. Я увязла в том мире, как в гиблом болоте. И то, что мы с Мари оказались здесь, – настоящее чудо… Чудо, за которое поплатился наш друг.

– Знаю, – его пальцы сжались, причиняя ей боль, но Элина не издала ни звука. – Я его предупреждал… умолял не делать этого. Мы бы нашли другой способ, перепробовали бы всё – что-нибудь да сработало бы. Но он очень скучал без неё. Боялся, что больше никогда её не увидит.

– Что такое Безмолвие? – прямо спросила Элина.

– Это… – Рэйлен поморщился. – Как бы попроще тебе объяснить? В общем, такое место, где нет ни магии, ни жизни – вообще ничего. Антипод Источника, чёрная дыра мироздания, куда попадают лишенные света души, древние боги, в которых никто не верит, миры, которые были живыми, но по разным причинам погибли. Ну, и самоубийцы вроде нашего друга, который сознательно исчерпал себя, отдал все свои силы и свет, лишь для того чтобы вы ненадолго попали сюда.

– Но почему Безмолвие? Не Пустота, не Инферно, не Ад?

– «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог; всё чрез Него начало быть, и в Нём была жизнь… И стало Слово плотию и обитало с нами, полное благодати и истины…» – процитировал он. – В священных книгах разных народов хранятся частицы знаний о природе Вселенной и её законах. Слово, сказанное вслух или мысленно, – это сгусток энергии, силу которого люди недооценивают. Это способ общения с Творцом и то, из чего мы строим свою судьбу. Во всех мирах, и особенно здесь, рядом с Источником, слово – образующая и преобразующая магическая единица. Во всех – кроме Безмолвия. Тот, кто попадает туда, грубо говоря, находится в абсолютном энергетическом вакууме и в конце концов растворяется в пустоте, не оставив после себя ничего… вообще ничего, понимаешь? И самое ужасное – выбраться оттуда самому практически невозможно.

Элина почувствовала, что у неё холодеют кончики пальцев.

– Как же так получилось? – тихо спросила она. – Почему всё оказалось запущено до такой степени, что вам пришлось идти на крайние меры?

– Долгая история, – помолчав, ответил Рэйлен, – и местами непонятная даже мне. Знаю только, что твоя подруга решила покинуть нас. Ясно, почему она вернулась на Землю, в этот не самый приятный, несовершенный, опутанный религиозными догматами мир: там она появилась на свет и всегда испытывала к нему определенную симпатию, как леди из высшего общества – к убогому деревенскому домику, в котором давным-давно родилась. Видимо, после ссоры ей хотелось побыть одной, у истока своего существования, и о многом подумать. Но тебя-то зачем туда понесло? Ты никогда не любила этот мир. Ты его просто не переваривала.

– И в отместку он переварил меня, – грустно усмехнулась Элина. – Да так, что страшно озвучить, что мы имеем на выходе.

Рэйлен хмыкнул и взглянул на неё уже не так сочувственно, как прежде.

– Больше всего ты любила Антиро – мир, в котором мы с тобой познакомились. Ты была неплохим воином и достаточно сильным магом, а я… Я тогда выглядел и вёл себя просто ужасно. – Он улыбнулся. Элина заворожённо слушала, и в беспросветной мгле её памяти начали проступать смутно знакомые образы. – Ты помогла мне стать лучше, Линниэль. Вместе мы прошли столько дорог, столько миров… и в одном из них ты встретила Вэл, ставшую твоей лучшей подругой, несмотря на то, что по природе своей вы разнились, как свет и тьма. А потом мир под названием Элиссим подарил ей того, кто сумел пробудить любовь в её сердце.

– Он помог нам в День Странника вернуться домой, – Элина подняла голову. – Но мы не можем остаться здесь насовсем, верно?

– Не можете.

– Ну еще бы. Сейчас мы – обычные люди, с обычным грузом земных забот, с обычными, то есть почти никакими способностями… И всё же я должна спросить тебя. – Она посмотрела ему прямо в глаза: – Что мы можем сделать, чтобы вытащить его оттуда? Ты сказал, что выбраться самому практически невозможно. Но если нужна помощь…

– Это не ваша забота, – оборвал её Рэй. – Я справлюсь, у меня гораздо больше сил и опыта. Даже думать об этом не смей.

