Книга Занзибар. Сборник рассказов - читать онлайн бесплатно, автор Алексей Николаевич Загуляев. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Занзибар. Сборник рассказов
Занзибар. Сборник рассказов
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Занзибар. Сборник рассказов

В аэропорту их уже встречал белый, неимоверной длины лимузин, доставивший до отеля «Бурдж-эль-Араб». Это здание было достопримечательностью Дубая, негласно получив от журналистов рейтинг небывалых семи звёзд. Расположившись на расстоянии двухсот восьмидесяти метров от берега на искусственном острове, оно походило на огромный, высотою в триста двадцать один метр парусник, внутри которого находились самые дорогие в мире номера люкс с видом на океан с одной стороны и на усеянный высотками город с другой.

Их номер был высотою в два этажа. Внизу располагался большой общий зал с панорамными окнами во всю ширину стены, с диванчиками, столиками, коврами и дизайнерскими излишествами в арабском стиле. На втором этаже были спальни и две просторные ванные комнаты, одна из которых имела джакузи в форме круглого мраморного бассейна. Из рекламного буклета Марина узнала, что для украшения интерьера во всём отеле строителями было использовано восемь тысяч квадратных метров двадцатидвухкаратного сусального золота. Ну и зачем было тратить такие деньжищи на этот номер? Марина недоумевала. Виктор никогда не отличался особой расточительностью. А теперь вдруг такой фокус…

У Кирилла и Артёма разбега́лись глаза от увиденного. Они с первых же секунд начали носиться по номеру, исследуя все его закоулки, так что Марине стало боязно, что они в этом ажиотаже расшибут себе голову, оступившись на одной из лестниц или врезавшись в какой-нибудь из предметов. Однако и сам перелёт, и смена климата, и наплыв впечатлений к двум часам дня всё-таки утомил и их. Они сделались вялыми и стали зевать. Марина их умыла, отвела в спальню и уложила в кровати.

Когда она спустилась вниз, то обнаружила Виктора у окна с пепельницей и сигаретой в руках.. Она тоже почувствовала усталость, зевнула, тряхнула головой и подошла к супругу.

Напускная весёлость и огонёк, всё последнее время исходившие от Виктора, теперь исчезли с его лица. Он снова сделался напряжённым, лоб его пробороздили морщины, и движения стали нервными.

– Что-то не так? – спросила его Марина.

Он промолчал, посмотрел на жену отстранённым и одновременно изучающим взглядом.

– Ты бледный какой-то. Что случилось? Устал?

– Хочу кое-о-чём с тобой поговорить, – с серьёзным видом промолвил наконец он.

– Так… – по спине у Марины пробежал холодок. – И о чём же?

– О Кирилле и об Артёме.

«Ну вот, – подумала Марина, – началось».

– Я никогда не понимал, – продолжил Виктор, – в кого у них такие характеры.

– Какие такие?

– Совсем не похожие на мой. Подожди. Послушай. Это серьёзно. Да и внешне в них нет ничего от меня. Я всегда полагал, что они целиком пошли в тебя. Но ведь и в тебе не столько романтики и простоты, сколько её в них. Я, конечно, и не знал тебя близко другой, той, какой ты была до того случая…

– До какого случая?

– С твоим бывшим. – Виктор поморщился, будто речь зашла о чём-то ему противном.

– С Костиком? – сама испугавшись произнесённого вслух имени, спросила Марина.

– Не знаю как его там. Наверно. Ты же не наблюдала себя со стороны. А ведь я женился не на человеке, а на твоей тени. Пытался всё это время отгадать, какой же была ты на самом деле. Но так и не смог. Видимо, та часть тебя давно умерла.

– Да к чему весь этот разговор, Виктор? Я не понимаю.

Виктор ещё внимательнее всмотрелся в лицо Марины.

– Может, и правда не понимаешь. Так же, как я не понимаю тебя. В общем, я устал сомневаться и решил сделать ДНК-тест.

