Мифы о героях древней Греции в стихах
От ужаса очи закрылись у океанид.
И краска живая от сильного страха сползает
С их, алых обычно, прекрасных и нежных ланит.
И, руки, к нему простирая, воскликнули девы:
«Безумец! Как можешь царю ты богов и людей
Грозить, не боясь, грозной местью, всех страшных страшней?!
О, нет, Прометей! Опасайся теперь его гнева!
На большие муки теперь он тебя обречёт.
Себя пожалей. Помолчи, потерпи. Всё пройдёт»!
«На всё я готов!– Прометей им на то отвечает.
«Но мудрый склоняется пред беспощадной судьбой»!
«А, что мне бояться его? Пресмыкаться пред ним? Он ведь знает:
Мне смерть не грозит. Пусть, что хочет, творит он со мной!
Его на коленях просить о пощаде не стану.
Недолго ему над богами и Силу и Власть
Держать и доказывать всем и всегда неустанно,
Что с трона на светлом Олимпе ему не упасть»!
Лишь только титан Прометей эту вымолвил фразу,
Как с неба кометой принёсся посланник богов.
Предстал пред титаном Гермес, и потребовал сразу,
Чтоб тайну открыл Прометей, чтобы выдал врагов,
Которые свергнуть могучего Зевса посмеют,
Сказал, как уйти от веленья бесстрастной судьбы.
Не то покарает его громовержец страшнее,
Ужасней, чем ныне. Тогда не помогут мольбы.
Могучий титан, усмехнувшись, ответил Гермесу:
«Ты был бы мальчишкой и детским умом наделён,
Тебе бы приснился волшебный и радостный сон,
Когда бы мечтал, что на часть твоего интереса
Получишь ответ и узнаешь хотя б, что-нибудь.
Но нет! О, Гермес, ты напрасно проделал свой путь!
Так знай же, скорбей своих горьких я не променяю
На рабскую службу тирану, чья сила и власть!
А муки свои я на этой скале принимаю,
И это достойней, чем в ноги рабом ему пасть.
Нет пытки такой, чтобы вырвать единое слово
Из уст моих горьких, чтоб насмерть меня устрашить.
И, если ты спросишь, отвечу я снова, и снова –
Тиран не узнает, не сможет того устранить,
Кто власть у него, порождённый судьбою, отнимет,
И как ему в дней круговерти спастись от судьбы.
Всё будет спокойно, без длительных битв и борьбы
Он царства лишится, во мрак и ничтожество ринет»!
«Так слушай, титан! И узнай всё, что будет с тобой,
Когда не исполнишь ты Зевсову волю, герой!–
Воскликнул Гермес,– Всю скалу эту вместе с тобою
Во мрачную бездну ударами молний своих
Зевс бросит. Тебя на века он от солнца укроет.
Там будешь терзаться под каменным сводом глухим.
И минут века, и тебя он поднимет из бездны.
Но нет! Не на радость увидишь ты солнце опять.
Могучий орёл прилетит к тебе из поднебесья
И печень твою станет рвать на куски и клевать.
Но будет она вырастать. Всё ужасней страданья.
Так будешь висеть ты на этой скале день за днём,
Покуда другой, сокрушаясь о горе твоём,
В Аид не сойдёт за тебя сообразно желанью.
Не лучше ли Зевсу тебе, Прометей, уступить
И снова, как прежде, привольно и радостно жить»?
Но гордый титан оставался глухим, непреклонным.
И сердце героя ничто не могло устрашить.
Но, вдруг, задрожала земля, гор осыпались склоны,
И жуткие молнии с громом всё стали крушить.
На море валы поднялись, как огромные горы
И рухнули с белою пеной на каменный кряж.
И в далях морских, на окрашенном кровью просторе,
Возник, ужасающий ликами смерти, мираж.
Скала с Прометеем качнулась, потом задрожала
И воздух прорезал его оглушительный крик:
« О, Зевс, ты ударил, но цели своей не достиг!
Чтоб сердце моё ужаснуть, грома с молнией мало!
О, матерь Фемида! Зефир, всем дарующий свет!
Смотрите, что делает Зевс! Кар ужаснее нет»!
И с грохотом страшным скала с Прометеем упала
И рухнула в бездну, что тотчас разверзлась под ней!