– Хорошо-хорошо! – сдаваясь, она подняла ладони вверх. – Понимаю: мы сами сейчас, как слепые котята, запутались в клубке мироздания. Кого в таком положении мы можем спасти? Никого.

– Рад, что ты разделяешь мою точку зрения.

– И всё-таки я должна знать, что делать, если вдруг – невероятно, но мало ли? – у тебя ничего не получится. Тогда нам придётся вытаскивать вас обоих. Подскажи, хотя бы в общих чертах…

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет. Вам не придётся. Лучше займитесь решением своих проблем.

– Рэй! Прошу тебя.

Он взял её лицо в ладони, долго смотрел в глаза, а потом коснулся поцелуем лба.

– Я хочу, чтобы ты вернулась, – тихо проговорил Рэйлен. – Взбежала по ступеням нашего дома, распахнула дверь и, как обычно, с радостным смехом бросилась в мои объятия. И отругала меня за то, что я впёрся в сапогах в чисто убранную гостиную. Хочу, чтобы в камине горел огонь, а ты, весело напевая, расставляла по комнате зажжённые свечи. И тогда я разолью по бокалам вино, сыграю тебе свои новые песни, а потом унесу тебя наверх, в нашу спальню… и мы навсегда забудем о том, что когда-то жили в разлуке.

Он провел кончиками пальцев по щеке Элины, а потом отпустил её, сделал шаг назад и исчез в темноте комнаты. Она рванулась было за ним и… вскочила с кровати. Разбуженный кот недовольно мяукнул и спрыгнул на пол. А за окном её комнаты небо золотил самый обыкновенный, ничем не примечательный рассвет.

Марию разбудил громкий топот на лестнице. Кажется, подруга бежала вниз по ступеням так, будто за ней гнались.

– Лин, что случилось? – крикнула она, садясь на постели. – С тобой всё хорошо?

Элина, босая и встрепанная, распахнула дверь в её комнату и остановилась на пороге.

– Это был сон! – чуть ли не со слезами в голосе воскликнула она. – Представляешь?! Я думала, он пришёл, а это был просто сон!

– Рэйлен? – догадалась Мари.

Элина кивнула. И отвернулась к окну, чтобы подруга не видела её лицо.

– Он что-то сказал? Что-нибудь важное?

Подруга долго не отвечала – за это время Мария успела одеться, заправить кровать и поставить на кухне чайник. Когда она принесла в комнату две кружки с зелёным чаем и поставила на подоконник, Элина уже совершенно спокойно рассказала ей о том, что видела и слышала этой ночью. Практически слово в слово.

Мария задумалась. Настолько, что совершенно забыла про чай.

– Получается, они оба сейчас там, – она заложила руки за спину и неторопливо прошлась по комнате, – а нам велено не вмешиваться и сосредоточиться на своих делах. Что ж, разумно и, с одной стороны, удобно: сиди и жди, когда твою проблему решит кто-то другой. А решит ли? Вот в чём истинная проблема. Интуиция мне подсказывает…

– … что Безмолвие гораздо страшнее, чем мы себе представляем, – эхом отозвалась Элина. – Вдвоём они вряд ли справятся, я это чувствую, что-то кричит об этом внутри… возможно, та самая настоящая я, которая прекрасно разбиралась в устройстве Вселенной. Всё повторяется, и Рэй совершил ту же ошибку, которую совершила я, в гордом одиночестве отправившись за тобой. Но на Земле мы хотя бы выжили, пусть и лишились памяти, сил и много чего еще. А в Безмолвии…

Подруги долго молчали. Элина смотрела в окно, точнее, куда-то в одну точку. Мария ходила кругами по комнате – видимо, так ей думалось лучше.

– Отдать жизнь только ради того, чтобы мы провели здесь сутки, немного освежили память, а потом сели в машину и поехали дальше, так и не узнав, что нам делать и как теперь жить, – крайне невыгодное вложение сил и средств, – пробормотала она. И вдруг остановилась: – Но так ли было задумано на самом деле?

Элина обернулась и непонимающе взглянула на неё.