– Что?

– Артём и Кирилл – не мои дети. Вот что.

– Как… – Марина не могла поверить в услышанное. Ни в то, что у мальчиков может оказаться другой отец, ни в то, что Виктор в тайне от неё решил выяснить это. Она, конечно, должна была бы, как женщина, чувствовать такое. Все женщины хотя бы краешком сознания понимают, от кого рождаются их ненаглядные чада. Но в то время она и саму себя-то не вполне осознавала. Целых полтора года жила как в тумане. И для неё слова Виктора стали сейчас самым настоящим откровением. – Я… – снова и снова теряя мысль, пыталась что-то сказать Марина, – не могу в это поверить…

– Я тоже, – покачал головой Виктор, отвернулся и закурил новую сигарету.

От его тяжёлого вздоха пепел из пепельницы разлетелся и серыми хлопьями упал на белый ковёр.

***

Неделя в Дубае при вновь сложившихся обстоятельствах – это самая настоящая пытка. Теперь было понятно, по какой причине Виктор пошёл на такие траты – видимо, хотел как-то смягчить для Марины свою новость. Или… Или как раз в такую вот пытку и собирался превратить для неё целых семь дней? Боялся, что сгоряча она ушла бы из дома, если бы они остались на Новорижском, и прихватила с собой детей? Что было на уме у этого человека, для Марины осталось неразрешимой загадкой.

Повсюду сновали возбуждённые «Бурдж-эль-Араб» люди. Большинство из туристов оказались здесь, как и Марина, впервые: брутальные ловеласы, волею случая ставшие обладателями шальных миллионов, их легкомысленные подружки, прибитые встречным ветром и в любую минуту снова готовые унестись прочь; богатенькие старички, делающие вид, что подобного они навидались в своей жизни немало и про себя успевшие пожалеть о потраченных на всю эту шелуху денег. Даже арабские шейхи, для которых такая жизнь давно стала привычной, старались придать своему виду величественное безразличие, хотя в душе, наверняка, радовались как дети. Повсюду здесь царили притворство и фальшь. Роскошь давила на каждую клеточку существа, а несоответствие между полученным и потраченным выворачивало ум наизнанку. И Марина раздражалась от всего этого ещё больше. И самое ужасное состояло в том, что и ей пришлось надевать на себя маску, прикидываться ради детей счастливой. Мальчики не должны были заподозрить никакого подвоха, потому что только такие невинные души и способны все эти лживые декорации воспринимать просто как данность, находя в них то, что ускользало от пугливого взора взрослых. Это были их первые настоящие каникулы. И Марина натягивала на себя улыбку, сдерживала то и дело наполняющие глаза слёзы, пыталась веселиться и балагурить, как только могла. А по ночам у неё болело лицо, и корни волос впивались в голову раскалёнными иглами, словно направляя свои усилия не вовне, а внутрь и стараясь добраться ядовитым жалом до мозга. Она боялась сорваться и устроить истерику. Достаточно было какого-нибудь упрёка со стороны Виктора, его неосторожного слова, его неуместного при нынешней ситуации прикосновения. Но благо, что спален на втором этаже имелось четыре, и супруги по ночам не пересекались друг с другом.

Было заметно, что и Виктору не терпится закончить этот дурацкий отпуск. Наверное, он не мог предположить, что состоявшийся в первый же день разговор с женой произведёт и на него такое тягостное впечатление. За семь дней они с Мариной перекинулись всего парой фраз, бо́льшую часть времени безмолвно предаваясь обычным для туристов утехам. Артём и Кирилл, слава Богу, не обращали на отца особенного внимания – они давно привыкли к его суровому виду и молчаливости. Их больше удивило бы и насторожило, если бы тот вдруг начал проявлять к ним не свойственный никогда интерес.