Там мрак вековечный, надежда светить перестала,
Там сыро и тихо, и ночи кромешной темней…5
Проплыли века над землёй бесконечным потоком,
И Зевс Прометея вновь поднял из мрака на свет.
Но здесь, на скале, как доныне во мраке глубоком,
Страданьям титана конца долгожданного нет.
Ещё тяжелее, ещё хитроумнее муки.
Простёрт на скале, к ней прикован, приколот герой.
Палит его зной, ветер с моря пронзает сырой.
Он сдвинуть не может затёкшие ноги, ни руки.
Его измождённое тело сечёт снег и град
Но этого мало. Из самых ужасных «наград»,
Которыми Зевс удостоил теперь Прометея,
Явился могучий, как барс, чернокрылый орёл.
С утра он недолго над мокрыми скалами реял,
Затем Прометею садился на грудь, дик и зол,
терзал её острыми, словно стальными когтями
и печень клевать начинал. Кровь на камни рекой,
И там, под скалой, запекалась густыми комками,
И в воздухе смрад поднимался ужасный, густой.
А печень за ночь вырастает. Бессмертное тело
Растить продолжает всё то, что погибло вчера.
И новое утро. И новый обед для орла:
Зажившая рана и печень, и снова – за дело.
И в муке такой пролетают года и века,
Но дух Прометея не сломлен и воля крепка.
А там, на Олимпе, назрели давно перемены.
Титаны пред Зевсом склонились. Покорны ему.
И Зевс из Тартара их вывел на свет поименно.
Теперь они тихо и мирно по всей ойкумене живут.
И вот они здесь. Прометея скалу окружили.
Огромные, мощные стали его убеждать
Склониться пред Зевсом, служить, как отныне служили.
Пришла и Фемида, несчастная, вещая мать.
Молила она Прометея: «О, сын мой, могучий,
Смири дух свой гордый, пред силою Зевса склонись!
Ему не противься. О, жизнь моя больше не жизнь!
Страданьем твоим светлым днём, тёмной ночью я мучусь.
Открой громовержцу нехитрую тайну его.
Теперь он другой. Не обидит теперь никого.
Давно он уже не тиран. Правит ровно и честно.
Хранит государства, законы и нормы блюдёт.
Людей покровитель, ему всё на свете известно.
Приветствует правду, по правде в ответ воздаёт.
Одно лишь его по сей день беспокоит, тревожит:
Та тайна, которой владеешь лишь ты, Прометей.
Неужто, она для тебя и свободы дороже,
И счастья трудиться и жить средь богов и людей»?
Задумался гордый титан над словами Фемиды.
Задумался крепко. В ответ ничего не сказал.
А вскоре великий герой от холмов Арголиды
В Колхиду пришёл, пред скалой с Прометеем предстал.
А был то Генракл, из людей самый сильный, как бог.
Сюда он приведен одной из возможных дорог.
Геракл с нескрываемым ужасом, видит мученья,
Которым подвержен, прибитый к скале Прометей.
Он должен помочь. Он избавит, спасёт без сомненья.
Сочувствует он Прометею всей сутью своей!
Они говорили недолго. Титан лишь поведал
О том, почему так жестоко язвит его Зевс.
О муках в Тартаре, о пытках, что прежде изведал.
Но тут грозный клёкот раздался с бескрайних небес.
На крыльях могучих орёл над скалой солнце кроет.
Кровавую печень титана готов он терзать.
Но рядом Геракл. Нет, не станет смотреть он и ждать
Как когти стальные вонзаются в тело живое
Хватает свой лук. Из колчана стрелу достаёт
Призвав Аполлона, стрелу он пускает в полёт.
Привычно звенит тетива Аполлонова лука.
И падает в бурное море пронзённый орёл.
Настал миг свободы, и вскоре закончатся муки.
Сам быстрый Гермес к ним с Олимпа немедля сошёл.
И с ласковой речью Гермес обратился к титану
Великую тайну просил Прометея открыть:
«Откроешь нам правду, и мучить тебя перестанут.
Скажи лишь, как Зевсу судьбу и беду отвратить»!
Молчал Прометей, колебался. Затем согласился:
«Раз мир изменился, и Зевс соблюдает закон,
Я тайну открою, а тайна сия в том, что он
Понёс бы большие потери, когда бы женился
На юной, прекрасной Фетиде, богине морской.
Ведь вещие мойры ей вывели жребий такой:
«Кто б ни был ей мужем, родит от него она сына.