– Говорят, когда-то мы вместе решали любые проблемы, – Мария лукаво прищурилась. – Что ж, попробуем справиться еще с одной. Давай рассуждать логически: Рэй назвал поступок своего друга самоубийством, но стоило ли вытаскивать нас сюда, чтобы красиво покончить с собой на наших глазах? Это невероятно глупо. А мой мужчина – уж поверь мне! – глупцом не был, иначе я никогда бы не полюбила его. Это был план, разработанный опытным траблшутером, и он включал в себя необходимую жертву. Самое убедительное доказательство его истинных чувств. – Она горько усмехнулась. – Боюсь, мне сейчас не постичь всей глубины этого плана, но, грубо говоря, он пожертвовал собой, чтобы развеять мои сомнения, сдвинуть ситуацию с мёртвой точки и впустить нас в игру.

– Но Рэй сказал, что мы не можем остаться здесь, – возразила Элина.

– Вернуться к прежней жизни мы тоже не можем, иначе жертва окажется напрасной. Он сказал мне, перед тем как исчез: я не теряю надежды увидеть тебя снова… всех вас. Разве самоубийцы так говорят? Это ключ, подсказка к решению… – Мария внезапно остановилась: – Гениально! Невероятно опасно, но… боюсь, по-другому никак.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Элина.

– Выбраться из Безмолвия одному, без чьей-либо помощи невозможно, и мой синеглазый Странник это прекрасно знал. Как и то, что по-настоящему вернуться домой мы можем только одним способом… Ну, ты уже догадалась, каким?

– Эээ… – Брови Элины удивлённо поползли вверх. – Ты что, предлагаешь…

– Именно.

– Но мы не готовы!

– Хочешь забыть обо всём и вернуться на пятидневку в офис?

– Разумеется, нет! Но… как?!

Мария загадочно улыбнулась. Так бывало всегда, когда ей в голову приходила очередная блестящая идея.

– Рэйлен, сам того не желая, тоже оставил подсказку: слова, из которых мы строим свою судьбу. В этом мире они обладают удивительной силой. Всё еще сомневаешься? Хорошо, тогда вспомни музыку на поляне. Ты вела ей замолчать, и она смолкла. Совпадение? Не думаю. В нашем мире ты хоть заорись – такого не произойдёт.

– Но в данный момент мы обычные люди, – Элина недоверчиво смотрела на неё. – И мы здесь чужие. Этот мир не может нас слушаться.

– Тогда откуда в парке взялись гирлянды, шары и прочие атрибуты праздника? – Мария скрестила руки на груди. – Вспомни, о чем ты думала, когда мы бесцельно бродили по извилистым тропкам.

– Ну, – Элина задумалась, – я мечтала попасть на весёлое народное гулянье с угощением и танцами. Вот только никакого веселья не получилось.

– Совершенно верно. А знаешь, почему? – Мари рассмеялась, а потом снова стала серьёзной: – Потому что я не хотела никого видеть. И этот мир ухитрился выполнить оба наших желания. Ну, если тебе и этого мало… Как думаешь, кто по ночам приносит нам свежий хлеб, сыр, молоко и корм для кота? Служба доставки? Мастер Пополнения Холодильника? Кстати, имбирное печенье, которое я нашла в первый вечер, моё самое любимое. Я еще удивилась, откуда оно здесь: мы его покупали только в Лондоне.

– Допустим, – после долгой паузы согласилась Элина. – И что мы будем делать?

– Не верится, что это говорю я, но… использовать магию.

– Каждое слово обладает особой энергией, поэтому придётся очень аккуратно их подбирать, – Мари что-то быстро писала в блокноте. – Малейшая двусмысленность может дорого нам обойтись.

Элина наблюдала за тем, как она что-то зачёркивает, добавляет, переставляет слова местами. Потом не выдержала:

– Хватит, не мучайся. Всё равно маги из нас никакие. Давай просто будем искренними, честными и настроимся на благополучный исход.

– Я бы предпочла быть осторожнее, – Мари отложила блокнот. – Ладно, как хочешь, попробуем по-твоему. Начинай.

Элина закрыла глаза, на минуту погрузившись в себя. А потом заговорила:

– Я отправляюсь в Безмолвие, чтобы найти того, кто предназначен мне судьбой, и встретиться с теми, чей путь уже много веков неразрывно связан с моим. Я встречу их, узнаю, вспомню сама и помогу им вспомнить. Я исправлю всё, что должно быть исправлено: научусь принимать то, что отвергала, найду в себе смелость делать то, чего всегда боялась. Я приму себя полностью, научусь любить себя такой, какая я есть, и смогу научиться любить и принимать моего мужчину. Я делаю это по доброй воле, и ничья злая воля не помешает мне вернуться сюда с ним и с теми, кого я люблю. Да будет так.

