Наследие Росфилда. Город теней

Глава 5

Новые лица, старые проблемы

Я сидела за столом в своей комнате, пытаясь собрать мысли в кучу. По левую руку от меня лежали учебники и тетради с невыполненным домашним заданием, по правую – кулон, с которого я не сводила глаз. От ощущения неправильности происходящего тело сковал страх. Казалось, что я иду по лабиринту, пытаясь найти выход, которого нет.

В доме было тихо, только стрелки на настенных часах нарушали эту оглушительную тишину.

Тик-так.

Тик-так.

Тик-так.

Оскар сказал, что я ударилась головой, и поэтому решила, что с домом что-то не так. Моника предположила, что мне всё это приснилось. В итоге они сошлись на том, что вчера было слишком темно, и у меня разыгралось воображение. Чёрта с два!

Я молча слушала их, разглядывая особняк. Он не казался пугающим, а тем более заброшенным. Если бы я оказалась на Северной улице при других обстоятельствах, то никогда бы не обратила на него внимания, потому что он ничем не выделялся среди прочих похожих построек. Но я его узнала, это был он. Тот самый особняк, который вчера напугал меня до чёртиков. Я почувствовала себя обманутой и беззащитной. Эмоции готовы были вырваться наружу в любой момент, поэтому я просто развернулась и ушла домой.

– Тебе звонит Том, – мама открыла дверь в комнату, заставляя меня подпрыгнуть на месте. – У тебя всё в порядке?

Нет.

– Да, – кивнула я. – Ты меня напугала.

Спустившись на первый этаж, я подошла к телефону.

– Джуди?

– Привет, – отозвалась я, ощущая легкий укол совести. – Прости за то, что оставила вас.

– Не извиняйся, – произнёс Том с улыбкой в голосе. – У меня для тебя хорошие новости.

– Неужели? Выкладывай.

– Сначала ответь, как ты себя чувствуешь?

Я молчала, сгибая и разгибая телефонный провод. Мне не хотелось отвечать на этот вопрос, потому что я не знала, как описать свои чувства. Внутри меня происходил эмоциональный хаос.

– Я весь вечер думал о том, что произошло, – наконец продолжил он, и его голос сделался серьёзным. – Я переживаю за тебя.

– Том, ты вроде хотел мне о чём-то рассказать?

На том конце провода послышался долгий и тяжёлый вздох. Я была практически уверена, что он закатил глаза.

– Я только что был в Доме Основателей, – ответил он. – Там висят картины, на которых изображены точно такие же символы, как на твоем кулоне.

Я замерла.

– Ты уверен?

– Ещё в школе они показались мне знакомыми. Я долго думал, где мог их видеть… – он на несколько секунд замолчал. – Ты же знаешь, что отец часто берёт меня с собой на светские мероприятия?

Я кивнула, хоть он этого и не видел.

– Я терпеть не могу это лицемерное общество, – продолжил Том. – И поэтому каждый раз околачиваюсь возле картин, делая вид, что поглощён искусством.

Он хмыкнул.

Я затаила дыхание.

– Я никогда не придавал им особого значения, но сегодня, когда мы проходили мимо Дома Основателей, во мне что-то… щёлкнуло. Я вспомнил эти символы.

– Что изображено на картинах? – спросила я.

– Какая-то чушь…

– Можно подробнее?

– По словам отца: значимые события нашей истории. Сжигание ведьм на костре, войны за территорию, строительство Дома Основателей.

– И что это значит? – нахмурилась я, стуча коленом по тумбочке. – Как кулон может быть с этим связан?

– Не знаю, Джуди, – Том прочистил горло. – Я пытался узнать у отца чуть больше, но он начал задавать неудобные вопросы, и мне пришлось сменить тему.

Я прижала трубку плотнее к уху:

– А про особняк ты что-нибудь узнал?

– Нет, – ответил он с сожалением. – Отец сказал, что ближайшие заброшенные дома находятся на окраинах в западной части города.