Пытка закончилась, когда самолёт приземлился в Шереметьево. Теперь можно было заняться настоящими делами, сорвать с себя маску и вновь обрести себя. А первым из настоящих дел должен был стать звонок таинственному Липину, чтобы договориться о встрече. Всё же Андрей Семёнович о чём-то точно догадывался, теперь у Марины в этом не было никаких сомнений. Она всё ещё не понимала, каким образом зародившийся где-то далеко ураган угрожает её мальчикам, но строить защитные стены следовало начинать прямо сейчас.

При первом же удобном случае Марина набрала номер, указанный на визитке. Но трубку на другом конце никто не взял. Не прозвучал даже голос автоответчика. Потом она набирала снова и снова, но каждый раз безрезультатно. На календаре значилось воскресенье. Может быть, по воскресеньям этот Липин предпочитает закрыться от всего мира? Бог с ним. Чего она так распереживалась? Позвонит завтра. Да если потребуется, будет звонить беспрестанно – рано или поздно кто-то должен ответить.

Поскольку днём Марине не удалось даже вздремнуть, то ближе к полуночи она просто рухнула в бессилии на кровать и тут же забылась глубоким, наполненным чернотой и страхами сном. Пробудило её какое-то неприятное скольжение чьей-то руки по её телу. Она открыла глаза и увидела перед собой возбуждённую физиономию Виктора, который забрался к ней в постель и шарил руками по груди и бёдрам. Она подскочила и стала отпихиваться, неуклюже ударившись локтем об угол тумбочки. Марина вскрикнула от боли. Горячая влажная ладонь тут же прикрыла ей губы.

– Т-с-с, – прошипел Виктор. – Это я. Успокойся.

– Чего тебе? Ты зачем здесь?

– Я твой муж, – обдавая дыханием, в котором перемешались коньячные пары и табачный перегар, почти незнакомым голосом проговорил мужчина.

– Я не звала тебя, – продолжала вырываться из его объятий Марина. – Ты совсем спятил? Убирайся прочь!

– Да что с тобой такое?! – повысил голос Виктор.

Крепко схватив её за плечи, он с силой вдавил Марину в матрац и навис над ней, как скала.

– Я тоже хочу, чтобы у меня был сын, – сказал он. – Понимаешь? Мой сын. Родной. Мы должны это с тобой сделать. По-другому я не смогу. Не хочу, чтобы всё досталось чужим людям.

– Каким людям? О чём ты? Отпусти. Мне больно.

– Ты знаешь, о чём я. Включи наконец мозги. Проснись. Я не смогу так жить. Теперь не смогу. Вечно окружают меня чужие.

– Ты бредишь, – из глаз Марины покатились от боли и отчаяния слёзы.

– Я смирюсь с тем, что ты не любишь и никогда не любила меня. Пусть так. Наплевать. Я даже привыкну к твоим детям. Ни словом не обмолвлюсь с ними о том, что рассказал в Дубае тебе. Обещаю. Но и мне нужен кто-то родной, близкий. Я устал. Устал. Марина. Мариночка…

Мокрые губы Виктора хаотично блуждали по лицу Марины. Она почти теряла сознание от ужаса и немыслимости происходящего. Последним усилием воли женщина сумела освободиться из цепкой хватки обезумевшего Виктора, выпрыгнула из постели и попятилась, запинаясь о стулья и разбросанную по полу одежду к выходу. Но Виктор, как хищный зверь, почуявший ускользающую добычу, тоже вскочил следом и попытался затащить Марину обратно в кровать. Ей хотелось кричать, звать на помощь, но она боялась, что крики будут слышны в детской. И сопротивлялась, на сколько хватало сил, молча. Виктор совершенно рассвирепел, начиная понимать, что всё равно не добьётся ничего таким образом от супруги. Наконец он отпустил её, замер на секунду, а потом со всей силы ударил ей кулаком в нос. Перед глазами Марины вспыхнули яркие искры, она охнула и стала падать назад, машинально стараясь за что-нибудь ухватиться. Но руки так и не нашли никакой опоры. Она ударилась головой о тумбочку, и в глазах окончательно потемнело.