И сын этот будет гораздо мощнее отца.
Крушения власти отца может стать он причиной.
И царство отцово он может свести до конца.
Богиню Фетиду пусть в жёны герою Пелею
Бессмертные боги в ближайшие дни отдадут.
Брак будет счастливым. О нём они не пожалеют
А в сыне-герое великое счастье найдут.
Ведь станет одним он из самых великих героев
Счастливый отец Ахиллесом его назовёт
И имя Ахилла в дальнейшем прославит народ»
Так тайну открыл Прометей, и теперь он свободен.
Геракл тяжкой палицей тотчас оковы разбил
И мощной рукой острие из груди удалил,
Которым к скале пригвождён был титан нерушимо.
И встал Прометей! И титаны ликуют вокруг.
И боги с Олимпа взирают на это незримо.
Пророчество сбылось! Явился спасти его друг
Он смертный, как сказано было в пророчестве вещем.
Но, кто-то ведь должен в подземное царство сойти
Один из могучих кентавров, мужчин или женщин.
И тут к Прометею явился, усталый с пути,
Хирон. Этот мудрый кентавр, что был ранен случайно
Гераклом, отравленной ядом лернейским, стрелой.
А рана болела. Её излечить он отчаялся.
И за Прометея в Аид он сойдёт на покой.
Отныне свободен титан. Светлый мир налицо!
И носит с тех пор он железное с камнем кольцо.
А камень в кольце от скалы, где веками мученья
Изведал титан Прометей за деянья свои,
За яркий огонь, что он людям понёс без сомненья,
Жалея людей, с сердцем полным забот и любви.
Пандора
(О Пандоре рассказывает Гесиод в «Теогонии», в поэме « Каталог женщин»).
Когда Прометеем огонь был божественный отдан
Всем людям, на землю, когда он людей научил
Различным ремёслам, искусству, когда был им создан
Корабль, что по синему морю, он плавать пустил,
То жить на земле веселей, здоровей стали люди,
Но очень разгневан был Зевс: « Как посмел Прометей?
Да, если любой на Земле так командовать будет,
Огромный ущерб очевиден для власти моей»!
На страшные муки властитель обрёк Прометея,
А людям на Землю в «подарок» отправил он зло.
В сосуд заключил. И тотчас же сосуд принесло
В дом брата титана – неумного Эпиметея6.
И сына Гефеста позвал к себе Зевс, кузнеца:
«Ты выполнить должен задание бога-отца!
Ты знаешь, что женщины наши – лишь только богини,
Ну – океаниды и нимфы лесов и полей.
Но смертную женщину должен ты выполнить ныне.
Земля и вода. За работу, мой сын, поскорей!
Из смеси земли и воды,– повелел всемогущий,–
Ты сделай прекрасную деву, такой красоты,
Какой не встречал здесь никто, на Олимпе живущий.
Придай ей прекрасные, нежных обводов, черты.
Пусть взгляд её глаз будет взору богини подобен,
А голос её пусть чарует, смущая сердца….
Работай, Гефест, и свой труд доведи до конца.
Прекрасное здесь создавать, как никто, ты способен.7
Над ней потрудиться придется, и прочим богам.
Я каждому ныне по силам задание дам».
И вот повеление Зевса исполнили боги.
Прекрасную девушку сделал Гефест из земли.
Её оживили, умыли, поставив на ноги.
И всё, что велел громовержец, проделать смогли.
Афина-Паллада соткала для девы одежды.
В одежды, что солнце, хариты её облекли.
Затем ожерелье, красы здесь не виданной прежде,
Надели на шею и в зал к зеркалам повели.
Там оры на пышные кудри венок возложили
Из благоухавших прекрасных весенних цветов.
Гермес был на месте. В уста ей вложить он готов
Красивые речи, но лживыми речи те были.
Пандорой все боги согласно её нарекли,
Поскольку её наделили дарами небес и земли.8
Когда это зло для людей подготовлено было,
Гермеса позвал к себе Зевс и велел отнести
Пандору на землю, и там аккуратно и мило
В дом брата титана опального ловко ввести.
О, да! Прометей много раз уговаривал брата
Дары громовержца не трогать и не принимать.
Боялся, что эти подарки подлогом чреваты,
Что беды в себе для людей они могут скрывать.
Но Эпиметей не послушался мудрого брата.