Меня вновь начала бить мелкая дрожь, кожа стала гусиной. Я приложила пальцы к переносице, пытаясь успокоиться.

В гостиную вошла мама. На первый взгляд она казалась совершенно трезва, что ещё больше заставило меня усомниться в реальности происходящего. После неудавшегося завтрака, мы с ней так и не поговорили. Пропасть между нами продолжала расти, и я боялась, что однажды придёт время, когда мы не сможем отыскать дорогу друг к другу.

– Заканчивай болтать, – сказала она, присаживаясь на диван, стоящий в центре комнаты. – Мне нужно позвонить.

Я кивнула, подняв указательный палец вверх.

– Не представляю, как эта информация может мне помочь, – я вновь вернулась к Тому, который терпеливо ожидал моей реакции. – Если честно, я ещё больше запуталась.

– В любом случае, это хоть какая-то зацепка, – прозвучало в ответ.

Я перевела взгляд на маму, она тут же отвернулась к окну.

– Нам нужно съездить в центральную библиотеку. Отец сказал, что там должны быть переводчики.

Я выпрямилась:

– С этого и нужно было начинать! Стоп. Какие ещё переводчики?

– Я тебе при встрече объясню. Сам ещё не до конца понял, с чем мы имеем дело.

Дыхание на мгновение перехватило. Мне показалось, что разгадка близка, стоит лишь протянуть руку, и я узнаю, какую тайну скрывает серебряный кулон.

– Завтра вечером у тебя найдётся свободное время для меня? – спросила я, наматывая телефонный провод на палец.

– Хочешь пригласить меня на чай? – от его сладкого голоса у меня свело зубы. – Для тебя я всегда свободен.

– Договорились. После уроков идём в библиотеку.

Том наигранно вздохнул.

– Джуди, – мама встала с дивана и направилась в мою сторону. – Телефон. Сейчас же!

– Мне пора, Том. Обсудим всё в школе.

– Обязательно, – успела я услышать в ответ перед тем, как бросила трубку.

Я отступила, освобождая маме место у телефона, но она продолжила стоять посреди комнаты и сверлить меня задумчивым взглядом.

– Через час будет готов ужин, – сказала она со скупой улыбкой.

– Я не голодна.

– О чём вы говорили с Томом?

Внезапная смена темы застала меня врасплох. Я пожала плечами и выпалила первое, что пришло в голову:

– Обсуждали проектную работу по биологии.

Мама прищурила глаза и слегка наклонила голову набок, по её взгляду было видно, что она хочет сказать мне что-то ещё, но затем она молча подошла к телефону и набрала чей-то номер.

Я пошла к лестнице, но остановилась на полпути, когда услышала, как мама начала с кем-то ругаться:

– Как так получилось, что у нас пустые счета, Элис? Ты же бухгалтер, мать твою! Отвечай немедленно или передай трубку моему мужу! Мне всё равно, что он занят…

Интересно, что произошло?

Я попыталась прислушаться, но не разобрав ни слова, всё-таки продолжила путь на второй этаж.

Поднявшись в свою комнату, я замерла в нескольких шагах от стола, на котором лежал кулон.

– Что мне с тобой делать? – спросила я, глядя в пустое пространство.

Я чувствовала себя странно, заговорив с кулоном, словно он сможет мне ответить или дать какую-нибудь подсказку. Но для того, чтобы побороть не отпускающую тревогу, я продолжила размышлять вслух:

– Интересно, твой владелец ищет тебя? Кто оставил тебя в траве?

Постояв несколько секунд в тишине, я закатила глаза и подошла к столу. Мне захотелось спрятать кулон, чтобы он не попадался мне на глаза ближайшие несколько дней. Я должна была отвлечься, привести мысли в порядок, сделать уроки в конце концов, а рядом с ним у меня не получалось думать ни о чём другом.

