Сергей Эйзенштейн. Киноакадемик. Маленькие рассказы о большом успехе
Николай Яковлевич Надеждин
Имя Сергея Эйзенштейна стоит в золотом ряду русского и советского кинематографа. Дело в том, что лучший фильм всех времён и народов – его картина, «Броненосец «Потёмкин». Но не только предреволюционные годы привлекали самого Эйзенштейна. Он взялся мифологизировать революцию – выдумав от начала до конца штурм Зимнего дворца, его охрану, величие наступающих отрядов рабочих. И – так далее, вплоть до фигуры Ленина, которая на самом деле была совершенно в ходе революции случайной.
Сергей Эйзенштейн. Киноакадемик
Маленькие рассказы о большом успехе
Николай Яковлевич Надеждин
© Николай Яковлевич Надеждин, 2024
ISBN 978-5-0064-4844-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Николай Надеждин
«Маленькие рассказы о большом успехе»
Сергей
Эйзенштейн
Киноакадемик
2024
Введение
Трудно представить, чтобы кто-то из нас, избалованных домашним видео, стал бы смотреть «Александра Невского», не говоря уже о «Броненосце «Потёмкине», просто так, ради удовольствия. Случается, конечно – но исключительно по необходимости – чаще всего учебной, когда нужно подготовить какой-нибудь реферат, связанный с историей кинематографа.
Тут же позволю себе нескромный вопрос. Пушкина давно перечитывали? Опять же – не по необходимости, а для удовольствия? Покопайтесь в собственной памяти. Уверен, что такое случалось… А Гоголя? А Антон Палыча?
Так вот – Эйзенштейн то же самое.
Чехов в свете современной литературы тоже жутко архаичен, хотя бы в том смысле, что ерунды про частных сыщиков и длинноногих блондинок не писал. Но возьмёшь в руки книгу его рассказов – не оторвёшься…. Поставишь диск с советской киноклассикой – некогда перекурить. Так и сидишь, застыв в радостном недоумении – что же раньше, растяпа этакая, не удосужился пересмотреть…
Есть некие базовые ориентиры, ниже которых опускаться недопустимо. Можно не знать, что такое доплеровский эффект, но совершенно невозможно жить без Пушкина, Гоголя, Чехова и ещё полусотни великих имён. Точно так же невозможно жить и без картин Эйзенштейна, Чаплина, Спилберга, Михалкова – список можно продолжить. Без них диплом физика-теоретика теряет смысл, поскольку даже с дипломом остаёшься человеком невежественным и тёмным.
Вы согласны?
1. Начало
10 января 1989 года (по старому стилю) в семье 30-летнего чиновника, председателя отдела путей сообщения в городской управе Риги, Михаила Осиповича Эйзенштейна родился долгожданный ребёнок – мальчик, которого назвали Серёжа. С сыном Михаил Осипович связывал большие надежды. Он полагал, что рождение ребёнка укрепит его брак с Юлией, дочерью богатого петербургского купца Первой гильдии Ивана Конецкого. Их семейная жизнь явно не складывалась – Михаил и Юлия не могли найти общего языка. Супруга Эйзенштейна полагала, что Михаил Осипович женился на ней в расчёте на богатое приданое. Но это было не так. Эйзенштейн и сам был выходцем из богатой купеческой семьи. Его отец, немецкий еврей, переселился в Россию из Германии, матушка (бабушка Сергея Михайловича) происходила из семьи шведских переселенцев.
Рождение сына лишь усложнило отношение супругов. В основном, конфликты возникали вокруг взглядов на воспитание сына. Юлия Ивановна полагала, что ребёнка не следует перегружать, что у него должно быть «нормальное детство». Михаил Осипович же настаивал, что таланты мальчика нужно развивать с самых ранних лет.
В конце концов, прав оказался отец. Да, и не был он домашним тираном и диктатором, хотя, бытует противоположное мнение, о чём мы ещё поговорим. И в «Автобиографии» Сергей Михайлович говорил о своём детстве, как о вполне благополучном, сытом и счастливом времени.