Очнулась она около четырёх утра. На улице рассветало. Окно спальни было слегка приоткрыто, и в комнату врывались холодные струи ветра. Марина лежала в своей постели, укрытая одеялом. Голова гудела, в области носа будто бы билось сердце, отдаваясь по всему телу тупой болью. Она дотронулась рукой до лица. Боже! Боль тут же сделалась резкой.

«Вот же скотина! – пронеслось в голове. – Неужели сломал?»

Марина попыталась подняться. В глазах потемнело. Нащупав ногами тапки, она осторожно привстала. Ну ничего. Жить будет. По-старушечьи прошлёпав в ванную, она посмотрела в зеркало. Да. Нос оказался сломан. В сантиметре от переносицы запеклась тонкая полоса крови. Странно, что лицо распухло не так сильно, как она ожидала. И что она скажет детям? Как объяснит? Шла, подскользнулась, упала? Как глупо. Марина даже усмехнулась и снова поморщилась от боли, удивляясь своему всплеску весёлости. И почувствовала, что ей, вопреки здравому смыслу, сделалось на душе легче. Теперь-то все точки над «i» были расставлены. Виктор во всей неприглядности явил свою чудовищную натуру. Не нужно отныне гадать и сомневаться. Теперь она точно знает – детей следует защитить. Да и самой не помешало бы продумать линию поведения. Со вчерашней ночи она перестала быть женой, осталось только это как-то зримо оформить. Время на подумать пока есть. Прежде всего – Кирилл и Артём. И Липин…

Приведя себя в порядок и искусно замаскировав под слоем косметики рану, Марина вышла из спальни. Будить детей рановато. На часах половина седьмого. Тоже, наверно, вымотались от перелёта. Дом показался совсем чужим и неестественно холодным. Не было слышно ни звука. Через минуту в зловещей тишине послышался звон маленького колокольчика – где-то в районе столовой бегала кошка Тиша. Марина пошла на звук. Тиша лежала возле пустой миски, положив мордочку на передние лапы и шевеля ушами. Марина погладила её, наложила в миску еды и сама решила сделать для себя кофе покрепче. Очень захотелось курить. Она не курила со студенческих лет, и никогда до этого утра не испытывала такого желания. Но сейчас оно сделалось нестерпимым. Марина допила кофе, порыскала по столовой, потом на веранде, где обычно курил Виктор, но сигарет так и не нашла. Накинула на себя пончо и вышла во двор, надеясь увидеть там садовника или кого-нибудь из обслуги, чтобы стрельнуть у них сигарету.

Перед домом оказался только автомобиль. Из него минуту спустя вышел их молодой водитель и направился в сторону Марины, по пути дважды споткнувшись.

– Доброе утро, Марина Андреевна, – сказал он. Его глаза растерянно бегали, не в состоянии надолго сосредоточиться на чём-то одном.

– Здравствуй, Паш, – поприветствовала его Марина. – Ты что-то хотел?

– Да, – парень помялся с ноги на ногу. – Тут такое дело. Виктор Анатольевич сказал, чтобы я с вами об этом поговорил. Сказал, что такие вопросы решаете вы.

– Какие вопросы?

– Ухожу я, Марина Андреевна.

– Куда уходишь?

– В смысле, увольняюсь.

– Вот как? Что-то случилось?

– Ну… Знаете… В общем, по обстоятельствам. По семейным. Прямо срочно вот нужно. Желательно сегодня. Но могу подождать до завтра. Вы уж простите. Неожиданно получилось. Понимаю.

– Ты куришь?

– Что?

– Сигаретки у тебя не найдётся?

– Нет. – Павел даже похлопал для наглядности по карманам и с удивлением посмотрел на Марину. – Так что вы скажете?