Схватив кулон со стола, я ахнула и выронила его на пол. Он со звоном ударился о деревянный паркет. Не понимая, что происходит, я наклонилась и вновь прикоснулась к украшению. Секундное оцепенение сменилось ужасом. Кулон был горячим. Обжигающим, как тлеющие в камине угли.

Меня бросило в жар, когда я начала вглядываться в выгравированные на кулоне символы. Лицо стало горячим и влажным, а горло наоборот – сухим, как наждачка. Я была готова поклясться, что несколько минут назад символы на кулоне были совершенно другими.

Проклятье!

Если возможно умереть от избытка противоречивых чувств, то я уже одной ногой была в могиле.

Я сидела на полу, не шевелясь, оглушённая шумом прилившей к голове крови. С кулоном происходили странные и пугающие вещи, и я не понимала, как на них реагировать.

Решение пришло спустя час.

Я завернула кулон в футболку и, спустившись на первый этаж, выбросила его в мусорное ведро.

На следующее утро я проснулась с трудом. Тускло освещённая комната расплывалась перед глазами. Дождь барабанил в окно, а на тумбочке рядом с кроватью разрывался будильник. Я накинула на лицо подушку и беззвучно выругалась на бессонную ночь.

Спустившись в столовую, я встретила одиноко сидящего отца. В одной руке он держал чашку с кофе, в другой – свежую газету.

– Доброе утро, – сказал он, не отрываясь от чтения.

– Привет, – ответила я, заглядывая в холодильник и отмечая, что он полный.

– Позавтракаешь? – он оторвался от новостей и бросил на меня беглый взгляд. – Клэр оставила тебе сэндвичи.

В этот момент я заметила накрытый стол: хлеб с арахисовой пастой, ягоды и фрукты, свежевыжатый апельсиновый сок, капкейки с джемом. Ого! Мама вновь проснулась раньше, чтобы приготовить завтрак. Нужно отдать ей должное, она действительно начала исправляться.

В животе заурчало. Я схватила со стола поджаренный хлеб и с удовольствием откусила от него половину.

– Где мама? – спросила я с набитым ртом, игнорируя правила приличия.

Папа пожал плечами и вернулся к чтению.

Я хотела спросить у него про развод, но быстро передумала. Легче разговорить кирпичную стену, чем моего отца. Схватив со стола яблоко, я молча вышла из столовой.

– Поход в библиотеку сегодня в силе? – спросил Том, когда мы встретились с ним в коридоре школы.

«Кулон начал вытворять фокусы, от которых у меня голова пошла кругом. Пришлось его выбросить, поэтому библиотека отменяется», – примерно такую речь я подготовила по пути в школу.

Но любопытство неожиданно взяло вверх над разумом, и поэтому я ответила:

– Конечно. Том, а про какие переводчики ты…

Я не успела договорить. Меня прервала Моника, которая подошла к нам и громко выругалась:

– Дерьмо! Я насквозь промокла!

– Что-нибудь слышала о зонтах? – спросил Том, еле сдерживая улыбку.

– Я не настроена на твой сарказм, – она помахала ладонью перед лицом, будто веером. – Ветер сбил зонт из моих рук и… это ещё что такое?!

Мы с Томом одновременно обернулись, проследив за взглядом Моники.

С противоположной стороны коридора в нашу сторону несся Оскар. Под его ногами был старенький скейт, а на лице – широкая улыбка.

– Тебя отчислят! – кричала Элли, бежавшая вслед за ним. – Скейтборды в школе запрещены, идиот!

– В сумасшедшем доме без изменений, – заявил Том.

– Когда-нибудь он собьёт человека, – разозлилась Моника. – Возможно, меня!

Оскар затормозил перед нами и ловко спрыгнул со скейта.

– Джуди, как голова? – ухмыльнулся он. – Больше не чудились дома-призраки?

Я смерила его взглядом.

– Завязывай, – Том дал ему подзатыльник.