2. Архитектор
Михаил Осипович был человеком очень одарённым и неординарным. Он прекрасно владел несколькими европейскими языками – немецким, французским и, разумеется, русским, который был для него не родным. Очень хорошо знал оперное искусство и был увлечённым театралом. Водил знакомство с оперными певицами, с чего, собственно, и начался разлад в семье. Прекрасно рисовал, передав свой талант и сыну. Но самое необычное увлечение Михаила Эйзенштейна – архитектура.
Высокопоставленный государственный чиновник, Эйзенштейн проектировал здания, что называется, ради развлечения, на досуге. При этом с 1900 по 1910 год по его проектам в Риге (по разным оценкам) было построено от 10 до… 53 домов, в основном, в центре города.
Об Эйзенштейне говорили, как о человеке меркантильном, самолюбивом и властном. Эти слухи распространялись по Риге из-за самого Михаила Осиповича – он был человеком гостеприимным и часто приглашал к себе актёров, людей искусства, архитекторов, чиновников. Гости обращали внимание на идеальный порядок в доме Эйзенштейнов, на безупречный вид хозяина. Поговаривали, что он держал 40 пар лакированной обуви, каждая из которых использовалась в строго определённом случае. И что у Эйзенштейна огромный гардероб, забитый костюмами.
Его считали семейным тираном, что совершенно не соответствовало действительности. На самом деле Михаил Эйзенштейн был мягким, деликатным, интеллигентным человеком.
Распространению слухов немало поспособствовал Сергей Михайлович, который после революции был вынужден, по сути, отречься от отца.
3. Старая Рига Михаила Эйзенштейна
В современной Риге осталось довольно много домов, спроектированных Михаилом Осиповичем Эйзенштейном. Это три дома 10-а, 10-б и 33 по улице Елизабетес, до революции – улица Елизаветинская. Пять домов по улице Альберта – 2, 2-а, 4, 6 и 8. Ещё один дом по нечётной стороне той же улицы Альберта – дом номер 13. И дом по улице Стрелков.
Михаил Эйнштейн считается одним из классиков российского модерна. Характерным элементом архитектуры Эйнштейна является необычный декор в виде огромных человеческих фигур на фасадах зданий. Сын архитектора Сергей Михайлович писал об архитектуре отца: «Папа – растягивавший человеческие профили на высоту полутора этажей в отделке углов зданий. Вытягивавший руки женщин, сделанных из железа водосточных труб, под прямым углом к зданию и с золотыми кольцами в руках. Как интересно стекали дождевые воды по их жестяным промежностям…». И о домах номер 13 по улице Альберта и здании на улице Стрелков: «Папа – победно взвивавший в небо хвосты штукатурных львов – lions de platre, нагромождаемых на верха домов…».
Почти все строения Михаила Эйнштейна – это доходные дома для малоимущих рижан, построенные по заказам богатых домовладельцев. Среди них были уважаемые рижане – Богуславский, Ильишевский, Лубе. Самым богатым заказчиком был статский советник Лебединский, постоянный заказчик Эйнштейна и его друг.
Любопытно, что доходным домам Михаил Осипович отдавал предпочтение вполне сознательно. Он считал, что малоимущие должны жить в человеческих условиях. Вот такой был… буржуа.
4. Эйзенштейн о своих родителях
В том, что Сергей Эйзенштейн обладал ярким литературным даром, сомневаться не приходится. Убедительное свидетельство – его книги: 6 томов избранного, плюс разрозненные издания. Но не только. Сделать хороший фильм по дурному сценарию не удавалось ещё никому. Сценарии Эйзенштейна блестящи и остроумны. Кстати, то же можно сказать о его работах по теории кинематографа, которые понятны и не специалистам в этой области.