Влюбился в Пандору, плененный её красотой
И взял её в жёны. В свой дом её ввёл с добротой.
Всё было, как Зевс пожелал, свершено безвозвратно.
Ведь вскоре узнал он, как много обмана и зла
Пандора всем людям земли в тот же день принесла.
Красивый сосуд, плотно крышкой закрытый тяжёлой,
Хранился у Эпиметея с неведомых пор,
Недавних, возможно, но только никто и не помнил,
Когда в дом попал он и как – всем домашним укор.
А, что в том сосуде у Эпитемея не знали.
Открыть не решались, всегда обходя стороной,
Поскольку какие-то слухи до них долетали,
Что лучше не трогать сосуд, что грозит он бедой.
Пандора была любопытной и страха не знала.
Тяжёлую крышку сосуда, не думая долго, сняла.
И тяжкие беды людей, без конца, без начала,
Рванулись на волю. На дне лишь Надежда была.
Но крышка сосуда закрылась по воле небес.
Надежду не выпустил к людям сиятельный Зевс.
Счастливыми жили до этого мирные люди.
Ни зла, ни болезней, ни бедствий не знали они.
Помыслить никто и не мог, что такое с ним будет
На землю пришли тихой поступью чёрные дни..
Теперь мириады болезней и бедствий, обманов
Меж бедных людей разошлись, затопили эфир.
Всю жизнь для людей на земле занесло, как туманом
И зло расползалось, волной захватив целый мир.
Неслышно в дома заходили болезни и беды.
Их Зевс-громовержец на то и лишил голосов.
Чтоб делали дело, и лишних не тратили слов,
Чтоб страшно страдали мужчины и дети, и деды.
И в мире страданий отныне Пандора живёт
И вместе со всеми мечтает о счастье и ждёт…
Эак
По поэме Овидия «Метаморфозы» и др. источникам
Похитил однажды сиятельный Зевс дочь Асопа.
Речной это бог, и Эгиной звалась его дочь.
На остров её он унёс от родного порога,
И там с ней провёл громовержец счастливую ночь.
Ойнапию – тот островок, ныне знают Эгиной.
Назвал его Зевс так в честь девы прекрасной своей.
И там родила дочь Асопова славного сына
Эак возмужал и добился признанья людей.
Ведь в Греции всей с ним любовью никто не сравнится
К правдивому слову и правде, и быть всё должно
У них справедливо и честно всегда решено.
И в маленьком царстве своём Эак к правде стремится.
На светлом Олимпе он был олимпийцами чтим,
И в спорах своих посылали нередко за ним.
Судьёй стал Эак после смерти, во мраке Аида ,
По воле богов, как Минос и герой Радамант.9
Одна лишь ревнивая Гера его ненавидит.
Спустила на царство Эака глубокий туман.
Полгода держался туман. Разогнал его ветер,
Но гибель тот ветер дыханием южным принёс.
В тлетворном тумане на мрачном и душном рассвете
Он тысячи змей в водоёмы Эгины нанёс.
Людей отравили те змеи губительным ядом.
И мор начался на Эгине ужасный тогда.
Весь остров накрыла собою сплошная беда.
Последний ребёнок глядит умирающим взглядом.
Остались в живых лишь Эак и его сыновья.
И к небу он руки воздел и рыдал, вопия:
«О, Зевс! О, великий эгидодержавный бог неба!
Коль был ты супругом Эгины и мой ты отец,
Меня не стыдишься, молю, чтобы кем бы я ни был,
Верни мне народ мой. Пусть будет несчастьям конец!
Иначе, прошу, и меня скрой во мраке могилы»!
И Зевс дал знаменье Эаку, что внемлет мольбе.
В безоблачном небе вдруг молния даль осветила
И гром раскатился – ответ на мольбу о судьбе!
Молился Эак у огромного, старого дуба
Отцу его – Зевсу тот дуб с первых дней посвящён
У самых корней, на зелёной траве видит он
Большой муравейник, прикрытый землёю, как шубой.
И долго Эак наблюдал, как живут муравьи,
Как строят свой город, как полнят запасы свои.
И к Зевсу с молитвой горячей он вновь обратился:
«Отец мой, ты столько же граждан здоровых создай
И трудолюбивых, чтоб город родной возродился,
Сколь здесь муравьёв в муравейнике есть, их мне дай».