– Ау-ау! – отмахнулся от него Оскар. – Я пытаюсь поднять вам настроение. Вы свои лица видели?

– Эй, а где твои учебники? – спросила Моника, когда Оскар заключил её в свои объятия. – Через минуту звонок.

– Я пропущу историю.

– Тебя точно отчислят, – Элли приложила указательные пальцы к вискам и закрыла глаза. – У меня голова раскалывается из-за тебя.

– Америка была открыта в 1493 году – это единственное, что нужно знать коренному американцу, – произнёс Оскар с серьёзным выражением лица. – Вся остальная история не имеет никакого значения.

– 1492 году, – поправил его Том.

– Ты не похож на индейца, – Моника отступила на шаг и прищурила глаза, пытаясь разглядеть в Оскаре то, чего раньше никогда не замечала.

– При чем тут индейцы? – удивился Оскар.

– Я всю ночь готовила твою проектную работу, – круглое лицо Элли приобрело багровый оттенок. – Если ты уйдёшь, я всё расскажу маме.

– Ты серьёзно? – засмеялся Оскар. – На меня эта угроза перестала действовать лет десять назад.

Накалившуюся обстановку спас прозвеневший звонок. Оскар подмигнул Монике, встал на скейт и уехал в сторону выхода.

Мы разошлись по аудиториям, договорившись чуть позже встретиться в кафетерии.

– Кто он такой? – спросила Моника, когда мы рассаживались по партам в кабинете истории. – Никогда его раньше не видела.

В классе было шумно: гремели парты, скрипели стулья, шуршали учебники и тетради. Ученики наперебой делились друг с другом новостями. Голос Моники тонул в общей какофонии звуков, и я сделала вид, что не услышала её.

Открыв рюкзак, я полезла за учебником и ручкой, но кончики моих пальцев наткнулись на что-то острое. Отдернув руку, я заглянула внутрь рюкзака и опешила.

Какого чёрта?!

Я резко втянула носом воздух, но кислорода в нём оказалось так мало, что я начала задыхаться. Окружающие продолжали готовиться к уроку, не обращая на меня внимания. Я замерла, как кролик перед удавом, глядя на кулон, лежащий на дне рюкзака.

– Джуди, приём! – Моника, сидящая за соседней партой, потянула меня за джемпер. – Ты чего застыла?

Моё сердце колотилось так сильно, что болели ребра. Каким образом кулон, который я вчера выбросила, вновь оказался в моем рюкзаке?

– У этой Джуди сели батарейки, несите новую… – пробормотала Моника.

– Что? – я сложила руки на груди, чтобы скрыть дрожь, и обернулась к подруге. – Ты что-то сказала?

Она кивнула. Её тёмные глаза блестели, а губы были растянуты в хитрой полуулыбке. Я проследила за её взглядом и наткнулась на брюнета, стоящего рядом с мисс Дэвис. Это ещё кто такой? Мне пришлось приложить усилия, чтобы не распахнуть рта от удивления. Новые лица в нашем городе были такой же редкостью, как снег в Росфилде. Стоит заметить, что в последний раз снег здесь выпал десять лет назад.

– Добрый день, – сказала учительница, оглядывая класс. – Рада сообщить вам хорошую новость…

События сменялись одно за другим, не давая мне возможности осмыслить происходящее. Я обессиленно рухнула на стул, не сводя пристального взгляда с новенького. Карие, почти чёрные глаза, высокие скулы, родинка на левой щеке. В правом ухе покачивалась серёжка в виде креста, а на груди висел чёрный камень, напоминающий опал. Он был не похож на росфилдских парней, и поэтому все взгляды были направлены на него, и мой не стал исключением.

– Я пойду с ним на выпускной бал, – прошептала Моника.

– Знакомьтесь, это Гарри, – продолжила мисс Дэвис. – Он совсем недавно переехал в наш город.