В последние два года жизни Сергей Михайлович много работал над мемуарами. Вот что он писал о своём детстве в «Автобиографии».
«Не могу похвастать происхождением. Отец – не рабочий. Мать не из рабочей семьи. Отец – архитектор и инженер. Интеллигент. Своим, правда, трудом пробился в люди, добрался до чинов. Дед со стороны матери хоть и пришел босой в Питер, но не трудом пошел дальше, а предпочел предприятием – баржи гонял и сколотил дело. Помер. Бабка – „Васса Железнова“. И рос я безбедно и в достатке. Это имело и свою положительную сторону: изучение в совершенстве языков, гуманитарные впечатления от юности. Как это оказалось все нужным и полезным не только для себя, но – сейчас очень остро чувствуешь – и для других!».
Вполне исчерпывающие сведения. Немного настораживает «своим, правда, трудом», словно интеллигент – синоним бездельника. Но… надо помнить, в какой стране жил Эйзенштейн. И как воспринимал окружающий его мир.
5. Барчук
Следует заметить, что к образованию сына Михаил Осипович подошёл с присущей ему основательностью. Ещё до поступления в Рижское реальное училище мальчик умел изъясняться на трёх языках – на английском (отец нанимал специального преподавателя), французском и немецком. В распоряжении Серёжи были рисовальные принадлежности – живописи его обучал сам отец. Был фотоаппарат и тёмная комната со всем необходимым – очень дорогое для начала ХХ века удовольствие. А ещё Серёжа с друзьями ставил домашние спектакли, пользовался роскошной отцовской библиотекой и сохранил любовь к книгам на всю жизнь. Сергей Михайлович слыл заядлым библиофилом, хорошо знал русскую и европейскую литературную классику. Отцу удалось привить сыну и любовь к классической музыке.
Если на что и мог обижаться Сергей Михайлович, только не на скупость отца. Михаил Осипович ничего не жалел для сына. Матушка была против, считая, что супруг балует сына. Но прав был, как показала жизнь, всё-таки Михаил Осипович.
В рижском доме Эйзенштейнов на Николаевской дом 6, квартира 7, всегда было много гостей. Приглашая к себе артистов, деятелей искусств, политиков, Эйзенштейн устраивал «вечерние посиделки», настаивая на том, чтобы при беседах мужчин присутствовала и Юлия Ивановна с сыном. Для маленького Серёжи эти «взрослые разговоры» стали первой школой русской культуры. Благодаря этим посиделкам, он очень рано почувствовал в себе способности актёра и литератора.
6. Реальное училище
Осенью 1905 года семилетний Серёжа Эйзенштейн стал школьником. Его отдали в Рижское реальное училище. Выбрал школу отец, который очень хотел, чтобы сын продолжил его дело и стал архитектором. К тому были вполне очевидные предпосылки – Серёжа хорошо рисовал, обладал пространственным мышлением и мог состояться в архитектуре. Не состоялся… Не в силу каких-то объективных причин – просто не захотел. Эйзенштейна-младшего захватил вихрь революции и идеи реформирования традиционного искусства – не только театра, а искусства вообще, включая живопись и архитектуру.
К творениям отца взрослый Сергей Эйзенштейн относился критически. Знаменитые элементы декора в виде человеческих фигур с рижских зданий (заметим – не со всех) были демонтированы уже при советской власти и при молчаливом согласии Сергея Михайловича.
В школе Серёжа отличался острым умом, яркими способностями и хорошими физическими данными. Вообще, Эйзенштейн в полной мере достоин именоваться гением – без каких бы то ни было оговорок. Об этом мало кто говорит, но Эйзенштейн обладал не только необыкновенно развитым интеллектом, но и недюжинной физической силой. Будучи школьником, Серёжа Эйзенштейн был меньше всего похож на «ботаника» – как обычно изображают отличников. Впоследствии хорошие физические данные помогли Эйзенштейну стать солдатом и пережить тяготы войны.
7. Развод родителей