Марина тяжело вздохнула. В принципе, оно так даже и к лучшему. Не нужно будет объяснять этой сволочи Виктору, откуда взялся новый водитель. Сам к ней послал Пашу. Только бы Липин ей в этот раз ответил.

– Ну а что, Паш, – пожала плечами Марина. – Надо так надо. Не смею задерживать. Деньги и документы заберёшь у Тамары. Спасибо, как говорится, за службу.

Павел тоже облегчённо вздохнул.

– А я никогда не видел вас с сигаретой, – повеселевшим голосом сказал он. – Вы разве курите?

– Да вот захотелось что-то сегодня.

– Так я это… Я сейчас мигом сгоняю и куплю вам, если хотите. Какие вы курите?

– Да не знаю уже. Купи, если не трудно, что-нибудь полегче. Я сейчас деньги тебе вынесу.

– Да не беспокойтесь. Не надо денег. Я сейчас мигом.

Павел бегом вернулся к машине и через минуту скрылся за поворотом.

Вернулся он, действительно, быстро и привёз три пачки разных марок. Марина поблагодарила Павла, ушла на веранду, закурила и взяла телефон. Дым немного успокоил её, голова словно наполнилась ватой. Снова посмотрела на часы. 7:30. Набрала Липина.

– Слушаю, – послышался уверенный мужской голос на другом конце.

– Здравствуйте, – затушив сигарету, выдохнула в трубку Марина. – Это Липин Михаил Сергеевич?

– Он самый. Здравствуйте.

– Меня Марина зовут. Вашу визитку мне дал Андрей Семёнович Лапин. Вы ещё предоставляете услуги телохранителя?

Михаил сделал паузу. В трубке послышался громкий автомобильный сигнал.

– Вот засранка! – выругался мужчина.

– Что, простите?

– Извините, – чуть усмехнулся собеседник. – Это я не вам. Я сейчас за рулём. Какая-то дама перепутала право и лево. Вам нужен телохранитель?

– Не мне. Моим детям. Два мальчика семи лет. Вы ведь ещё и водитель?

– Ну, сами слышали. Да. Вожу и охраняю.

– Значит, мы можем с вами встретиться и обсудить детали работы?

– Можем. Могу подъехать прямо сейчас, если вам удобно. Вы далеко от города?

– На Новорижском.

– Так я тут совсем рядом. Минут пятнадцать пути.

– Замечательно, – обрадовалась Марина. – Тогда я скажу адрес и буду вас ждать.

– Хорошо. Говорите.

***

Двадцать минут спустя в ворота въехала серебристая «Тойота», и из неё вышел высокий мужчина лет тридцати пяти. Определить точно его возраст было довольно сложно, поскольку его несколько старила тяжёлая походка и обезображенное ужасными шрамами лицо. Даже на черепе, полностью лишённом волос, остались следы глубокого рассечения. Но, несмотря на устрашающий вид, Михаил с первых же минут странным образом расположил к себе Марину. Было в нём что-то успокаивающее, а некоторые его манеры двигаться и жестикулировать, его интонации и выражения показались женщине уже виденными и слышанными, словно она встретила своего старого знакомого.

Они сидели в столовой и пили кофе. Марина без конца закуривала одну сигарету за другой, стараясь угомонить расшалившееся воображение.

– А откуда вы знаете моего отца? – поинтересовалась Марина.

– Андрея Семёновича-то? Познакомились месяца три тому назад по моим рабочим вопросам. Я тогда по делам летал во Флориду.

– Я потому спрашиваю, – уточнила Марина, – что для него не свойственно доверять малознакомым людям, если вообще он хоть кому-нибудь доверяет. А он мне очень настоятельно рекомендовал именно вас.

Михаил улыбнулся краешком губ. Господи! Даже его улыбка напомнила Марине что-то уже до боли знакомое.