Гарри кивнул, скучающе изучая аудиторию. Неожиданно его взгляд остановился на мне. Тёмные брови сошлись на переносице, и он слегка склонил голову, словно пытаясь меня лучше разглядеть. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, не отрываясь и не мигая, словно в замедленной съемке. Я почувствовала неловкость и первая отвела взгляд.

Уткнувшись в учебник, я выдохнула. В груди вспыхнуло странное чувство, будто я только что без страховки прошлась по канату и не упала. Мне захотелось повторить трюк, но я из последних сил удержала внимание на книге.

– Садись на любое свободное место, Гарри, – доброжелательно сказала учительница. – Пора начать урок.

Я пыталась сконцентрироваться на параграфе, но буквы расплывались.

– Можно? – рядом послышался низкий бархатный голос.

Я подняла взгляд.

Гарри остановился у парты и кивнул на свободное место рядом со мной. Вблизи я заметила, что глаза у него не карие, а чёрные. Настолько чёрные, что различить зрачки невозможно. Кудрявые волосы, придающие ему особый шарм, были аккуратно уложены, а из-под белой толстовки торчала часть татуировки. Я поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть этот рисунок полностью. В Росфилде татуировки – большая редкость.

– Если ты не против, – добавил Гарри, нахмурившись.

– Садись, – ответила я и повернулась к Монике. Она глядела на нас с открытым ртом. Я вздёрнула плечами, сообщая ей, что тоже удивлена.

Гарри присел на стул. Я почувствовала пряный аромат корицы и имбиря. Эта комбинация действовала опьяняюще в сочетании с его эффектной внешностью.

– Надеюсь, ты хорошо знаешь историю, – вырвалось из моего рта быстрее, чем я успела об этом подумать. Пришлось добавить: – Эм, у нас сегодня проверочный тест.

Взгляд Гарри обжег мою щёку:

– Читать текст вверх ногами я не могу, но в истории кое-что понимаю.

Я моргнула. Мой учебник и правда лежал задом наперед.

Повернувшись в сторону Гарри, я вновь встретилась с его тёмными глазами. Они изучающе скользнули по моему лицу. Можно было подумать, что мы с ним виделись раньше, и он не мог вспомнить, было ли это во сне или наяву.

Неимоверным усилием воли я заставила себя не прерывать зрительный контакт.

– Добро пожаловать в Росфилд, – улыбнулась я. Молча смотреть на него не было никаких сил. – Новенькие у нас пользуются спросом.

Гарри оглянулся и заметил любопытные взгляды, направленные на нас.

– За восемь лет здесь ничего не изменилось, – ответил он и перевёл взгляд на учительницу.

После урока я пошла в редакцию.

Школьная газета Steps украсила самые паршивые дни в моей жизни. Весь год я писала экспрессивные заметки на острые темы, оставляя все свои эмоции на бумаге. Главный редактор Линда оценила мой потенциал и нестандартный слог. Через пару месяцев я уже имела собственную колонку на первой полосе и несколько десятков постоянных читателей. В общем, нервный срыв помог мне подняться по карьерной лестнице.

– Рассказывай, – Моника подбежала ко мне, преграждая путь в редакцию. – Как тебе это удалось?

– О чём ты?

– Я всё видела, – она поиграла бровями и загадочно улыбнулась. – Вы весь урок играли в переглядки.

– Переглядки? – смутилась я. – Тебе показалось.

– Признавайся, – не отступала подруга. – Между вами пролетела искра? Учти, я его первая заметила.

Умению Моники бестактно совать нос в чужие дела можно было только позавидовать. В школе даже муха не пролетала без её ведома. Она была местной хранительницей чужих тайн, всегда знающая, что и где происходит.

Хотя в данной ситуации я её понимала. Гарри – глоток свежего воздуха. Невозможно было обойти его внезапное появление стороной. К счастью для него, интерес продлится недолго. Примерно через месяц он сольётся с общей массой, и его персона перестанет привлекать нежелательное внимание.