– Круто, – оценила Мария. – Немного пафосно, но… в целом, всё правильно. Теперь моя очередь. Прости, если позаимствую пару твоих фраз.

Некоторое время она задумчиво разглядывала свои руки, потом сделала глубокий вдох и произнесла:

– Я отправляюсь в Безмолвие, чтобы найти того, кто предназначен мне судьбой, и встретиться с теми, чей путь уже много веков неразрывно связан с моим. Я встречу их, узнаю, вспомню сама и помогу им вспомнить. Я учту свои ошибки и постараюсь больше не совершать их: буду искренней и честной в своих чувствах, словах и поступках, научусь доверять другим, прощать и просить прощения, обрету веру в себя и раскрою крылья. Я ухожу добровольно, и ничья злая воля не помешает мне вернуться сюда со своим любимым, с моей лучшей подругой и её возлюбленным. Да будет так. И никак иначе.

– И у кого из нас больше пафоса? – рассмеялась Элина.

Минут пять они просидели, внимательно изучая друг друга.

– Странно, – задумчиво пробормотала Мари. – Мы не исчезаем. Ничего не происходит. Ты ощущаешь что-нибудь необычное?

– Нет, – честно сказала Элина. – Только желудок сводит от голода. Уже время обеда, а мы еще даже не завтракали.

– Неужели что-то пошло не так? Может, стоило написать всё это на бумаге, а потом торжественно сжечь?

– Ты еще предложи расписаться кровью, – хмыкнула Элина, а потом вздохнула: – Ну, нет так нет. Но попытаться стоило.

Они подождали еще немного, а потом перебрались на кухню, выпили остывший чай, съели по бутерброду. Имбирное печенье закончилось, и новую пачку никто не принёс. Намёк был понят правильно: подруги вымыли за собой посуду, собрали вещи и вышли из гостеприимного домика. Бастиан ждал на крыльце. Негромко мяукнув, он потёрся о ноги Элины, позволил Марии себя погладить, а потом прыгнул в заросли травы и был таков.

– Спасибо этому дому, – Мари повесила сумку на плечо. – В любом случае, впереди нас ждут великие дела. Я всё-таки хочу увидеть Альпы. – И отвернулась, чтобы Элина не видела её покрасневшие, полные слёз глаза.

Они прошли по дорожке мимо старого дома к гаражу, забрали машину, подождали, пока прогреется двигатель, а потом открыли ворота и выехали на асфальтовую площадку. Створки ворот за ними медленно закрылись. Элина бросила прощальный взгляд туда, где за деревьями скрывался её старый дом, вздохнула и решительно нажала педаль газа…

Ближе к вечеру они остановились в одном из недорогих отелей Зальцбурга, где у них был забронирован номер на двоих. За весь день они не сказали друг другу и десяти слов: разговаривать не хотелось. Только перед сном, уже лёжа в постели, Элина спросила не то подругу, не то саму себя:

– Интересно, что было бы, если бы у нас получилось?

– Вряд ли мы когда-нибудь это узнаем, – Мария зевнула, закуталась в одеяло и погасила свет.

Темнота обрушилась на них, стала густеть, и вскоре всё вокруг заполнила непроглядная тьма. Уже засыпая, Элина успела подумать, что, так или иначе, это было самое невероятное приключение в её жизни. Даже если у него нет и не будет продолжения и оно окажется безумной мистификацией. Даже если нет никакого Безмолвия, никаких предначертанных встреч, никакой любви вне пространства и времени.

Даже если в доме, стоящем на перекрёстке миров, её никто никогда не ждал и не ждет…

Мысли растворились в пустоте. Так всегда бывает во сне… или когда погружаешься в глубокую медитацию. Она сделала вдох – и ощутила аромат благовоний, помогавший ей сосредоточиться во время молитвы. Чуть повернула голову, прислушиваясь, – и различила тихие шаги босых ног по каменному полу. Нужно было возвращаться. Кто-то искал её. Кто-то нуждался в её помощи.

Она медленно открыла глаза… и увидела перед собой улыбающееся лицо Богини.