– Полагаю, – пожал плечами мужчина, – у него были для этого какие-то свои причины.

– А мы раньше с вами не встречались? – вдруг выпалила Марина.

Михаил едва заметно встрепенулся.

– Вы знаете, – сказал он, – мне в своё время много приходилось общаться с разного рода людьми. До того, как я сосредоточился на охране. Не исключено, что мы могли где-то встречаться.

– А кем вы работали до этого?

– Кем-то вроде детектива. Собственно, одно затянувшееся расследование и привело меня в «Сомерсет Хауз». Андрей Семёнович мне в этом деле очень помог.

– А ваше лицо…

– Оно вас пугает?

– Нет-нет. Простите. Наверное, неприлично с моей стороны спрашивать о таком.

– Поверьте, для телохранителя иметь такую физиономию – это большой плюс. Часто конфликт удаётся уладить до того, как он успеет перейти в горячую фазу. А причина травмы банальная – автомобильная авария. Не по моей вине. Я был пассажиром. На счёт моих водительских качеств можете не сомневаться. В документах вы найдёте рекомендации с моих последних мест работы. Сейчас я как раз свободен. Если вас всё устроит, позвоните мне. Я буду ждать.

– Хорошо.

В этом момент по лестнице сбежали, смеясь и шлёпая босыми ногами по ступенькам, Кирилл и Артём.

– Мам, ты чего нас не разбудила? – с упрёком крикнул Артём. – Не забыла, какой сегодня день?

Марина встала и схватила в охапку уткнувшихся в неё с разбега мальчиков.

– И какой же? – спросила она.

– Ну мам… – строго посмотрел на неё Кирилл. – Ты обещала, что сегодня поедем в аквапарк. Ты что, забыла?

– А чего вы босиком-то? А ну-ка наденьте тапки. Потом умываться и завтракать. А после обсудим и аквапарк. И кто будет здороваться с гостем? Ах, какие невоспитанные мальчишки.

Дети, выглянув из-за спины Марины, с любопытством стали рассматривать Михаила.

– Здравствуйте, – одновременно сказали оба.

– Привет, – ответил Михаил, с не меньшим любопытством разглядывая детей.

– Это Михаил, – представила гостя мама. – Возможно, он скоро заменит Павла.

– А что случилось с дядей Пашей? – спросил Артём.

– Да ничего. Сегодня ещё он. Просто у него появились неотложные дела. Ну, давайте обратно к себе и одевайтесь, как положено. А я пока займусь завтраком.

И дети с таким же шумом снова убежали наверх.

Приготовлением пищи заведовала в доме Маргарита Юрьевна. Но она приходила только к десяти утра, чтобы заниматься обедом и ужином, а завтрак оставался всегда заботой Марины, которая уезжала на работу позже, чем дети отправлялись в школу.

– Вот, – снова опустилась на стул Марина, – собственно, и ваше первое знакомство.

– Славные мальчуганы, – задумчиво произнёс Михаил. – Что ж… Не буду вас больше задерживать. Позвоните мне. И лучше вот на этот номер, – мужчина протянул другую визитку. – На этом я всегда на связи.

***

Ещё в тот момент, когда серебристая «Тойота» покинула территорию коттеджа, Марина знала, что Михаил будет у них работать. Эта её уверенность была необъяснима логически. Просто этот человек внушал доверие без всяких на то рациональных причин. Марина рассеянно пролистала оставленные им бумаги с резюме и рекомендациями. Чудесным образом на сердце у неё стало спокойно. И за детей, и за саму себя. Даже к отцу она прониклась немыслимой никогда раньше благодарностью. Она будто поймала в парус попутный ветер, который до этого дул откуда угодно, только не с нужной ей стороны.

Виктор после той злополучной ночи совершенно замкнулся. Казалось, что он окончательно выключился из семейной жизни. Даже Михаила он продолжал называть по привычке Павлом, хотя трудно было не заметить разительного отличия между этими водителями.