Лишь только закончил Эак обращение к богу,
Как дуб отозвался – листва задрожала на нём,
Хоть не было ветра, она шелестела в тревоге.
И понял Эак: «Я услышан – ещё поживём»!
И ночью, окутавшей землю, увидел во сне он
Дуб Зевса священный, раскинувший ветви свои.
До самой вершины ползли по нему муравьи.
По листьям, по веткам стремились к далёкому небу.
Вдруг дуб всколыхнулся, и все муравьи, что на нём,
Посыпались вниз, нескончаемым рясным дождём.
На землю упав, муравьи становились крупнее.
Вот на ноги встали и приняли облик людской.
Проснулся Эак, только вещему сну он не верит
И смотрит на жизнь с неизбывной и мрачной тоской.
Но слышит он шум за окном, голоса, говор ясный.
Такого Эак на Эгине давно не слыхал.
«Не сон ли опять?– он подумал, но сын его старший,
вбегая, кричит: «Ты такого ещё не видал!
Иди же, отец! Ты увидишь великое чудо!
Такое, какого ты в жизни не ждал, мой отец»!
И вышел Эак из покоев. Мученьям конец!
Он видит вокруг все погибшие ранее люди!
Всё знали они о молитве его и о нём.
И стал он, как прежде, народу любимым царём.
И править народом по правде Эак не устанет.
Людей же своих называет он мирмидоняне10
Данаиды
Основа – трагедия Эсхила «Молящие о защите»
Родился от Зевса Эпаф у красавицы Ио.
И сын его Бел двух могучих мужей породил.
Данай и Египт возмужали, сильны и красивы.
Чтоб править страною своей не жалел каждый сил.
Землёю, которую, благостный Нил орошает,
Владеет Египт. Даже имя своё от него
Страна та с неспешным течением лет получает.
Данай же в пустыне у моря добился всего.
Он Ливией правит. Успешно торгует с другими.
И боги им дали обоим красивых детей.
Имеет Египт при себе пятьдесят сыновей.
Египта на свете продолжено славное имя.
А как же Данай? Пятьдесят дочерей у него.
Красавицы все ненаглядные дочки его.
Своей красотою они египтян потрясали.
Египта сыны захотели вступить с ними в брак.
Но только Данай с дочерьми наотрез отказались.
За брата идти ни одна не желает никак.
Тогда египтяне войною пошли на Даная.
И в кровопролитных боях был Данай побеждён.
И царство своё, и большие богатства теряя,
Поспешно бежать с дочерьми из страны должен он.
Богиня Афина-Паллада ему помогала
Построить впервые огромных размеров корабль.
На нём с дочерьми и пустился в безбрежную даль
Данай, побеждённый и зла переживший немало.
Их долго носило по морю, но ветер принёс
Корабль их плавучий и крепкий на остров Родос.
Однако они на Родосе недолго пробыли.
Боялся Данай, что Египт здесь настигнет его.
Святилище тут основал он богине Афине.
Богатые жертвы принёс ей от сердца всего.
И дальше поплыли они, к берегам Арголиды,
На родину славной прабабушки, нежной Ио.
Надеялся старый Данай только здесь на защиту
От брата Египта, сынов ненавистных его.
И вышли на берег одна за другой данаиды.
Масличная ветвь колыхалась у каждой в руке.
Пустынно вокруг: ни людей, ни следов на песке
И девы проходят под видом мольбы о защите.
Но, что там за облако пыли за дальним холмом?
А вот показались и шлемы блестящие в нём.
И шум боевых колесниц по степи прокатился.
То войско царя Арголиды Пеласга идёт.
А вот он и сам впереди своих войск появился.
Ему доложили про странного судна приход.
С ветвями в руках, умоляют его о защите
Прекрасные девы от гордых Египта сынов.
И именем Зевса не выдать их просят открыто
Но он оказать им защиту пока не готов.
Он знает теперь: не чужие они в Арголиде.
Прабабушка девушек Ио ведь здесь родилась.
Но знает, что грозная сила за ними гналась.
И он опасается дать этим девам защиту.
Что делать ему? Но боится он гнева богов.
Ведь Зевс покарает того, кто основу основ
Нарушит, и тех оттолкнёт, кто его умоляет
Спасти, приютить, от великой беды оградить.
Но граждан Аргоса Пеласг убедить обещает
В Аргос увести их, принять, от врагов защитить.
Уходит Пеласг. А Данай с дочерьми в ожиданье.
Трепещут сердца. Все они с нетерпением ждут
Решенья народного в светлом Аргосе, собранья.
Часы ожидания неотвратимо идут.
Но близко несчастье. Корабль из Египта причалил
И вестник на берег выходит. Он силой грозит.
И всем данаидам взойти на корабль он велит.
За руки хватает. На помощь и слуги примчались.
Но прибыл Пеласг. Под защиту он взял данаид,
Не глядя на то, что войной ему вестник грозит.
И дни пролетели. Приплыли сюда египтяне.
Суда парусами накрыли почти весь залив.
И воины вышли на берег. Их шлемы сияли,
Щиты их сверкали в рождавшемся свете зари.
Кровавая битва в полях и горах Арголиды
Недолгой была. Египтяне храбры и сильны.
Пеласг и бойцы из Аргоса в сраженье разбиты.
И царь удалился в изгнанье на север страны.
Лишь битва утихла, Даная в Аргосе избрали
Царём, проявив уваженье к сединам его.
Но против египтян он сделать не мог ничего,
Чтоб требовать те дорогих дочерей перестали.
Напротив, Египта сыны угрожали войной,
Построив отряды, готовые ринуться в бой.
Одно лишь осталось, отдать данаид им прекрасных,
Как требуют, в жёны. Они ж гарантируют мир.
Данай согласился. Всё было так просто и ясно.
Назначили свадьбы, и сели за свадебный пир.
Пышнее ещё не видали в краях этих свадеб.
Египтпа сыны поскромней не желали никак.
И верили все, что пришло долгожданное счастье,
Не зная, не ведая, что им сулит этот брак.
Закончился свадебный пир, смолкли звонкие гимны.
Потухли все факелы. Ночь на Аргос наползла.
Судьба не для мести ли страшной её избрала?
За тучу укрылась луна. Тишина, как в могиле.
Но вот в тишине прозвучал стон предсмертный, глухой.
Ещё и ещё нарушают покой городской.
Под ночи покровом свершили ужасное дело
Прекрасные девы по воле отца своего.
Кинжал каждой выдал Данай. В распростёртое тело
Уснувшего мужа все девы вонзили его.
Так смертью ужасной, позорной, слепой и бесславной
Погибли Египта сыны, обретя данаид.
Но спасся Линкей – самый юный, красивый и славный.
Его не смогла Гипермнестра кинжалом пронзить.
Успела его полюбить. Был он добрым и нежным.
Его разбудила и тайно ушли из дворца.
Она опасалась безмерного гнева отца,
Хотя понимала, что встреча с отцом неизбежна.
И точно. В неистовый гнев погрузился Данай,
Когда о поступке своей Гипермнестры узнал.
Он в цепи её заковал и отправил в темницу.
Суд старцев Аргоса собрался её осудить
За непослушанье отцу. Эти важные лица
Решили, что нужно преступную деву убить.
Но тут зал суда во дворце затопило сиянье.
С Олимпа богиня любви Афродита сошла
Златая богиня не зря посетила собранье.
Она Гипермнестру с любимым от казни спасла.
И стала женой Гипермнестра красавца Линкея.
И был на Олимпе богами тот брак закреплён.
Потомство великих героев дал Греции он:
Героя Геракла и сына правнучки Персея.
Других данаид Зевс не дал погубить, пожалел.
Афине с Гермесом очистить он их повелел.
Данай же устроил в Аргосе великие игры.
Богам – олимпийцам он их посвятил, как всегда.
На них побеждал самый сильный, умелый, открытый.
В награду ему в жёны дочь царь Данай отдавал.
Но не было их злодеянье совсем безнаказным.
Во мрачном Аиде их вечная кара нашла.
Они после смерти в Аиде без отдыха, сразу
Должны приниматься за странные эти дела.
Громадный сосуд, не имеющий дна, наполняют
Водой данаиды, черпая её из реки.
Умом не постичь их страданий, сердечной тоски
Вода из сосуда без дна, сколь ни лей, вытекает.
И так день за днём, год за годом навеки всегда
За их злодеянье – ведёрко, сосуд и вода…
Персей
По поэме Овидия "Метаморфозы"
Рождение Персея
В то время в Аргосе Акрисий был царь, внук Линкея.
И дочь он Данаю имел, неземной красоты.