За три месяца лета, пролетевшие, как один день, Виктор больше не пытался ни силой, ни словом убеждать Марину в необходимости третьего ребёнка. Иногда он мог пропасть на целую неделю, а потом появиться, как ни в чём не бывало, сухо бросить «привет» и удалиться в свой кабинет. Дети, и до этого не знавшие с его стороны никакого особенного внимания, не заметили случившихся с отцом перемен. Михаил, лицо которого их поначалу пугало, очень быстро пришёлся им по душе. Он стал для них не только телохранителем, но самой настоящей няней. Теперь бо́льшую часть своего свободного времени они проводили не с Мариной, а с ним. Один раз в две недели Михаил брал выходной, и мальчикам приходилось торчать на территории коттеджа, считая часы до встречи со своим новым кумиром.

А в сентябре начались серые будни. Закончился затянувшийся отпуск Марины. Закончились каникулы. Начались учёба, секция и кружки.

Сложившаяся таким образом жизнь вполне устраивала Марину. Временами она думала, что было бы здорово, если бы Виктор вообще переехал жить куда-нибудь отдельно от них, а Михаил, напротив, поселился бы в одной из комнат для самых ценных гостей. По ночам она фантазировала, что он тайком пробирается к ней в спальню, и они занимаются с ним любовью. Жгучее желание физической близости с этим человеком не оставляло её и днём. Ей стало казаться, что Михаил чувствует это, но, чем больше Марина пыталась скрыть при общении признаки своего влечения, тем явственнее выдавала своё тайное чувство. Михаил старался реже попадаться ей на глаза, видимо, опасаясь, как бы чего не вышло. Марина укоряла себя, называла мысленно дурой, но к середине первого осеннего месяца поняла, что окончательно влипла. Понимала она и то, что, если Михаил проявит взаимность, то Виктор, непременно узнав об этом, уничтожит его, и ни шрамы, ни мужество, ни имеющиеся связи Михаилу не помогут. Несмотря на весь тот лёд, глыбами наросший на отношения супругов, муж не позволит, чтобы кто-то посягнул на его собственность. А Марину он считал именно своей собственностью и ничем иным. Марина знала не понаслышке, насколько он может быть жесток с теми, кто осмеливался встать у него на пути.

И воцарившееся было в её душе спокойствие стало потихонечку испаряться. Ловушка, в которой она оказалась, никуда не делась. Просто на какое-то время она перестала её замечать. Опасность продолжала угрожать теперь не только Артёму с Кириллом, но и Михаилу, и ей самой. Нужно было что-то предпринимать. Нужно было ставить точку в этой бесконечной кутерьме страхов. В голове её стали вспыхивать, словно галлюцинации, самые ужасные идеи, от которых она покрывалась холодным потом. Марина ясно осознавала, что ещё чуть-чуть – и она решится на самую крайнюю меру: либо сбежит с детьми на край света, либо… Нет-нет. На кого они останутся, если она окажется за решёткой? Должен быть какой-то другой выход. Должен. Может, обратиться за помощью к своему отцу? Он наверняка знает больше, чем говорит, и до сих пор в силах решить подобный вопрос.

***

Ночью разразилась гроза. Закончилось бабье лето, и его последний день решил запомниться людям таким – с громом и молниями через всё небо, с колотящим по крышам ливнем.

Марина не могла уснуть. Ворочалась, вскакивала, приоткрывала окно и курила прямо у себя в спальне. Потом побежала проверить, как там её мальчики – может, перепугались и трясутся от страха? Но мальчики спали без задних ног, не обращая внимания на разразившуюся за стенами дома бурю. Счастливые. Пока их даже краешком не задело то, что мерещилось Марине в воображении. Но рано или поздно эти стены, которыми она ещё в состоянии защитить детей, не выдержат, и им придётся либо бежать, либо защищаться изо всех сил, уповая на Бога.